Fugitive/Беглец

Глава 14 Время - 23.14. Билл лежал на диване в гостиной, сложив длинные ноги на спинку. На сегодня он прекратил попытки штурма электронного мозга «Фобоса» и вернулся к своему излюбленному занятию – чтению. Что за книга была у него в руках – Том не смог разглядеть, впрочем, не очень-то ему было нужно знать об этом. Каулитц уже успел понять, что через книги Билл знакомится с миром, и потому никогда не мешал ему. Разве что, иногда Билл подходил к нему, чтобы спросить совета, какие книги лучше взять, чтобы ознакомиться с новыми знаниями в той или иной области, потому что знал, что Том – он как ходячая энциклопедия. Редкий вопрос мог поставить Каулитца в тупик, его начитанность и образованность не давали ударить в грязь лицом перед Биллом. Том сидел за столом, вольно развалившись в любимом кресле и глядя на экран своего ноутбука. Пусть он не спал уже около суток, но сытный ужин немного ободрил его. Мозгу Каулитца было нужно отвлечься от бесконечных раздумий о том, как добраться до Адлера через базу данных «Фобоса», и поэтому он решил немного поколдовать над системой безопасности своего дома. У него появилась довольно неплохая идея, пока он с аппетитом поглощал шницель. И эта идея вполне могла значительно облегчить работу вечно перегруженной операционной системы Келара. Микросхемы робота подвергались огромному напряжению, выполняя тысячи операций ежесекундно – на нём была и оборона, и сохранность, и слаженность всех систем дома. Том в кои-то веки был доволен собой – ему нравилось то, что он придумал, и осталось только воплотить задуманное в жизнь. Это было не так-то и сложно, по сути… Главное – правильно настроить все коды и перенаправить часть операций. Куда перенаправить? Именно над этим Томас и трудился последние пару часов. Он сидел спиной к Биллу и не видел, как парень время от времени поднимает на него озадаченный взгляд, будто желая что-то спросить, но никак не решаясь. После недолгой заминки Билл вновь возвращался к чтению. Он видел, что книга вот-вот закончится, а вопросы никуда не делись – в самой книге ответов не было. Но Том-то наверняка знает… Интересно, насколько уместны будут такие вопросы? Наконец, дочитав последнюю страницу, Билл положил увесистый труд рядом с собой и сел. Какое-то время он просто смотрел на широкую спину Тома, медля с самым первым вопросом. Может, и отвлекать Каулитца не стоит? Похоже, он занят чем-то важным, судя по обилию кодов и формул, отображающихся на экране, но… любопытство всегда было отличительной чертой всех живых существ. И очень часто оно может запросто побороть попытку оставить всё на своих местах. - Том? – рискнул начать Билл. Вот, первое слово сказано, теперь-то ему точно придётся говорить. - М-м? – промычал Каулитц, не оборачиваясь. - А… - нет, это оказалось сложнее, чем он думал… вот же чёрт! Да кто его за язык тянул? - Бэ, - отозвался Томас. – Что такое? - Я хотел спросить у тебя кое-что. - Ну так спрашивай, - Том даже оторвался от монитора и повернулся к Биллу, слыша замешательство в его голосе. – Тебя что-то смущает? Теперь и сам Каулитц пришёл в замешательство… Обычно, Билл всегда прямо и без прелюдий задавал все интересующие его вопросы. Что заставляет его медлить? - Я хотел спросить, секс – это как? Вернее, каково это? Чёрт… Я не знаю, как правильнее спросить. Том окончательно забыл про все формулы и алгоритмы, забыл про увлёкшую его задачу. Вот уж, чего он ожидал меньше всего – так это услышать от Билла вопросы о сексе. На миг он даже почувствовал себя родителем, к которому пришёл ребёнок, чтобы атаковать вопросами на самую щекотливую тему на свете. Но! Он – не родитель, а Билл – далеко не ребёнок. Ну кто же виноват в том, что ему не было суждено родиться и узнать обо всём своевременно? И, наверно, это даже правильно, что он спрашивает об этом, он ведь тоже человек – причём, довольно любопытный. И это тоже нужно для его развития. - Э-э… - протянул Каулитц, прищурив один глаз. – Скажем так… - Если ты не хочешь говорить, я всё пойму, - улыбнулся Билл, глядя, как