Ученица чародейки

А после удара, «заботливо» выданного Наставницей, и непростого разговора девушек ждал ещё один жуткий сюрприз — куда-то запропастилась кукла, кто-то её присвоил! Значит, в любую минуту жди беды — кто угодно из других десяти учениц всё же может «подать знак от Адны» и заманить служку в западню! И весь план окончательно пойдёт кувырком! Но оставшиеся дни «обратного отсчёта» текли мирно — если можно было назвать мирным гнетущее ожидание, что вот-вот приедет, гм, «высокая гостья». Наконец подоспел и сам канун Нового Года. Наставница собрала всех девушек — лица у учениц были постными, сами девушки оделись в тёмное. Каждая получила по факелу. Всем было велено идти во двор и ждать «важную гостью» И вот к проклятому дому подкатили сани, запряжённые тремя белыми лошадьми. Белела и шуба сидящей в санях леди — высокой, красивой — но ещё белее было её лицо — белее снега, белее сахарной глазури. А глаза, наоборот, напоминали тёмные туннели. Сама Наставница была с гостьей предельно почтительна и любезна, даже, пусть обе и были женщинами, поцеловала у дамы руку. Жестом колдунья показала девушкам — кланяйтесь ниже, мол! Адна поклонилась вместе с остальными, не чувствуя в душе никакого почтения. Она прекрасно понимала, кто эта леди, но почему-то не боялась. — Целый год мы не виделись, Наставница, — голос новоприбывшей был мелодичен, но не теплее, чем студёный зимний воздух. — Я надеюсь, ты припасла для меня то же, что и всегда! — Припасла-припасла, Повелительница моя, — угодливо дребезжала старуха. Внезапно дама в белом нахмурилась. — Это что ещё за новые фокусы? У тебя всегда двенадцать учениц, а здесь только одиннадцать! Где ты прячешь ещё одну? Адна, услышав этот вопрос, только сейчас огляделась как следует и поняла, что кого-то и вправду недостаёт. В эту минуту распахнулась дверь — появился тот самый служка, которого вела… ворона. Нашлась недостающая ученица! А в руке у юноши была «потерянная» кукла. — Ах, вот что у нас за гость! — хихикнула старуха. — Молодой человек, а как тебя зовут? — Имя моё — Служитель Божий! — отрезал юноша, помня наказ Глэдис. Белая Леди хрустально рассмеялась, однако от переливов её смеха просто мороз по коже шёл. — И чего же ты хочешь здесь, Служитель Божий?Ведь тут, как ты понимаешь, проклятый дом, где царит моя власть! — Ваша власть дана Вам Создателем — карать согрешивших людей, — отрубил Альфред. — Схватив Его Сына, Вы взяли не своё — и тем самым провинились сами! Настанет срок — и после Дня Божия Вы будете поглощены Вседержителем! Я пришёл сюда, чтобы доказать — даже Ваш власть не простирается на мою любовь к ученице Адне! Леди снова расхохоталась, но теперь к серебристому журчанию прибавились низкие рокочущие нотки, а в глазах вспыхнуло по красному угольку. На минуту красавица-аристократка в белой шубке даже исчезла — вместо неё на юношу глядел иссохший скелет в чёрном балахоне — в пустых глазницах красные огни — но тотчас же иллюзия вернулась. — Отлично, дерзкий мальчишка! Так неймётся доказать — сделай это! Условия, я уверена, ты знаешь. Если не справишься — умрёте вы оба! Адна, ни жива ни мертва, застыла на месте. Еле совладала с собой — так захотелось кинуться к нему, обнять, и чтобы он увёл её отсюда. Но нельзя ещё. Сначала они должны выдержать испытание. И не думать, не думать, не думать о поражении! Чему учила её Делла? Всё вспомнить! Ворона, приведшая служку, вдруг на глазах у всех преобразилась… в Джули. — Ах, и ты повернула против меня и своей Наставницы? — прищурилась Белая Леди. — А могла бы одурманить этого юношу и привести его к своей учительнице! Или вовсе выведать его имя! Ну хорошо же — если Адна сплохует, умрёте вы трое — он, Адна и ты! Адна поняла, что Джули окончательно на её стороне. И посмотрела на неё так, чтобы та поняла — Адна её за всё прощает. Пусть — если уж им всем может грозить смерть, — пусть всё будет забыто и прощено. — Все ученицы, идите в «тайную комнату», — распорядилась Наставница, — кроме тебя, Криста, ты ещё тощевата, тебя быстро узнают и откинут. Остальные — в комнату, я превращу вас в ворон. Твоя задача, дерзец, распознать свою Адну среди девушек-птиц. Напоминаю — неверное угадывание — и смерть тебе, ей и бунтарке Джули!