* * *
У него ничего не получится. Неизвестно, сколько времени прошло, когда Гарри сдаётся и швыряет долото в стену, но по ощущениям — очень много. Инструмент врезается с приятным стуком. Тяжело дыша, Гарри оседает на холодный каменный пол и приваливается спиной к верстаку. Пот струится по ноющему телу. Гарри со смесью ужаса и любопытства рассматривает свои руки: пальцы исцарапаны и покрыты занозами, ладони красные, ободранные, измозоленные. Но это не самое страшное. Как и то, что красивая буковая заготовка не превратилась в нечто, хотя бы отдаленно напоминающее стол. Нет, хуже всего то, что теперь она выглядит как... Гарри вздыхает и оборачивается, чтобы ещё раз взглянуть на место преступления. Как будто её уронили с большой высоты, а потом отдали на расправу бешеным грызунам. Второй Гарри надрал бы его бездарную задницу, если бы увидел этот позор. И был бы прав. Как объясниться с бедным мистером Пеппером, который безгранично верит в его способности? Что ж, всегда есть завтра... или послезавтра. Несмотря на усталость и раны, раздражающая крупица упрямства внутри пока не позволяет сдаться. Гарри осторожно выпрямляет ногу и задирает штанину обтягивающих брюк, чтобы получше рассмотреть синяк, расцветающий на коленке. Дурацкая нога подводит в самые неподходящие моменты. Гарри проводит ладонью по синяку и морщится; взгляд падает на особенно впечатляющую выемку в дереве, которую он оставил, когда падал. — Восстановлению не подлежит, — вздыхает Гарри, достаёт палочку и применяет Эванеско. Изуродованное полено исчезает, и он снова переводит внимание на колено, залечивая синяк. Справляться с лёгкими ранениями — необходимый навык для мракоборца. Гарри уже давно не работал на передовой, но получилось довольно неплохо. Человек, который привык к своему бесящему недугу, наверняка справился бы намного лучше, ну да ладно. Гарри одёргивает штанину и плотнее прижимается к верстаку. Убедившись, что надёжно скрыт от взглядов потенциальных покупателей, он приступает к основной задаче на сегодня — извлечению тысячи буковых заноз.* * *
Гарри трансгрессирует на площадь Гриммо, когда солнце как раз начинает тонуть за горизонтом, и мысленно хвалит себя, вспомнив утреннее обещание, данное Фрэнку. Драко не видно ни на первом этаже, ни на кухне. Гарри медленно поднимается по лестнице, не забыв поприветствовать коричневого паука, который свисает на длинной шёлковой нити на уровне лица. Сегодня дом не встречает запахом еды, и желудок протестующе урчит. Гарри игнорирует протест, заметив ароматный пар, который просачивается в коридор из ванной. Пахнет горячим цитрусом и специями. Гарри без задней мысли скользит пальцами по рельефу тисненых обоев, вдоль дверного косяка, и наполовину погружается в дымку ванной, ни секунды не колеблясь. — Гарри, это ты? Дыхание перехватывает, и он вжимается в прохладную плитку, только теперь осознав, что делает. Подглядывает за Драко в душе. За обнажённым Драко. По крайней мере, со спины он совершенно голый, и спереди ситуация вряд ли сильно отличается. Не то чтобы Гарри об этом задумывался. — Да, это я, — хрипло отвечает он, наблюдая, как струи воды стекают по позвоночнику Драко и вдоль его… Гарри прокашливается. — Кто же ещё? Фицвильям? Драко вздрагивает. Гарри смотрит, как он поднимает руки. Смотрит, как он откидывает с лица мокрые светлые волосы. Смотрит. — Мерлин, что за мысль. Нет, я всего лишь думал, что это дружелюбный маньяк. — Прости, что подвёл, — шепчет Гарри внезапно пересохшими губами. Ему не стоит это видеть. — Возможно, я тебя прощу. Ты идёшь? Желудок Гарри делает сальто. — В… душ? Туда? С тобой? Смех Драко эхом отражается от плитки. Он оборачивается через плечо, прислонившись ладонью к стеклу, и одаривает Гарри странной полуулыбкой. Это безумие, но у Гарри ещё никогда не возникало такого сильного желания к кому-то прикоснуться. Просто чтобы понять, каково это. — Ты всегда можешь завалиться в ванну с Фрэнком. В любом случае, придётся помыться перед выходом, — говорит Драко, неодобрительно прищуриваясь на грязную одежду Гарри. — Да, я… что? — Гарри переводит озадаченный взгляд на наполненную ванну с закруглёнными краями, в которой счастливым калачиком свернулся Фрэнк. Радуясь, что получилось оторвать взгляд от обнажённого Малфоя, Гарри подходит ближе и только теперь замечает крошечные пузырьки, которые всплывают на поверхность из змеиных ноздрей. Гарри с любопытством опускает пальцы в воду — она едва тёплая. — Какой ты странный, — произносит он, надеясь, что парселтанг слышно под водой. В ответ Фрэнк лишь высовывает язык и выпускает новую порцию пузырьков. Гарри несколько мгновений наблюдает, как они лопаются на поверхности, а затем поворачивается к Драко, который полностью развернулся и теперь с любопытством наблюдает. Сердце бешено колотится. Гарри сосредотачивается на лице Драко. На воде, которая стекает с волос прямо в глаза. Возможно, в зону видимости попадает мокрый плоский живот. Но на этом точно всё. — Ну так что? — уточняет Драко, и его тон вызывает непреодолимое желание скинуть одежду и залететь в душ. Гарри сбрасывает наваждение. — Эм, я, пожалуй, помоюсь позднее, — с трудом выдавливает он. — Кажется, ты почти кончил. Закончил. Ты чистый. — Ну да, ну да, — посмеивается Драко, возвращая голову под струи воды. — Тогда сделай мне чаю. Чашка с голубыми полосками. Гарри вздыхает. Даже голый и мокрый Малфой всё равно остаётся Малфоем. Чувствуя себя настоящим бунтарём, Гарри игнорирует требование и направляется в спальню, чтобы подобрать подходящий наряд на вечер.* * *
