Сошедший с ума ветер

      Группа Смерч была на ногах с самого раннего утра, в которое её выдернули с боевого дежурства на антитеррористическую операцию. По данным федеральной службы безопасности, террористы готовили диверсию в одной из высоток в центре города, и поэтому все ресурсы сил специального назначения и добрая половина сил служб чрезвычайного назначения находилась в районе предполагаемых терактов. Всеми людьми, ровно как и операции в целом, руководил полковник Волков, грамотно распределивший все четыре группы прочесывать разные сектора маленького делового квартальчика из четырёх высоток. Для бизнеса какие-то офисные здания не играют большой роли, но подтвердись информация, и сдетонируй бомба в одном из таких, сотни человеческих жизней скроются под обгорелыми руинами.       По статистике, 70 процентов анонимных звонков о заминированных зданиях призваны отвлечь внимание служб быстрого реагирования от действительных целей террористов. Верить такому звонку о минировании в здании, но не обыскать близлежащие дома может стать непростительной ошибкой, которая будет стоить кому-то жизни. Смерч, как третья группа, задействованная в антитеррористической операции, вел поиски в одном из соседних зданий, но довольно ожидаемо они ничего не нашли. Усталые, до предела обозлённые из-за потери ценного времени Смерчи стягивались с самых верхних этажей обратно вниз. — Бизон, м-м, я знаю, что у нас не так много времени, но я видела на первом этаже торговые автоматы, можно перехватить чего-нибудь, — предложила Олеся, спускаясь вслед за командиром по лестнице. — Три минуты, — кивнул Тарасов, после недолгого взгляда на собственные наручные часы. — Встретимся внизу. Ума кивнула, направившись прямиком в комнату, где её голодный взгляд ещё при входе заприметил вендинговые автоматы. Группа, выехавшая ни свет, ни заря, поесть, конечно же, не успела, поэтому сухпаёк в виде, какого-нибудь простого печенья вполне зашёл бы за быстрый перекус в условиях напряжённой работы. Олеся дежурно улыбнулась мужчине из сервисной службы, выходящему из комнаты с торговыми автоматами, чтобы хоть как-то скрасить свой воинственный и усталый вид и не наводить панику. В конечном итоге, причин для неё не было, потому что по имеющейся информации бомба, если была (в чём они уже сомневались), то в соседней высотке.       Девушка подошла к автомату и нажала по нужным кнопкам, но машина никак не откликнулась. Уманова озадаченно пнула его и оглянулась на дверь комнаты, попутно вспоминая, что механик только что ушёл. Дисплей автомата никак не желал загораться хоть какими-нибудь подсказками в стиле «выберите позицию» или «оплатите товар», и Олеся на всякий случай ещё и потрясла его, пытаясь получить хоть какую-то реакцию. Раздражённая Ума фыркнула, и заглянула за стенку автомата, где обнаружился провод, не воткнутый в розетку и лежащий в пыльных комьях. Она потянулась воткнуть вилку в питание, когда услышала едва уловимый звук. Тик-тик-тик. Олеся шумно сглотнула и прислушалась, но приглушенный стук не исчез, а напротив будто бы стал ещё громче, перебивая ритм сердца, отдававшийся эхом в голове. Прежде чем докладывать, стоило убедиться в пугающей догадке, и Уманова аккуратно отодвинула машину от стены. Судя по не до конца закрученным винтам, заднюю панель торгового автомата явно недавно открывали, и Ума вооружилась ножом, чтобы вскрыть её. От того, что девушка обнаружила внутри, сердце забилось ещё чаще, а из увлажнившихся ладоней выскользнул ножик. Ти-и-ик—ти-и-ик. Первое, что бросалось в глаза, неоново-красный таймер с минутами и секундами, количество которых заставляло напрячься всем телом. Возможно, сами часы не были чем-то страшным, но по-настоящему ужасали одноцветные проводки, обвившие дисплей, словно королевские кобры, защищающие собственное гнездо. Все они расходились в разных направлениях — какие-то к замысловатому взрывному механизму, а какие-то вниз к огромным бутылям с неизвестной жидкостью. Ну, как неизвестной, было у Умы одно подозрение… Запах слишком напоминал ей селитру, отчего становилось лишь страшнее. Олеся подняла с плиточного пола свой нож и рванулась к двери, попутно прикидывая, как много времени понадобится сапёром, чтобы добраться до этого здания и хватит ли оставшихся минут на разминирование. Оставалось всего тысяча двести с небольшим секунд, за которые даже половину этой высотки нельзя эвакуировать, поэтому лишнего времени у них не было.       