Игра стоит свеч

      Пожалуй, это был первый раз, когда Сэм Ваймс реально напился. Не глотнул пива, знакомясь с новыми сослуживцами, не выпил символическую рюмку виски после похорон на кладбище Мелких богов. Он просто нажрался в говно.       И ему было плохо. Чертовски плохо и невыносимо больно где-то под рёбрами.       Он видел… он, мать его, видел всё! Камеры на Цепной, смерть Масхерада и Неда Тренча, смерть Реджа Башмака — этого энергичного и наивного чудака-революционера, на которого сержант Киль всегда смотрел с ироничной, но совершенно беззлобной усмешкой…       Смерть Киля.       Наверное, это и был конец. Никакой славной революции и свободы. Никакой любви по доступной цене, чёрт бы её побрал!       Вместе с этими людьми погибли все его надежды и идеалы. Погибло всё, во что он верил, чем жил последние несколько дней…       И сам он тоже погиб. Каким-то чудом избежал гибели во время решающей схватки, но будто бы сгнил изнутри. Не было больше того славного паренька с Заводильной улицы — юного Ваймси с горящими глазами и морем энтузиазма в груди. Был только в мертвецки пьяный Сэм Ваймс.       Да и от смерти его спасло, конечно, не чудо. Его спасли те, кто умер в этом бою, и те, кто бросился вперёд во имя расправы и мести…       После смерти сержанта Киля стражники потеряли себя. Забыли, кто они есть и за что бились пару часов назад. Они просто кинулись на врагов, как разъярённые звери, и растерзали всех, кто встал у них на пути…       Он тоже стал зверем. Не смотря на всё то, что говорил ему Киль. Малыш Ваймси бросился в бой вместе со всеми и плевать хотел на то, сдохнет он в этой схватке или же нет.       Хотя лучше бы он умер… наверное…       Ваймс перегнулся через барную стойку и подцепил бутылку весьма подозрительного на вид пойла. Трактирщика рядом не было: он стоял в другом конце черного от грязи и копоти зала, а выпить Сэму нужно было сейчас.       С четвёртой попытки ему даже удалось выдернуть пробку, пролив часть выпивки на себя. В нос ударило стойким запахом брюквенного самогона. Ваймс приложился к бутылке и начал пить…       — Эй! — донёсся до стражника хриплый голос, когда тот почти добрался до дна. — Ты за неё платил?!       Ваймс окинул трактирщика затуманенным взглядом. Посетители, кажется, называли его Тесаком. Его лицо плотным слоем покрывали не то уродливые рубцы, не то шрамы, а борода росла безобразными клочьями…       И стоял он уже значительно ближе, чем раньше, и выглядел достаточно грозно для того, чтобы одним своим видом вернуть парнишку в реальный мир.       Сэм неуверенно мотнул головой из стороны с сторону.       — Так плати! — приказал трактирщик.       Ваймс послушно полез за деньгами. В кармане уныло звякнуло несколько центов.       Он замер.       — Ну?! — грозно рявкнул Тесак, начиная двигаться в сторону стражника. Он знал этот взгляд. Он знал, как выглядят те, кому нечем платить. И он начинал злиться…       «Лучше б… лучше б я умер тогда, — подумал Ваймси, вжимаясь в барную стойку, — в бою… вмес… вместе с остальными… как… это… Герой… а не в грязном… это… как его… ну… в тракте… Трактире! Вот… боги… что бы сказал сержант Киль, есл… если б увидел меня сейчас…»       Трактирщик тем временем подошёл к нему почти что вплотную и дернул вверх за грудки. Ваймс повис в воздухе, едва касаясь пола носками сандалий.       — Деньги где? — ещё раз повторил Тесак.       — Н-нет, — заплетающимся языком ответил Ваймс.       — Нет?! Так, значит, ты пьёшь мою выпивку и не собираешься за неё платить?! — в глазах трактирщика плясали недобрые огоньки. — Что это на тебе? — вдруг спросил он, постучав своим огромным кулаком по ржавому нагруднику Сэма. — Такие носит Ночная Стража. Ты стражник? Ха-ха! — он мгновенно оскалился. — Стражу здесь не уважают. Здесь уважают деньги, а их у тебя нет. Выходит, что ты самый обычный вор…       Тесак ещё крепче сжал руку на старом нагруднике Ваймса. Металл жалобно скрипнул. Посетители паба начали оборачивается или даже подсаживаться ближе к стойке, желая посмотреть на представление.       — Ты знаешь, что в этих стенах делают с маленькими воришками, парень? — рыкнул трактирщик.       Он немного отодвинул от себя стражника, всё ещё держа его практически навесу. Ваймс не сопротивлялся. Не очень-то и хотелось жить…       «Мать будет плакать…» — мелькнула в его пьяном мозгу последняя мысль. Тесак занёс кулак для удара. Ваймси закрыл глаза.       Но что-то в этом привычном для трактирной жизни исходе внезапно нарушилось. И в сгустившейся тишине и это «что-то» приобрело эффект, сходный с лучиком света, вдруг прорезавшим полотно чёрных туч. По стойке зазвенели монеты. Они отскакивали от дерева одна за другой, мелодично позвякивая…       Тесак приостановился.       — Возьмите, — произнёс молодой, но не лишённый властности голос.       — Что это? — строго спросил трактирщик. Он не утратил своего сурового вида, но при виде монет его глаза заинтересованно заблестели.       Ваймс приоткрыл глаза.       — Деньги. Примерно один анкморпоркский доллар и тринадцать пенсов, — ответил гость, одетый в робу Гильдии Наёмных убийц. — Плата, если вам так угодно. За моего друга, — он показал взглядом на висящего в воздухе Ваймса, — и за меня.       Повисла пауза. Трактирщик старательно прикидывал, сколько кружек пива можно налить за такую плату. Выходило немало.       Он аккуратно поставил Сэма на место.       — Можете пить, сколько влезет, сэр, — заключил наконец трактирщик. — Чего вам?       — Две пинты «Ухмельного», — ответил наёмник, усаживаясь за стойкой. — И виски.       Тесак сгрёб монеты и оправился выполнять заказ. Посетители разочарованно выдохнули: такое представление сорвалось…       Сэм немного погодя плюхнулся на своё прежнее место. Его снова чудным образом пронесло.       Ну, не пронесло, конечно. Просто по какой-то причине за него решил заступиться человек, которого он даже не знал…       Или всё-таки они были знакомы?       Ваймси покосился на парня, присевшего рядом с ним. Он был высоким, — значительно выше Сэма — но очень худым, а чёрные одежды и большой капюшон, надёжно скрывавший лицо своего обладателя, не оставляли и шанса сторонним мыслям. Да, это был один из наёмных убийц.       Члены этой Гильдии все, как один, были влиятельны и богаты, а следовательно, не ошивались без повода по всяким злачным местам. И не имели проблем с законом, что важно. Поэтому с наёмниками Сэм пересекался не часто — лишь иногда видел их в городских тавернах и как-то раз встретил человека в чёрном в одном из переулков Теней…       Нет, он тогда даже не испугался. Для простых людей наёмные убийцы не представляли опасности. Их жертвы жили в особняках, время от времени устраивали приёмы для важных гостей и стоили гораздо дороже, чем, к примеру, новоиспечённый констебль, у которого денег не хватало даже на то, чтобы выпить…       И, кстати говоря, был ещё один раз. Ещё один чёртов раз, когда он встретил наёмника. Ваймс почему-то забыл о нём, хоть и казалось, что такое едва ли сможет забыться.       Это произошло в разгар боя на Цепной улице. В тот момент, когда от руки Карцера погиб Джон Киль и все стражники ринулись в атаку, как разъярённые звери, а Сэм побежал к телу сержанта и… даже здесь опоздал.       Ему оставалась какая-то дюжина метров, когда он поднял зачем-то голову и заметил, что по крышам тоже бежит человек. Он был в одежде убийцы, но без капюшона, потому что тот, должно быть, слетел от быстрого бега с его головы. И он бежал так же отчаянно, как и сам Сэм.       