Поверь в меня.

      В первый день совместного проживания, как образцовый, недавно получивший почётное звание "владелец" Арсений приобрёл в зоомагазине всё необходимое. И даже чуть больше необходимого. Почти половину магазина. Шасту, которому за свою безрадостную жизнь удалось побывать "счастливым обладателем" лишь алюминиевых мисок, ковриков под дверью и продуваемых всеми ветрами, конурных жилищ, ни в какую не верилось, что принесённое хозяином богатство теперь его.       Ненадолго оставив Антона в запертой квартире, чем не на шутку того перепугав, брюнет спустя час вернулся домой с большущими мешками, словно Дед мороз. Притащив их в гостиную, он принялся освобождать товары от полиэтиленового плена и демонстрировать Тоше его новое имущество.       Щенок уже оставил попытки унять безумный восторг, концентрирующийся, преимущественно, в хвосте, который вилял так быстро, что мог спокойно поднять мохнатый комок радости в воздух. Он семенил вокруг больших пакетов и Арса, выгружавшего оттуда купленные сокровища, и с любопытством обнюхивал каждую выуженную вещь. Антон успел оценить дико мягкое, облакоподобное нечто, оказавшееся его будущей лежанкой, сложный механизм из подставки и двух, закреплённых на ней ёмкостей для корма, огромный пакет этого самого корма, с нарисованным на нём ретривером и невероятно понравившегося, плюшевого медведя. Мужчина, достав покупку, протянул её псу и представительно произнёс: "А это твой новый друг. Как хочешь, с ним играй, но не выпусти синтепон из медвежьего брюха в первый же день. Будь хорошим мальчиком". Шаст преданно посмотрел в улыбающиеся глаза и осторожно взял в пасть пушистого зверя, мысленно пообещав того не обижать. Арсово "хорошим мальчиком" прозвучало как-то благоговейно и красиво, и щенку сразу же захотелось показать себя именно таким.       Также Попов набрал множество мячиков, резиновых косточек и игрушек, приобрёл две щётки для ухода за шерстью, витаминную добавку к пище и специальный шампунь. Покупать ошейник и поводок жутко не хотелось, тем более добавлять к ним намордник, но брюнет, скрепя сердце, на всякий случай взял и их, искренне надеясь никогда не использовать. Заживающая розовая борозда на шее Тоши только начала зарастать шерстью, и Арсений не мог без боли на неё смотреть.       Мало-мальски обустроив щенку места сна и кормёжки, Попов в первый раз повёл его на прогулку. Как и ожидалось, она превратилась в незабываемое приключение.       Когда парочка без проблем покинула квартиру и высотку в целом, мужчина немного успокоился, снизив бдительность, что и стало его главной ошибкой. Непривязанный, ничем не ограниченный в перемещениях Шаст, почуяв волшебный запах свободы, словно слетел с катушек.       Сконцентрированный за несколько бурных на впечатления часов восторг, наконец, нашёл себе выход, разлившись по венам, попав в лапы и ударив в голову. Антон захотел полюбить всех вокруг, подбежать к каждому и поздороваться, поприветствовать громким радостным лаем, поделиться своим безграничным счастьем. Что, собственно, без заминок и торможения сразу же сделал.       Арс не успел окрикнуть это лохматое недоразумение, как оно пошло в напорное наступление, подскочив вначале к взрослой женщине, шедшей по тротуару и разговаривавшей по телефону. Незнакомка чуть не выронила смартфон из рук, когда её оглушило заливистым гавканьем, а потом и обдало мокрым обнюхиванием неожиданное, не имеющее комплексов животное. Оно было попробовало встать на задние лапы, положив передние на полы пальто, но возмущённое и чуть испугавшее: "Фу, пошла!" на секунду остудило пыл.       Пока Попов, подоспевший к рассерженной даме, приносил свои объяснения и извинения, щенок наметил ещё одну жертву, и с неуклонностью ракеты, пущенной по чёткой траектории, проследовал к ней. В этот раз "повезло" старичку, спокойно сидевшему на лавочке, погружённому в вялотекущие размышления и ничего сверх шокирующего не ожидавшему. Тоша подбежал к нему, мгновенно обнюхал и, не получая на собственное появление никакой реакции, исправил это досадное недоразумение: незамедлительно представился. Благо, дедушка, видимо, был из разряда добродушных пенсионеров, поэтому лишь ощутимо вздрогнул, но, увидев нарушителя спокойствия, хрипло засмеялся и неторопливо потрепал пса по шерсти на холке. Арс посчитал, что в этом случае просить прощения не придётся, и просто поспешил догнать свою неугомонную хвостатую заботу.       