Затишье

Первым звуком за много дней, сумевшим прорваться сквозь глухой мрак, становится крик. Кайло открывает глаза; в темноте ничего не видно, но эхо вопля все еще отчаянно мечется по яме раненным мотыльком, однако исчезает прежде, чем Рен успевает его поймать. Наверняка, это еще одно испытание из множества уже проваленных. Он вновь закрывает глаза и мысленно обращается за прощением к Сноуку. Ответа нет, но это уже стало обыденностью. Два глубоких вдоха возвращают его в медитативное состояние; запертый в подземелье цитадели, в яме под огромным валуном, он обливается потом, а в голове остается лишь одна назойливая мысль — как же сильно хочется пить. У него есть вода, и она даже в пределах досягаемости, но, насколько Сноук удосужился объяснить, его задание состоит в том, чтобы научиться видеть разницу между необходимостью и сиюминутным желанием, поэтому пить он должен лишь тогда, когда это действительно необходимо, а не когда захочется. Растягивать то небольшое количество воды, что ему оставил учитель, сложно еще и потому, что Рену не известно, когда упражнение закончится и его освободят. Но трудности всегда лишь подстегивали Кайло, придавая сил. Он запрещает себе поддаваться жажде, игнорирует ее и старается думать о чем-то другом, отвлекая разум от зарождающейся паники. Сперва ему не помешало бы вздремнуть. Рен старается не думать о взорвавшем тишину крике, воспринимая его, как случайное воспоминание из неясного сна; он тщательно изгоняет из головы все терзающие его мысли, пока там не остается ни одной — как и должно быть во время испытания. В беспроглядно темной яме время относительно, но Кайло кажется, что прошло всего несколько минут, прежде чем он снова слышит крик; но на этот раз голос не вопит на одной ноте, он умоляет, рыдает и скулит. Хакс. Кайло резко дергается, пытаясь сесть, и врезается лбом в огромный валун, нависающий над ним менее, чем в полуметре. Удар отбрасывает его в исходное положение; голова кружится, а под плотно сжатыми веками вспыхивают сверхновые. Он слышит свое заполошное дыхание, и окончательно теряет концентрацию для медитации, пытаясь собраться с мыслями и понять, что только что видел, слышал и почувствовал. Рен и прежде видел обрывки пыток. Но Сноук уверил его, что это лишь ложное видение, бессмыслица, которую придумало подсознание Кайло в ответ на его одержимость желанием завершить обучение, лишь следствие цепочки неудачных решений, принятых Реном в свои последние несколько дней на Финалайзере. Тогда видение было внезапным и резким, но мимолетным и неясным, его можно было толковать как угодно. Но новое засело в нем кривым ножом, не давая покоя и не оставляя вариантов для толкования. Кайло упускает тонкую нить видения, но точно знает, что оно так же реально, как камень над его головой: Хаксу не просто больно. Он страдает, и звук, что настиг Рена отображает степень его мучений после стольких дней издевательств и пыток. Кайло достаточно силен, чтобы сдвинуть валун и освободиться. Ему уже доводилось делать это. Он сжимает кулаки, трясет головой и закрывает глаза. В прошлый раз он смог убрать камень непроизвольно, запаниковав; тогда ему только предстояло привыкнуть к долгому пребыванию в заточении. Сноук наказал его, но после простил; с тех прошло несколько месяцев, и сейчас Кайло просто не в состоянии хоть чем-то помочь Хаксу. Он покрывается тонкой липкой пленкой пота, а в груди тяжело бухает сердце. Ему трудно глотать, но проявить слабость сейчас и выпить оставшуюся воду категорически нельзя. Глубокий вдох не успевает наполнить его легкие — он выдыхает. Видение возвращается. Оно ощущается, словно товарный монорельс, несущийся на тебя на полной скорости. И некуда бежать. Сегодня в каморку без окон, где держат Хакса, приходят двое. Когда его бросили сюда, ему не позволили оставить ничего из одежды; он не помнит, сколько дней прошло с тех пор. Один из пришедших тихо смеется, наблюдая как он пытается прикрыться, съеживаясь в комок. - Нет, вы не можете так!.. Звук собственного голоса, надтреснутый, болезненно продирающийся из пересохшего горла, вышибает его из лишенной окон камеры. Видение вновь исчезает, буквально раскатав Кайло и стремительно уносясь прочь, усиливая ассоциацию с товарняком. «Вы не можете, не можете так с ним поступать! Вы не имеете права! Я не позволю вам!» Он продолжает мысленно кричать, повторяя эти слова снова и снова; его дыхание становится все более загнанным. Рен смотрит вверх, туда, где выход блокирует каменная глыба, и видит только тьму. Кайло понимает, что в нем говорит ребенок; нельзя прислушиваться. Хакс всегда называл его ребенком, мальчишкой-переростком. Хакс... Он же больше прочего ненавидит... Его худшие кошмары о том, что он окружен и уязвим. Как же они узнали... Кайло вновь закрывает глаза и пробует вдохнуть, но у него не получается. Он чувствует себя также, как в тот день, когда ему безотчетно удалось вышвырнуть камень, закупоривший яму. Но на этот раз ему сложнее, его затапливает слепая ярость, не давая думать ни о чем. Тогда он злился себя, а сейчас все совсем по-другому. Но Рен не отступается, он стискивает зубы и кричит, не разжимая челюстей и накрепко зажмурив глаза; он чувствует, как невыносимо медленно, едва ли не по миллиметру, сдвигается валун, прежде чем вылететь, как пробка из бутылки. Рен слышит, как камень раскололся на части, приземлившись на другом конце подземелья больше походящего на пещеру. Света больше не становится, но магистр перестал нуждаться в нем уже очень давно. Он жадно дышит, рвано выдыхая через нос, пытается переосмыслить происходящее, старается вернуть контроль. Они пытают генерала, лично назначенного самим Сноуком. Верховный лидер хотел бы об этом знать. Кайло ждет, что сейчас в его голове прозвучит разочарованный вопрос, привычный упрек или знак. Хоть что-нибудь. Но в основании черепа поселилась гудящая пустота, словно видения о Хаксе, как приливная волна, смыли и забрали с собой все остальное. Он сидит в темноте и ждет; его кулаки сжаты крепко, до дрожи. - Учитель, - зовет Кайло, не в силах больше ждать. - Наш союзник, он... Прошу, направьте меня, я чувствую тревогу. Ответа нет, что не предвещает ничего хорошего. Но, что хуже прочего, Кайло продолжает думать о Хаксе, в то время как вообще ни о чем не должен думать. Ему очень хочется верить в то, что увиденное им является всего навсего очередным тестом, что все это ложь, что на самом деле с генералом ничего не происходит. Но Рен знает, что видения правдивы, и понимает, что это тоже может быть испытанием. Захлестнувшая его картина событий не была случайной, случившейся какое-то время назад. Все это происходило с Хаксом прямо сейчас, в режиме реального времени. Кайло выбирается из ямы, оступаясь на самом ее краю, и, едва не потеряв сознание, вспоминает про оставшуюся у него воду; шершавый, как наждак, язык липнет к гортани. - Учитель, - вновь зовет он, замирая на месте. - Мне нужен Ваш совет. Знаю, я не прошел испытание. Прошу простить меня, но я считаю, что нашим союзникам в Первом Ордене нужна помощь, - магистр совершенно неискренен, называя множественное число, но Сноук все равно поймет, что он хотел сказать на самом деле. - Прошу, скажите, что Вы намерены предпринять? Кайло захлестывает волна жгучего стыда за такую возмутительно наглую просьбу, еще и произнесенную вслух, но у него не получается успокоиться и вернуться в то умиротворенное состояние, в котором он пребывал до того, как увидел, что Хакса окружили его мучители, разглядывая свою жертву. До того, как увидел их сапоги и кровь на полу. До того, как почувствовал, что из-за сломанных ребер каждый вдох причиняет генералу боль. Рен помнит, как спал, обхватив Хакса поперек груди; помнит, как пересчитывал его ребра пальцами; помнит, что не смотря на свою худобу, Хакс был довольно мускулистым и гибким. Теперь же он напоминает скелет, обтянутый кожей. Сноук определенно захочет смерти этих людей. Они совершили преступление против Первого Ордена, а значит пошли против самого Верховного лидера. Кайло делает шаг в сторону, где должна быть лестница наверх, но возвращается за водой, которой осталось на три порядочных глотка; он бы смог растянуть ее еще на полдня или даже на день, но выпивает весь запас одним длинным глотком и спешит к лестнице. С притупившимися чувствами и неровным шагом обходить препятствия в темноте тяжелее, чем он привык. Несясь по коридору, он все-таки налетает на стену и ранит плечо об острый выступ. Нужно больше воды. Ментальная установка: он не нуждается ни в чем, кроме направляющей руки, послушания и покорности приказам и той силы, к которой они его приведут. Ментальная установка... не имеет смысла без одобрительно кивка Сноука, сколько бы Рен ни занимался самопорицанием. Кайло научился упорядочивать свои мысли именно таким образом еще в тринадцать лет и с тех пор уже не мог обходиться без этой устаревшей и несовершенной системы. Такой подход, раз за разом помогавший Рену расставить приоритеты и вернуться на верный путь, Сноук ценил чрезвычайно. Вероятно, своим молчанием он наказывает Кайло за проступок. Рен уже с трудом поднимается по лестнице; иногда он оступается и спотыкается, падая на четвереньки, и чувствует себя одичавшим зверем, практически ощущает, как смыкает зубы на шее и рывком раздирает горло каждому, кто посмел насмехаться над беспомощностью Хакса. - Хочу уничтожить их, учитель! - произносит он, достигнув, наконец-то, первого этажа крепости, уже чувствуя вкус крови своих врагов. - Пожалуйста... Я считаю, что эти видения верны. Они — дар, способный дать мне силу через возмездие и справедливое кровопролитие! Он не собирался прибегать к слову «справедливое», но Сноук не отрицает концепцию справедливости, когда она не идет в разрез с его представлениями о должном. Кайло, задыхаясь и изнывая от жажды, стоит в просторном коридоре, окруженный высокими каменными колоннами. - Учитель, - он старается стоять ровнее, но воспоминание об израненной, истерзанной спине Хакса пронзает мозг, и Рену приходится упереться ладонями в колени, чтобы устоять на ногах. - Учитель? Ничего не происходит. Что ж, значит наказание. Кайло, все еще согнувшийся в три погибели, кивает своим мыслям. Уж это он переживет. Он дождется указаний, как и всегда. Пожалуй, это было самым важным обещанием, данным Сноуку с тех пор, как Бен Соло научился управлять своим нестабильным разумом, обуздав его ментальными протоколами. Цель: Встать ровно. Дышать спокойнее. Прекратить думать об утолении жажды. Прекратить думать о том, как Хакс кричал, закрывая лицо руками. Прекратить думать о том, как панически он дергался, когда они отводили его руки в стороны, не давая закрыться. Предупреждение: не сжимать так сильно челюсти, иначе зубы сломаются. Кайло падает на каменный пол между колоннами. Он ждет, закрыв глаза, а дрожь ледяными волнами прокатывается по его спине. Он будет ждать днями напролет, неделями, если потребуется. И не будет думать о том, что за это время Хаксу может стать хуже. Магистр практически уверен, что хуже стать уже не может. Хакс успел пожелать смерти уже сотню раз. Лицо Рена искажается гримасой гнева, и он снова до скрежета стискивает зубы, не в силах сопротивляться накатившей ярости. Ему сейчас даже не важно кто или что может попасться под горячую руку — он готов изничтожить что угодно. "Учитель, - дозваться Сноука мысленно едва ли получится; лишь однажды это удалось Бену Соло, да и то случайно. - Освободите меня. Позвольте убить наших врагов. Я слишком долго отказывался от кровопролития." Ответа, как и прежде, нет. *** В лесу, что окружает цитадель, есть река, которую Кайло разрешено использовать исключительно для купания. Сноук приносил ему еду и воду в том количестве, которое Рену было дозволено употребить. Рассматривать реку, как источник питьевой воды запрещено по умолчанию. Кайло покидает стены цитадели, когда опускаются сумерки, и смотрит как на поверхности воды отражается единственная луна. Его горло болит, а зрение периодически то туманится, то вытягивает окружающий мир в тоннель, то вовсе пропадает на мгновение. Он падает на колени у поросшего мхом берега; руки бессильно повисают вдоль тела. Вода выглядит чистой и прохладной. Ему нравится тут купаться. Рена слегка шатает даже в таком положении, и ему ужасно хочется достичь хоть какой-то устойчивости для медитации; он хочет вернуться в камеру без окон, проверить состояние Хакса. Дают ли ему воду предатели, держащие его в плену? Кайло кажется, что генерал так же, как и он измучен жаждой. Он провел в яме два полных дня без еды. Теперь, выбравшись из тьмы подземелья на поверхность и прислушавшись к волнообразной громкости стрекота насекомых в листьях, Рен точно в этом уверен. Целых два дня. Глухая тишина запертой камнем ямы помогала очистить разум, и Кайло хорошо справлялся с поставленной задачей. Настолько хорошо, что сумел дотянуться до Хакса. Речной поток приветственно бурлит, искушая напиться. Иногда Кайло чувствовал присутствие Сноука, наблюдавшего за его прогрессом; это чувство поселилось в затылке Рена, но сейчас оно исчезло. Возможно, Рен сам в этом виноват, ведь он крепко приложился головой о камень, подорвавшись с места с темной тесной яме. Может ли вода навредить ему? Может именно поэтому Сноук не дал разрешения пить воду из реки? Или это тоже всего-лишь очередное испытание? Конечно, испытание. Здесь всё - сплошные испытания, и только они имеют значение. Они даже важнее того, отравится Рен или нет гипотетически зараженной водой. Он не пьет, лишь проводит языком по пересохшим, потрескавшимся губам и смотрит на неспешный поток, плавно огибающий камни. Река неотвратимо течет в одном направлении, нет никаких вариантов, лишь Сила, ведущая ее к единственной цели. Кайло завидует воде больше, чем хочет пить. *** Так и не дозвавшись Сноука по их ментальной связи, Рен осматривает крепость, надеясь найти хоть какие-то признаки физического присутствия наставника. Обычно он находился в тронной зале, в самом центре цитадели, куда Кайло дозволялось входить лишь изредка. Сегодня тяжелые двери открыты настежь; трон пустует. Насколько Рен знает, кроме них двоих тут больше никого нет, значит Сноук оставил его здесь в одиночестве. Кайло не знает, есть ли у Сноука свой шаттл, но планета велика и спрятать корабль он мог где угодно; за те полгода, что живет здесь, Рен даже замок до конца не изучил. Из зарешеченного окна он видит собственный, заросший грязью, шаттл. Нет. Даже не обсуждается. Мысли о том, чтобы улететь, недопустимы. Ментальная установка: он не улетит, потому что сам того не желает. Его заботят только испытания. Хакс же никогда не был хорошей идеей. Кайло всегда знал, еще до первого размытого видения, что настигло его на Финалайзере, свяжется с Хаксом — так все и закончится. Его целью было избавление ото всех бесполезных привязанностей. И он избавился от них; включая Хакса. Он направляется в свою комнату, маленькую и промозглую, в которой нет ничего, кроме тонкого матраца и его шлема. Какое-то время Рен размышляет, не надеть ли ему шлем, чувствуя, как мысли начинают соскальзывать в полнейший бред. Голова болит, а пальцы мелко дрожат. Вода ему просто необходима. Он умрет, если продолжить тянуть с этим и дальше. Ментальная установка: совершенно беспочвенный и жалкий страх. Сноук вмешается прежде, чем наступят необратимые последствия. В конце концов, он привел Кайло сюда не для того, чтобы умертвить столь изощренным способом. Рен вытягивается на тонкой подстилке, вспоминая предыдущего ученика Сноука, паренька со впалыми щеками; Сноук, впервые встретившись лицом к лицу с Реном, велел тому убить своего нынешнего ученика. Кайло хрипло и надтреснуто смеется при мысли о том, что другой, более сильный и умелый ученик Сноука, возможно, уже направляется сюда, чтобы пронзить мечом ничтожество, неспособное выполнить задание своего учителя. - Нет, - едва не шепчет он, позволяя себе смежить веки. - Я не подвел Вас, не совсем. Я клянусь, учитель. Прошу Вас... Рен погружается в дрему, но едва соскальзывает глубже в мягкие лапы сна, начинает ему сопротивляться, думая, что так подкрадывается смерть. За закрытыми веками он вновь видит Хакса; видение приходит резко, словно неожиданный хлопок по плечу со спины. Хаксу холодно; они оставили его в покое на какое-то время. Мусорная муха, жужжа, кружит над его левым ухом, покрытым кровавой коростой, проверяет, не помер ли он еще. И скорее сознание мухи, нежели самого Хакса, подтверждает, что еще нет. Еще не умер. На рассвете Кайло, путаясь в ногах, шатаясь, все-таки возвращается к реке. Он падает на колени, набирает в ладони воду и пьет. Рен принуждает себя глотать и от этого горло едва не сводит судорогой; теперь-то он точно провалил свое испытание, теперь ему найдут замену. Но он продолжает пить, давясь и захлебываясь, намокшие волосы лезут в рот. Ему кажется, что это самая чистая, самая холодная, самая идеальная вода, что он пробовал; пугающе здорово было ощущать как приятно она холодит изнутри. Напившись и обретя подобие ясности мысли, он опускает голову под воду и, крепко зажмурившись, кричит, пока хватает воздуха и рывком выныривает, едва начинает захлебываться. За его спиной встает солнце, и Кайло, задрав голову, смотрит как светлеет бледное небо, проглядывающее сквозь сомкнутые кроны. Легкий ветер шевелит листву. Рен не ожидал, что будет завершать обучение в таком красивом месте; цитадель Сноука кажется единственным рукотворным сооружением на всей планете и выглядит невыносимо чужеродной. Впервые увидев местный пейзаж, Кайло счел за благо быть окруженным такой красотой, однако теперь он считает иначе; лучше бы он медленно переваливался в утробе Сарлакка, чем ждал окончательного подтверждения своего провала, подтверждения, что вся проделанная работа пошла прахом за несколько глотков воды. Он проваливается в сон, хотя спать не собирался, и просыпается только около полудня. Рен пытается вызвать рвоту, но лишь сплевывает густую слюну. Его желудок увлеченно жрет сам себя; он с трудом фокусирует взгляд на солнечных бликах на поверхности воды. - Учитель, - в который раз зовет он, роняя голову на грудь, волосы занавешивают лицо. - Если Вами вера в меня утеряна, я приму наказание. Я покорен Вашей мудрости. Если я заслужил смерть... в этом лишь моя вина. Но он не сдастся, меч нового ученика Сноука не пронзит его сердце. Он будет сражаться, куда яростней, чем тот, против которого в свое время вышел Кайло, в их первой и последней схватке. Юноша, умирая, смотрел на Кайло с широко распахнутыми глазами; кажется, он даже улыбался. Рен выдирает это воспоминание из своей памяти, словно страницу из книги, читанной сотню раз, жалея, что не может уничтожить его физически, лишь надеясь, что оно не вернется. Он бы знал, если бы Сноук окончательно и бесповоротно отвернулся от него. Кайло получил бы какой-нибудь недвусмысленный знак и явно бы не отделался лишь сосущей пустотой на границе сознания. Испытание продолжается, но возможно, Кайло неправильно его понял. Он часто не понимал истинную цель урока, пока не проходил его до конца, к тому же это не первый раз, когда он проявил слабость, решив, что испытание его угробит. Да и Сноук никогда не стремился объяснить, что требуется от ученика; он лишь отдавал приказ и удалялся. Так что, скорее все, испытание действительно