Сошедший с ума ветер

      Когда одним долгожданным выходным днём тебя будит звонок собственного телефона, желание возникает только одно — вернуть смертную казнь и поставить звонящего первым в очередь на неё. Ладно, может Аврора и погорячилась, всё-таки, если казнить Пригова, то под чьим чутким руководством они мир будут спасать? — Старший лейтенант Зарецкая! — голос генерал-майора бодрил лучше любого контрастного душа. — Я! — отозвалась Аврора, мигом избавляясь от остатков приятного сна. — Тут такое дело… — Пригов на секунду умолк. — Мне звонили из отдела полиции. Там Акулы. И Бизон… Забери их, пожалуйста, я распорядился, их отпустят. — Хорошо, товарищ генерал-майор... — обречённо ответила Зарецкая. Девушка с возмущенным стоном откинула телефон на кровать, потому как было понятно кристально ясно — выходной безнадёжно испорчен. Сладкий сон тоже был нарушен звонком в это раннее утро, и лишь потом до Маши дошёл смысл произнесённых начальником слов, а сознание наотрез отказывалось представлять наглядную картинку. Попробовала прикинуть парней в полосатых тюремных робах, даже вышло. Желательно при этом работающих на медных рудниках. За загубленный выходной.       Поскольку точных сведений об адресе полицейского отдела у девушки не было, и в таких местах прежде она никогда не бывала, Авроре пришлось ехать по навигатору, который пару раз чуть не повёл её маршрутом через Финляндию. Наконец, девушка добралась до пункта назначения и глубоко вдохнула, перед тем как войти, ещё не зная с чем ей предстоит столкнуться. К счастью, дежурный сразу сориентировал, куда ей идти и с кем говорить. — Я за ними, — пояснила Аврора, указывая пальцем на задержанных и предъявляя своё удостоверение. — Мы не можем их отпустить… — возразил полненький полицейский. — Здравия желаю, младший сержант Ябушкин. Граждане задержаны до выяснения обстоятельств, при которых были задержаны. Из камеры донесся плохо сдерживаемый смех Ворона, за которым послышались и остальные. Девушка недовольно посмотрела в камеру, обнаружив там коллег, которые тактично рассредоточились по камере. — Я Ябушкин, а не то, что вы там услышали! — крикнул куда-то в глубину камеры полицейский. — А что они натворили? — спросила Маша, готовясь уже к самому худшему. — Сначала они хотели научить работать таможенную полицию, потому что видите ли те пропустили подозрительного мужчину с тикающей сумкой, — будничным тоном начал сержант, следя глазами по бумажке. — Потом драка с цыганами, затем гражданин Валин Виктор Юрьевич украл городскую клумбу в виде кастрюли с борщом… Аврора шумно выдохнула, и вовсе не из-за странного дизайнерского решения, а потому что быстро поняла, что это только начало. Ещё и подсознание так противненько подсказывало, что младший сержант умышленно начал перечисление с самого странного. Уж что-что, а отдыхать парни явно умели, раз за одну ночь натворили столько дел, сколько иной хулиган за всю жизнь не набедокурит. — В это время гражданин Ионов Василий Романович приставал к прохожим с требованием отжаться прямо сейчас… — полицейский почесал затылок, заглядывая в протокол. — А потом… — Извините, товарищ младший сержант, — Кот подошёл к решётке, высовываясь из камеры. — А вы ведь не отжимались! — Вася! — возмутилась Аврора, рукой отталкивая его обратно. — Извините их… Так, что было дальше? — Потом… — младший сержант провел рукою по лбу. — Гражданин Кочнев Николай Робертович и гражданин Тарасов Борис Андреевич, силой изъяли у уличных музыкантов гитару, микрофон и мексиканскую шляпу и начали исполнять песни. — У ко-о-ошки четы-ы-ыре ноги, по-о-озади у нее длинный хвост! — раздалось из камеры, на минуту притихло и продолжилось с прежним энтузиазмом. — Но тро-огать ее не