он собирается с мыслями. – Я догадываюсь, что эта тема довольно… острая. - Не такая уж и острая, - Том покачал головой. – Эта тема, скорее, не для свободного обсуждения в обществе. Всё, что касается интимной жизни, должно оставаться между теми, кто состоит в отношениях. Более раскрепощённые люди могут обсуждать свою личную жизнь с друзьями, но я такого не приветствую. - Логично, - кивнул Билл. – Это же личная жизнь. - Ну и… ты ведь знаешь, как анатомически устроены мужчины и женщины? - Да. Учебники по анатомии и физиологии я прочитал самыми первыми. - Стало быть, тогда ты точно так же знаешь, как… это происходит, - Том заметил лежащую рядом с Биллом книгу и привстал, чтобы прочитать её название. Стоило ему увидеть обложку, как всё встало на свои места, стало понятно, почему вдруг Билл начал задаваться такими вопросами. Ибо книга носила громкое название «Сексология». - Безусловно. Но меня интересует другое. - Что? – удивился Том, не понимая, в чём ещё требуется его просветительская сила. - Ощущения. Каково это? - Приятно, в общем-то. - Приятно? И всё? - Билл выглядел разочарованным. - Я не знаю, как ещё это описать, - фыркнул Томас. – Эти ощущения очень специфические, их трудно обрисовать словами. Это нужно прочувствовать самому, чтобы понять. - Забавно, - заинтересовался Билл, даже чуть подавшись вперёд. - Главное – не относиться к этому, как к забаве, - серьёзно возразил Каулитц. – В юности я любил… гульнуть с размахом, - усмехнулся он, очевидно, вспомнив свои похождения. – Сейчас я вижу, что всё это того не стоило. - Почему? - Девицы на меня штабелями вешались, я мог встречаться с несколькими из них одновременно. Если сказать правильнее – я мог без зазрения совести пользоваться их доверчивостью. Конечно, теперь я понимаю, что поступал крайне мерзко и безответственно, но… Озарение всегда приходит чуть позже и с опытом. Я гнался за новыми ощущениями и приключениями на свои задницу – их я и получал сполна. - Звучит захватывающе, господин Казанова, - проворчал Билл, отчего-то ощутив неприятное покалывание где-то в груди, когда Том рассказывал о женщинах в своей жизни. – И что ты думаешь обо всём этом сейчас? - А ты не видишь? – Каулитц демонстративно огляделся по сторонам и развёл руками. – Все мои похождения так ничем и не закончились, хотя у меня есть что вспомнить, - засмеялся он. – Позже я пришёл к выводу, что случайные связи слишком быстро пресыщают. Они - как сладости: и вкусно, и нравится… но много не съешь даже при желании. И надоедает. А в худшем случае тебя так и вовсе может всего обсыпать к чёртовой матери. - Может, тогда просто не стоит подпускать к себе всех подряд, а только кого-то одного? - Может быть. Это всё довольно сложно. - Что сложного? Остановить свой выбор на одном человеке, и всё. - Для начала этого человека нужно найти, - улыбнулся Том. – Это и есть самое сложное. Для всех. - Тогда, видимо, и… физическая близость с таким человеком будет… ну… лучше? - Возможно. - То есть ты даже не знаешь этого? - Ответ «возможно» точным не является, насколько мне известно. «Он никогда не любил», - догадался Билл, но вслух свою догадку озвучивать не стал. Он видел, как Том изменился в лице, когда разговор зашёл о «нужном человеке», просто ему это явно не давалось. Значит, лучше перевести тему, пока Каулитц не закрылся от него. Билл уже успел запомнить этот тон – бесцветный, отстранённый, с нотками напряжения. - Моё любопытство удовлетворено, - легко улыбнулся Билл и заглянул за его плечо. – Чем ты был занят всё это время? Как успехи? - Чёрт, точно, - спохватился Том, возвращаясь к компьютеру. Он действительно был рад смене темы. – Хочу женить Келара. Хоть кого-то из нас пора уже выпнуть из клуба холостяков. - Женить? – округлил глаза молодой человек и встал с дивана. – А поподробнее? - Подойди, - Каулитц подозвал его жестом. – Я почти закончил. Осталось дописать пару алгоритмов нашей новой подружки и активировать её. - Подружки, значит… И что эта самая подружка будет делать? – Билл смотрел на бегущие по экрану