***
Елена сидела на кровати и рассматривала фотографии с летней поездки с семьей. Она улыбалась, вспоминая о том, как Джереми постоянно ныл, по сто раз на дню спрашивая, когда они вернутся в Мистик-Фоллс, а родители каждый раз находили какой-то остроумный ответ. От фотографий буквально шло тепло, и она надеялась, что в следующие каникулы они тоже выберутся куда-нибудь вместе. С первого этажа донесся звонок в дверь, послышались шаркающие шаги, скрипнула дверь, и через пару секунд раздался недовольный, сонный голос Джереми: — Елена, это к тебе! Нахмурившись, она торопливо убрала альбом с фотографиями в ящик, взглянула в зеркало, чтобы поправить одежду, и, выйдя из своей комнаты, замерла на верхней ступеньке лестницы, глядя вниз — у двери, улыбаясь и пристально глядя на нее, стоял Деймон в неизменно черной одежде. — Привет, — улыбнулся он, и внизу ее живота образовался узел. — П-привет, — хрипло отозвалась она, облизав губы, потом покосилась на Джереми, который, явно не заинтересованный, вернулся на кухню. Чувствуя неловкость, она снова посмотрела на Деймона и кивнула наверх, предлагая ему подняться. Она не знала, зачем он пришел, но понимала, что даже рада этому. — Извини за неожиданный визит, — откашлялся Деймон, остановившись в дверях ее комнаты. Обернувшись, Елена сглотнула, скользнув взглядом по его телу — расстегнутые пуговицы рубашки, закатанные рукава, облегающие джинсы, взъерошенные волосы… Черт, с ней было что-то совершенно точно не так, и это пугало… И в то же время завораживало. Она словно в замедленной съемке видела, как Деймон, отлепившись от стены, пересек разделявшие их несколько метров и замер в опасной близости от нее, глядя на Елену сверху вниз. Его глаза горели как-то по-особенному, а губы… Горло пересохло, и она шумно втянула носом воздух, судорожно пытаясь понять, что с ней происходит. Между тем Деймон поднял руку и легко коснулся ее волос, но от этого вроде бы обычного движения все внутри нее замерло, и на мгновение Елена даже перестала дышать, как завороженная следя за тем, как дрожат ресницы Деймона, после чего снова опустила взгляд на его губы. Внутри что-то перевернулось, и Елена, напрочь забыв о том, что в их последнюю встречу с Деймоном они повздорили, шагнула вперед и прижалась к его губам, больше не в силах терпеть. Он практически мгновенно ответил на поцелуй, однако не перехватывал инициативу, позволяя ее доминировать, и это сводило с ума. Не зная, куда деть руки, она вцепилась в его рубашку, и с ее губ невольно сорвался стон, когда она поняла, что приняла правильное решение, — руки Деймона идеально легли на ее бедра, и мир словно стал целым, будто она добавила последний кусок мозаики. Все ее тело трепетало под легким напором Деймона, и Елена смутно понимала, что ей этого мало. Она едва помнила, когда именно Деймон успел закрыть дверь, но, толкая его к кровати, успела подумать только о том, что Джереми наверняка уже уснул после очередной серии «Теории большого взрыва» и ей можно ни о чем не волноваться — ее брат обладал потрясающей способностью понимать, когда он лишний, и не действовать ей на нервы своим присутствием. Когда Деймон откинулся на подушки, Елена на мгновение залюбовалась тем, как смотрелась его бледная кожа и темные волосы в контрасте с ее светлым постельным бельем, однако потом она поймала взгляд Деймона и вернулась в реальность. Опустившись на бедра Деймона, она стянула через голову кофту, взбудораженно следя за тем, как он снял свою рубашку, и торопливо облизнула губы, залюбовавшись словно отфотошопленным телом старшего Сальваторе. — Ты — моя, Елена, — хрипло произнес Деймон, сжав ее бедра, и картинка вдруг пошла трещинами, словно она попала в какой-то фильм ужасов. Кожа Деймон стала еще более бледной, а глаза наоборот потемнели, превратившись в две черные дыры. Он плотоядно облизнулся, до боли вцепившись в ее кожу, и она вскрикнула и инстинктивно дернулась, пытаясь отодвинуться, в то время как страх своими щупальцами все сильнее сдавливал ее. — Моя, моя Елена, — слышался насмешливый