мо-о-оги! За ее малый ро-ост! — Тихо там! — полицейский ударил по решётке камеры. Аврора подавила в себе смешок, видя насколько эта песня бесит Кота. Будь у него кошачий хвост, сейчас бы он метался из стороны в сторону от раздражения. Музыкальные инструменты оказались там же, просто лежали у стены, как задержанные диверсанты. — Гитару и микрофон я вижу, а шляпа где? — уточнила Зарецкая, оглядывая камеру. — А это вы их спросите! Эй, граждане-алкоголики, где шляпа? — громко и нарочито с издевкой обратился к ребятам сержант. — Товарищ начальник, мы же вам уже объясняли, мы отдали её кому-то! — замученно уточнил Витязь, походя к решётке. — Что и требовалось доказать! Гражданину без определённого места жительства. — кивнул Ябушкин. — Девушка, вы на них не обижайтесь… — сочувственно донесся хриплый голос из камеры, а вскоре к решётке подошёл и его обладатель, вышеупомянутый бомж в мексиканской шляпе. — Ну, хотите, отдам шляпу? Аврора неуверенно кивнула, надеясь, что всего-навсего она до сих пор спит в свой законный выходной, и сейчас вот-вот проснётся в нагревшейся постели. Но вся действительность неумолимо подсказывала девушке: всё реально! Ну, возможно, кроме того факта, что когда бомж начал снимать мексиканскую шляпу из неё посыпались пятитысячные купюры. Глаза Зарецкой, видать, решили соревноваться с глазами дорогого мопса с Авито — настолько они расширились и вылезли из век. — Так, граждане, а деньги в таком количестве у вас откуда? — изумился и младший сержант, попутно на глаз прикидывая сумму. Уж на ремонт служебной машины, пережившей транспортировку этих задержанных, должно хватить. — Откуда-откуда, из банка! — тоном нетерпящим уточняющих вопросов отозвался Витязь. — Из какого банка, могу я узнать? — тяжело вздохнув, переспросил мужчина, местами уставая от диалога. — Можете, вот только вряд ли мы вам скажем, — изрёк Ворон, на минуту приоткрыв глаза. И закрыл глаза обратно, продолжая прижиматься вплотную к Тарасову. — Ко-о-оля… — от безысходности Маша застонала, заочно радуясь, что её не было здесь, когда полицейские выясняли все обстоятельства минувшей ночи. Иначе психика бы не выдержала, она и сейчас уже отказывалась спокойной принимать происходящее, ещё и желание вернуться на кафедру возросло. На худой конец можно было бы удариться в медицинскую практику, там хоть дебилам можно ставить диагнозы и лечить их. — Бизон, чего молчишь? Откуда у вас деньги? — Из банка… — Тарасов сделал паузу, сглатывая слюну, чтоб хоть как-то смочить горло. — Из банка приколов. — А банк приколов вы посещали до, во время или после того как пропагандировали гомосексуализм? — уточнил Ябушкин, склоняясь к протоколу. — Пропагандировали что…? — Аврора не поверила собственным ушам, когда услышала вопрос, хотя поза Бориса и Коли на определённые мысли наталкивала. Пригов бы натурально охренел. Кот и Витязь синхронно рассмеялись, и их спасло, наверное, только то, что они стояли с разных сторон от командира и Ворона. В противном же случае весельчаки тире виновники получили бы в нос, но в данный момент Тарасов и Кочнев просто не имели физической возможности расстаться. Аврора чуть не озвучила несколько крепких словечек, уже давно вертевшихся на языке, и подняла взгляд к небу. Вернее, к потолку отделения полиции, где едва заметно, розовым мелком было накарябано «Пригов — лох» и «сам ты лох, Ворон». И отвела глаза, мало ли сержант тоже увидит и ко всему прочему за это спросит… — Кот! — интонацию Маши сложно было охарактеризовать, потому что на этом моменте величество и могущество русского языка закончились. Вероятно, что-то между «ебвашумать» или «какого-лешего-водяного-и-генерала-бабки-ёжки». — Это был фокус… — виновато начал оправдываться Ионов и, почесав