Сошедший с ума ветер

«Искал любовь, где-то там. Просил у Бога, А мое счастье всегда бегало под боком…»

Аврора как загипнотизированная вглядывалась в эти рукописные строки, пока, судя по чувствам, её сердце летело прямиком в бетонную стену, чтобы расколоться на миллиард осколков. Второй раз на дню у Зарецкой зазвонил телефон, и это опять не предвещало ничего хорошего. Маша, прежде чем ответить на входящий звонок, посмотрела на экранные часы. 15:44. Странно, как быстро эти несколько часов пролетели, словно уместились в одно единственное мгновение. Ожидание чего-то совсем непоправимого ворвалось в душу, отвлекая от назойливого рингтона. Эти ощущения были сходны прыжку в кромешную бездну — ты уже летишь без надежды на спасение, но что-либо изменить не в силах. — Здравствуйте. Мария? — совершенно ровно произнёс голос, в котором Аврора узнала голос врача, оперировавшего Ворона. — Да, а как… — дыхание девушки сбилось и договорить не вышло. — Мы сделали всё, что могли. Николай Кочнев впал в кому. — мужчина замолчал, словно пытаясь услышать реакцию на другом конце трубки. Нет… Нет… Нет… Только не это!       Пелена. Невесомый белёсый туман приятно заволакивал сознание, отгоняя прочь плохие мысли. Словно всю голову постепенно заполнил вязкий креозот, не дающий мыслительному процессу дойти до конца. Не было ни боли, ни тяжести, только пожирающее изнутри поразительное спокойствие. Маша мотнула головой в попытке отогнать навязчивое состояние, но ожидаемо организм гнул собственную линию. Валин, остановив машину на красный сигнал светофора, бросил на девушку взгляд, в котором смешались сожаление и сочувствие, но промолчал. Пока их близкий друг находится в коме, слова подбираются крайне туго или звучат то пафосно, то глупо. Зарецкой хотелось задать хоть какой-нибудь глупый вопрос, чтобы остановить эту тишину вокруг, но на языке вертелось лишь невысказанное «Что будет дальше?». Автомобиль вновь тронулся, приближая Аврору и Витязя к больнице и к моменту, когда они столкнутся с реальностью. Тихим фоном радио заунывно тянуло инди-музыку, словно издеваясь над пассажирами. Do you have anything you ever had? No, she said. Do you love anyone you ever loved? Yes, she said. Руки почему-то налились свинцом и противились желанию выключить эту пытку. Зарецкая посмотрелась в зеркало — её лицо казалось неестественно бледным и осунувшимся, хотя, казалось бы, прошла всего лишь половина дня. Рука в нервном жесте сгибала и разгибала лист бумаги со стихом, без которого Маша просто не смогла уйти из квартиры Ворона. Узнавать у Вити, как прошло общение с Колиными родителями, не хотелось вообще, слишком сосредоточенно он вёл машину. Его руки сжимали руль сильнее, чем оно того требовало, а взгляд уперся в дорогу впереди, командир делал вид, что увлечён вождением лишь бы не говорить о насущном.       По приезде Аврора неосознанно тянула время до того, чтобы увидеть Колю, потому что до последнего не хотелось видеть этот убийственный контраст между обычно радостным и вечно иронизирующим Вороном и тем, который лежит сейчас за белой дверью палаты. Витязь то ли ушёл в поисках врача, то ли отошёл поговорить с командиром по телефону — Маша точно не знала. Когда ожидание неизвестности стало совсем невыносимым, девушка зашла в палату, и в её нос остро ворвался медицинский запах, который до этого не был таким явным. Зарецкая осмотрелась, на удивление этот интерьер, раньше вызывавший ностальгию по медицинской практике во время обучения, сейчас не всколыхнул в ней абсолютно ничего. А может чувств внутри уже и не осталось… Рука Коли казалась такой холодной и восковой, словно на кровати лежал манекен, выполненный с пронзительной точностью. Его светлые волосы беспокойно разметались по лбу, и Маша аккуратно поправила их жестом, таким же как делал сам Ворон. Вопреки ожиданию, замершему где-то в районе сердца, мужчина не поморщился. Бледное лицо оставалось спокойным и абсолютно ничего не выражавшим. Аврора ударилась в воспоминания, неосознанно двумя руками сжимая ладонь Кочнева. Со своей мимикой Коля мог бы покорять любые жанры театра: светлые брови взлетают вверх, а лицо вытягивается в удивлении, которая тут же сменяется ироничной улыбочкой и «да я, вроде, не болен»; в глазах сквозит полное непонимание, но в голове он явно утешается, что хотя бы попробовал вникнуть в её хобби, и, бросив в качестве поддержки «есть куда расти», уходит третировать Егора. А потом было ещё много рабочих моментов, вроде совместной поездки на квадроцикле, когда приходилось прижиматься к спине мужчины посильнее, чтобы не слететь на сумасшедшей скорости. — Коль, — тихо позвала Зарецкая и, не заметив никакой реакции, продолжила уже громче. — Ты не можешь нас бросить, ты нам нужен… Ты мне нужен! Девушка, понимая всю безнадёжность положения, тяжело вздохнула и, выпустив руку Ворона из своих ладоней, опустила в них лицо. Сейчас она бы не отказалась от порции оптимизма, которым всегда грешил Коля, но взяться этому было просто неоткуда. Окружающая атмосфера давила на Машу, забирая остатки последних сил и вгоняя её в дикую слабость. Зарецкая не могла ничего с собой поделать и продолжала говорить с Вороном — рассказывала какие-то истории, делилась не очень-то интересными фактами — словом, лишь бы тишина не сгущалась в комнате, насквозь пропахшей спиртовым раствором.       Сначала показалось, будто померещилось, как желаемое стало действительным. Что-то запредельно нежное было в ответном прикосновении мужской руки, и Аврора замолчала, не решаясь посмотреть на Ворона. Взгляд девушки скользил по дисплею аппарата, к которому был подключён Коля, и показатели начали приобретать более живые характеристики. Тогда Маша повернулась к мужчине, едва сдерживая собственную радость по поводу его пробуждения. — Я всё слышал, — хрипло произнёс Кочнев, выдавливая из себя улыбку. — Каждое слово. — Мне тебя так не хватало… — тихо выдала Маша, наклонившись к нему. — Я же вроде здесь был. — криво усмехнулся Ворон. — Ты невыносим! — Аврора с улыбкой хлопнула его по руке. Неуловимая перемена в сознании принесла огромное облегчение и получилось наконец-то спокойно вдохнуть всей грудью. Несмотря на напускную иронию в голосе, их пальцы сплелись между собой в особенном жесте…