Впереди, по тротуару, ведущему в небольшой сквер, топало двое насильно утеплённых, похожих на мячики малышей, мама которых немного отстала от сыновей. Предчувствуя, что его балбес выберет именно этих братьев-близнецов, Арс не на шутку испугался, уже серьёзно и громко, с нотками неодобрения прокричав кличку своего питомца. Шаст, на секунду вернувшись в реальность, неожиданно точно расслышал все негативные эмоции в голосе хозяина и послушно остановился. Попов, наконец, догнал четырёхлапое недоразумение и, не обращая внимания на грязь и слякоть под ногами, опустился на одно колено, для надёжности крепко положив руку на шею щенка. - Так, дружок, давай-ка унимай свой пыл, иначе придётся на поводок тебя посадить. Я его взял, кстати, - демонстрируя правоту слов, Арсений залез свободной рукой в карман пальто и достал коричневый ремешок с кожаным ошейником на конце, махая им перед чёрным собачьим носом.       Тоша тут же присмирел, но не благодаря устрашению в виде привязи, а из-за укора, залёгшего на дне голубых озёр, с недовольством смотревших на него. Расстраивать Арса жутко не хотелось, пусть внутренний ураган из эмоций и не собирался сходить на нет.       Увидев, что его просьбу поняли, мужчина поднялся, отпуская пса, и, заметив, что Тоша уж слишком притих, решил поскорее извиниться за строгость и нежелательный, но нужный "шантаж": - Зато, посмотри, что я ещё приберёг. Дойдём до поляны, поиграем, - весело проговорил брюнет и показал щенку кислотно-жёлтый мячик с синими пятнами.       Антон, вновь воодушевившись, но помня предостережение Арса, чуть путаясь в собственных неугомонных лапах, но держась возле хозяина, поспешил за ним.       Остальная часть прогулки прошла без приключений. Вдоволь набегавшись, напрыгавшись и навалявшись, щенок еле доплёлся по обратному пути домой. Попов устал не меньше, практически не чувствуя ног и заморозив руки, по его забывчивости оставшиеся без перчаток. Зайдя в квартиру, оба вначале без сил рухнули кто куда: Арс на кушетку возле двери, а Шаст - просто на пол, смешно, по-кошачьи вытянув задние лапы в разные стороны. Такой забавной позе брюнет не смог не улыбнуться.       После выгуливания, по правилам, надлежало отвести Тошу в ванную и помыть ему лапы, во избежание декорирования бежевого ковра собачьими следами. Поэтому Арсений, раздевшись, направился в облицованную ментоловой плиткой небольшую комнату и включил там кран, отрегулировав температуру. За выкриком: "Тоша, иди сюда" последовало появление ушастой морды, просунувшейся в дверной проём. Любопытство ожидать не любило, и вслед за головой уже весь щенок оказался в ванной, с интересом тыкаясь носом в ноги мужчины. Тот, решив не медлить, неожиданно схватил своего питомца на руки и опустил в уже чуть набравшуюся воду.       Шастун был немного шокирован такими резкими и быстрыми перемещениями своего тела, и ещё более удивлён аккуратным рукам, что сначала подняли его, а затем начали приятно намыливать уставшие лапы. Он, почувствовав, что в действиях ограничивать не собираются, осмелел, иногда выдёргивая свои конечности из плена хозяйских ладоней и плюхая их в пенную воду. Вследствие хаотичных волн, рождённых таким способом, в воздух поднимались маленькие мыльные пузырьки, которые щенок с удовольствием ловил пастью, неуклюже чихая, когда те попадали в нос. Брюнет, уже слегка умаявшись с непоседливым животным, на это лишь хмыкал. В общем, водные процедуры и забота, оказанная Поповым, Тоше очень понравились.       После купания, бесконечно изнурённые, Арс и его питомец поужинали. Один - наскоро приготовленным омлетом, другой - щедро насыпанным кормом и парой кусочков ветчины, что были бесстыдно выпрошены у жалостливого хозяина. Сил на что-то ещё совершенно не осталось, и оба синхронно отправились спать.       Желанию забраться к Попову на кровать сказали жёсткое "нет", когда три раза согнали упрямого щенка с одеяла, под которое уже забрался мужчина. Немного обиженный, но, в итоге, сдавшийся Антон отправился на специально приготовленное ему место, всё равно решив, что в будущем он своего добьётся. Потому что, по ощущению, его лежанка, несмотря на всю свою пушистость, притягивала меньше, чем район, находившийся где-то у ног хозяина. Там, казалось, и теплее, и спокойнее, и уютнее, и безопаснее. Ведь если положить голову на объект своей охраны и изредка проверять его наличие, то он точно не исчезнет. А этого категорически не хотелось. Ну, чтобы он куда-то исчезал.

