Peter Parker's Home for the Wayward Villain

Примечания автора: Эта глава – POV Баки. Вы заметите, что я нигде не использовала имена «Баки» или «Николай» до последнего предложения. Это умышленно. Полагаю, я типа воображаю, что живя с Питером, он учится быть в мире со своей личностью, как Зимний Солдат, а со Стивом он пытается привыкнуть к тому, чтобы быть снова Баки. Он зол и обеспокоен, в ловушке, как зверь в клетке. Это похоже на старую рану, которая снова открылась, и все вернулось туда, где было. Он в ярости, потому что мальчик с кривой улыбкой так старался исцелить его и освободить от кошмаров. Питер. Еще одна волна горячей ярости нахлынула на него, и он упорно дергает массивные оковы на запястьях, отчаянный рывок лишает его равновесия и вынуждает соскользнуть с узкой койки на холодный жесткий пол. Его металлическая рука – это бесполезный мертвый груз. Ученые ЩИТа вырезали несколько проводов, и он потерял всякую чувствительность и контроль над ней. Комната пахнет смертью, знакомый запах ассоциировался у него со старыми клетками Гидры, в которых его держали раньше. Его живая рука болит, но ему все равно. Он должен попытаться сломать руку и освободиться, но кандалы находятся под давлением и уже глубоко врезались в кожу от всех его барахтаний. Он должен знать в безопасности ли мальчик, он в долгу перед Питером и должен защитить его даже ценой своей жизни. Где-то позади всего его гнева рациональная часть мозга говорит ему, что все не должно было закончиться вот так. Сегодня он должен был наконец встретиться со Стивом Роджерсом, после всех этих месяцев кошмаров о выстреле в упор в голову на задании и лицезрении образа остекленевших мертвых глаз, которые отпечатались у него в голове. Он должен был заставить Питера гордиться тем, что он как нормальный человек поприветствует Стива. Стива, который был лучшим другом Джеймса Бьюкенена Барнса. Стива, который уставился на Зимнего Солдата с ужасом в глазах и лицом, лишенным красок, когда сегодня утром он стрелял раз за разом в блестящего летающего друга Стива. Он не забыл сказать: «Привет, Стив», - и даже потом протянул руку, как учил его Питер, не так ли? По одной стороне его лица бежит холодный пот, когда он скручивается калачиком и вжимается своим неравномерным дыханием в колени. Он снова трещит по швам без утешительной силы обнадеживающего взгляда ребенка, направленного на него. Он знает, что Уилсон разрушает стены с таким же успехом. Они одинаковые, едва удержавшись от неизбежной катастрофы, они только и ждут, чтобы облажаться, но Питер дал им второй шанс, двум известным убийцам. Он взял их в свой дом, повернулся к ним своей незащищенной спиной и самое главное, он доверял им. Доверие. Это то, чего у него не было очень долго. Особенно после того, как эксперимент превратил его в монстра. И он хочет его, хочет удержать это хрупкое доверие так сильно, что сделает что угодно. Он хочет еще один шанс, чтобы стать хорошим человеком. Уэйд Уилсон такой же. Трудно не влюбиться в то, что настолько чистое и хорошее. Даже, несмотря на то, кем они являются. Дверь камеры бесшумно открывается, и он дергается, все тело напрягается при внезапном прибытии незваного гостя. - Баки, - кто-то произносит хрипло после паузы. Он всматривается промеж мокрых неряшливых прядей волос человека, стоящего там. Бывшая цель выглядит так, как будто вот-вот заплачет, его голубые глаза влажные и покрасневшие, поразительный контраст на фоне бледного красивого лица. «Будь вежливым, Николай», - говорил Питер ему. - Привет, Стив, - повторяет он свое прежнее приветствие, пытаясь улыбнуться. Мышцы на его лице, кажется, протестуют против чуждого выражения. Он знает, что вероятно, выглядит больше пугающе, чем привлекательно. Цель, нет, Стив осторожно сбрасывает рюкзак, перекинутый через широкое плечо, и ужасный кусок металла, который он таскает с собой все время. Массивная прочная дверь закрывается позади светловолосого мужчины. Он чувствует внезапный укол страха, когда замечает объектив камеры в углу комнаты. Холодный жуткий красный свет мигает на них. Стив продолжает топтаться у двери, его лицо неуверенно. Он хмурится, беспокойно сгибая свое сдавленное запястье, пока сканирует голую камеру. Он прикован к стене, как бешеная собака. - Иди сюда, я не смогу защитить тебя там, - взволнованные слова выскальзывают машинально и что-то серьезное меняется