Справочник: Что делать, если ты некромант-попаданец в Поттериану

На мгновение меня окружила тьма, а ощущения были такие, как будто я ехал в лифте без света наверх очень быстро. Мы появились в камине другой, красивой комнаты, похожей на гостиную, но здесь было всего два кресла и низкий стол между ними, накрытый на одну персону. — Как тебя зовут? — поинтересовался недоэльф. — Оскар, — надо же, заклинание молчания снято. — Я уже представлялся Вам, сэр. Он хмыкнул и, усадив мое связанное тельце на кресло, вышел из приемной. Что же делать? Что же делать? Надо его как-то завербовать. Я не хочу быть рабом, а по интонации Малфоя, еще и сексуальным. Я бы еще перенес то, что меня собирались продать на органы (чертовка Алекса), но эта жизнь вместо смерти… Я должен уходить! — Фините Инкататем, — шептал я, надеясь снять чары. — Фините, Фините, Фините! — Что ты творишь? — входа и выхода в комнату не было, вместо двери был проем, весьма широкий, что, казалось, сейчас шла перестройка комнат, и эту стену снесли. — Кто ты? В помещение зашла уменьшенная копия моего похитителя, то бишь Малфой-младший. Он был облачен в черные одежды, что его красило, учитывая бледную кожу и светлые волосы. — Ты новый раб? — мальчик подозрительно покосился на мою белую форму. — Или кузен? — Для начала привет, Малфой, — что если представиться ему его кузеном. — Давненько не виделись. — Ма-а-арин? Это точно ты? — у него все еще есть сомнения. — Чего ты в маггловской одежде? Какой же он глупый. Серьезно, кто станет доверять потенциальному рабу своего отца? Кто будет разговаривать со странным типом в странной одежде? Только очень одинокий и глупый человек. — Я заболел, меня положили в Мунго, отец занят, поэтому меня забрал мистер Малфой, — я очень надеюсь на то, что нигде не прокололся. — Ясно, — мелкий уселся напротив, придвигая ко мне чашку. — Чем болел? — Да там неважно, — я натянуто улыбнулся. — А ты как? — В этом году в Хогвартс поступаю, — почему он выглядит таким подавленным? — Мама с папой снова устроили скандал и пообещали посадить под замок, если не поступлю на Слизерин. А ты куда? — Отец ничего не говорит, — хитрить, хитрить, хитрить. — Ты же знаешь, какой он. — Давай я попрошу отца? — его серые глаза зажглись огнем воодушевления. — Будем вместе учится! Спать в одной спальне! — А твои друзья?.. — он действительно одинок. — Ой, ты же знаешь, — он расслабился, закинув ногу на ногу. — Свита, не более. Только ты моя отрада. Грустная улыбка, отчаянный взгляд и какая-то печаль на лице придавали Малфою образ несчастного ребенка. Воспользуйся этим, Росс. — Что если меня не станет? Что ты станешь делать? — нужно узнать степень его влюбленности (привязанности) ко мне. — Не знаю, — прошептал мальчик, чуть ли не плача. — Помнишь, я… Но тут весь кайф должен кто-то обломать. Это закон жанра, когда кто-то приходит не вовремя. — Драко? — Малфой-старший неестественно изогнул бровь. — Ты что здесь забыл? — Отец! Почему ты не предупредил меня, что Марин к нам приехал? — мелкий явно не понял что к чему. — Это не Марин, Драко, — так вот как его зовут. — Это всего лишь новый раб для меня и мамы, его не будет уже через год. — Но он правда Марин! — какое странное имя у того, кем я притворялся. — Драко, смирись уже, — у отца Малфоя дрогнул голос. — Марин умер месяц назад, от… — Да знаю я! — внезапно закричал ребенок, плача и хныкая при этом. — От кровопотери! Чертовы оборотни! Развернувшись, паренек побежал из комнаты, явно переживая недавнюю травму. Серьезно, зачем каждый раз обсуждать такие вещи? Умер да умер, господи. Мне в прошлой жизни смерть приносила заработок, силу и женщин (неудачная шутка). — Постой! — концом своей трости старший остановил младшего. — Если хочешь, этот раб будет Марином. Драко повернулся ко мне. Я улыбнулся самой обаятельной улыбкой в мире. Ха, я выиграл. — Да, — уже нормальным голосом произнес блондин. — Он поступит на Слизерин вместе со мной. — Но его будут звать уже не Марин Найтмер, — я сузил глаза. Моя прошлая фамилия. — Его зовут Оскар Коллинз, он психбольной из детского отделения Мунго. Подумай хорошо, Драко. — Ты наврал мне, — прошипел малец. — Выдал себя