продолжается. Кайло делает глубокий вдох и не без удовольствия вытягивает ноги. Он все еще здесь, и поблизости вдруг не возникает более молодой и сильный кандидат со световым мечом наперевес. Он подождет. Кайло справедливо полагает, что преодоление искушения напиться из реки больше не является целью теста, и пьет вдоволь, а после рыскает по близлежащей территории в поисках дичи или хотя бы тех насекомых, что назойливо стрекочут отовсюду; в конце концов охотиться ему никто не запрещал. Но как бы сильно ему ни хотелось утолить голод, он не находит ни одного живого существа, хоть ему и мерещится движение где-то среди деревьев. Попытка наесться какими-то листьями также оборачивается провалом — Рен лишь давится от их нестерпимой горечи; ничего нет и в иле на мелководье, лишь грязь и камни. Рен убеждает себя, что нынешнее молчание Сноука ощущается так же, как и всегда, что он не брошен, просто его испытывают тишиной; что он не пал в глазах наставника настолько низко, что даже не заслужил чести умереть от руки более достойного кандидата. Рен запрещает себе искать в своих видениях Хакса каждый раз, когда закрывает глаза, убеждает себя, что все те кошмары, что он видит, лишь его собственное разыгравшееся воображение. Он знает, что это ложь. Все остальное — он не имеет ни малейшего понятия. Кайло не чувствовал себя таким потерянным с тех самых пор как Сноук впервые заговорил с ним. *** На пятый день, смертельно голодный, так и не услышавший от Сноука ни слова, Кайло проверяет шаттл, заросший грязью снаружи и пылью изнутри. Топлива достаточно, чтобы добраться до ближайшей космической станции, координаты которой будто сами собой появляются в голове Рена. Он может отправиться туда, запастись продовольствием и вернуться. Он не станет сбегать от кары, уготованной ему Сноуком, чем бы она ни была. И еда нужна ему нужна хотя бы ради того, чтобы выжить и узнать, какое справедливое наказание его ожидает. Кайло не стает искать обходных путей; перестанет представлять, как рассекает своим световым мечом людей, продолжающих истязать Хакса; перестанет слышать слабеющий нечеловеческий вой, до сих пор эхом гуляющий по каменным коридорам цитадели. Он не позволит себе поверить, что истиной целью этого теста на самом деле может являться спасение генерала без всяких на то указаний со стороны Верховного лидера. Это просто не может быть правдой, слишком уж точно такое решение совпадает с эгоистичными и мелочными желаниями Кайло. Его ведет не мудрость наставника, а удушающее неослабевающее желание закутать истерзанное тело Хакса в свой плащ, спрятать и защищать, непрестанно и яростно. Ментальная установка: никто не просил его никого защищать. Это не его призвание. Он может лишь разрушать, отнимать и исполнять приказы. Остальное — удел Света. Посреди ночи, щелкая зубами от голода, Кайло обнаруживает себя в кабине шаттла. Его рука самопроизвольно тянется к контрольной консоли; консоль, вспыхнув россыпью огоньков, на мгновение ослепляет Рена, а на дисплее появляется запрос координат от бортового навигатора. Оживший корабль напоминает Рену детскую игрушку, перемигивающуюся декоративной подсветкой; на секунду он чувствует себя мальчишкой, дерзнувшим поверить. Те координаты, лихорадочно вспыхнувшие в его мозгу... Он запоминал их, повторял раз за разом, прокручивал в голове, каждый раз словно ударяя себя кулаком по кровоточащей ране. Он не может этого сделать. Не может. Альтернатива: он может продолжить поиски животного, птицы или хотя бы жука, которого можно было бы съесть, где-нибудь подальше от замка. Или же попробовать найти Сноука. Но оставить цитадель, значить оставить цитадель. И не важно каким именно образом: слоняясь в чащобе или улетев на станцию к бесконечным рядам светящихся вывесок местных забегаловок, траков, витрин и стендов с едой. По его щекам катятся слезы, пока он вводит нужные координаты: внутри него бьется нервный комок из чувства облегчения и ощущения, что он шагнул в бездну. - Учитель, я сбился с пути, - его голос дрожит. Он улавливает в своем обращении двусмысленность. Резкий болезненный удар в грудную клетку расставляет мысли по местам. Учитель. У Рена он не был единственным. Ментальная установка: нет. Он обращался к Сноуку. И только к нему. Но Сноук не отвечает. Наблюдение, жалкое, небезопасное: прежний наставник тоже молчит. Лишь попытавшись утереть лицо рукавом, он осознает, что в какой-то момент времени успел надеть шлем. Рен решает его не снимать, игнорирует щекотные капли, скатывающиеся под подбородок, и садится в кресло пилота, чтобы проверить уровень топлива. Когда его рука замирает над рычагом, запускающим двигатели, он вспоминает о том, как в последнее свое утро на Финалайзере поймал руку Хакса, не дав ему коснуться контрольной панели и распахнуть дверь в реальность, как приятно было прижимать его ладонь к своей щеке. Хакс давал ему новые задания и ставил перед ним новые цели. Мнение: он ничего не достиг, чувство успеха ложное. Кайло до крови прикусывает щеку изнутри и, зло рыкнув, опускает рычаг. Он просто летит на станцию за едой; это вопрос выживания. После он вернется к своей истинной цели и будет ждать Сноука столько, сколько потребуется. Но шаттл не успевает покинуть атмосферу, как Рен понимает, что не вернется сюда. Он снова прикусывает щеку и сглатывает кровь, надеясь, что доберется до станции прежде голодные боли вывернут его наизнанку. * Кайло сидит, облокотившись о консоль и, пока корабль подлетает ближе, разглядывает ощетинившуюся яркими рекламными дисплеями станцию — не подчиняющийся ничьим законам торговый пост; здесь по приземлении никто не спросит документов. Местечко из тех, что пришлись бы по вкусу Хану Соло. Рен снимает шлем, рассудив, что местные скорее узнают магистра рыцарей Рен, нежели рассеченное шрамом лицо, некогда принадлежавшее Бену Соло. Он оставляет шаттл в съемном ангаре и, обратившись к Силе, маскирует эмблему Первого Ордена на обшивке, однако Кайло слишком слаб, чтобы долго удерживать наваждение. Но ему и не нужно много времени, он только поест и сразу же уйдет, может, заберет немного провизии с собой. Кто знает, может быть, Сноук даже будет доволен тем, что ученик проявил инициативу. Ему уже приходилось справляться с голодом, пусть и иного толка, без каких-либо на то указаний со стороны учителя. Сноук же ни словом, ни делом не выразил своего порицания за то, что произошло между его учеником и Хаксом, а Рен до последнего цеплялся за иллюзорную надежду, что он просто ничего не знает. На деле же Сноук знал абсолютно все, до последней животрепещущей детали, и осознание этого факта стало для Кайло достаточным наказанием. Покинув посадочную платформу, Кайло высматривает какую-нибудь забегаловку, где сможет купить себе супа; он настолько ослаб, что едва не падает, запутавшись в собственных ногах. После полугода в тишине и изоляции многолюдность, шум и слепяще яркий свет станции обрушиваются на Рена, как песчаный шторм. Неряшливая торговка, всякого навидавшаяся за свою жизнь, испуганно вздрагивает, когда он, зло скрежеща непослушным голосом, заказывает себе простой бульон с грибами и юллой. Получив желанный контейнер он прошмыгивает в ближайший нелюдный коридор, где, обжигая рот, жадно пьет пряный суп прямо из пластиковой чашки; бульон стекает по порядочно заросшему щетиной подбородку. Обычно Рена раздражает даже намек на растительность на лице, но на этот раз у него не нашлось ни сил, ни желания, чтобы побриться в цитадели. Губительная мысль: он не хочет возвращаться. Ментальная установка: никому в целой галактике нет дела до его желаний. Ему — в первую очередь. Он родился внуком Энакина Скайуокера, воина, не знавшего себе равных, не для того, чтобы размениваться на мелочные сиюминутные желания. Он садится на пол у стены и облизывает соленые от бульона губы. Ему нужна более существенная еда, но напрягать организм нельзя, стоит сначала усвоить что полегче. Рен решает снять неподалеку комнату, обшарпанную и маленькую, но подходящую для кратковременного сна. Кайло знает, что с легкостью убедит мутноглазого дежурного администратора в том, что номер уже оплачен. Рен не помнит, когда последний раз ему были нужны кредиты, чтобы расплатиться за покупку или услугу. Зато помнит тот восторженный трепет, когда он только начал постигать эту способность. Тогда это была одна из первых попыток прибегнуть к Темной Стороне; Рен помнит, как Сноук нашептал Бену Соло о такой возможности, убедил использовать ее. Дешевый по сути трюк удостоился высокой похвалы, а тринадцатилетний мальчишка заснул улыбаясь, спрятав под матрас сласти, за которые не заплатил. Даже посреди шума и вони этого места, Кайло, закрыв глаза, видит Хакса, видит, как он цепляется пальцами за гладкий металлический пол камеры. Кто-то оттаскивает его от стены, смеясь над тем, как мужчина обессиленно старается вырваться, едва ли осознавая, где он находится. Рен зло швыряет пустой контейнер в противоположную стену. Световой меч так и просится в руку; ему нестерпимо хочется пронзить сердце каждого мерзавца, терзающего Хакса, и посмотреть, как в их глазах угасает жизнь. Но до тех ему необходимо больше еды. И комната, где можно прийти в себя. Он встает на ноги, опираясь стену, стараясь не обращать внимание на происходящее с Хаксом. Ментальная установка: это не должно его беспокоить. Альтернативный вариант: Хакс все еще генерал Первого Ордена. И подобный поступок в его отношении — выражение неуважения напрямую Сноуку. А Верховный лидер высоко ценит репутацию Первого Ордена. Признание: Кайло давно подозревает, что Сноуку плевать на Орден. Опровержение: тогда зачем сотрудничать с ними? Орден располагает властью. Его