шепот в ее ушах, и она, кажется, закричала, не оставляя попыток выбраться из окутавшей ее темноты. — Елена, Елена, Елена… Елена, эй, Елена! Елена резко дернулась, почувствовав прикосновение к плечу, и открыла глаза. Комната плыла перед ее глазами, и ей потребовалось время, чтобы разглядеть встревоженное лицо брата в тусклом свете, исходившем из коридора. Ее трясло, и она, сев на кровати, провела рукой по лицу, пытаясь отдышаться. — Джер? Что… Что случилось? — Ты кричала, — он пожал плечами и сел на край кровати. — Кошмар приснился? — Вроде того… — неуверенно отозвалась она и поежилась от воспоминаний, надеясь, что выступивший румянец не выдаст ее. — Это уже… Уже не первый раз, — вдруг сказала она, не понимая, почему вдруг решила разоткровенничаться, — в последнее время мне часто снятся кошмары. — И о чем они? — встревоженно осведомился Джереми. Елена напряглась, пытаясь понять, может ли все рассказать брату. С одной стороны, между ними никогда не было тайн, и пусть они нередко ссорились и не всегда понимали друг друга, но все же… С другой же стороны… — Не важно, — наконец отмахнулась она и, выдавив улыбку, сжала его руку. — Извини, что разбудила. Я в порядке, можешь идти спать. — Ты уверена? — Абсолютно, — максимально ровно отозвалась Елена, не переставая улыбаться. Джереми, помешкав, кивнув и все-таки вышел из комнаты, притворив за собой дверь, а Елена без сил упала на постель, закрыв лицо руками. Снова сон. Снова непонятность. Она закусила губу, пытаясь избавиться от образов, возникших в ее голове. И она понимала, что все это было лишь плодом ее воображения, но в то же время… Губы Деймона были слишком реальными, она практически помнила их вкус, и от этого сердце забилось еще чаще. Что за черт?***
— Это ненормально, — нахмурилась Бонни, идя рядом с Еленой. — Уже который раз за неделю. Может, тебе стоит с кем-то поговорить? Или перестать общаться с Деймоном? — Мы и так не разговаривали с того самого дня, — отозвалась та, пожав плечами, — я в поместье не ходила, а в школу он не ходит, так что… Ох, черт, — вздохнула она, увидев направляющегося к ним Стефана. Покосившись на подругу, Елена виновато поджала губы: — Подождешь меня на парковке? — Конечно, — понимающе кивнула та и, мельком поздоровавшись с подошедшим Стефаном, пошла прочь. — Надеюсь, не сильно помешал? — спросил он, взглянув на Елену, и она покачала головой. — В любом случае мне нужно поговорить с тобой, — сделав паузу, Стефан продолжил: — Я хочу извиниться за то, что было во время нашей последней встречи. Я знаю, что поторопил события и смутил тебя… — Стефан… — начала было Елена, но он поднял руку, показывая, что не закончил: — Мне правда жаль, Елена. Мне не хотелось бы ссориться с тобой. Поэтому у меня есть кое-что для нашего примирения, — он показал ей небольшую коробочку и, раскрыв ее, вытащил небольшой изящный кулон с крохотным красным камушком. — Это одна из реликвий Сальваторе, и я хочу подарить ее тебе в знак того, что мне искренне жаль. — Боже, Стефан, — она сглотнула, ошарашенно глядя на старинное украшение, — я не могу, это же… — Елена, это будет доказательством того, что у нас все нормально, — пояснил он, серьезно глядя на нее, — что мы все еще друзья, понимаешь? И я знаю, что это немного перебор, — он усмехнулся. — Это еще мягко сказано… — Но я правда хочу, чтобы этот кулон был у тебя, — Елена встретилась взглядом со Стефаном и вздохнула. — Это правда так важно для тебя? — Больше, чем ты можешь подумать, — она помолчала, немного непонимающе глядя на него, но потом все-таки кивнула, понимая, что у нее нет выбора, и пожала плечами. — Ладно… Поможешь? Он застегнул на ней кулон, улыбаясь куда более искренне и облегченно, чем она могла понять, но Елена решила, что для него правда было важно их примирение, хотя на самом деле они и не ссорились толком. Кулон удобно лег в ложбинку на ее шее, и Елена, подняв руку, коснулась его пальцами. Вроде, это была обыкновенная старинная безделушка, но в то же время… В голове почему-то мелькнула мысль, что в ней была сила.