строчки, вникая в суть увиденного. – Я вижу, что ты создаёшь новую программу. - Именно. Все системы дома завязаны на одном Келаре, и в ближайшее время нагрузка на его программное обеспечение будет только возрастать. Так и до сбоя недалеко – сегодня головной компьютер показал шестикратное превышение температуры основного ядра процессора Келара. - То есть… Келар и его подружка поделят между собой выполнение всех операций? - Келар уж точно не будет против. Думаю… - Том ещё раз внимательно пробежал глазами по всем кодам и протоколам. – Можно попробовать. Каулитц нажал кнопку «Активировать», и в доме на секунду погас свет. Раздалось приглушённое гудение, Том хитро приподнял одну бровь – кажется, процесс пошёл. - Так и должно быть? – насторожился Билл, глянув на него сверху вниз. - Естественно, - Том выглядел довольным, - активация такой мощной операционной системы всегда сопровождается скачком напряжения. Это ты ещё не видел, что творилось в лаборатории, когда я оживил Келара… Я тогда по меньшей мере раз десять с жизнью простился. - Приветствую, мастер Том, - раздался над их головами механический женский голос. – Я рада Вас видеть, Билл. - Она знает меня? – Билл изумлённо завертел головой по сторонам. – Но где она? - Повсюду, - Каулитц расслабленно откинулся на кресло. – Безусловно, она тебя знает. Я ввёл подробные данные обо всех находящихся на этой территории. Детка, - обратился он к своей новой помощнице, - не могла бы ты представиться? - Конечно, мастер Том. Я – искусственный интеллект, модель два, универсальная операционная система для осуществления коммуникаций между роботом и человеком. - Отлично! – Том возбуждённо потёр ладони. – Проверим твою профпригодность. Готова? - Я к Вашим услугам. - Смени уровень оборонительной системы с жёлтого на красный, выведи изменяемые параметры на экран. Затем можешь вернуть жёлтый уровень. - Секунду, мастер Том. Изображение на мониторе сменилось – зажёгся светло-синий экран, на котором словно кто-то невидимый быстро печатал изменяемые коды безопасности, переписывая их один за другим. «Красный уровень оборонительной системы: состояние полной боевой готовности», - гласила мигающая надпись в самом низу экрана. - Да! Получилось! – Каулитц хлопнул ладонью по столу и рассмеялся. – Работает! - Здорово, - Билл тоже заулыбался, глядя на смеющегося Тома. – Мне кажется, ей тоже нужно дать имя. Оригинал слишком уж длинный. - Да, пожалуй, - Томас задумчиво потёр подбородок. – Не хочешь сам придумать, как мы будем её звать? - Я? Ну… - Смелее, давай, - подначивал Том. – Долго можно не думать, просто скажи первое пришедшее на ум женское имя. - Натали? – парень пожал плечами и посмотрел наверх. – Ты не будешь против, если мы будем звать тебя Натали? - Это было бы замечательно. Благодарю, Билл. - Минус одна проблема, с именем разобрались, - Каулитц нетерпеливо побарабанил пальцами по столу. – Келар? - Слушаю, мастер Том? – незамедлительно откликнулся робот. - Келар, дружок, познакомься с Натали. Отныне и впредь вы будете делить друг с другом тяготы обработки информации и составления новых протоколов. Как говорится, и в исправности, и в поломке - и так далее, и тому подобное… Ни хрена дальше не помню. Можете обменяться ведущими кодами микросхем. Аминь. - Добрый вечер и добро пожаловать, Натали, - послушно поприветствовал Келар свою новую помощницу. - Почту за честь сотрудничать с Вами. - Приветствую, Келар. Надеюсь с Вашей помощью как можно скорее влиться в коллектив. - Похоже, они отлично сработаются, - констатировал Том, и его глаза довольно заблестели. – Три головы – хорошо, а четыре – ещё лучше. Натали может здорово нам помочь, когда мы вернёмся ко взлому учётной записи Адлера. - Давай хотя бы до завтрашнего утра не будем вспоминать о нём, - неожиданно жёстко произнёс Билл. – Может, я много на себя беру, но я бы хотел, чтобы ты хоть немного отдохнул. Ты почти не спал ночью. Взгляд его упал на загорелую кожу груди Тома, чуть приоткрывшуюся из-за ворота чёрной рубашки. Изначально то, что увидел Билл, показалось