Ученица чародейки

Адна тоже не знала, радоваться ей или печалиться — ведь теперь она была не такая, как другие, обычные люди; она была… ведьма. Ведьма, мысленно повторила Адна. Что ж, она ведь хотела оказаться в придуманной истории, героиней её? Бойтесь исполнения своих желаний! С другой стороны, бояться не получалось — а вот не по себе, совсем чуточку, всё же стало. — Угощайся, — Делла положила и новопринятой еду на тарелку и украдкой тоже вытерла слёзы. Видать, совсем заклевали подруженьки, хоть уже и не вороны. Адна подбадривающе ей улыбнулась. — Спасибо. Делла быстро наклонилась к Адне и еле слышно шепнула: — Бойся Той, кто приходит под Новый Год. — Это кого? — шёпотом же отозвалась Адна. Ей вдруг подумалось, а можно ли теперь вообще говорить такое слово, как «спасибо»… — Леди в белых санях, — прошелестела Делла. Показалось или нет, но глаза её на секунду стали куда живее и осмысленннее. Адна наморщила лоб и задумалась. — Где больше двух — говорят вслух! — подала ехидный голосочек Джули. — Может, и я с вами пошушукаюсь? — Помалкивайте все! — прикрикнула Кара. — Делла, наливай и себе и садись за стол. А вы двое — не болтать и смотреть в свои тарелки! — рявкнула вторая по старшинству ученица. — Лучше не злить Кару, — шепнула и Глэдис. — Она умелица такого страху наслать — не рады будем все! Адна закивала — мол, никто и не собирается никого злить. Адне, кстати, Кара не слишком-то нравилась, вот сама Глэдис — другое дело. — Она не так и плоха, просто порядок и строгость любит, — быстро прошелестела Глэдис. — А вот Джули не доверяй ни при каких условиях! Впрочем, вернуться к скользкому разговору девушкам не дали. В тот день Наставница больше не задавала им уроков, а вот со следующего вновь пошли занятия, нарастающие по сложности. У каждой из учениц в магии имелся свой собственный талант. Глэдис оказалась непревзойдённой погодницей. Кара умела как нагнать панического страху — однажды на их дом надумали совершить набег разбойники, но при виде второй по старшинству молодой колдуньи бежали без оглядки — так и, наоборот, воодушевить и придать такой храбрости, что и мышь ощутила бы себя львом. Дора оказалась искусной зельеваршей, изготавливая эликсиры с той же лёгкостью, что и стряпала. Линда ставила великолепные волшебные защиты. Инида была просто чудодейственной искательницей, находя магией всё, что только нужно. Тилли через своих тряпичных кукол как исцеляла, приносила удачу, мирила, так могла и поссорить, украсть успех, наслать болячку и ужас. Элспет — с её фейричьей кровью в жилах — была докой в превращениях. Нэнси, как Бог, разбиралась в магических растениях, помогая Доре в её зельях. К Фанни сама стекалась всяческая живность. Джули поднаторела в колдовской связи — через зеркала, поверхность пруда и тому подобное. А вот что умела Делла, трудно было сказать — как и зачем её держала у себя Наставница. Но старшей колдунье, значит, было виднее. А ещё с Наставницей происходило нечто странное. С каждым днём в её чёрных волосах прибавлялось серебра, а на лице — морщин. Только воля чародейки оставалась несгибаема и неутомима. И колдунья со всё большей строгостью спрашивала с учениц. К чему талант у неё самой, Адна ещё не знала. Она одинаково старательно, в меру своих сил исполняла задания, но и только — никаких мощных выбросов волшебства или особых умений не наблюдалось и в помине. Было даже как-то обидно, однако Адна не унывала, а предпочитала ждать, пока и у неё проявится что-нибудь. Однажды Наставница подозвала к себе Адну и Деллу. — Ты, — колдунья ткнула пальцем в Адну, — превратишь Деллу в красивую, ладную кобылу и продашь на рынке. Только уздечку заберёшь с собой — тогда Делла сможет снова превратиться в человека и сбежать. Запомнила? Действуй! Когда обе девушки вышли от Наставницы для превращения, Делла, плача, упала подруге в ноги: — Адночка, солнышко, золотце, не превращай меня, пожалуйста, в кобылу! Я так глупа, вдруг я навсегда останусь зверем по своей глупости? Лучше ты превратись, тебе же наука легче даётся, тебя разве что Глэдди и Кара опережают! Ты сумеешь вернуться! Адна застыла в растерянности. — А если Наставница узнает? — Ей разве не всё равно? — Делла захлопала глазами. — Главное, что у неё будут деньги, а простофиля-покупатель останется с носом! Что так — что этак! — Я не знаю, — Адна всё ещё колебалась. С одной стороны, Деллу было жалко, с другой — Адна