между ними. Стив Роджерс издает странный придушенный звук и приходит в движение. Воздух вырывается из его легких, когда светловолосый человек хватает его в крепкие объятия, мощные мускулистые руки обхватывают, как тиски вокруг его голых, покрытых шрамами плеч. Горячее неровное дыхание обдувает его шею, за которым быстро следуют горячие капли влаги. Он твердый, как доска, сердце колотится о ребра, как отбойный молоток. Ничто из его тренировок или советов Питера не предусматривало, что делать в такой ситуации, поэтому он просто следует своему внутреннему инстинкту и осторожно обхватывает своей живой рукой ребра Стива. - Баки, Баки, Баки, - выдыхает Стив это имя ему в шею, повторяя его, как мантру. - Не думаю, что я когда-либо буду тем человеком, которым ты хочешь, чтобы я был снова, - шепчет он в плечо Стива и, понимая, что эти слова, исходящие из его собственного рта, пронизаны усталостью и болью. Мужчина, который раньше был его лучшим другом, резко отстраняется. Он видит влагу, блестящую на щеках Стива, и кажется, что горячее лезвие скользит ему прямо в грудь. - Это не правда, - удивляет его Стив, когда вытаскивает нож из чехла на бедре, хватает его за руку и обхватывает его собственными пальцами холодную рукоять. Светловолосый мужчина поворачивает острый конец к себе, и он среагировал не думая, вырвав оружие из хватки Стива и отбросив его в дальний угол комнаты. Первое, что промелькнуло в его голове, было защитить, не убить. - Что, черт возьми, ты делаешь? – сердито рявкает он, сжимая в руке куртку Стива и притягивая его вперед, гремя массивными цепями на запястье. Он останавливается в замешательстве, когда видит улыбку полную слез на лице цели. Это напоминает ему далекое прошлое, пестрые узоры солнечного света, проглядывающего сквозь тяжелые серые облака после сильного шторма, завораживающе и невероятно прекрасно. - Ты никогда не исчезал, Бак, просто потерялся, - тихо произносит Стив, беря его руку в свои смехотворно большие и поднося ее к своей груди. Ясные голубые глаза Стива сияют, когда он улыбается ему. – Но все будет хорошо, потому что я держу тебя теперь. Ты в безопасности. Его сердце пропускает удар, и вот появляется оно, отраженное в этих озерах яркой синевы. Доверие. * Он, наконец, позволяет своему телу расслабиться, после того, как Стив заверил его, что Питер в надежных руках и получает надлежащее лечение своих травм. Он сидит на холодном жестком полу камеры, кожаная куртка Стива накинута на его голые плечи. Стив на расстоянии вытянутой руки, линия его плеч расслаблена, небольшая улыбка играет на его губах, пока он вытягивает из бумажного пакета что-то подозрительно напоминающее целую индейку и разнообразную еду и напитки из громадного рюкзака, который он принес. Он подымает бровь, когда Стив смотрит вверх и ловит его взгляд. Уши Стива краснеют под этим взглядом, но он не может перестать улыбаться, поднятые вверх уголки губ Стива должно быть самое красивое, что он когда-либо видел за всю свою жизнь. - Я спер Рождественскую индейку команды, - смущенно признает Стив, почесывая свой нос. – Или весь ужин, но нельзя сказать, что Старк не может купить еще немного, - аргументирует он после небольшой неловкой паузы. - И охранники у двери просто случайно позволили тебе принести всю… эту еду внутрь? – монотонно спрашивает он, наблюдая за нервными движениями Стива и с тоской воспринимая знакомые детали. Стив выглядит, как олень, попавший в свет фар, румянец теперь спускается вниз по шее. Он виновато смотрит на мигающую камеру в углу: - Я подумал, что если они не выпустят тебя, то я мог, хотя бы попытаться прийти и сделать все немного более комфортным. Кроме того, возможно я произнес несколько словесных угроз и вырубил несколько человек… - признает, наконец, Стив упрямым тоном. – Это не было преднамеренным, и я убедился, что разместил их в удобных позициях. - В самом деле? Стив прикусывает губу: - Ладно, это было преднамеренно, но не запланировано. Агенты ЩИТа напали на меня первыми. Он поднимает бровь. Стив сдувается под тяжестью его взгляда: - Хорошо. Я напал на них первым. Они ничего не заподозрили, поэтому это было почти слишком легко, - его плечи немного опускаются и он падает головой на противоположную сторону койки. – Полагаю, я тайно замышлял это. На протяжении нескольких месяцев, - признает Стив голосом переполненным эмоциями, закрывая