игрой света и тени, но, чем дольше он всматривался, тем больше понимал, что это не так. Это был… шрам? Похоже, даже не один. И кто бы знал, каких усилий стоило Биллу подавить в себе желание расспросить Тома о происхождении этих рубцов, что с ним случилось? Казалось бы, что такого, ведь шрамы есть у многих… Но шрамы Каулитца находились точно напротив сердца, белея и чуть возвышаясь над кожей. - А ты становишься смелее, - произнёс Том таким тоном, что трудно было определить, какие эмоции он вложил в него. - Приходится, - пожал плечами Билл. – Потому что ты о себе совершенно не думаешь. - И поэтому ты взял на себя эту задачу? – в голосе Каулитца слышалась хитрая улыбка. Билл поражённо уставился на него, не зная, как ответить на этот вопрос. И как у него хватило дерзости спросить об этом? Нет, дерзость была одной из основных черт Тома, но сейчас он явно перешёл все границы. «Он что, издевается?», - внутренне закипел Билл, но старался не подавать вида – незачем провоцировать этого хохмача на новые подколы. Хотя… его реакция на этот на первый взгляд безобидный вопрос тоже была весьма странной. - Может, и взял, - долго держать себя в руках не получилось – Билл едва не рычал. – Для тебя это всё забава? - Что с тобой? – теперь пришла очередь Тома удивляться. – Если бы я считал этой забавой, стал бы я торчать за компьютером весь день, чтобы узнать хоть что-то, что может помочь подобраться к Адлеру? Или искать способ разгрузить Келара, а заодно и создать нового помощника? «Я имел в виду вовсе не это…», - разочарованно протянул Билл про себя. - Ладно. Ладно, ты прав. Я забываюсь. Видимо, и мне нужно немного отдохнуть от всего этого, - и он, развернувшись, покинул гостиную. Билл решил вернуться к себе, пока не сказал что-то такое, о чём потом будет очень сильно жалеть. Сейчас он чувствовал себя так, будто ему удалось вовремя отойти от самого края опасной пропасти. Он винил самого себя в чрезмерной вспыльчивости и поспешности и даже представить не мог, как же он выглядел со стороны? Наверно, очень и очень глупо… Или Том прав, и ему и впрямь стоит взять перерыв? Но особой усталости Билл не чувствовал, физической – точно. Зато мозг точно на раскалённые угли положили, и это было ужасно. Эта усталость была… эмоциональной? Интересно, такая вообще бывает? Билл опустился на свою кровать и потёр лицо ладонями, будто пытаясь стереть лишние сомнения и мысли. Получалось плохо, но попробовать-то стоило… Или лучшим решением будет принять прохладный душ? Он читал, что вода способствует не только физическому, но и психологическому очищению, если настроиться на соответствующую волну. Быть человеком весьма непросто, как оказалось. Нет, Билл и раньше думал об этом, и неоднократно, но с каждым днём он убеждался в этом нехитром выводе всё больше. Непросто быть человеком – всего три слова и тысячи проблем. 12 октября. 02.45 пополуночи. После душа Билл не стал возвращаться в гостиную, как не стал пытаться ещё раз заговорить с Томасом. Всё равно он упрямее стада ишаков. Может, он до сих сидит за компьютером и что-то там настраивает, переделывает… Ну и пусть. Каулитц уже не маленький мальчик и действиям своим отчёт отдаёт. «Я ему никто, чтобы так за него впрягаться. Он старше, опытнее и многое повидал, он знает, что делает. Том так старается, а я… устроил непонятно что», - Билл устало вздохнул. Он просто лежал на кровати, даже без привычной книги в руках. И неясно, что он пытался разглядеть там, на потолке? А больше ничего делать и не хотелось… Конечно, он не принижал и своих заслуг – всё же благодаря ему они смогли проникнуть в изнанку «Фобоса». Но Томас живёт под давлением этой многотонной глыбы уже далеко не первый год, да и последняя запись его отца подлила масла в огонь… Каулитц на удивление хорошо держался для человека, живущего в каждодневном ожидании нападения и ножа в спину. И в этом не было ни капли преувеличения, потому что кто мог знать, когда наступит конец его относительному покою? А Том наверняка засыпал и просыпался с этой мыслью… И то, что он