опасалась, что Наставница рассердится и выгонит её. Адне же хотелось овладеть всеми колдовскими умениями, насколько это возможно. — Я же не Джули, — извиняющеся улыбнулась Делла, — и никому не разболтаю! — Ладно, — кивнула Адна, слегка хмурясь. — Будь по-твоему, только надо быть осторожными… — Я буду, — пообещала Делла. Худшая ученица Наставницы пробормотала заклятие — с трудом, спотыкаясь — но кобыла, как ни удивительно, получилась ладная да складная, даже больше — красивая, породистая — и как только это Делле удалось? — Хоть самому королю продавай! — заверила малоумная ведьмочка шёпотом, ведя «животину» на базар. Многие так и оглядывались — до чего хороша, статна кобыла, несколько человек приценивались — но вот, наконец, явился какой-то угрюмый господин с вытянутым лицом, одетый в чёрное. Услышав цену, незнакомец тут же предложил втрое большую — все прочие покупатели так и ахнули. — По рукам, — немедля согласилась Делла. Новоявленный «хозяин» тут же уселся в седло — и лишь тогда ведьмочка спохватилась. — Сударь, сударь, — запричитала она, — а уздечку, уздечку? — Моя кобыла — моя и уздечка! — захохотал чёрный человек — и погнал «лошадь» вскачь — Делла только и успела протяжно закричать от отчаяния ему вслед. Незнакомец же словно белены объелся: давай колоть бедное «животное» шпорами да хлестать кнутом — и тут послышался знакомый голос — женский: — Я что вам обеим велела? Я велела Деллу продавать, а не тебя! Я тебе покажу, как мне перечить! Вот тебе, вот, вот! Отходив «кобылу» от души, Наставница — уже принявшая свой облик — спешилась и сняла с несчастной уздечку, давая возможность незадачливой ученице тоже стать человеком. — Чтоб в последний раз мне самовольничали — не то ещё не так разукрашу! — пригрозила матёрая колдунья. — На! — она презрительно швынула плётку Адне. — Раз уж Делла так тебя подкузьмила — разрешаю тебе, ежели захочешь, выпороть и её! — и, оборотившись вороной, чародейка улетела прочь. А вскоре к Адне подошла и Делла — запыхавшаяся, усталая, виновато уставившаяся в землю. — Бить меня будешь? — вполголоса спросила глупышка. — Бей меня, Адна, так мне и надо — я дважды перед тобой виновата — и что своевольничать подговорила, и что уздечку не сняла. Даже трижды — продала Наставнице! Лупи меня, да посильнее! У Адны от боли, возмущения и обиды слёзы так и закипали на глазах. Отвернувшись от Деллы, чтобы не показывать ей свою слабость, Адна с усилием проговорила: — Чего мне тебя бить? Будто от этого лучше станет! Сама виновата! В душе у неё разгоралась злость вовсе не на Деллу, а на Наставницу. Вот кого хотелось плетью огреть в ответ! Бывало, Адна получала колотушек и в детстве, и в юности — кто упустит возможность отыграться на бесправной сироте? — но так обидно ещё никогда не было. — Ай, как она тебя отделала! — всплеснула руками круглолицая простушка. — А ну, постой! — Делла очертила кругу палочкой и что-то пробормотала. — Чтоб комары да мухи нам не докучали, — пояснила она со стеснительной улыбкой. — Сейчас я тебе рубцы намажу одной штукой — заживит в два счёта! У меня бабка знаешь какая травница была! Настоящая мастерица! И все у нас в семье ого-го какие головастые были — одна я дуроумной уродилась! — незадачливая внучка бабки-лекарки извлекла откуда-то коробочку с мазью, взявшись ловко обрабатывать следы от плети. Куда только подевалась Деллина вечная несмышлёность да неповоротливость! Адне заметно полегчало, что она вслух и сказала Делле. — Отлично, — Делла снова произнесла заклинание — очевидно, «сломала» круг. — Только, когда пойдём домой, хромай как следует. — Хорошо, — кивнула Адна, хотя это притворство ей претило. Она чувствовала, что теперь всё будет… как-то иначе. Наставница не выгнала её, а лишь избила, но и последнее оказалось тяжёлым — и Адна очередной раз задумалась над тем, для чего колдунья держит учениц. Делла и сама взялась усердно хромать — пусть Наставница думает, что Адна избила «виновницу» плетью. Сама колдунья поджидала учениц, стоя в дверях. Заметив, что обе хромают, лишь усмехнулась: — Что, не сладко? Не любите? Будете обе знать, как самовольничать! Марш к Доре помогать ей варить приворотное — на вечер должна прийти важная клиентка за зельем! Чем лучше выйдет, тем больше еды вам будет, а плохо сварится — голодными останетесь! Живо ступайте! Адна молча наклонила голову, скрывая свои чувства, и поспешила последовать указаниям