Ученица чародейки

Адна собралась с духом и двинулась вперёд. Не могла она ничего не бояться, но бороться с этим — могла. Что бы ни ждало её там, хуже беспросветной сиротской жизни ничего не будет. Дверь дома скрипнула — на пороге появилась женщина со свечой. Не молодая, но и не старая, неопределённых лет, в строгом тёмном платье — и явно с примесью восточных кровей — смуглая, с раскосыми чёрными цепкими глазами. — Заходи уж, чего тут на морозе леденеть, — свободной рукой женщина поманила гостью в дом. — И не думай, я тебя не съем — тут и есть-то нечего, кожа да кости, — из дома грохнул хохот нескольких молодых девчонок, ровесниц Адны, если верить голосам. Если вспомнить, как замёрзла Адна в своём рубище, тепло, которым тянуло из дома, заставило бы её преодолеть любые страхи. Она послушно шагнула внутрь и, не смея всё же взглянуть на хозяйку, поздоровалась. Любопытство поднялось в ней — так вот каков проклятый дом-то? — Ну, здравствуй и ты, — хозяйка проклятого дома улыбнулась, но скупо, одними губами. — Мои девочки зовут меня Наставницей, так и ты ко мне обращайся. — Значит, я теперь стану вашей ученицей? — глухо спросила Адна. — Выдержишь испытание — станешь. После Пасхи, — уточнила Наставница. — Девочки! А ну подойдите поближе! Где ваши манеры? К новенькой приблизились, перешёптываясь, одиннадцать девушек в одинаковых строгих платьях — и впрямь казалось, что тут нечто вроде монастырской школы для девушек.  — Здравствуй, — обратилась к Адне самая высокая из них — лицо ученицы было гладким, молодым, но волосы досрочно побелели. — Я Глэдис, старшая ученица, можно сказать — подмастерье. Если Наставницы нет рядом, то я за главную, так ты обращайся, если что. Знакомься, это Кара, — ближе подошла неразговорчивая, угрюмого вида мужеподобная девица, — это Линда и Инида, они кузины, — две смешливые девчонки в унисон поздоровались — чувствовалось, что они приветливы и доброжелательны. Инида немного подволакивала правую ногу. — Это Элспет, — в отличие от грубо вытесанной Кары, Элспет напоминала филигранную эльфийку — до того всё в ней было тонко и изящно. — Джули, — востроносая сухопарая девица молча кивнула и тут же отошла, — Нэнси, — Адне улыбнулась девчонка пышная и румяная — ну точь-в-точь хрестоматийная крестьянская дочка, — Фанни, — вертлявая худенькая рыжая девчушка в веснушках прыснула в кулачок, — Тилли, — эта была чуток бледна, — Дора, — у Доры у единственной волосы вились кудряшками, — и Делла, -закончила Глэдис знакомство последней ученицей — круглолицей, полной и с каким-то очень уж простоватым лицом. Уж не они ли были теми самыми воронами, вдруг подумалось Адне. Она попыталась улыбнуться, но вышло бледно. — Меня зовут Адна. Рада знакомству, — пробормотала бедная сиротка, глядя в пол и думая, отчего же поседела раньше времени первая ученица. И ворона ведь была седая! — Пока что твоя задача — отмыться, переодеться да есть-пить-спать, — подмастерье кивнула Линде и Тилли, и те убежали. — Они тебе подготовят бадью и платье. А Дора соберёт тебе еды. До Пасхи ничего особо тяжёлого делать не будешь, только то, что умеет любая девчонка — готовить, стирать, убирать.Только с условием — есть одна секретная комната, я тебе покажу дверь в неё — туда тебе пока нельзя, там убираюсь я. И в погреб тебе лучше, -Глэдис посуровела, — не соваться. — Ладно, — Адна кивнула, испытав заметное облегчение. Хотя бы пока ничего… страшного от неё не требуется. А там она осмотрится, приспособится к новой жизни, и станет ясно, чего ждать. В тот вечер и впрямь никакой работой Адну не заваливали — после купания вручили такое же тёмное платье, как у других, и накормили — пусть, может, и просто хлебом, кашей да молоком, но и сами девушки ели всё то же. Работа началась со следующего дня — опять же, понятная и не особо обременительная. У каждой из девушек, новенькой среди которых сделалась юная сиротка, был свой нрав, вели они себя по-разному. Седая Глэдис всегда была приветлива и добра, относясь к Адне чуть ли не по -матерински. Или как старшая сестра. Мужеподобная Кара, напротив, была хмура, неразговорчива и роняла короткие, рубленые фразы: «Иди работай», «Иди ешь», «Иди спать» — спали, к слову, в общей комнате, лишь у Наставницы имелась отдельная спальня. Линда и Инида держались наравне. Хозяйственная Дора только кивала и сама бралась за такую же работу. Фанни обожала шутки и розыгрыши, Тилли была поглощена своими тряпичными куклами, которых вертела к месту и не к месту. От Джули Линда шёпотом посоветовала держаться подальше — та-де, мол, наушничала Наставнице. Нэнси всегда робела, Элспет обожала страшные истории, а у простодушной до какой-то придурковатости Деллы всё из рук валилось вечно. Отчего Делла затесалась в компанию учениц Наставницы — и чему та их учила — оставалось пока загадкой. Разве что в «секретной комнате» то и дело слышались какие-то шумы и голоса — и на это время исчезали Наставница и все ученицы. А время от времени к Наставнице приходили люди самого разного сорта — от «хитрованцев разбойного вида» до знатных господ. Со всеми она уходила в свою комнату — чем они занимались, опять же оставалось тайной.