сохранил здравый ум и ясный рассудок при том, что каждый день танцует, как на острых гвоздях, определённо делает ему честь. Многие ли люди способны на такое? Вопрос был, безусловно, риторическим… Том просто стал исключением – весьма ярким, сильным и выносливым. Билл не отрекался от тех своих слов, что он сказал Каулитцу несколько часов назад, там, на крыльце. И чем больше он думал об этом, тем совестнее ему становилось за свою выходку в гостиной. Он знал, что Том, вообще-то, не умел читать мысли и не мог бы узнать истинную причину этого головокружительного эмоционального вихря. Но дело было в том, что Билл ощущал какую-то странную неловкость – причём, перед самим собой за такие мысли. Извиниться перед Томом? Он опять скажет что-то вроде: «Снова извиняешься?». - Ты же отдохнуть хотел. Уже передумал? Билл приподнялся, опёршись на локти, и повернул голову к двери. Вот же… стоило только подумать о нём… - Две недели бодрствования без вреда, забыл? – напомнил Билл. - Забыл, - честно признался Томас. – Я часто забываю о твоих способностях. - Слишком много чести для меня одного, не находишь? - Билл упал обратно на кровать. – Иногда это утомляет. - Что именно? – Каулитц прислонился плечом к двери и скрестил на груди руки. - Всё это, - парень указал на себя. – Кстати, ты тоже всё ещё не в кровати. - Это поправимо. Только не говори, что временно взял на себя исполнение обязанностей моей матери, - улыбнулся Том. - Нет, но она просила приглядывать за тобой. - О, так у вас заговор? Что ж, лучше узнать об этом поздно, чем никогда. - Может, зайдёшь? Или так и будешь стоять на пороге? - Раз хозяин обители приглашает, не смею отказать, - Том прошёл в комнату и сел на край кровати. – У тебя всё в порядке? «Нет, он точно издевается.» - Вполне, - Билл сел, скрестив ноги. - Пару часов назад мне так не показалось, - Каулитц придирчиво осмотрел его. – Уверен? Биллу захотелось чем-нибудь запустить в него. Интересно, проницательность тоже приходит с опытом? Или это какой-то дар? И зачем Том задаёт эти вопросы? - И да, и нет, - вздохнул Билл, видя, что просто так не отвертится. – Но я уверен в другом – всё пройдёт после полноценного отдыха. - «Да» я согласен не трогать. К чему относится «нет»? - К эмоциям, - отстранённо ответил Билл. А что? В общем-то, он даже не соврал. – Я думал о том, что быть человеком сложно. - Что для тебя значит это «сложно»? И что не так с твоими эмоциями? - Их… много. Они разные. Я не каждой могу подобрать определение или дать название… иногда это очень злит меня. А «сложно» значит… да всё, - Билл раздражённо наморщил лоб. – Едва ли стоит ждать более развёрнутого объяснения от того, кого создали чуть больше двух недель назад. - Да, возможно, всё дело в сроке. А может, и нет, - Том подсел чуть ближе. - Кто-то может всю жизнь провести в поисках себя, но так и ни к чему не прийти. - Это грустно, не находишь? - Нахожу. Но иной раз трудно понять, почему так вышло. Или сам недостаточно старался, или старался изо всех сил, но не там искал… Это довольно сложный вопрос, в решении которого не всё может зависеть от человека. - А что ты можешь сказать о себе? Если я, конечно, не лезу не в своё дело… - В своё - не в своё, - устало перебил его Каулитц. – Ты набрался смелости заговорить со мной о сексе – и до сих пор чего-то стесняешься? - Ладно, тогда отвечай, - улыбнулся Билл. - Так-то лучше. О себе, значит? – Том задумчиво посмотрел куда-то над головой Билла. – Я знаю, что меня зовут Томас Александр Каулитц, мне двадцать девять лет, и я – бывший агент, разведчик и снайпер. По совместительству являюсь одним из самых несносных хамов, каких только видела эта несчастная планета. Но тебе, кажется, это всё известно и без моих слов. - Слишком поверхностная характеристика, хоть и очень точная, - покачал головой Билл. – Ты бы смог с уверенностью сказать, что знаешь, чего хочешь от этой жизни? - Я двадцать четыре часа в сутки нахожусь в полной боевой готовности, иногда мне кажется, что это состояние не отпускает меня даже во время сна, - косо улыбнулся