Ваймс остановился тогда, вскинул к плечу арбалет, не придумав ничего лучше, а наёмник даже не обратил на него внимания. Он спрыгнул с крыши — мягко, как кошка, — и упал на колени рядом с телом сержанта, тяжело и сбито дыша. Сэм не знал, что нужно делать в такой ситуации. Он просто стоял, держа перед собой арбалет, и смотрел, как худой и черноволосый парнишка, который вполне мог быть ему ровесником, неуверенно касается щеки убитого стражника — как будто всё ещё не верит в то, что произошло, — и как он снимает со старой кирасы Киля сирень…       Он не понимал. Не мог понять, как сержант мог быть связан с каким-то наёмником… или наёмник с сержантом. А этот парень просто взял ветку сирени в зубы и достал из-за пазухи тонкий кинжал.       Вот тогда-то они и встретились взглядами. И Ваймс, увидел в его глазах то же неверие, боль и тупую ярость, что несколько мгновений назад ощущал сам.       И он опустил арбалет, понимая, что они будут биться вместе. Не за свободу, не за чьи-то права, а за человека, чьё тело теперь остывало на холодных камнях…       Ваймс ни разу в жизни не видел, чтобы кто-то сражался так же, как этот наёмник. Он был настолько быстр, что один из дуболомов Карцера, наверное, так и не понял, от чьей руки к нему пришёл Смерть. И в нём было столько ярости, что казалось, будто он копил её несколько лет.       А потом Сэм потерял его из виду. У него и у самого было много проблем, связанных в основном со втыканием меча в чьё-нибудь вонючее тело. И убийца исчез…       А теперь рядом с ним сидел парень в чёрных одеждах, который по какой-то причине был к нему незаслуженно добр.       Тесак вернулся с двумя кружками пива и поставил их перед наёмником; затем достал из-за стойки бутылку виски. Убийца кивнул. Трактирщик разлил часть выпивки в два стакана и отправился к новым гостям.       Наёмник отхлебнул пиво и наконец посмотрел на Сэма. И стражник вновь заглянул в эти чужие, но в тоже время до боли знакомые голубые глаза…       Да, это был тот самый убийца.       Парень отвернулся, чтобы ещё немного отпить из кружки, а затем пододвинул стакан с более крепкой выпивкой ближе к Ваймсу, вопросительно изогнув бровь.       — Не взржаю, — с трудом озвучил своё согласие стражник.       Наёмник снисходительно хмыкнул. Сэм подтянул стакан ещё ближе и залпом выпил его до дна. С непривычки его передёрнуло.       — В первый раз? — вежливо поинтересовался убийца.       Ваймс снова повернулся к нему, а затем неопределённо повёл плечами. Между ними вновь повисла тягучая пауза.       — А ты когда-нибудь до этого встречался со Смертью?       Сэм застыл, всё также смотря не то на черноволосого парня, не то в некоторую условную точку за его изящной спиной. Перед его глазами вновь пролетели отрывки воспоминаний… остекленевшие глаза стражников… измученные пленники на Цепной…       Он, может быть, и хотел ответить, но не мог произнести ни слова.       Все слова закончились ещё вчера. На похоронах.       Он опрокинул ещё стакан крепкого пойла. Наёмник даже ничего не сказал.       — А ты? — немного погодя спросил Ваймс.       Убийца безрадостно улыбнулся.       — Посмотри на меня.       Сэм опустил взгляд в пустой стакан из-под виски. Глупый вопрос. Он понял это сразу после того, как ляпнул. Вечно у него так…       — Но я не терял друзей.       — Пвез… ло… — после небольшой паузы грустно прокомментировал Ваймси.       — Везение тут не при чём, — возразил наёмник, допивая первую кружку. — У меня нет друзей. Вот и терять некого.       — А, — на автомате ответил Сэм. Смысл же сказанного до него дошёл чуть позднее.       «Нет друзей… — мысленно повторил стражник, — раз… разве можно… жить без друзей».       — Можно, — ответил парень, будто бы прочитав его мысли, — если не доверять никому.       — И ты… никому не до… дорве… довре… — Ваймси собрался с духом, — до… ве… ряешь?       — Нет.       Сэм вздохнул.       — Дерьмово…       Они замолчали. Убийца влил в себя вторую кружку «Ухмельного».       — Но ты ведь знал… сержанта Киля?       Парень ответил не сразу.       — Нет, не знал.       — Но…       Ваймс немного опешил. Он ведь видел тогда… видел глазах этого человека бурю эмоций. Все те чувства, которые испытывает человек, когда теряет кого-то близкого, значимого…       Наёмник взял в руки бутылку виски и вновь наполнил стаканы. Но в этот раз один оставил себе.       — Я некоторое время следил за ним… — пояснил он. — Это было моё задание: приглядывать за новым сержантом, оценить, насколько он может быть полезен… Один раз я даже спас ему жизнь…       — По… полезен? — не понял Сэм.       — Да, — ответил наёмник и, не глядя на стражника, пододвинул к себе стакан. Он не стал ничего пояснять, а Ваймс почему-то понял, что на этот вопрос он не получит ответа, даже если будет упорствовать. Ему оставалось просто смотреть на странного парня в чёрном и ждать, что же он скажет ещё.       — В тот день, — продолжил наёмник, — я получил новое задание… несколько необычное для убийцы… Мне сказали, что Киля хотят убить. И я должен был защищать его…       Он приложился к стакану и быстро выпил его до дна. Сэм ожидал, что наёмник хотя бы поморщится, но ни один мускул не дрогнул на его бледном лице.       Сэм понял. Этот парень — кем бы он ни был в жизни — в тот день оказался на том же месте, что и все стражники с улицы Паточной шахты; на том же месте, что и сам Ваймс.       Он опоздал.       Он, несмотря на все свои чёртовы старания, оказался на шаг позади событий, и нагнал их только тогда, когда Джон Киль перестал дышать…       Вот тогда-то они и встретились. И заглянули друг другу в глаза. И им стало плевать, кто они и кем были до этой секунды. Всё ушло, а осталось только отчаяние, ярость и желание отомстить.       И осталась сирень.       Ваймс вновь вспомнил, как этот парень просто сжал в зубах тонкую лиловую веточку. Чтобы не ждать. Чтобы не возиться с петлями в одежде. Чтобы сразу кинуться в бой…       Это говорило о многом.       — Расскажи мне о нём, — вдруг попросил наёмник.       И Сэм рассказал.       Как они с другими патрульными в первый раз встретили Джона Киля у Незримого Университета; как приняли его за бродягу и хотели посадить в камеру на несколько дней. Как он сам наставил тогда арбалет на своего будущего сержанта…       Рассказал про ночной патруль. Про тот день, когда сержант разобрался с Непоминаемыми. И про ту страшную ночь, когда в городе поднялись волнения, а Киль просто вышел к вооружённой толпе с чашкой какао в руке…       Наёмник слушал и, в основном, молчал. А Ваймс всё рассказывал и рассказывал…       Про баррикады; про то, как сержант вырубил лорда Ржава; про ужасные вещи, что творились в камерах на Цепной…       Про Большую Мэри.       Иногда он сбивался, а порой и вовсе захлёбывался словами. Язык слушался его плохо, а рассказать нужно было столько всего…       А потом он остановился. И всхлипнул.       На какое-то время он снова стал юным Ваймси, а пьяный в дрова Сэм Ваймс так и остался лежать лицом на деревянной столешнице.       И ему не было стыдно, потому что… потому что какая теперь, к чёрту, разница! С появлением в его жизни сержанта Киля Сэм обрёл многое, а теперь… теперь он потерял всё…       Наёмник повернулся к нему. В его глазах промелькнуло лёгкое удивление.       