за него! — а до этого он прям так верил мне. — Ну-ну. Драко, это тебе не Марин и не простой раб. По базе Министерства и Мунго, он утверждает, что является некромантом, и ему тридцать, — что за презрение в голосе? Разве здесь не почитают владельцев Мертвой магии? — А что если так и есть? — надоело мне молчать. — Спросите любое темное заклятье, — дневник моих предшественников, помогай! — Бонс Картео? — Боль. Ломает кость, — легкотня, я все интересное запомнил сразу. — Как поднять тело девушки? — ха, это то, что он желает узнать в первую очередь, что ли. — Капнуть на ее глаза по три капли крови, повторяя это каждые пять минут в течении часа, — скукотень. — Воскресить? — Невозможно, — ухмыльнулся я. — Но я знаю, как воскресить полумертвого, — заинтересует, надеюсь. — Псих вряд ли бы знал такое, — задумчиво произнес Малфой-старший. — Грязнокровка, болен душой, хитер и умен, знает много заклинаний. И при этом так красив… — пожалуйста, боженька, если ты есть, не отдавай меня в его педофильные лапы. — Так что делать, отец? — Драко как-то с опаской посмотрел на меня, завидев длинные клыки. — У него есть семья и попечители? — Есть. Но это все можно отнять… Ради одного месяца здесь и десять там. Что же делать? Марин, почему ты так сблизился с Драко? — начал задавать вопросы мужчина кому-то сверху. — Я есть хочу, — заныл я. — Хнык, развяжи меня! — Чтобы ты убил нас? — как же долго он думает. — Хнык-хнык-хнык, — я буквально говорил по буквам. — Я в последний раз ел только вчера! Сжальтесь! — Мы сделаем тебя рабом, — начал говорить медленно, все еще раздумывая, Малфой-старший. — Ты присягнешь Малфоям и весь твой род, включая твоих детей, станет нашими рабами… Так ты не сможешь нам навредить. Черт. Я то все еще надеялся убежать или грохнуть их. Что же делать? Меня не раз пытались опорочить — поэтому я сбегал из дома на недели. Что если Малфой захочет мое юное тело? Я не смогу навредить, убежать, оттолкнуть. Бог, ну почему ты такой плохой отец? — В случае чего я не смогу стать вашим рабом? — блин, Мертвая магия не позволяла мне творить глупостей. Надеюсь, сейчас она помогает. — Там всего два условия, — мелкий скучал, изучая сонным взглядом мое лицо. — Если ты владелец нескольких душ в своем теле и если ты, действительно, некромант. Он победно улыбнулся. Конечно, иметь две и более души какой-то пацан маггл не может, в отличие от магов. А некромантию, как я надеюсь, я еще не подрастерял. — Как вы это проверите? — развяжи меня! Он молча направил на меня свою трость и начал что-то монотонно гудеть. Минута, две, три, пять… — Не подходишь, — разочарованно закатил глаза старший. — Придется побыть тебе сексуальным рабом. — Стойте, — он уже шагнул ко мне, а Драко развернулся. — Давайте заключим Непреложный обет с двух сторон? Я с Драко? А вы будете хранителем? А? — Интересно, но опасно, — я уже на его руках. — Придется развязать руку. Я едва сдерживал улыбку. Развяжи меня, и я вопьюсь в твою глотку, разрывая трахею, пищевод, сосуды и так далее (как хорошо помнить анатомию, особенно при разделке человека). Он на одно мгновение снял заклинание, но тут же связал меня вновь, только правая рука была частично парализована, отчего я чувствовал онемение. — Знаешь, как оно работает? — отец семейства (или нет, раз насилует детей) поднес мою правую руку к левой клешне Драко и мы вцепились друг в друга как при аппарации. — Обещаешь ли ты, Оскар Коллинз, никогда не причинять вреда роду Малфой какими бы благими не были твои намерения? — я сказал: «Обещаю», но нитей не было, что удивило старшего из нас. — Ты не Оскар Коллинз, не так ли? — Моя душа имеет другое имя, — я ухмыльнулся. Дамся я вам просто так, ага. — Я назову свое имя при условии, что вы тоже примете Обет с одним условием. — И каким же? — недоэльф, надеюсь, понял, что я не простак. — Вы также не сможете навредить мне. — Идет. — Я — Росс Чарли Найтмер, некромант с пятнадцатилетним стажем работы, родом из Сан-Франциско, Америка. — Сейчас это и проверим, — брезгливо, с глубоким презрением, пробурчал Малфой. — Обещаешь ли ты, Росс Чарли Найтмер, не причинять никакого вреда роду Малфой? — я кивнул и наши с Драко руки, мою