Говорят, число три счастливое, а позывной у Умановой на совместной межведомственной операции «три-три», тогда почему ей так не везёт? Дверь как назло не поддавалась, сколько Ума ни нажимала на ручку и ни приваливалась телом. От раздражения Олеся даже пнула носком ботинка злосчастную дверь, но тут же зашипела от боли. Всё начинало походить на чересчур реалистичный кошмар, такой правдоподобный, что кровь стыла в жилах, стремясь достигнуть минусовых отметок температуры. — Три-один! Приём! — голос Умановой чуть-чуть надломился, и её дыхание перехватило. Ну же, ответь. — Я обнаружила бомбу… Олеся прикусила нижнюю губу от нарастающего волнения, стараясь не обращать внимания на руки, которые заходились нервной судорогой. Таймер горел цифрами, постепенно приближая Уму к собственной неизбежности. Говорят, у неё есть свой срок и, если это правда, то сейчас он шестнадцать минут. — Приём, — паника начала откровенно расти. — Три-один! Один-один! — Три-три, это три-один, где ты? — голос Бизона звучал бледно, и совершенно не хотелось представлять как он выглядит сейчас. — В комнате с торговыми автоматами, — совсем тихо пробормотала Уманова, не сводя взгляда с постепенно уменьшающихся цифр. — Три-один, три-три, это один-один, уточните своё местоположение, — послышался серьёзный голос полковника. — Как слышите меня? — Слышу вас, один-один, — Ума машинально кивнула, как если бы мужчина стоял напротив неё. — Дом тринадцать, первый этаж. — Группа два, обеспечить эвакуацию всего здания, — тут же отреагировал Волков. — Три-один, три-три, я иду к вам. — Три-один, ещё кое-что, — Уманова нервно облизнула губы прежде чем продолжить и на силу отвернулась от автомата. — Когда я заходила, отсюда выходил мужчина, примерно 30-35 лет, крепкое телосложение, рост примерно метр восемьдесят, одет в рабочую форму. Возможно, он причастен. — Три-два, три-четыре, три-пять, вы слышали, — скомандовал Тарасов. Мура, Физик и Кот согласно откликнулись почти в один голос, и Олесе стало даже легче, когда она услышала их. Накал страстей немного потух, сейчас дверь откроется, и всё закончится хорошо. По-другому ведь не может быть, верно? Вот только реальная жизнь не боевик счастливым концом, а судьба имеет чувство юмора. Зачастую, чёрного. — Лесь, ты тут? — из коридора послышался приглушённый голос Бориса. — Да! — живо отозвалась девушка, подходя к двери. — Я не могу выйти, заклинило! — Блять, — в сердцах отрезюмировал Бизон, теряя бронебойное самообладание. — Так, что со взрывчаткой? — На таймер одиннадцать минут, механизм довольно сложный, много ложных проводов, сама не смогу, но селитры здесь… — Олеся повернулась к бутылям и прикинула. — Пару соседних зданий тоже снесёт. — Хорошо, — серьёзно ответил Тарасов. — Замок тут залит чем-то, придётся дверь вырезать. Держись там, Леська. Спокойный голос Бориса потихоньку нивелировал её беспокойство, но Умановой до сих пор было не по себе от всего этого, а в голову приходили разные мысли, одни страшнее других. Олеся стояла на расстоянии вытянутой руки до того, что очень скоро должно было прикончить её, если сапёры не поспешат. Ума чувствовала, как сердце выбивается из груди, как пот солоноватыми дорожками пробегает по вискам вниз, как становится ужасно душно. Возможно, это её последние девять минут. Может быть стоит…? — Борь, я сказать хочу, — Уманова тут же замолчала, будто передумала, будто боялась, что заветные слова сорвутся с губ за секунду до взрыва. — Погоди, — тихо попросил Бизон, тяжело вздыхая в абсолютно пустом коридоре. — Сколько? Вопрос из одного слова звучал полноценно и закончено, другие слова не требовались. Да и что тут собственно скажешь? — Восемь и тридцать четыре… Тридцать