***

      В следующие несколько дней Арс на практике убедился в том, что придуманное им имя полностью соответствует мохнатой ходячей катастрофе. Немного порывшись в интернете, предчувствуя, что не ошибся в выборе клички, мужчина наткнулся на толкование японского "Тошиюки". Значило оно следующее: аварийный и счастливый. И вот первый эпитет как нельзя кстати, полностью описывал его невероятное животное.       Это ушастое чудо, казалось, временами не ведало, что творит. В просторной, даже слишком, квартире Попова, Тоша умудрялся снести буквально всё, что находилось в вертикальном положении пусть мало-мальски неустойчиво. Да и устойчивые вещи не избегали печальной участи "упасть, и, возможно, разбиться или сломаться". Возникало ощущение, будто внутри этого безобидного пёсика иногда просыпался самый настоящий Халк, который незамедлительно собирался "крушить-ломать" всё на своём пути. Перестановка и укрепление предметов не давали абсолютно никаких весомых результатов. В первую неделю брюнету, еле утихомирившему свои натянутые до предела и, местами, порванные нервы, пришлось выкинуть домашние растения, потому что щенку удалось уронить их все, причём, некоторые по несколько раз.       В мусорное ведро, вслед за горшками с землёй и остатками фотосинтезирующих, покалеченных созданий, отправились осколки двух дорогих хрустальных ваз, подаренных бывшей семье Поповых мамой Арсения. За этот отдельный проступок крушащего терроризма Антон отхватил сполна: брюнет долго отчитывал его, не повышающим тона, но оттого более пугающим, нарочито спокойным голосом, а потом и вовсе лишил пса внимания и ласки. Тоша, осознавая свою вину на тысячу, а то и больше, процентов, пытался подобраться к хозяину, чтобы легонько уткнуться в колени или хотя бы лечь не так далеко от него, но получал на свои поползновения полный укора взгляд и бесконечное молчание.       Так продолжалось целый день, и вечером, не выдержав политики абсолютного игнора, щенок пробрался в спальню к Арсу, сидевшему на постели с ноутбуком. Неуверенно разместившись возле прикроватной тумбочки, Шаст тихонько, как можно жалостливее поскулил, и когда мужчина взглянул на нарушителя спокойствия, уставился во внимательные аквамарины с самым извиняющимся и умильным выражением. Всего шквала собачьего шарма, обрушившегося на него, Попов не выдержал и с прощающими, весёлыми нотками, произнёс: "Ну лааадно, иди сюда, дурень. Что с тобой сделаешь?"       Это была полная победа Антона и безоговорочная капитуляция Арсения, ведь пса не просто пустили на кровать, но и разрешили развалиться на коленях, получая волны приятных мурашек от лёгких поглаживаний элегантных хозяйских пальцев.       Ещё одна "аварийная" особенность Тоши проявилась, когда брюнет в первый раз после появления в его жизни питомца, весь день провёл на работе. Закрытый в пустой квартире, напуганный и ничего не понимающий Шаст, после двухчасового ожидания и истечения лимита терпения, завыл. Узнал Попов об этом от недовольных соседей, не поленившихся постучаться в дверь и озвучить жалобы после его прихода домой. Надежда на то, что щенок поймет, научится и привыкнет ждать хозяина без закатывания собачьих истерик, с грохотом развалилась после того, как в следующий, последующий и остальные дни Шаст не прекращал свои тоскливые, полные волнения и печали, громогласные концерты.       Псу было страшно. Просто, необъяснимо, до дрожи страшно. Пугало то, что хозяин может не вернуться, что Антон своими выкрутасами его уже достал, и Арс не захочет больше иметь такого проблемного питомца. И плевать, что квартира Попова, он тут живёт, плевать, что, по логике, он всё равно придёт домой. Страх ведь всегда немного иррационален и не подчиняется контролю.       Поэтому Шаст, после скрежета механизма замка, отрезающего его от Арсения на тягучие и томительные часы, садился возле двери и ждал. И все его нервы выворачивались наизнанку, весь он был чистым, неразбавленным ожиданием, страхом одиночества, любовью. Он являл живую иллюстрацию ожидания. Свежего, выдернутого зубного нерва. Ни мгновения отдыха, ни одной возможности отвлечься. Щенок ждал. Ждал, ждал, ждал. Он ждал бесконечно, теряя энергию в колоссальных, невосполнимых единицах. Он ждал так усиленно, словно мать, отправившая сына на войну. Он будто терял мир, терял самого себя. Ничего не было, кроме жгучего желания увидеть хозяина.       