белую и его черную одежду, связала золотая нить. — Обещаешь ли ты помогать любому члену рода Малфой? — я призадумался. Помогать? В каком смысле? Но я все же кивнул и руки скрепила еще одна нить непонятного оттенка. — Обещаешь ли ты защищать любого члена семьи Малфой? — блеск, еще и оберегать их. Третья нить и вспышка. — Значит, ты все-таки и вправду с двумя душами… — Вообще-то их было больше, но они не прижились в этом теле, — меня развязали и я сделал пару растяжек. — Сначала сам Оскар, потом русский, итальянец, китаянка и англичанин (не хочу говорить им о Володьке), и вот я, шестая душа этого тела. — Любопытно, — Малфой-старший приподнял мой подбородок тростью. — И как тебя звать? Росс? Оскар? — Как пожелаете, хозяин, — я шутливо поклонился ему. — Как Вас зовут? Я так и не узнал. — Меня зовут Люциус II Абраксас Малфой, — мужчина повел нас в коридор. — Моего сына — Драко Люциус Малфой. Моя жена… — У вас есть жена? — я нагло перебил его, удивляясь словам аристократа (спасибо дневнику еще раз за то, что объяснил кто есть кто в этом мире). — Зачем же Вам рабы из мальчиков? Мы зашли на кухню, на которой кипела работа под предводительством каких-то сморщенных и грязных (они им свою еду доверили?) существ. Едва Люциус ступил за порог, как на тумбе, что стояла ближе всех, появился поднос с бумагами. Драко взял его в руки, и мы дружно двинулись дальше, все еще разговаривая. — Я их не использую как хотелось бы. Они питают мою магию, повышают нашу родовую силу и иногда я приношу их в жертву матери Магии, — завидев мой возмущенный взгляд, он поспешил объясниться. — Тебя я действительно хотел запереть у себя в спальне. Но раз уж Драко хочет общества кого-то похожего на Марина, то… Дальше я не слушал. Почему Драко не удивляет отношение его отца ко мне? Что он хочет меня трахнуть, изнасиловать, обесчестить. Для него это не норма, как я уже успел узнать. Его не просветили в половом плане? В современную Германию бы их — представляю, как они ходят в свою протестантскую церковь и целыми днями молятся ради спасения души Драко от разврата людского. Ой, что-то я не туда уехал. — Обсудим твое положение, Оскар, — все-таки он выбрал это имя. — Ты все еще посещаешь Центр? — Уже полгода как перестал, — мы в небольшой гостиной пьем чай. — Я беден, и эта форма — самое приличное, что у меня было. — С тобой был кто-то из Центра в переулке? — он так яро интересуется этим. — Там рядом с черным рынком есть специальные магазины для… Душевнобольных. Палочки там, одежда. — Алекса, — фамилии не помню что-то. — Не знаю, куда она меня вела, но я не псих. С моей душой все в порядке, меня защищает Мертвая магия. — Ясно. Сейчас я звоню (как, черт возьми?) в больницу и говорю о том, что я нашел тебя в Лютном переулке без сознания. Подобрал и оказал первую помощь уже у себя дома. Хитрец. — Пока мы беседовали, Министерство уже наверняка подняли на уши. Я опасный больной, мое имя значилось в списках самых опасных психов страны. Больше интриги, лжи, жизни. — Потом переедешь к нам. А дальше уже все само пойдет. И, больше не говоря ни слова, Люциус вышел из комнаты, оставляя меня с Драко наедине. *** Естественно, ни Центр, ни Министерство не поверили в то, что я просто отключился, и меня нашли. И не кто-то левый, а сам лорд Малфой! В общем, пришлось снова обследоваться, дабы убедить Социальную службу (она у них есть!) в том, что все нормально. Родителей как-то не особо волновало мое состояние — я уеду в богатую семью, оставив их с парализованной дочерью (опять-таки виноват я). Я собрал свои немногочисленные вещи, вроде не рваных футболок и брюк, дневник и обиход личной гигиены. Они меня отвезли, куда надо, где отец Малфоя уверил их в том, что я вернусь к ним в конце июня следующего года в целостности и сохранности (ну не знаю, в мире Гарри Поттера такая муть происходила, я боюсь даже). А дальше… Малфой-менор. Меня поселили в комнате Драко, потому что цель моего пребывания была в том, чтобы развлекать его и заменить кузена. И да, жить у чистокровных оказалось намного хуже, чем дома, где тебя считали за психа. Мало того, что я, не подумав, дал клятву первым, так еще и Люциус отказался