армия демонстрирует лояльность и покорность. Разве подобные действия против Хакса не являются агрессией против Сноука, его непосредственного командира? * В снятом им номере через пол гудящими басами прорывается шум ночного клуба. Кайло без сил валится на койку; простыни не свежие, а в комнате воняет, как в притоне. Ему совсем не хочется спать. Желудок подает признаки жизни; если Рена не вывернет ближайшие пару часов, он поест еще раз. А затем вернется в цитадель. Признание, почти бессознательное и внезапное: он не вернется. Решение, скорее всего роковое: он разыщет Хакса, уничтожит каждого, кто посмел к нему прикоснуться. Что делать дальше Рен не знает. Он потерян, брошен без ориентиров на произвол судьбы. Но завтра он вернет Хакса себе. Или то, что от него осталось. * Найти генерала оказывается вовсе не такой простой задачей, как Кайло казалось, пока он пребывал на грани смерти, и первые предательские мысли только формировались в его голове. В конце концов, чтобы медитация обрела былую устойчивость, ему нужно восстановить ресурсы организма, что само по себе задача не из легких. Два дня требуется Рену на то, чтобы в Силе суметь покинуть пределы арендуемой комнаты. Комнату, к слову, он разгромил во время вспышки неконтролируемой злости на собственное бессилие. Еще день уходит на исследование вернувшихся видений: он ищет координаты и любую информацию, что подскажет ему как проникнуть на базу, где держат Хакса. Кайло заставляет себя делать перерывы и есть, зная, что физическая сила совершенно не будет лишней, особенно в сочетании с кипучей яростью. И вот наконец-то Сила подсказывает ему все, что он хотел знать: координаты базы, количество людей, охраняющих ее, даже показывает измученного Хакса, жизнь которого ощущается, как слабеющий маяк. Еще даже не взойдя на борт шаттла, Кайло знает, что его карательный рейд обернется успехом и уже чувствует во рту привкус чужой крови. Это здорово отвлекает Рена от мысли, что он пустил под откос всю свою жизнь, и что когда Сноук отыщет его, смерти он будет просить, как самого желанного избавления. Ментальная установка: он обдумает это позже. Цель: исполнить задуманное — уничтожить тех людей, впитав в себя энергию, высвобожденную резней. Сопутствующая цель: забрать Хакса туда, где он сможет прийти в себя и поправиться. Закономерные вопросы, сопровождающие сопутствующую цель: куда, как, возможно ли это? Достигнув нужной системы и приближаясь к луне, на которой расположена база, где держат Хакса, Рен переключается на другой предмет для размышлений — генерала удерживают предатели, офицеры Первого Ордена, не так давно тайно сбившиеся в подобие радикальной фракции. Если бы Кайло был на борту Финалайзера, когда их замысел только формировался, он бы вычислил их и самолично казнил. Что-то произошло после того, как он ушел: остается надеяться, что Хакс объяснит, если вообще будет в состоянии разговаривать. Кайло не может думать об этом, пока не убьет каждого, из-за кого мучается вопросом услышит ли он вновь голос генерала. База представляет собой небольшой бункер с бетонными стенами, большей своей частью расположенный под землей; он замаскирован под резервную орбитальную электроцентраль. Окружающая строение местность пустынна, спрятаться негде. Искрящейся вокруг него ярости Рену хватает, чтобы без труда скрыть идущий на посадку шаттл. Он ожидает, что на подходе к тяжелым стальным воротам его встретит шквальный огонь; он жаждет этого, предвкушает, как отметет лазерные выстрелы в сторону, словно надоедливых насекомых. Но его удостаивают единственным залпом из сокрытой от глаз пушки: одним движением кисти он отправляет энергетический заряд в космос, не сводя при этом глаз с наглухо запертых ворот. Рен уже видел это во время медитации, но куда приятнее действительно делать то, что мог только проигрывать в своей голове раз за разом. Единым взмахом обеих рук, рассекая воздух, он выкорчевывает стальные створы ворот; в груди в полную мощь расцветает ярость, ослепительными вспышками подпитывая его силу. Никогда прежде он не ощущал себя настолько могущественным, настолько наполненным ненавистью и неудержимо яростным. Он едва контролирует себя, из последних сил удерживая сознание незамутненным. Но как же, все-таки, это прекрасно: одним изящным дугообразным взмахом светового меча он отсекает ноги двум мужчинам, оставляя их живыми буквально на секунду, и в следующий момент лишает их голов. Следующего он разрубает от паха до макушки, с плохо сдерживаемым удовольствием проходя между брызжущими кровью половинами предателя. Это тот самый, что смеялся. Как противники, офицеры среднего звена, за годы службы ни разу не побывавшие в бою, ничего из себя не представляют, но смерть каждого из них сродни жадному глотку из потока темной энергии, до предела заряжающей его необыкновенной силой; к тому времени как он добирается до камеры, где держат генерала, Рен ощущает себя сверхчеловеком. Хакс лежит на полу, спиной к двери, и даже не предпринимает попытки взглянуть на вошедшего, лишь вздрагивает и замирает в ожидании. Воспаленные раны на его спине сочатся гноем, - Рен, пересекая камеру, остро чувствует отвратительный запах болезни повисший в спертом воздухе. Увиденное отрезвляет его от жажды крови достаточно, чтобы он вспомнил о необходимости деактивировать меч прежде, чем опуститься на одно колено рядом с Хаксом. - Посмотри на меня, - просит Рен спустя пару мгновений, поняв, что генерал и не думает шевелиться. Хакс дергает плечом и поворачивает голову в его сторону, пытаясь поймать Кайло в фокус - левый глаз скрыт набрякшим от синяка веком, но правый, воспаленный и тоже припухший, открыт. - Они послали тебя добить меня? - хрипло охает Хакс; ему явно больно говорить. - Умно, - он шмыгает носом, и тонкая струйка свежей крови сбегает по губам. - Замолкни, - мягко отвечает Кайло; вокодер в маске не выдает его теплой интонации. Он снимает плащ, закутывает в него Хакса и поднимает пленника на руки, ибо тот и за два дня до шаттла не доберется, не в состоянии. Хакс выжидательно смотрит на него единственным зрячим глазом, тщетно пытаясь изобразить безразличие. - Они мертвы. - Шутишь? - несмотря на хриплый и надломленный голос, Хакс умудряется звучать практически так же, как и обычно. - Ты... Ты взял и убил? Дал им так легко отделаться? - Не было у меня столько времени, чтобы отловить восемь человек и запытать их до смерти, - Кайло уже идет обратно, неприятно удивляясь малому весу Хакса. Он подумывает задержаться на минуту, чтобы дать генералу рассмотреть растерзанные тела его мучителей, но тот смотрит только на его маску. С этой луны и из этой системы нужно убираться как можно скорее. Тут Сноук, если он уже начал его поиски, будет искать в первую очередь. Ментальная установка: это не предательство, в конце концов. Кайло не приказывали держаться отсюда подальше, как не приказывали бросать на произвол судьбы Хакса и верных ему офицеров, в отсутствие генерала принявших на себя командование Финалайзером. Быть может, Сноук все именно так и планировал. Наблюдение: сам факт того, что он держит на руках изувеченное тело Хакса, говорит о том, что надежды пусты. - Как ты нашел меня? - интересуется Хакс. - Ты кричал, - отвечает Рен. - Ну да, это все объясняет. К сытому удовольствию от убийства восьмерых мерзавцев добавляется осознание, что Хакс в своем состоянии не только разговаривает, но и ухитряется язвить, и Кайло всерьез опасается, что его разорвет от переполняющих его эмоций. На борту он усаживает Хакса на кушетку со всевозможной осторожностью; тот шипит от боли и морщится, когда Рен встает у него над душой. Кайло наконец-то снимает шлем. - Паршиво выглядишь, - отмечает генерал, чьи впалые щеки покрывает тусклая рыжая щетина, отросшая практически до состояния клочковатой грязной бороды; все его тело изрезано ножом, он избит и практически сломлен. - Тяжелая была неделя, знаешь ли, - отвечает Кайло, оправдывая собственную небритость; Хакс пытается рассмеяться, но кривится от боли. - Да что ты говоришь, - щурит он правый глаз, глядя на Рена. Кайло вытаскивает из ящика с припасами, коими он разжился прежде, чем покинуть станцию, флягу с водой и протягивает ее Хаксу, наблюдая как он пьет. Судя по всему, его левая рука так же недееспособна, как и ноги, вывернутые под неестественным углом. - Тебя прислал Сноук? - интересуется Хакс; он уже задыхается, просто попив воды. - Разумеется, - кивает Кайло. - Разумеется? Да как бы не так, - он снова отпивает из фляги. Его шея покрыта синяками и ссадинами; больно даже наблюдать, как он делает над собой усилие, чтобы сглотнуть. - Я удивлен, что его заботит моя судьба, - Хакс одаривает Кайло подозрительным взглядом. - Поговорим позже, - отвечает Рен; его сердце тревожно заходится при этой мысли. - Мы улетаем отсюда, держись за что-нибудь. Хакс цепляется правой рукой за поручень в стене и смотрит на Рена нечитаемый взглядом. Он легко заглянет в голову генерала, нужно только выбрать подходящее время. Лезть в его сознание пока он в таком состоянии — верх неразумности. Его боль, воспоминания о том, через что прошел, даже чувство облегчения, все это могло сильно ударить по самому Кайло и помешать ему вести шаттл к единственному месту, где они могли бы спрятаться и переждать, которое ему пришло в голову. Он возвращается в кабину, хоть ему и боязно сводить взгляд с Хакса, словно бы генерал может испариться, стоит ему исчезнуть из поля зрения Рена. Замечание: план не сработает. Слишком много спорных аспектов. Невозможно предсказать, что они найдут в том месте. Едва ли это можно назвать планом, разве что худшей идеей, которая могла прийти ему в голову. Но других