Томас. – Для начала, мне хотелось бы покоя, а там уж и с прошивкой мозгов разберёмся. - Логика и упорядоченность превыше всего? Да, ты прав… Может, и я не могу согнать мысли в один угол по этой же причине? - Не исключено. Это и то, что ты только начинаешь жить. Но я не могу не признать, что ты делаешь успехи. Хотя, если быть честным до конца… - Каулитц усмехнулся и опустил голову, вспоминая... - В первые пару дней я думал, что на мою голову свалился истукан-тугодум, пусть и с недюжинным интеллектом. Думал, что ты будешь ничем не лучше пятилетнего ребёнка, за которым нужен глаз да глаз. И это были ещё самые безобидные мысли. - Блестяще, - рассмеялся Билл этому признанию. – Если скажешь, что с тех пор мало что изменилось, я даже не удивлюсь. - Не скажу, - Том, напротив, был серьёзен. – Я рад, что ты так быстро освоился. И что Адлер так просчитался. «Что он имеет в виду? - Билл озадаченно нахмурился. – Он рад, что Адлер просчитался?» Том говорил это из практических соображений? Ведь Билл оказался весьма ценным сообщником, сумевшим взломать базу данных «Фобоса». Или он подразумевал что-то другое? «Не будем выдавать желаемое за действительное», - уже в который раз оборвал себя молодой человек, чтобы не развивать эту мысль. - Ну… да. Всё, что он в меня вложил, оказалось весьма полезным здесь. И теперь работает против него, - хмыкнул Билл и внутренне вспыхнул – какого дьявола он сказал это? Он же не хотел поднимать эту тему! - Я говорил о том, что он в тебя не вкладывал. Билл замер и даже зачем-то задержал дыхание… Том говорил вовсе не о навыках или технической стороне Билла, как создания «Фобоса». И Билл почувствовал себя весьма неловко, он растерялся, не зная, как поступать дальше. Он и был бы рад спросить, что Том хочет этим сказать, но это будет выглядеть странно. Или нет? Нет… пока лучше замолчать. - Мне бы не хотелось, чтобы ты считал меня неблагодарной скотиной, - продолжил Томас, и Билл был готов поклясться чем угодно, что уловил в его голосе нотки смущения. Том – и смущается? – Потому что я благодарен тебе за всё, что ты делаешь. - Ну и ну, ты только что фактически сказал «спасибо», этот день точно войдёт в историю, - попытался отшутиться Билл, скрасив этим самым неловкость момента, но Том даже не улыбнулся. Взгляд его был задумчивым, будто он и не услышал, что ему сказал Билл. О чём он думал? - И я благодарен тебе за поддержку, - Каулитц всё так же не поднимал глаз. – Не хочу, чтобы ты записывал на свой счёт что-то из моего поведения. Я привык быть один и не думать о том, что нужно с кем-то считаться. Билл старался не проронить ни единого слова. Том не смотрел на него, и он, воспользовавшись этим, фактически впился взглядом в лицо Каулитца, изучая и анализируя. Том выглядел очень усталым, и даже обычно смуглая кожа казалось какой-то нездорово побледневшей. А всё, что он говорил… это было похоже на откровение вымотанной и измученной души. И измучена она была тем, что её, как надоевшую ненужную вещь, задвинули в дальний угол, не давая хотя бы самой малой надежды на освобождение. Тот Том, которого Билл увидел в первый день их встречи, и тот Том, который сидел сейчас перед ним – боже, это же два разных человека… и как так вышло, что та его часть, которую он столь старательно прятал несколько лет, вдруг начала биться и вырываться из беспощадных тисков суровости и жёсткости? - Ты можешь ничего не объяснять, Том, - Билл старался, чтобы голос не выдавал его волнения и звучал ровно. – Я всё понимаю. Ты жил один, и появление непонятного нечто из пробирки совсем не входило в твои планы. Потому я и стараюсь делать всё самостоятельно, чтобы как можно меньше отвлекать тебя. Я не хотел бы, чтобы ты считал меня обузой. - Я не считаю тебя обузой. По крайней мере, последние полторы недели, - с еле заметной улыбкой уточнил Том. – Ты вовсе не отвлекаешь меня. Я почти не вижу тебя днём, - произнёс он с, как показалось Биллу, небольшим разочарованием. Так ли это было или действительно показалось? - Но ведь у нас есть задача… - попробовал