от обещания не трогать меня. При любой возможности он старался ущипнуть, погладить или зажать меня в каком-нибудь темном уголке, каких оказалось очень много в особняке. Меня не считали магом. Хоть я и доказал, что являюсь душой из другого мира, Драко называл меня своим другом и любовью всей его жизни. В одиннадцать лет, ага. Какой-то извращенский мир (или семья). За покупками мы-таки сходили, но так получилось, что мы с Драко встретили Гарри Поттера в «Мантиях мадам Малкин». Он меня узнал, поэтому пытался не лезть к нам, хотя Драко провоцировал конфликт. Наследник богатого рода явно социопат. — Я Драко Малфой, — его измеряла женщина, пока я сидел в ожидании своей мантии. — А это Оскар, — он чуть было не сказал «Марин», но вовремя исправился. — Ты тоже в первый раз едешь в Хогвартс? Говорил в основном только Драко. Я все хотел заткнуть его, потому что детская болтовня раздражала, да еще и такая скучная. — Оскар, — перебил Малфоя Поттер. — Ты его брат? Сейчас он еще подумает, что мы оба больные и не станет с нами связываться. Ну и хорошо, а то его злоключения дошли даже до меня, копающегося в могилах. — Нет, — меньше слов, больше дела. — Ты же болен? — права была моя интуиция, подсказывающая, что Поттер не очень-то и умен. — Да. Зачем скрывать? Я все еще хожу в белой одежде, но вот-вот мне дадут мантию, в которой я буду смотреться совсем как Малфой. Только у него прилизанные волосы, а я лохматый (как Поттер). — Марин не болен! — ну опять двадцать пять. — Он же Оскар, — не понял очкарик. — Я Росс, — запутать. Запутать. Запутать. Короче, дошло до того, что Малфой начал оскорблять чувака, сопровождающего Гарри. Не завидую ему. Вот из-за чего ГП ненавидел ДМ… В фильмах такого вроде не было (я все равно не смотрел). Месяц я жил у Малфоев. Месяц! Посиделки с Драко допоздна сильно утомляли мое сознание, желавшее спать двенадцать часов в сутки, а не три, как некоторые. Волшебную палочку я видел только раз, по словам Люциуса, она имела свойство останавливать магию, если я вдруг приду в бешенство. Также ей нельзя колдовать «плохие» заклятья вроде Бонс Картео, Адеско Фаир (разумеется), три запрещенных, ну и другие. Конечно, ими нельзя пользоваться и обычному, здоровому магу, но в случае чего они могут их наколдовать, а я нет. И весточка в Центр придет, что я пытался творить зло. Невезение. В доме я разгуливал максимум от столовой до нашей с Драко комнаты. То есть, ни библиотеки, ни подземелий, ни сада и конюшен я не видел. Малфой-младший с каким-то безумием держал меня подле себя постоянно, называя Марином. Иногда вся семья куда-то уезжала (по камину, конечно), заперев меня в спальне. Из-за отсутствия света я стал еще бледнее, настолько, что все три Малфоя вместе взятых не могли со мной сравниться. Портреты считали меня привидением. Дневник по прежнему радовал меня своими записями. Почему-то стали появляться новые записи, того же почерка, что и у Волдеморта. Места не хватало и старые страницы с каракулями русского, итальянца, китаянки бесследно исчезали, но в конце блокнота появлялись свеженапечатанные листы, со временем заполняющиеся письменами Лорда. Совпадение? Не думаю. Свое белое тряпье я никак не мог разорвать, чтобы мне купили (какой я наглый) новую одежду. Она не пачкалась и не становилась поношенной. Я же не буду носить ее вечно? Приближался сентябрь, а вместе с ним учеба в Хоге. Школа. Мои воспоминания о школьных буднях не самые лучшие, но я учился прилично, поэтому я собирался быть если не отличником, то одним из лучших учеников. Да, такое возможно. «1 сентября. Дневник, к чему вся эта спешка? Поднялись, значит, в шесть утра, загрузили карету (машину, блин) чемоданами и поехали в мой любимый Центр, расписываться по поводу того, что я уезжаю в школу с такими-то вещами и такой-то палочкой. Просидели там час. На вокзал Кинг Кросс прибыли без пяти десять. Не смогли пройти. Ждали. Затем эта великая стена стала прозрачной, и я ступил на землю (асфальт) магов. Паровоз. Паровоз, Дневник! Боже, как я понимаю Волдеморта. Захватить, что ли, власть в мире и провести революцию? Нельзя что ли много-много каминов наколдовать? Воооот столько. Кое-как