вариантов все равно нет; он задает необходимые координаты, роняет шлем на пол кабины и опускает рычаг, выдергивая их с поверхности луны. Кайло с удовольствием взорвал бы ее, но это привлечет ненужное внимание. К тому же, к величайшему его сожалению, шаттл не оснащен оружием достаточно мощным, чтобы уничтожить луну. До места назначения остается семь часов. Встав на курс, Кайло активирует автопилот. Поднявшись из пилотского кресла, он понимает, что его распирает от энергии, поглощенной им после убийств; шаттл кажется слишком крохотным для него, стены иллюзорно сужаются. Ему нужно занять себя, найти применения для этой энергии. Он идет к Хаксу. Хакс остается единственным человеком, которого Кайло пытался лечить, хоть это и были всего несколько синяков на шее, оставленных самим Реном. Но с силой, пульсирующей, бьющейся внутри, он уверен, что сможет перенаправить ее в тело Хакса и исцелить каждый синяк, ссадину и сломанную кость. Никто не учил его исцелять, он самоучка; в ту ночь на Финалайзере Хакс стал его первым пациентом. Рена никогда не покидало чувство, что ему по плечу такое применение Силы, и он оказался прав. Когда он возвращается в крохотный пассажирский отсек, Хакс уже лежит на кушетке, с головой укрывшись плащом Рена, словно одеялом. Услышав приближение Кайло, он заметно напрягается. - Это я, - считает нужным сообщить Кайло и, когда Хакс фыркает где-то под плащом, чувствует себя идиотом; у генерала всегда был особый талант к этому, но Рен знает, что Хаксу сейчас необходим якорь, связывающий его с жизнью до похищения, чтобы прийти в себя, и старая привычка вполне неплохой вариант. - Куда мы направляемся? - спрашивает Хакс, все еще лежа с накрытой головой. - К нему? - в его вопросе открыто сквозит ужас. - Нет, - отвечает Кайло. - Сноук желает, чтобы ты восстановился после всех своих ран прежде, чем вернуться к командованию Финалайзером. Я лично прослежу за твоим выздоровлением. Легко врать кому-то, если это не Сноук. Даже Хаксу. Кайло хочется заглянуть в его разум, проверить, поверил ли он в реальность такого приказа, но Рен все еще боится иметь дело с тем, что происходит у Хакса в голове. Сперва, нужно позаботиться о его физических увечьях. Он опускается на колени рядом с кушеткой и слышит, как Хакс затаивает дыхание. - Я не сделаю тебе больно, - уверяет Рен. - Я знаю, - не нужно лезть к Хаксу в голову, чтобы понять, что он лжет. - Ты нуждаешься в лечении, - продолжает Рен. - Позволь помочь. Хакс вздыхает так, словно делает Кайло одолжение, и откидывает капюшон со своего избитого лица, вид которого вновь шокирует Рена, несмотря на все те долгие дни, когда видения неотступно преследовали его. - Полагаю, пара повязок действительно не будут лишними, - Хакс делает промежутки между словами, видно, что он говорит через силу. Кайло молча кивает и тянется к порезу на его щеке, касаясь его двумя пальцами; Хакс вздрагивает и смотрит сердито. - Ты что делаешь? - А что то я только что сказал? Лечу тебя, - Кайло возвращает ему сердитый взгляд, борясь с искушением рявкнуть, что вовсе не обязан ему помогать, и раз уж он пускает свою жизнь под откос ради него, Хаксу стоит быть хоть чуточку благодарным. - Так начни с чего-то более серьезного, - назидательным тоном сообщает Хакс, когда Кайло снова тянется к нему, - раз уж собрался меня лечить, а не с лица. - Какая рана самая тяжелая? - Кайло оглядывает фигуру генерала, полностью скрытую его плащом. Они оба в крови: Хакс перепачкан собственной, потеками и коростами засохшей по всему телу, Кайло же покрыт кровью убитых им людей; его одежда местами еще даже не просохла. - Ооо, у меня богатый выбор, - отвечает Хакс. - Хмм, что ж. Они выбили мне плечо. Сильно сомневаюсь, что у меня остались целые ребра. Еще ухо. Глаз. А еще у меня словно нож в горле проворачивают с каждым сказанным мной словом. Кайло снова кивает и встает с места, чтобы заново наполнить флягу; шаттл располагает собственной системой водоснабжения. Хакс не упомянул о своих ногах, обе из которых сломаны; он что-то скрывает... Кайло лишь слегка касается чужого сознания, как его едва не затягивает вглубь; увиденного ему хватает, чтобы бросить попытки подсмотреть чужое состояние. И все же он поражается тому, как Хаксу удается сдерживать такую бурю внутри себя, никак внешне не проявляя ее наличие. «Не иначе, как жизнь научила», - думается Рену, а в памяти всплывает одно из воспоминаний, подсмотренных им раньше: Хакс, еще подросток, пришивает оторванные пуговицы к форменной куртке Академии и плечи его вздрагивают, но он все равно успевает на занятия вовремя и сидит за своим столом с идеально ровной осанкой. Кайло медленно выдыхает. Внутри него снова поднимается жажда убийства, но сейчас она абсолютно бесполезна. Он выдергивает фляжку из-под податчика, когда вода уже начинает переливаться через край. Тем временем, Хакс уже выпутался из плаща, стянув его с себя до пояса, обнажая покрытые синяками и порезами грудь, руки и шею. - Начни с руки, - тихо советует он, когда Кайло возвращается к кушетке. Он лежит, глядя в потолок правым глазом, и до скрипа стискивает зубы, когда Рен касается его здорового плеча, протягивая флягу. - Пей, - тоном, не терпящим возражений, говорит Кайло. Хакс вздыхает и подчиняется; он пьет, проливая воду, которая стекает по его подбородку. Его покладистость напоминает Рену, насколько приятно было отдавать приказы и наблюдать, как Хакс их исполняет. - Давно ты ел в последний раз? - Не сказал бы, что мне сильно хотелось, - Хакс неопределенно дергает правым плечом; вывихнутое Рен чутко изучает пальцами. - У меня и сейчас аппетита нет. - Мало ли, чего нет. У тебя ребра выпирают так, что их взглядом пересчитать можно. У меня с собой есть еда. Я дам тебе что-нибудь позже. Кайло не уверен, с какого края лучше взяться за работу; он закрывает глаза и концентрируется на искалеченной руке, вспоминая, как выкачивал энергию из тех неудачников на базе-бункере, пытается перенаправить ее в Хакса. Он поддается панике лишь раз; самоуверенность, полученная в той резне, очень споро трансформируется в стремление привести плечо Хакса в порядок. Тот вскрикивает от боли, когда сустав становится на место; Кайло умудряется уловить в этом крике благодарность и облегчение. Хакс кивает, и Рен ведет ладонью вниз по его руке; под его касаниями порезы затягиваются, а синяки бледнеют. Они оба начинают загнанно дышать. Когда их взгляды встречаются, Рену кажется, что в его грудь ударил залп из крупнокалиберного орудия. Однако такой удар он выносит стойко. - Ч-черт бы тебя побрал, - Хакса бьет крупной дрожью. - Поосторожнее. - Но ведь помогает же. - Я знаю. Просто будь осторожнее. Твои глаза.... - Что с ними? - Они... черные. Кайло усмехается и принимает это как комплимент. Хакс сам практически улыбается, но хмурится, будто сей порыв сбивает его с толку. Наблюдение: учитывая ситуацию, в которой они оба находятся и отношение к ней каждого из них, у них нет никаких причин чувствовать какую бы то ни было легкость. Но тем не менее... Следующим Кайло излечивает левое ухо Хакса; не в силах удержаться, стирает ссадину с его переносицы, а затем соскальзывает пальцами к порезу, рассекшему нижнюю губу слева, практически в углу рта. Хакс отталкивает его ладонь. - Оставь этот, - просит он, снова таращась в потолок. - Зачем? - удивляется Рен. - Потребуется совсем немного энергии, чтобы залечить его. Гипотеза: Хакс не хочет, чтобы Кайло прикасался к его рту. Анализ: вот и хорошо. Это поможет ему не терять контроль. Если он будет избегать любого контакта с губами Хакса, то будет проще объяснить свои мотивы Сноуку. Мотив, в общем-то, был один: было необходимо спасти жизнь генералу Первого Ордена. - Я не знаю, - огрызается Хакс, наткнувшись на выжидающий взгляд Кайло. - А почему ты захотел оставить шрам на лице? - Это напоминание о моем поражении. - Что ж, вот тебе и причина. Только мой будет символом того, что я выжил. Или что-то вроде. Просто продолжай, пожалуйста. Лечи что-нибудь другое. Кайло с великой осторожностью обводит пальцами его отекшее горло. Хакса трясет, он стискивает зубы, когда ладони Рена движутся вниз, изучая урон, причиненный ввалившейся от истощения грудной клетке. Кайло потрясенно замирает — повреждения обширны и усугублены общим истощением организма. Манипулируя энергией, Рен находит и бережно сращивает даже самые мелкие осколки костей. Жаль, что нельзя таким лечением помочь Хаксу набрать вес; на это потребуется время, которого у них может и не быть и то, что нельзя передать через Силу — регулярное питание. Ментальная установка: Кайло должен быть благодарен за то, что у него есть возможность исправить хоть что-то. Наблюдение, нерешительное: он рад, но обеспокоен, что недостаточно силен, чтобы действительно повлиять на ход событий. Наблюдение, срочное: Хакс корчится от боли, мотает головой и отпихивает от себя Кайло. - Стой, - задыхается он, поднося к лицу ладони. У него ссажены костяшки, покрыты кровавой коростой: он оказывал сопротивление своим тюремщикам? - Пожалуйста, хватит. Мне нужен перерыв, а не то меня хватит удар. - Разумеется. Прости. Хакс издает каркающий смешок, спрятав лицо за ладонями, и раздвигает пальцы, поглядывая сквозь них на Кайло. - Ты вечно передо мной извиняешься, - его голос звучит приглушенно. - Скажи, когда будешь готов продолжать, - Хакс ухитряется раздражать его даже сейчас, будучи в таком состоянии, что в свою очередь вызывает восхищение. Вернувшись в кабину пилота, Рен проводит ряд бессмысленных проверок в попытке отвлечься от поглощающего его чувства стыда, нападающего, пока он не занят лечением Хакса. Он все еще не может отделаться от ощущения нереальности