рукой глаза. – Я продолжал тщательно обдумывать все эти смехотворные сценарии у себя в голове, спрашивая себя, что бы я сделал, если бы нашел тебя. Вероятно, я сделал бы что угодно. Он терпеливо слушает и отводит взгляд, когда Стив шмыгает носом, быстро вытирая глаза со смущенной усмешкой. - И сейчас ты нашел меня, - легко произносит он, встречая твердый взгляд голубых глаз Стива, когда тот снова успокаивается. - Да, я нашел, - выдыхает Стив тихим голосом переполненным трепетом и что-то горячее и тяжелое разрастается в груди. - Я голодный, - говорит он Стиву и наблюдает, как глупая счастливая улыбка расплывается по его лицу. * - Бак, откуда ты знаешь Уэйда Уилсона и Локи? – спрашивает Стив с любопытством, после того, как они уничтожили большую часть еды. Стив свернулся калачиком сбоку от него, теплый и большой, как сама жизнь. Тепло от тела Стива просачивается сквозь черную толстовку к нему, медленно отогревая ту его часть, которая была заморожена слишком долго, и непосредственная близость невероятно захватывающа. Он думает об этом. Кем они были конкретно? Друзьями? Союзниками? Братьями? «У Тони есть своя стая странных уток, а у меня своя. Вы ребята моя семья», - сказал Питер. - Они моя семья, - произносит он, делая еще один медленный глоток пива. - Как они стали твоей, эм-м, семьей? – Стив кажется любопытным, но не расстроенным, голубые глаза пристально сосредоточились на его лице. Он думает об этом, прежде чем снова открыть свой рот. - Это долгая история, - признает он. – Мы все осколки, разбросанные тут и там, но вместе мы каким-то образом стыкуемся друг с другом, и тогда… болит меньше, - он качает головой, растерянный и немного расстроенный, что не в состоянии правильно выразить чувства словами. Стив протягивает руку и похлопывает его по плечу с пониманием, его глаза сочувствующие и невыносимо печальные. Они замолкают на несколько минут. Он слушает устойчивый стук сердца Стива, такого близкого и такого сильного и, несмотря, на кардинальную трансформацию Стива в Капитана Америку, звук его сердцебиения все тот же. Он узнает этот ритм везде, он уверен в этом. - Ты ведь его герой детства, – говорит он Стиву, нарушая тишину. Стив наклоняет в сторону голову и рассматривает его с робким интересом. - Кого? - Уэйда Уилсона. Он одержим тобой, сказал мне, что написал тебе миллион писем, когда был ребенком. Хотя и не получал ответа. Хотел быть таким, как ты, когда вырастет, - объясняет он и по лицу Стива проходит волна удивления. - Наемник Дэдпул был когда-то моим фанатом? – спрашивает он в неверии. - Будь вежливым, - мягко увещевает он и Стив, нахмурившись, морщит свой нос, громко пыхтя, подгребая ближе к нему с покрасневшими от смущения кончиками ушей. - Почему люди постоянно намекают, что я не вежлив? – жалуется слегка встревоженный Стив. - Потому что ты действительно немного мелкий хулиган под всей этой пропагандой добра, - пожимает он своим живым плечом и пытается сохранить на лице серьезное выражение. Стив широко улыбается ему, когда возвращает ему ласковое оскорбление: - Ну, а ты придурок. Они снова замолкают в уютной тишине с крохотным намеком ностальгии в воздухе. У Стива заботливое и обеспокоенное выражение на лице, когда в следующий раз открывает рот. - Ты доверяешь им? – спрашивает Стив, пристально всматриваясь в него. - Даже свою жизнь, - твердо отвечает он и, кажется, успокаивается какое-то невидимое беспокойство внутри Стива. Стив расслабляется возле него, заглушая небольшой зевок, пока роняет голову на его живое плечо. Это ночь в канун Рождества, они свернулись вместе на холодном бетонном полу тюрьмы ЩИТа и он не чувствует левую руку, но это самое большое чувство удовлетворения, которое у него было с тех пор, как он проснулся ото льда. Волосы Стива щекочут ему нос, там, где голова удобно навалилась на ключицу. Он прижимает лицо к макушке неряшливых золотых локонов и дышит, позволяя глазам закрыться в успокаивающем аромате… Дома. Он наконец-то дома. После семидесяти пяти лет сержант Джеймс Бьюкенен Барнс, наконец, возвращается с войны. - Счастливого Рождества, Баки, - шепчет Стив в мирной тишине, теплые пальцы тянутся вниз и медленно переплетаются с его собственными, грубыми и мозолистыми от оружия. Он сглатывает огромный комок в горле и сжимает пальцы Стива, прежде чем открыть рот: - Счастливого Рождества, Стив, - шепчет Баки в ответ.