— Ладно… Давай зелёную? Что, чёрт возьми, смущает тебя в зелёной рубашке? — умоляет Гарри, пытаясь получить одобрение Драко после примерки миллиона рубашек. Он уже успел принять крайне дискомфортный душ — и вовсе не потому, что Фрэнк решил поболтать, высунув голову из ванной. Почти сразу удалось найти брюки, которые понравились Драко, — узкие, тёмно-серые, с низкой посадкой на бёдрах и такой сложной застёжкой, что Гарри старался не думать, как пойдёт в них в туалет. Но с брюками разобрались, и это уже хорошо. Сам Драко надел тёмный приталенный костюм и серебристо-серую рубашку в тонкую полоску. Не то чтобы Гарри разбирался в моде, но вид получился стильный. Вот только сейчас Драко сидит на краешке кровати и негодует. У него это виртуозно получается. Настолько хорошо, что Гарри вообще не понимает, почему терпит такое обращение. Почему терпит Драко. — Как можно так хреново разбираться в цветах? Ты же вроде художник. Гарри хмуро изучает свой внешний вид в зеркале. К счастью, на этот раз оно держит своё мнение при себе. — С каких пор серый не сочетается с зелёным? Драко фыркает. — Серый это не цвет. Почему ты постоянно спрашиваешь одно и то же? — Потому что тебе нравится меня поучать, — отвечает Гарри, отбрасывая зелёную рубашку. — Нет. Ну, разве что совсем чуть-чуть. Ты же ни черта не понимаешь. — Драко делает паузу. Когда он снова заговаривает, нотки ранимости в его голосе почти останавливают Гарри от копания в стопке рубашек, но он заставляет себя продолжить поиски. — А ещё есть правила… как с цифрами. — Понятно, — мягко отвечает Гарри, выуживая из шкафа приятную на ощупь тёмно-синюю рубашку с металлическими пуговицами и странными рукавами в три четверти. Он давно понял, что короткие ответы помогают разговорить человека. Правда, этот опыт получен за годы допроса преступников, но попытка не пытка. — Нет, не совсем как с цифрами, — продолжает Драко после короткой паузы, и Гарри украдкой улыбается. — Цифры бывают хорошие и плохие, с ними всё просто. — Как шестёрка, — полушёпотом подсказывает Гарри, потихоньку начиная понимать. — Точно. Но с цветами… Тут всё зависит от комбинаций. Если сегодня ты пойдёшь в цветах Слизерина… — Драко снова замолкает, но на этот раз Гарри не может побороть желание повернуться и посмотреть ему в глаза. Ладони Драко крепко сжимают постельное белье. Он выглядит настолько встревоженным, что хочется протянуть руку и прикоснуться к нему. Вместо этого Гарри стискивает рубашку со смесью тревоги за Драко и страха от своих новых ощущений. Что, чёрт возьми, происходит? — Случится что-то ужасное, — наконец заканчивает Драко. Гарри прикусывает губу. — Не думаю. Драко мотает головой, растрепав идеально уложенные волосы. — Нет. Ты не понимаешь. Просто… не спорь. — Прости, — бормочет Гарри, осознавая, что снова переступил невидимую черту. Интересно, сколько странных правил существует в мире Драко? И как им следовать, чтобы не довести его или себя до нервного срыва? — Я просто… не хочу, чтобы ты волновался, — примирительно заканчивает Гарри. В ответ он получает блёклую полуулыбку. — Ты всегда так говоришь. Но когда я пытаюсь не волноваться, всё выходит боком, помнишь? — Ты прав. Хорошо. Как насчёт этой? — Гарри показывает тёмно-синюю рубашку, мысленно скрестив пальцы. — Она моя, — замечает Драко уже гораздо расслабленнее и поправляет волосы. — Но ты можешь её надеть. С кожаными ботинками… нет, не надо заправлять, ради всего святого, — увещевает он. Гарри корчит гримасу шкафу и подходит к зеркалу, чтобы получше себя рассмотреть. Рубашка выглядит отлично. Ровно так же, как зелёная, белая, полосатая и узорчатая. Гарри никогда бы не подумал, что можно так долго подбирать нужный цвет. — Мора сказала, Блейз не любит цвета, — размышляет он вслух. Драко усмехается. — Что ж, она права. — Он задумывается на мгновение. — А может, и нет. Мне всегда казалось, что он с удовольствием поменял бы стиль, но сложно забыть установки, которые в тебя годами вбивала мать. Через отражение в зеркале Гарри наблюдает, как Драко лениво очерчивает палочкой восьмёрку в воздухе и шнурки послушно завязываются. — Наверно, ты прав, — бормочет он в полнейшем неведении. — Джентльмены носят чёрный и только чёрный, — цитирует Драко, скорчив гримасу. — Мы все через это прошли. Разница лишь в том, что мать Блейза умерла и с ней стало значительно труднее спорить. — А почему ты изменил своё мнение? Драко ухмыляется. — Это была часть моего протеста, забыл? — Неужели? — Тебе ли не знать. Ведь ты тоже был его частью, — Гарри встречается взглядом с Драко в зеркале, и на миг дыхание перехватывает. — К полнейшему восторгу отца. Готов? Гарри кивает. Он совершенно не готов, но это будет очень увлекательный вечер.