происходящего; он здесь, вдали от своего наставника ментально и физически; еще больше сюрреализма добавляет место назначения, к которому прямо сейчас их стремительно несет шаттл. Быть может, он умер, все это лишь посмертие? Если так, то Хакс, должно быть, тоже умер, так как это совершенно точно он лежит на кушетке в пассажирском отсеке, не фантом, не видение, а человек по плоти, как бы глупо это ни звучало, учитывая его плачевное физическое состояние. И Кайло чувствовал его слишком хорошо, слишком реально, особенно во время лечения. Он не спит. Все по-настоящему. Лечение опустошает его быстрее, чем он думал, а работы предстоит еще достаточно. Рен подкрепляется пайком из запасов, после чего, вновь прибегнув к Силе, подогревает в ладонях контейнер с супом быстрого приготовления. Вернувшись, он обнаруживает, что Хакс снова укрылся плащом. - Как ты? Готов продолжать? - спрашивает Кайло. - Ммпф, - неопределенно мычит Хакс, пребывавший то ли в полудреме, то ли в бреду; он настороженно принюхивается, заметив в руках Рена контейнер. - Что это? - Какая-то дрянь, по недоразумению названная супом. Но он горячий и его можно пить. Но сперва нужно вылечить твое горло. Хакс соглашается и стягивает вниз капюшон, укутавший шею. Кайло ставит суп рядом с кушеткой и мягко обхватывает ладонью горло Хакса. Сквозь пальцы он направляет чистейшую энергию под кожу, пускает ее по сплетениям больных мышц. Веки Хакса подрагивают; его вновь начинает трясти. - Холодно, - Хакс поеживается под плащом. - Я замерзаю, когда ты так делаешь. Кайло осторожно разрывает контакт и убирает ладонь. На коже остались выцветающие синяки, но отек заметно опал. - Держи, - он передает Хаксу контейнер и смотрит, как тот делает глоток. Пар, поднимающийся над пластиковым контейнером колеблется от дыхания Хакса; он снова отпивает и вздыхает с непередаваемым облегчением, когда понимает, что больше не чувствует боли. - Твое обучение окончено? - интересуется он, разглядывая Кайло. - Практически, - на самом деле, он не уверен что это было бы правдой, даже если бы он остался в цитадели; Сноук никогда не упоминал никакие временные рамки, как и не сообщал, делает ли Кайло хоть какие-то успехи. - У меня вынужденный перерыв до тех пор, пока этот кризис не минует. - Кризис, - сопит Хакс, глядя в чашку. - Полагаю, тебе известно, что произошло. - Не все, но кое-что я знаю, - Кайло был слишком занят поспешным отлетом из цитадели, а после — спасательной миссией, чтобы вдаваться в детали. - Они были из твоих офицеров. Они предали тебя. - Не хочу об этом говорить, - Хакс допивает суп и, прикрыв глаза, прислоняет еще теплый стакан ко лбу. - Черт, как же холодно. У тебя есть что-нибудь из одежды? - он смотрит на Рена только левым глазом, который, несмотря на лечение и сошедший отек, все еще слезится. - Нет, извини. Только плащ. Но там, куда мы направляемся, все есть. Думать, об этом внезапно неприятно. Их старые вещи все еще там. Он не ожидал, что все останется на своих местах, никем не тронутое; думал, что, может, уже и самого дома нет. Но через Силу он видит, что все по-прежнему в сохранности, лишь покрыто пылью. Следующие шесть часов Рен проводит, чередуя жалкое ожидание выговора от Сноука с лечением Хакса. Кайло исцеляет одну рану за подход, стараясь успеть, пока Хакс не начал клацать зубами от холода. Когда они входят в нужную планетную систему, где по соображениям Кайло они найдут убежище, не излеченными остались только ноги Хакса. Исцелить их сложнее, чем все остальное: сломаны они были не день и не два назад, к тому же, травмы осложнены инфекцией; действовать нужно очень осторожно Пока они идут на снижение, Хакс беспокойно спит, закутавшись в плащ. Рен же борется с сонливостью и усталостью, ведя корабль на посадку сквозь проливной дождь, захлестнувший их, стоило миновать атмосферу и нырнуть под облака. Перед глазами все плывет, веки наливаются тяжестью, а из груди не уходит неясная тревога; Кайло кажется, что стоило делать перерывы между сеансами лечения подольше. Запоздалое наблюдение: определенно, стоило бы. Сейчас ему кажется, что проспит неделю, если представится такая возможность. У него дрожат руки, но он выводит шаттл на посадочную полосу рядом с домом, который едва виден в пелене ливня. Сейчас здесь зима, сезон дождей. Порой они всей семьей посещали это место зимой — меньше людей вокруг, больше тишины и покоя. Родителям нравилась такая погода, а мама говорила, что от этого дом становился только уютнее. Бен скучал и ныл, ходил угрюмым все каникулы, а его отец рассказывал, что ему в его годы для развлечения хватало лишь голошахмат и «игр на улице, ведь снаружи целая планета». Но ведь дождь идет... Кайло крепко стискивает зубы и ставит локти на консоль, пряча лицо в ладонях. Он отключает питание и идет за Хаксом; ему не остается ничего другого, как снова взять его на руки и донести до дома. Это особое место для нашей семьи. Голос матери, возникший в голове, явно не относится к хорошим предзнаменованиям, однако это всего лишь воспоминание. Наблюдение: воспоминания Бена могут быть очень опасны. Вся планета воспринимается, как одно сплошное воспоминание, которого не стоит касаться. Это место его погубит. Ментальная установка: это всего лишь отдаленное убежище, где он дождется вести от своего учителя. Он будет охранять генерала Первого Ордена, пока ему не прикажут прекратить. Осознание, горькое настолько, что можно почувствовать его вкус на языке: такой приказ вполне может поступить. Дальнейшее осознание наваливается внезапно, обнажая мысль, которую он больше не может игнорировать: Сноук может появиться тут в любой момент и забрать его; также он может приказать ему пронзить световым мечом еще одно сердце, чей хозяин делает его слабым, жалким, уязвимым и якорем тянет на дно. Рен цепляется за спинку пилотского кресла, когда колени вдруг начинают предательски дрожать. Нужно поспать... Цель: отдохнуть, повторно обдумать ситуацию; вернуться к анализу своего беспокойства позже. Кайло будит Хакса; тот вздрагивает, ударяясь о стену позади него, и так резко открывает глаза, будто услышал выстрел бластера в своем направлении. Его бешеный взгляд мечется по помещению, пока не падает на Кайло. - Прости, - Рен хмурится, поймав себя на очередном извинении; если Хакс и дальше будет подзуживать его за это, ему действительно стоит прекратить просить прощения. - Мы прибыли. - Куда? - интересуется Хакс. - В безопасное место на удаленной от основных путей планете. Тут нас никто не найдет. Поправка, бессмысленная: Сноук может. Ментальная установка: Кайло должен желать быть найденным. Что еще ему делать, если не служить Сноуку? Он определенно не вернется на Финалайзер под начало Хакса. - Раз уж я все еще не могу ходить, - со злостью говорит Хакс, глядя в сторону увязнувшего в своих мыслях Рена, - было бы здорово, если бы ты поторопился. - Тебе следует аккуратнее выбирать слова, - вспыхивает Рен; его гнев подпитывают растерянность и тревога из-за Сноука, и он срывается на Хаксе. Но тот лишь мучительно краснеет; для него чрезвычайно унизительно сидеть и ждать, когда его снова подхватят на руки и куда-то понесут. - А тебе следует знать, что не нужно мне напоминать, что я в зависимом положении, - упрямый взгляд очень странно смотрится на пунцовом лице. - Я прекрасно о том осведомлен. - Умолкни, - смягчается Кайло, надеясь, что перемена его настроения слышна в голосе. Хакс с головой кутается в плащ; должно быть, услышал барабанящий по обшивке дождь. Кайло поднимает его с кушетки. Стоит им сойти с шаттла, как они моментально промокают насквозь. * Дом располагается на полуострове. Рев вздымающегося океана заглушает даже шум дождя. Кайло успел позабыть запах соленого ветра и то, как волны разбиваются о высокий утес. Он открывает дверь Силой и переступает порог, - неотвязный доселе страх, что дом не пустит его внутрь, улетучивается. Однако другие страхи спешат занять освободившееся место. Рен запирает за ними дверь; словно бы замок способен удержать тех, кто хочет им навредить. Когда-то давно его мать предположила, что это место защищено Силой в светлом своем проявлении, каким-то образом оберегающей семью. Вероятно, это была еще одна ее ложь маленькому мальчику. Если дом действительно защищал Скайуокеров, Соло и Лею Органа, то Кайло Рен не смог бы войти, особенно с генералом, устроившим геноцид, на руках. Также с помощью Силы он захлопывает дверь в комнату Бена Соло, когда они проходят мимо. - В эту комнату вход запрещен, - произносит он; Хакс все еще прячется в складках капюшона и трясется так сильно, что, наверное, еще и не понял, что они уже в помещении. - А? - переспрашивает он. Наблюдение: Кайло вслух разговаривает сам с собой. Цель: не входить туда. Утверждение: он и не станет. В хозяйской спальне, куда Рен приносит Хакса, есть огромное окно с видом на океан; здесь же есть дверь в смежную ванную комнату. Кайло усаживает Хакса на кровать, наплевав на то, что простыни промокнут. Все равно он собирается сменить их; его родители не были здесь ни дня за последние пятнадцать лет, постель аккуратно заправлена, и простыни, должно быть чистые, но мысль о том, чтобы не перестилать их кажется неправильной. Кайло все еще помнит где что лежит и достает из шкафа полотенца; у него дрожат руки. Когда он возвращается из ванной комнаты, где с облегчением обнаружил, что водопровод все еще работает и даже есть горячая вода, и оставил ванную набираться, то видит, что Хакс вполне уверенно сидит прямо, убрав с лица промокший капюшон. - Ты грязный, - замечает Рен. - Я... Я помогу тебе помыться. - Потрясающе, - с толикой ненависти отвечает Хакс. За этой блеклой неприязнью лежит нечто большее. Кайло снова едва успевает отстраниться от чужого разума, прежде, чем увидеть что именно; он едва не врезается плечом в дверной косяк, ощутив всю мощь сокрытых эмоций. Там была благодарность или же что-то похожее на нее, - необъятное чувство, слишком большое для этого слова, - и был выворачивающий наизнанку ужас, пронизывающий сознание насквозь. Хакс все еще боится поверить в свое спасение. В доме нет электричества, чему Кайло даже радуется, довольствуясь лишь серым светом от окна в спальне, проникающим в неосвещенную ванную комнату. Он опускает Хакса в воду и лишь потом вытаскивает вновь намокший плащ. - Не могу оставить твои ноги в таком состоянии, - Рен убеждается в этом окончательно, осознав, что снова касается его, ловя малейшие отклики чужого тела. Кайло изможден, да и его целительная энергия уже практически на нуле, но отставлять Хакса дожидаться последствий костной инфекции нельзя, ущерб может быть непоправимым. - Снова будет холодно, - предупреждает он, касаясь колена Хакса под водой. - Хотя, возможно, в горячей воде ты этого не почувствуешь. - Чудесно, - безучастно отзывается Хакс; он сидит сгорбившись, взгляд его расфокусирован.  