«Сила основана на неудачах, а не на успехе. Я стала сильной, когда плыла против течения» — М.М.
Хэллоуин. Один из множеств праздников, вызывающих во мне лишь отвращение. По всюду витает дикий смрад от разрезанных тыкв, где-то совсем рядом (или далеко?) шуршат фантики от конфет, и большинство детишек ломится ко мне на кладбище, где бы я ни был. Но это в прошлом. В Хогвартсе же должно быть по-другому. Это же Англия! Это же Хогвартс! Магическая школа! Волшебство! #яверювчудеса? Господи, как я соскучился по телефону! