Сошедший с ума ветер

      Мура со всем своим женским чутьем ошибается, когда думает, что знает, когда Кот вынуждает её остаться один на один. Жене кажется, что искры в глазах Ионова могут свидетельствовать о чём-то кроме желания. Мысль о его злости даже не возникает. Вася не делает ни шагу к ней навстречу, внимательно изучая её издалека, как электрический короб с табличкой «не лезь, убьёт». Предупреждения о безопасности его никогда не останавливали, возможно поэтому он и купился на тонкую стратегию Мурашовой. Недотрога, и он ей совсем не нравился, когда отпускал желчные гадости, потому что знал, что женщина в группе — это прежде всего его головная боль, как командира. Игра в кошки-мышки, попытки завоевать и добавить недоступную статуэтку к остальным достижениям — это у них было общее и именно эти нездоровые амбиции не давали им нормально вздохнуть. Убивали изнутри каждого из них и вместе с тем их отношения, заставляя тешиться сексом. Губы Жени расплываются в медовой, прельщающей улыбке, подталкивая Кота на ответную. Ионов на это так быстро не купится, с него явно хватит, отыграла своё шкатулка. Он вылечился от этой зависимости и твёрдо намерен теперь вести здоровый образ жизни. И это включает в себя держаться подальше от Муры. Когда в голове рассеялся туман победы, появились первые вопросы, в частности к самому себе. Один и самый главный — как он вообще превратился в щенка, которого можно приласкать, а потом пнуть ногой под живот? — до сих пор вертится в голове и будит в груди острое чувство недовольства. Стоило протрезветь от этих поганых чувств, от этого собственного самодовольства, от этой плотной пелены перед глазами намного раньше. Глупый, ведомый и зависимый. Но больше нет. Кот очень долго думал над этим своим решением и пришёл к выводу, что оно единственное правильное на данном отрезке жизни. В его возрасте такие подростково драматичные игры уже морально устарели, у его одноклассников уже минимум по одному ребёнку, а всё что Ионов выносил за эти годы — отвращение к самому себе и неспособность покончить со своими фантазиями. Его не нужно спасать, он спасётся сам или пойдёт ко дну, куда так упорно тянет привязанность к Муре. Молчание забавляет Васю, как и настороженный вид Мурашовой, которая не спешит кидаться ему на шею. К чему эта показная бутафория, когда все зрители покинули зал? Остались лишь никудышные актёры, вышедшие на поклон, хотя надобности в этом совершенно не было. Женя сдаётся и делает несколько шагов навстречу мужчине, озадаченная, почему её любимая игрушка не работает. Села батарейка? — Ну, может ты мне скажешь, что за Артур? — равнодушным тоном интересуется Кот, словно его это совершенно не волнует. Или действительно всё равно? — Вась, ты чего? — и хлопает длинными ресницами, как механизированная кукла. Конечно, делает вид, что он снова раздул из мухи слона и сам себе напридумывал розовый мир, в который реальность не вписывается. Сколько их уже было разных Вань и Артурчиков? Кажется, Кот сбился считать ещё в прошлом году, когда непробиваемая стенка из абсолютного доверия начала трескаться под взрывами ненависти, на которые его провоцировала Женя. Аккуратная ладонь медленно опускается на мужскую скулу, дразнится, играет мимолётными, лёгкими прикосновениями со свеже выбритой кожей, заставляя участки под пальцами отдаваться приятным электрическим покалыванием. Ионов силится справиться с участившимся дыханием и перехватывает руку девушки, чуть сжимая у запястья. Наблюдает, как молочная кожа темнеет коралловым румянцем, но Мурашова с силой выхватывает руку. Мура хмурится, сводя густые брови к переносице, и выжидающе молчит, глядя на него, как голодный тигр на кусок мяса. Молчание электролизует комнату и выжигает всё живое в пределах четырех стен. Как дихлофос. Как бомба. Как радиация. Как и их отношения. Вообще-то нормальные люди стараются из таких эмоциональных качелей поскорее выйти, но их это каким-то образом энергетически подпитывало. Нездоровая херня. — Может хватит этого цирка? Сама не устала? — обвинения звучат чересчур резко, но Кот не осекается, видимо, заботится о её чувствах надоело. — Насколько помню, у нас свободные отношения, — сладким голосом напоминает Женя, закусывая нижнюю губу. Такой катализатор раньше работал, но сейчас заставляет Ионова закатить глаза. — Твои одноклассницы, мои Артуры… Не всё ли равно. — Серьёзно, Мура, я столько терпел твои выкрутасы, — Вася недовольно хмурится, наконец показывая свои эмоции. — Стоило раньше понять, что для тебя наши отношения просто игра. — И ты проиграл, — как бы не уязвлённо замечает Мурашова, сцепляя руки в замке за спиной. Выглядит непроницаемой и абсолютно бронированной, хотя его уже это не волнует. Батарейка и вправду села. — Любить тебя — это безнадёжная игра… — невесело улыбается Ионов. — Когда-нибудь ты поймёшь, что нельзя так играть с чувствами людьми, которые тобой дорожат. Кот бесшумно выскальзывает в коридор, выдавая себя только шелестом форменной куртки, и оставляет Женю наедине с гнетущими мыслями. Разговор вышел чересчур сложным, как если бы говорили об одном и том же на разных языках. Но, к счастью, теперь они будут обсуждать только рабочие вопросы.