Когда ванна набирается полностью и Рен закрывает кран, в комнате становится слишком тихо. Кайло погружает руки в воду и делает глубокий вдох; нужно поскорее это закончить, а после он проспит три дня, Хакс не будет возражать. Он начинает с его ступней, постепенно продвигаясь вверх по голеням. Скользнув руками по бедрам Хакса, Рен уже чувствует, что изнурен сверх всякой меры и обливается потом, выскабливая из себя последние капли энергии. Хакс мелко дрожит, несмотря на горячую воду; он упирается локтями в обретшие способность сгибаться колени и опускает голову в подставленные ладони. Его дыхание сбивается, когда пальцы Кайло находят небольшие порезы на мягкой коже внутренней стороны бедер. Но ранки явно были оставлены не ножом, а ногтями, разными парами рук. Так вот почему Хакс не дал ему начать лечение с ног. Если бы у Кайло оставались силы, он бы вышел во двор и разнес бы что-нибудь в щепки световым мечом. Но сил нет, да и Хакс, вероятно, предпочел бы иную реакцию на такое открытие. Кайло не может позволить этим меткам существовать ни минутой больше. Они не глубокие, всего лишь царапины, даже оставлены скорее всего не намеренно; их легко залечить, если не считать того факта, что Рен утомлен настолько, что его лихорадит, а Хакс замирает под его прикосновениями. Цепенеет так, словно ожидает, что Кайло сейчас дернет его колени в стороны. Словно именно для этого и он привез его сюда. Когда следы от чужих ногтей полностью исчезают, и кожа становится гладкой, Рен падает на зад и переводит дыхание; его трясет. Хакс продолжает прятать лицо в ладонях. - Спасибо, - тихо и испуганно благодарит Хакс. Кайло снова тянется к нему, но останавливает себя. Прикосновение может снова запустить процесс лечения, а Рен слишком истощен. - Нет нужды меня благодарить, - Кайло прочищает горло, услышав как устало и слабо звучит его голос. - Это мой долг. - Я сомневаюсь, что Сноука заботят мои шрамы, но пусть будет по-твоему. Кайло неприятно царапают его слова; что бы Хакс себе ни думал, - Рен лез из кожи вон. Он с трудом встает на ноги, опираясь о раковину, и умывается холодной водой, а затем открывает шкафчик над раковиной в поисках мыла, едва удостаивая взглядом другие предметы, лежащие на полочках: крем для рук, которым пользовалась его мать, отцовскую бритву. Отыскав мыло, мочалку и шампунь, произведенный, кажется, еще в Старой Республике, если судить по виду флакона, Кайло захлопывает дверцу шкафчика так, что стеклянные полочки жалобно звякают внутри. Рен опускается на колени рядом с ванной и протягивает найденное Хаксу, но натыкается на полный растерянности взгляд, словно он не уверен, что делать со всем этим дальше. Но после секундной заминки Хакс расставляет все на бортике, а Кайло пробует рукой воду. Остыла. Он снова открывает кран с горячей водой, не решаясь нагреть остывшую также, как согрел суп. Он настолько истощен энергетически, что едва ли способен контролировать случайные всплески Силы, - грея воду самолично, он рискует сварить Хакса; Кайло устало садится на пол и приваливается спиной к стене. - А тут у тебя мыло и прочее попроще, чем было на Финалайзере, все не такое вычурное, - отмечает Хакс, намыливая лицо. - И с чего ты только считаешь те вещи вычурными, не понимаю, - Кайло рад услышать язвительные интонации в голосе Хакса, рад настолько, что иррационально хочется перегнуться через бортик ванной и лизнуть его в знак одобрения. - Просто понабрал всякого на станциях, пока был на миссиях. Случайно пойманная реакция Хакса: ему нравился запах тех дешевых принадлежностей для душа. У них был твой запах. Вывод: ох. - Странно думать, что ты что-то покупаешь, - бормочет Хакс, занятый умыванием. - Я и не покупал, - отвечает Кайло, а Хакс, хмурясь, переводит на него взгляд, но затем понимание разглаживает черты его лица. - О как, значит ты вор. Что ж, еще более странно представлять, как ты ныкаешь шампунь в складки плаща, или как ты там это делаешь. И почему ему это странно? Как ни прискорбно, он все еще нуждался в физической оболочке, которая время от времени требовала ухода. Уж Хакс-то должен знать. - Здесь есть комлинк? - интересуется Хакс, скребя мочалкой грудь. - Тут нет, - отвечает Кайло. - Придется идти в город, - он его не пустит, но Хаксу пока рано об этом знать. - Зачем он тебе? - Нужно связаться с Утой. Она приняла на себя командование Финалайзером, если только все не стало еще хуже. Не думаю, что она как-то вовлечена в то, что со мной произошло, - Хакс поднимает взгляд на Рена. - Ты ведь знал бы, будь она причастна? Кайло закрывает глаза. Он слишком устал даже для медитации, но все же находит в себе силы погрузиться в неустойчивый транс; ему нужно узнать имя каждого предателя, так или иначе приложившего руку к тому, через что прошел Хакс, а расследование нужно откуда-то начать. Он не расположен убивать их медленно и со вкусом, но даст генералу посмотреть на их смерть, если он того пожелает. - Ута верна тебе, - сообщает Кайло, открывая глаза; видение Уты рассеивается, а ее беспокойство за Хакса копошится в его собственной груди. - Ты ей нравишься, кстати. Хакс ошарашенно таращится на него из ванной. - Ты просто говоришь мне то, что я хочу услышать? - резко спрашивает он; Рен лишь качает головой. - Я не меньше тебя хочу убить всех тех, кто помог тебя похитить. - Тогда тебе следует начать с меня, - ворчит Хакс, возя мылом по ногам. - Что? Почему? - Потому, что все произошедшее - следствие принятых мной решений... А ты пытался меня предупредить. Кайло не знает, что ответить. Не "я же говорил", в самом-то деле. Он чувствует, что вот-вот завалится на бок, но Хакс сует ему в руку скользкий брусок мыла и просит помочь со спиной. Оттирая въевшуюся грязь мочалкой, Кайло следит, чтобы ненароком не коснуться пальцами его кожи. - Как же я это ненавижу, - сопит Хакс. - Потерпи, я почти закончил. - Нет, ты не понял. Я об этом, - он оборачивается к Рену, почесывая свою рыжую клочковатую бороду. - Сюда бы мой крем для бритья, - говорит он с такой тоской в голосе, будто тот зеленый бутылек значит для него не меньше, чем родной дом, в который он никогда не вернется. Предварительный вывод: кажется, Кайло в какой-то степени проецирует негативные высказывания Хакса на себя. - Могу поискать, - Кайло снова заглядывает в шкафчик на раковиной и находит нужный флакон рядом с отцовской бритвой. - Сделан, конечно, не под заказ, как твой, но тоже вполне неплох. - Ладно, - соглашается Хакс, намыливая голову. - Сойдет и этот. Постыдное наблюдение: Кайло очень нравятся волосы Хакса. Они отросли за время заключения и теперь прикрывают кончики ушей, а после мытья торчат во все стороны. Все еще сидя в ванной, Хакс пытается побриться, но его руки дрожат. Скорее всего, ему нужно поесть еще раз, к тому же, он, вероятно, устал от сеансов лечения не меньше Кайло. Одно неловкой движение - и на щеке Хакса появляется порез; с проклятиями он роняет бритву в воду. Рен успевает перехватить ее Силой прежде, чем она успевает порезать Хаксу еще и ногу; бритва, со свистом рассекая воздух, перемещается в ладонь Кайло, едва не поранив его самого. - Мне нужно зеркало! - Хакс едва не кричит, словно бы Рен только что разбил оное. - Я не могу так... Я никогда не бреюсь без зеркала. - Я побуду твоим зеркалом, отвечает Кайло. - Какая пугающая мысль, - Хакс пристально разглядывает его. - Заткнись уже. И повернись ко мне. Хакс с сердитой миной и щеками, покрытыми кремом для бритья, выглядит комично. Соскребая с бледных впалых щек рыжие волоски, он чувствует на себе взгляд Хакса и ему кажется, что он обвиняющий. Неужели Кайло позволил этому произойти? Достаточно ли убедителен был, когда предупреждал Хакса об опасности? Ментальная установка: бессмысленно, уже не важно и, в целом, не имеет к нему никакого отношения. Итог: однако он здесь, аккуратно обводит лезвием бритвы щеку Хакса; ради его безопасности он усилием воли заставляет руки перестать дрожать. Закончив с бритьем, Рен проводит большим пальцем по свежему порезу с мыслью о том, что заживление такой крохотной ранки станет последней каплей, после чего он, как подкошенный, рухнет на пол. Но он, хоть не без труда, остается стоять на ногах. Ему самому нужно принять ванну прежде, чем завалиться спать; от него несет стылой кровью, а одежда окончательно приведена в негодность. Если и существует способ привести вещи в порядок посредством Силы, то Кайло о таком никогда не слышал. Он споласкивает бритву под проточной водой, пока Хакс смывает