оправдаться Билл. – Если мы хотим быстрее добраться до Адлера, то должны как можно больше работать над этим. - Да, - Том переменился в лице и встал с кровати. – И отдыхать тоже, - он прогнулся в спине, разминаясь. – Натали уже настроена полноценно работать, так что на сегодня точно всё. Билл чуть не зашипел – то ли он сам виноват, что так сменил тему, то ли Том просто устал? Что вообще пошло не так? Билл чувствовал себя охотником, спугнувшим птицу удачи. А Каулитц выглядел так, будто у него из-под носа умыкнули желанный десерт. «Ну что за день такой сегодня? Два взрослых человека – и никак не можем договориться… Почему каждый наш разговор заканчивается чёрт знает чем?», - с досады Билл чуть не опустил кулак на матрас, но вовремя сдержался. - Отлично. Уверен, мы с ней быстро сработаемся, - выдавил он жалкую улыбку. – Тогда… увидимся утром? - Конечно, - Томас обернулся в дверях. – Спокойной ночи. - Спокойной ночи, Том. «А я-то обещал не вспоминать об Адлере до утра, - Билл опустился на подушки и прижал ладонь ко лбу. – Ну, я идиот.» Он не вполне понимал, что означают все эти эмоции, когда Том находится рядом. Но Билл мог сказать, что ему… нравится на него смотреть? Так, наверно? Он находил привлекательной внешность Каулитца, хотя бы в этом он был уверен – и в этом был с собой честен. Ему нравились выразительные, цвета тёмного шоколада, глаза Тома. Они могли быть строгими, могли смотреть так пристально, словно желая пробраться в самую душу. А ещё в них часто мелькали хитрые искорки, делая мужественное лицо почти по-мальчишески озорным. Том мог быть разным. Биллу нравился его прямой аристократический нос, красиво очерченные губы, к которым он совсем недавно так хотел прикоснуться. Тёмно-каштановые волосы Каулитца либо свободно ниспадали на плечи, либо он собирал их в невысокий хвост – он с обеими вариациями выглядел отлично. Правда, когда волосы не обрамляли его лицо, он выглядел таким открытым и таким… беззащитным? На первый взгляд, это казалось оксюмороном – Том и беззащитный. Но Билл не ставил под сомнение бойцовские навыки своего спасителя, он был уверен, что Томас – отличный профессионал в своём деле. Тут было что-то другое… Что-то, что не касалось напрямую физической силы или умения постоять за себя. Биллу нравился его голос – низкий, бархатный тенор. Иногда, когда эмоции захлёстывали с головой и путали мысли, было достаточно вспомнить, как звучит голос Каулитца, и тогда всё становилось намного проще. Что ещё? Том был прекрасно сложен – высокий, с широкими плечами и грудью, узкой талией и длинными ногами. Под загорелой кожей скрывались развитые и крепкие мышцы – его хорошо тренировали, надо отдать «Фобосу» должное. В его руках чувствовалась сила – Билл ощутил её, когда держал ладони Тома в своих. Когда Адлер ушёл после столь внезапного визита, Том был на грани. И Билл смог вытянуть его… он помнил, что руки Каулитца были горячими, напряжёнными, кожа – чуть шероховатая, грубоватая на кончиках пальцев, но всё равно мягкая. Билл слышал биение его сердца, когда, поддавшись импульсу, обнял Тома. Билл всегда слышал его даже на расстоянии нескольких футов, острый слух его не подводил. Но в тот вечер сердце Тома звучало совершенно по-другому, нежели всегда. Оно билось быстро, как от сильного волнения, хоть Каулитц и казался спокойным. Но не всё возможно скрыть… И вовсе не видеозапись отца была тому причиной. Сердце изменило свой ритм, когда Билл прикоснулся к нему. Билл ощутил какое-то странное напряжение во всём теле, пока он размышлял обо всём этом… Температура почему-то повысилась, пульс участился. Хорошо это или плохо? Ему ничего не стоило изменить температуру тела или сбавить обороты сердца, но он не спешил делать это, хотя ещё совсем недавно он без раздумий поступил бы именно так. Но не теперь, нет. Он ничего не делал, только прислушивался к себе. Хватит уже бежать от собственных ощущений… Может, так ему будет проще понять себя и свои чувства? Пусть всё это пройдёт само, а пока… пока он просто расслабится. И постарается уснуть.