три… Тридцать две… — начала бормотать вслух Олеся, но дыхание тут же сбилось, и она умолкла. — Не бойся, слышишь? Я тебя вытащу оттуда! — решительно подбодрил Борис, стараясь не допустить в своём голосе ни капли сомнения. А его было охереть сколько! Вот только Тарасов в жизни не допустит, чтобы среди его бойцов поднялась ненужная паника. Ума, конечно, умела влезать в неприятности так, как не мог никто другой из Смерча, но сейчас, пожалуй, самый сложный случай, который от неё никак не зависел. От этого было только сложней. Но как бы там ни было, Бизон не отойдёт от двери, даже когда останутся последние шестьдесят секунд. — Борь, я тебя люблю, — нервно выпалила Олеся, поднимая глаза на дверь. — Я тебя тоже, — искренне ответил Борис. — Обещаю, всё будет хорошо. В коридоре послышались шаги и оживлённые споры, Олеся слышала, как Бизон объясняет подошедшему полковнику сложившуюся ситуацию, и нервно ходила из стороны в сторону. Сейчас всё и закончится. — Три-три, это один-один, отойдите от двери! — приказал Волков, и инструмент зашумел. — Вас поняла, один-один, — не своим голосом отрапортовала Ума, пятясь к стене. Дверь окрасилась искрами, а металл заскрежетал ужасным лязгом, пробиравшим до самого мозга. Уманова недовольно закрыла уши руками, сейчас бы она не отказалась от защитных наушников, потому что скрежет стоял такой, словно Олесе в голову засверливали дрелью. Яркие брызги рассыпались по контуру двери, как зажжённые бенгальские огни. Дверь с диким грохотом сорвалась с петель и, покосившись, упала на кафель, который немедленно потрескался под ним. Ума никогда не была сентиментальной и умела глушить эмоции на операциях, но сейчас почувствовала, как её глаза увлажняются.       В комнате мгновенно стало многолюдно — сапёры, спецы, спецназ, полковник Волков, Бизон — а Олеся просто стояла, как вкопанная, выпрямившись будто на смотре. — Я с таким уже сталкивался, — отрезюмировал Тарасов, стоя в круге людей. — Мне нужна тишина. — Все на выход! — энергично приказал полковник, помахивая ладонями в сторону дверного проёма. Ума потопталась на месте, но выходить не стала, как бы воздух свободы не манил. Боря её не бросил, и она его не оставит. Тарасов перевернул кепку фирменным жестом и вытащил из кармана кусачки, свободной рукой перебирая связки проводков. — Тебе особое приглашение нужно? — не оборачиваясь, поинтересовался мужчина, обеспокоенно изучая конструкцию. — Я тебя не брошу! — совсем по-детски выдала Олеся, насупившись и сложив руки на груди. — Уманова, это приказ! — недовольно прорычал Бизон, махнув в сторону раскуроченной двери. — Потом поговорим!               До взрыва оставалось всего восемь секунд, и Олеся не сводила взгляда с наручных часов. Посмотрела в сторону дверей, пока оставалось пять секунд. Когда пелена слез застелила глаза, до детонации бомбы было три секунды. От волнения заложило уши, и Олеся закрыла глаза, потому что захотелось оказаться абсолютно нигде. Невозможно, чтобы какие-то блядские секунды были такими длинными и тянулись этой липкой смолой. Ума глубоко вдохнула, почувствовав резкий аммиачный душок, опутывающий её с ног до головы, и неловко сжала руку стоящего рядом Физика. Не то чтобы это как-то помогло, но градус напряжение чуть спал. Примерно с тысячи семисот на тысячу шестьсот девяноста девять. Олеся всегда ассоциировала спадающий вниз пепел с грязным снегом, как будто наступила локальная ядерная война, и именно этого она сейчас боялась больше всего — открыть глаза и оказаться охваченной серым снегом, осколками здания и пылью. Вместе с запахом селитры появился другой, смутно знакомый лимонный аромат бергамота, и Уманова собрала последние силы, чтобы обернуться на здание. Или что там от него осталось. Прежде чем девушка нашла в себе силы посмотреть на здание с бомбой, на её талии сомкнулись сильные руки, приятно погружая в состояние абсолютного покоя. Уютно, чёрт возьми. — Соскучилась? — на самое ухо прошептал Бизон, зарываясь носом в волосы Олеси и щекоча шею тёплым дыханием. Плевать, что все смотрят, запах бергамота слишком кружит голову.