с лица остатки крема. Обернувшись, Рен видит, что Хакс все также сидит на месте, склонившись вперед так, что кончики волос касаются воды. - Хочешь выбраться? - спрашивает Кайло. - Откуда? - Хакс поднимает лицо со странной надеждой во взгляде. - Из ванны, - хмурясь, уточняет Рен. - А. Хакс, держась за края ванны, подтягивается и медленно становится на дрожащие, кажущиеся чужими, ноги. Кайло подхватывает его прежде, чем тот успевает навернуться через бортик. На пол они падают вместе; голова Хакса дергается вперед, плечи испуганно вздрагивают, а злой стон затихает, так и не вырвавшись из горла. Кровь на одежде Рена давно высохла, и, хоть ему кажется не правильным позволять Хаксу соприкасаться с ней, Кайло обнимает его, укрывая от холодного воздуха комнаты, позволяя спрятаться. Хакс молча сжимает пальцы в кулак и ударяет его в грудь. Один раз. Другой. Слишком слабо, чтобы сделать больно, но достаточно чувствительно, чтобы Кайло понял, что между его ребер пытаются вбить обессиленное, не облаченное в слова важное признание. Рен прячет лицо между плечом и шеей Хакса, наплевав на возможные последствия для себя, уступая осознанию факта, что до тех пор, пока они находятся в этом доме, он будет продолжать лечить Хакса или, по меньшей мере, пытаться. - Они даже вопросов мне никаких не задавали, - голос Хакса снова звучит болезненно и надломленно, хоть Рен и излечил его гортань, голосовые связки, шею — все, до чего сумел дотянуться; значит, осталось то, с чем даже носитель Силы не способен совладать. - Они мертвы, - шепчет Кайло куда-то мимо чужого уха, - а ты жив. Значит, ты победил, помнишь? Только это имеет значение в игре, которую они же и затеяли. Они проиграли. Ты выиграл. - Я хотел прикончить их собственноручно, - ворчит Хакс, сгребая в кулаки ткань рубашки; у него руки мокрые, испачкается. - Мне жаль. Прости. - Черта с два тебе жаль. И прекрати уже извиняться передо мной. Они лежат так еще какое-то время; Кайло зарывается носом во влажные волосы Хакса, вспоминая запах шампуня, запах, родом из детства. Ментальные установки отключены. Как же он устал. Хакс наконец-то расслабляется, и напряжение покидает его сведенные плечи; он разжимает пальцы и опускает руки вниз. - Я отнесу тебя в постель, - говорит Кайло; к черту эти простыни, они могут просто избегать мокрого пятна, кровать-то огромная. Хакс делает глубокий вдох и медленно выдыхает; Рен чувствует, как мелко подрагивают его руки. Хакс все еще думает, что он спит, что проснется снова в том бункере в окружении своих мучителей. Дилемма: как убедить Хакса в реальности происходящего? Сопутствующий вопрос: себя-то как убедить, что эта реальность просуществует еще какое-то время? * Кайло рыскает по шкафам в поисках одежды для Хакса, стараясь не вспоминать, кому принадлежат все эти вещи. Он находит относительно незнакомый коричневый свитер и черные штаны из мягкой ткани, и, разумеется, на Хаксе все это висит мешком. После душа Рену тоже придется переодеться в одежду Хана Соло. Ментальная установка: эта одежда никому не принадлежит. Предыдущий ее владелец умер. Этот дом заброшен, так что он просто перетрясает шкафы в поисках чего-нибудь полезного. Дальнейшая установка, немаловажная: Кайло Рен никогда здесь не был, и ногой не ступал до сегодняшнего дня. Бен Соло мертв, как и его отец. Все вещи, что тут можно отыскать, - ничьи, просто хлам, который предыдущие хозяева забыли забрать с собой, покидая это место навсегда. Наблюдение: как же ему надоело об этом думать. Хакс, одевшись и закутавшись в одеяло, отворачивается к окну и сворачивается в клубок на своей половине кровати. Рен же стаскивает с себя грязную одежду и относит ее на заднее крыльцо, где сваливает в кучу; завтра он сожжет ее. Обнаженный, он стоит в дверном проеме и смотрит на темнеющий с закатом солнца океан; ливень продолжает настойчиво барабанить по козырьку крыльца. Кайло заходит обратно в дом и идет проверить Хакса, ощутив непреодолимое желание убедиться, что тот все еще там, где он его оставил. Наблюдение: да, все там же, в гнезде из одеял, безуспешно пытается уснуть; его разум мечется, словно зверь в клетке, пытаясь осознать все, что произошло, и разложить все по полочкам. * Кайло спускает воду в ванне и принимает душ. Он старательно не смотрит в зеркало все это время, но, когда берется за отцовскую бритву, ему приходиться встретиться взглядом со своим отражением, рискнув увидеть в нем лицо Бена Соло. К огромному облегчению, видит он там только свою заросшую щетиной усталую физиономию. Завтра ему придется сходить на рынок в городе, чтобы купить еды; припасов, оставшихся в шаттле, все равно надолго не хватит. Дорога туда и обратно займет около получаса. Хакса он с собой не возьмет, но и оставить его без присмотра слишком надолго Рену страшно, словно армии всех разумных рас галактики тут же явятся к его порогу за генералом. Кайло досадливо морщится, проклиная их потребность в еде, воде и близости друг друга. В цитадели он ежедневно поздравлял себя с тем, что отдалялся от Хакса все больше с каждым днем. Значит, он каждый день вспоминал о нем. Поздравлял зазря. * В шкафу он отыскивает единственную вещь, которую не может вспомнить: свободные темно-синие шорты довольно поношенного вида. Надев их, он уходит на кухню. Вот посуду забыть оказалось сложнее; конкретно чашку с улыбчивыми животными ему хочется швырнуть с утеса, но это желание он успешно игнорирует. Рен открывает кран, дожидаясь пока сойдет ржавая вода. В шкафчике находится совершенно обычный стеклянный стакан, который он наполняет, как только вода становится чистой, и пьет, вспоминая ее вкус: уникальный, с толикой серы. Бен когда-то жаловался на это. Хакс все еще не спит, когда Кайло возвращается в спальню, лежит с закрытыми глазами, натянув одеяло по самые уши. От очередного раската грома кажется, что дом вибрирует, и Хакс распахивает глаза, обшаривая комнату взглядом в поисках опасности, и испуганно вздрагивает, увидев Кайло совсем рядом от кровати. - Тебе нужно попить, - Рен протягивает ему стакан с водой. Хакс приподнимается, опираясь на локоть; на привкус серы он не жалуется. Ополовинив стакан, он отдает его обратно, а Кайло ставит его на маленький столик рядом с кроватью. - Я налью еще, когда допьешь, - Рен помнит, как рассчитывал каждый глоток выделенной ему воды, пока сидел в яме. Он обращается к той части своего сознания, где когда-то плотно засел Сноук, ощущаясь постоянной тяжестью в затылке, даже если сохранял молчание, не взаимодействуя со своим учеником; это присутствие некогда подарило Рену его силу. Но сейчас насиженное наставником место пустует, в ожидании что его снова займут в любой момент. Умозаключение предательского толка: раньше ему казалось, что назойливое присутствие Сноука в его голове дает ему силу. Однако Рен самостоятельно исцелил все переломы Хакса, на его коже не осталось ни единого шрама, кроме того единственного, на котором он сам настоял, восстановлены все функции организма, нарушен только слух в левом ухе, но и это лишь вопрос времени. Процесс исцеления не был похож ни на что, что Кайло когда-либо делал под руководством наставника. Полубредовый вывод: он чувствует себя иначе после такого опыта, словно сбросил старую кожу, и будто бы ослаб, но в то же время стал сильнее. Хакс перекатывается на другой бок, демонстрируя Рену гладкую залеченную спину и остро торчащие лопатки; по какой-то причине он стащил с себя свитер. Снаружи снова грянул раскат грома, оповещая о приближении новой бури. Кайло слишком обессилен, чтобы влезть в голову Хакса, но все равно легонько касается самой поверхности его разрозненных мыслей, не зная как вести себя с ним. Мгновенный, неосознанный до конца, отклик: обними меня, обними меня. Наблюдение: никто не давал Кайло указаний не делать этого. Здесь нет никого, ни физически, ни в его сознании, кто мог бы ему запретить. Он двигается медленно, не желая лишний раз волновать Хакса; в конце концов, тот сам едва осознает, чего он хочет. Скользнув под ворох одеял, Рен вытягивается во весь рост позади Хакса и тоже поворачивается спиной к окну, шторму и шквальному ветру, бьющемуся в стекло вместе с дождем. Он чувствует под ладонью фактурно выступающие ребра, может без труда пересчитать их пальцами. Завтра они будут есть нормальную человеческую еду, а не суррогатные пайки. Хакс напрягается от его прикосновения, словно ждет чего-то. Он еще долго не сможет перестать ожидать чего-то жуткого, но сейчас, так и не дождавшись очередного кошмара, он закрывает глаза и едва заметно сдвигается назад. Рен сокращает расстояние между ними, обнимает, притягивая к себе, и просовывая другую руку ему под голову. Хакс же вздыхает, ведет плечами, устраиваясь удобнее, и прижимается спиной к горячей коже Рена. - Тут сквозняк гуляет, - бормочет Хакс в бицепс Кайло. - Да весь дом так продувается, - Кайло гонит прочь воспоминание о комнате Бена Соло с единственной кроватью и старым лоскутным одеялом. Он утыкается лицом в чужую шею и ждет, пока Хакс снова не заговорит. - Что это за место? - закономерный вопрос; он не дурак, поймет. - Я же говорил, - Рен не готов это обсуждать. - Убежище на удаленной планете. - Сноук его выбирал? - Разумеется. - Не похоже на него. Да и место как-то не в его вкусе. Кайло не отвечает, лишь усиливает объятие, когда буря начинает громыхать ближе. Он уж начинает засыпать, когда Хакс снова заговаривает. - Ты оставил свое обучение. - Я... Не совсем. Я получил приказ вернуть тебя. И только. Хакс молчит, но, очевидно, не верит ему. Он тоже устал. Они спят так долго, что шторм успевает закончиться. Но даже во сне Рен знает, что когда они проснутся, снова будет лить дождь.