И, когда все эти эмоции по силе достигали последнего предела, Антон начинал выть. Сначала тихо, ведь голос глушила ещё живая, усмиряющая надежда. А потом, когда ничего не происходило, и Попов не появлялся, пёс пытался звучать громче, чтобы хозяин, обязательно, несмотря на всё расстояние, разделяющее их, услышал и вернулся. Скорее, чёрт возьми, вернулся.       Единственное решение, пришедшее в темноволосую голову Арсения, к его счастью, сработало: мужчина не придумал ничего лучше, чем брать Тошу с собой на работу. Благо, брюнет занимал должность директора одной крупной компании, поэтому с капризным, требующим внимания, "хвостатым" ребёнком водилась его секретарь, милая и понимающая девушка Ира.       В первые разы Антон недоверчиво отнёсся к чужой, временной хозяйке, у которой его оставлял Попов, лишь изредка проверяя, как у них идут дела. Но, вскоре, поняв, что девушка не представляет угрозы, достаточно добра к нему и гораздо терпеливее к проказам, чем Арс, Шастун дружелюбно реагировал на вынужденного заместителя настоящего хозяина. Ира водила его гулять, угощала вредными, запрещёнными вкусняшками и вообще была очень приятной компанией на время ожидания Арсения.       Мужчина, заметив, что Тоша и рад оставаться с его секретарём, сначала с облегчением выдохнул, но позже, удивляясь самому себе, начал даже ревновать своего питомца, так легко привыкшего к новому, чужому человеку. Но другого варианта решения проблемы не было, поэтому пришлось терпеть конкуренцию этой симпатичной, кареглазой девушки, которую щенок встречал весёлым, заливистым лаем.       На этом причуды маленького мистера Тошиюки, к сожалению, не заканчивались. Пёс, только появившись в доме Арса, будто бы сразу возненавидел всю имеющуюся там обувь и, с неизменным постоянством, грыз именно левые ботинки, тапочки и кроссовки из найденных пар. Ни одна резиновая кость, мячик или игрушка не прельщали Шаста так же, как дорогие, лакированные туфли, купленные Поповым для походов на деловые встречи или светские приёмы. Серьёзные разговоры, упрёки и ругань не действовали, и брюнет только мог гадать, какую обувь хищные челюсти щенка изуродуют в следующий раз.       Ещё, к большому непониманию Арсения, новый ушастый друг совершенно невзлюбил старого. При первом знакомстве с Серёжей, пришедшем посмотреть на очередную глупость, которую сотворил Арс, за каким-то хреном взяв домой собаку, эта самая собака сначала недовольно порыкивала на попытки армянина её погладить, а потом и вовсе удалилась в неизвестном направлении. Только после ухода сконфуженного гостя, мужчина нашёл своё невоспитанное животное под кроватью в спальне. Почуяв, что в квартире больше нет этого неприятного, по его мнению, человека, щенок соизволил выбраться, полностью проигнорировав попытки хозяина прочитать лекцию и высказать недовольные замечания.       Чувствуя, как в некоторые моменты, после обнаружения нового инцидента, учинённого Тошей, у него дёргается глаз, Арсений внутренне спрашивал себя: "А оно ему надо?" Но, в незамедлительном порядке получал ответ, исходящий, кажется из-под левого, рёберного пространства: "Надо". Потому, что чёрт с ними с цветами, вазами, ботинками, испуганными пешеходами, рассерженными соседями, поломанными вещами. Чёрт с ними, этими незначительными происшествиями, когда на тебя смотрит, забавно наклоняя голову на бок, или, наоборот, виновато опускает глаза чудаковатое, трогательное существо, надёжно обосновавшееся в сердце. Когда оно доверчиво кладет голову тебе на колени или забавно фыркает, случайно окунув нос в миску с водой. Когда оно, по-своему, но до боли ясно выражает искреннюю, честную, неподдельную любовь. Когда эта любовь, с самого первого взгляда, оказалась насквозь и поперёк взаимной.