затылок, продолжил. — Мы с Витязем подумали… Вернее, подумали, что не будем думать о последствиях… Короче, там на билборде было объявление о конкурсе на лучший рекламный ролик для клея «Момент», а тут у нас ещё и тюбик оказался… — Вернее, четыре... — поправил Валин, едва разогнувшись после приступа смеха. — Я и говорю, — согласился Вася и продолжил свой рассказ. — В общем, мы Бизона хотели напугать, подкрались со спины и как крикнем «Момент!». А из тюбика клей случа-а-айно и выдавился! А потом Ворон случайно прижался к нему, когда цыганку обходил! А клей, ты знаешь, какой хороший? Хрен там разлепишь! Мы вообще так не хотели, это стечение обстоятельств! — Как я понимаю, это было до того как вы влезли в кошачий приют? — скорее утвердительно спросил полицейский, что-то добавляя в отчёт. Почувствовав на себе тяжёлый, полный непонимания взгляд, Ябушкин пояснил для Авроры. — Как мы установили, по инициативе Ионова В. Р. во втором часу ночи они пробрались в приют и освободили всех кошек. По свидетельствам очевидцев Ионов В. Р. сопровождал этот беспорядок фразой «Мура, кошка драная, ты где?». После того как мы установили данный факт, на всякий случай сделали наркологическую экспертизу — они ничего не употребляли. — Мы просто думали, что уже в Питере! — оправдательно воскликнул Кот. — Не кричать там! — рявкнул в ответ сержант и вновь обратился к Маше, единственному человеку, способному вести нормальный диалог. — При них действительно были билеты до Петербурга, вот только оформленные на граждан Англии, Германии и Франции. — Заходят как-то в бар англичанин, немец и… — бодро начал Тарасов, но вскоре умолк под убийственным взглядом Авроры. — Откуда? — односложно спросила Зарецкая, переводя взгляд на каждого поочерёдно. Это она ещё не сильно задумывалась над тем, что ребят пятеро, а билетов всего три. Наверное, даже хорошо, что не задумывалась… — Я выиграл, — честно признался Мастер, разводя руками. — Во что играли хоть? — полюбопытствовала девушка, чтобы составить полную картину, а заодно понять, что писать в рапорте об увольнении «Не могу работать с клиническими дебилами» или «с неизлечимыми кретинами последней стадии». — В шахматы, — буднично сказал Савин, словно не было в этом ничего преступного. Собственно, и не было. — В какие шахматы? — бросил Ябушкин, не очень-то следя за диалогом, а что-то тщательно выискивая в протоколе. — Магнитные, — удивлённо ответил Егор, не упуская момента применить свой излюбленный сарказм. — А вы что в какие-то ещё умеете? — Я тебе сейчас поговорю, — злобно отозвался полицейский, но на следующую секунду его лицо озарилось радостью. — О! Так мы уже установили все обстоятельства. — Значит, я могу их забрать? — Аврора тоже расслабилась. — А оно вам надо, девушка? — сочувственно поинтересовался Ябушкин. — Пропадут ведь, — горько заключила девушка и махнула рукой мол «выпускайте кракена».       На улице уже вовсю светило солнце, а значит день уже был в самом разгаре, вот только что-то на часы смотреть было страшно. А то ведь как бывает: заходишь куда-нибудь буквально на пять минуток, а выходишь уже поздним, холодным вечером… — Ну, Маш, так получилось… — постарался оправдаться Бизон, нелепо улыбаясь. — Ни слова от вас не хочу слышать! — хмуро отозвалась Зарецкая, предупредительно обдав всех таким взглядом, чтоб пить им было неповадно ещё пару жизней вперёд. А за закрывшейся после них дверью происходил монолог, достойный любой остросоциальной драмы Островского. Полное содержание по причине избыточного содержания обсценной лексики автор не берётся описывать, но, если кратко… — Твою же мать… — громко отозвался Ябушкин, собирая на себе сопереживающие взгляды коллег. — Я увольняюсь нахер, с меня хватит!