отвязались от родителей Драко. Я захотел в туалет, а Люциус поплелся за мной. Думал, сейчас изнасилует (да, Дневник, я не говорил, но меня домогаются каждый день). Слава Сатане, там были люди. Купе у первокурсников не было, и мы сели в плацкарте, похожего на электричку в СССР. Да, Дневник, я смотрю (-ел) русские фильмы. Постепенно места заполнились такими же желторотиками, как Драко. Себя я назвать зеленым не могу, как ты помнишь. К Малфою подсели пара людей, представившимися его друзьями. Ага, я-то знаю, у него социальное расстройство личности, он не может иметь друзей. Как я тебя пишу? Да вот так получилось, что мы с Драко решили навестить Поттера. Им оказался (да ладно) Поттер. Удивлению Драко не было предела. Уизли (как-то там) разругался с Малфоем. Я захотел поесть конфет, что были у них в купе (особенные, что ли), поэтому не вступал в диалог. А потом все было как-то так: — Еще встретимся! — ушел Драко в слезах. — Можно я с вами? — я пытался улыбнуться, честно. — Малфой там сейчас плакаться будет, а я не люблю слез. — Конечно, — вместо рыжего ответил герой всей этой вселенной. — Ты же Оскар? — Да, тот самый больной душой. Я уселся у окна и стал писать тебя. Ого, как много я написал на коленках. На этих ужасных, трясущихся, тонких коленках. Детских. Ладно, в следующий раз напишу уже в Хоге.» — Оскар Коллинз, — прочитал Рон на моей бирке на мантии. — Ты не брат Малфоя? — А похож? — я убрал блокнот в сторону. — Да, — ненавижу рыжих. — Может, родственник? — Нет. Я магглом был, — втереться в доверие. — Служу роду Малфой. — Ясно, — понимающе кивнул Уизли. Что?! Его это не волнует? — У нас тоже раньше раб был. Только он стал гномом и теперь живет на чердаке. Какие же неучи эти Предатели крови (Дневник плохому не научит). — Тебя не смущает то, что я псих? — У нас половина населения больны душой, — равнодушно ответил (или ушел от вопроса?) Рыжик. — Мои братья, Фред и Джордж тоже. Просто в Центр пару раз в месяц ездят и все. Надо же. И почему мне, попаданцу, никто этого не говорил? Ни Дневник, ни Алекса, ни Малфои? — Что? — переспросил тормоз Гарри. — А это заразно? — Нет, конечно, — мне кажется, этот Рон не такой уж и остолоп, как кажется. — Магия меняет нашу душу. Вот и все. Я попросил шоколадную лягушку, и мне ее дали. Только я собрался ее открыть, как дверь открылась и меня буквально схватили за шиворот две руки. — Марин, — на меня смотрели два опухших, красных глаза Драко. — Ты где был? Я… Искал тебя! — А чего тебе от него надо? Вне дома рабы могут… — вмешался Уизли. — Он мой брат! — воскликнул Драко, прижимая мою голову к своей. Блин. — Кузен! Друг! Кто там из моего мира говорил, что Малфой холодный и черствый? В общем, я отхватил люлей от Драко и просидел у окна, не вставая, почти шесть часов. А дальше все по сценарию, который знают все. Лодки, распределение и так далее. Ничего интересного. Я на Слизерин, Драко на Слизерин, Поттер и Уизли на Гриффиндор. Спальни, распаковка чемоданов, душ и кровать. Хорошо, что кровати здесь расположены далеко друг от друга, а то Малфой загорелся мыслью спать вместе. Нет. Ни за что. — Марин, — шептал все во сне Драко. — Марин. Марин. Марин. — Я Оскар Коллинз, Малфой, — ну не могу я звать его Драко. Как-то по-гейски. — Или Росс Найтмер. Перестань. Пару минут похныкав, наследник рода Малфой наконец заснул, оставляя меня одного нежиться в тепле одеял и подушек. Но не прошло и минуты, как передо мной возникла женщина лет тридцати, сидящая на моем животе. — Росс, — она оперлась своими руками о подушки около моей головы и, нагнувшись, шептала. — Я — Матерь Магия. Ты не просто так здесь оказался. В этом мире. Я наказываю тебя за пользование Мертвой магией в том мире. Отныне твоя жизнь будет подвергнута испытаниям. Если ты их выдержишь, я верну тебе способности к некромантии. Прощай. Я с непониманием взглянул на нее. О чем она вообще? Но не успел я что-либо сказать, как она поцеловала меня в шею, оставляя влажный след. А утром я нашел на своей шее надпись наоборот на латинском: «Nec possum tecum vivere, nec sine te vivere possum». И перевернутую подкову ниже ключиц. Отлично, блин. Теперь я помечен знаком рока.