В его мире, построенном на интригах, заговорах и лжи, люди редко опускались до откровений. Это было глупо, это было опасно, в этом не было необходимости. Все говорили лишь то, что было нужно, но никто и никогда не делился тем, что было у него на душе. А этот стражник, с которым они были едва знакомы, взял и просто так доверил ему свои мысли и чувства. И, что самое главное, ничего не просил взамен.       Юный лорд Витинари несколько растерялся. Ему дали больше, чем он хотел получить, и поделились тем, чего он не был готов услышать. И вместе с тем он видел, что человек, давший ему всё это, сам остался ни с чем…       Когда-нибудь он сможет заглушить в себе чувства. Или хотя бы подавит настолько, что их без труда можно будет скрывать от других.       Когда-нибудь он перестанет чувствовать себя виноватым при этом. Когда-нибудь он станет таким, каким нужен этому миру — жестким, расчётливым, лишённым слабостей в виде чрезмерного сна и эмоций…       Когда-нибудь это всё поможет ему починить сломанный мир. Сделать его таким, чтобы люди, подобные Джону Килю, не умирали за справедливость и закон, а несли их гордо, как факел, освещая самые тёмные переулки Анк-Морпорка.       И таким, чтобы люди, подобные Сэму Ваймсу, не напивались в хлам, потеряв веру во всё. Когда-нибудь…       Ваймс тихо шмыгнул носом и, кажется, даже немного ссутулился, будто бы сжавшись под тяжестью новой жизни, навалившейся на его пока что худые плечи.       Киль за что-то очень ценил этого паренька. Хэвлок видел это, долгими ночами наблюдая за ними с крыш. Может, за честность. Может, за доброту… хотя к чему она стражнику? А впрочем, и она порой бывает полезна…       Может, за то, что в этом пареньке было заложено значительно больше, чем думал он сам.       На этой мысли Витинари остановился, внимательно изучая фигуру юного Ваймси.       Джон Киль, хоть и был стражником, не был глуп, как подавляющее их большинство. Он знал людей и знал город… он знал больше, чем все. И он увидел нечто особое в этом младшем констебле. И, должно быть, хотел это в нём взрастить…       Но Киль умер. Отчасти потому, что совсем не боялся смерти. Отчасти потому, что пошёл в бой впереди всех. Отчасти потому, что он, Хэвлок Витинари, бежал тогда слишком медленно.       И дело сержанта некому было закончить…       Ваймс уже не существовал. От него осталась лишь какая-то чересчур упрямая оболочка, которая даже сейчас отказывалась погружаться в сон, и стойкий запах спирта. Хэвлок аккуратно тронул его за плечо.       — Идём.       Ваймс медленно поднял голову.       — И…дм?       Витинари выгляделся в его лицо. Теперь на нем не было и тени эмоций.       — Да.       Идти было недалеко: надо было преодолеть лишь пару грязных и узеньких переулков, и каким-то чудом новоиспечённым товарищам удалось миновать их практически без происшествий. «Практически» заключалось в том, что какое-то время за ними шла по пятам небольшая шайка воров, предположительно состоявшая из трёх человек, но они наблюдали за мальчишками больше из любопытства и вскоре отстали. И, надо заметить, зрелище и в самом деле было прелюбопытнейшее. Ведь когда ещё увидишь на улице стражника, ковыляющего в обнимку с наёмным убийцей?       Но они всё же дошли. И даже сумели добраться до комнаты, которую Витинари временно снимал у госпожи Дорис, и в частности до чистого, но абсолютно неудобного матраца, выполнявшего роль кровати для непривередливого постояльца…       Сэм наконец отпустил худое плечо наёмника и мешком грохнулся на чужую постель. Хэвлок сел рядом. В этот момент он хотел говорить. Хотел поддержать. Хотел рассказать о многом.       Хотел хоть кому-нибудь поведать о том, что видел в тот день.       Хотел сказать стражнику, что раны Киля были какими-то странными. Будто бы сержант умер не в том бою, а раньше на несколько дней…       Но он промолчал. Ваймс уже спал, и будить его не было смысла…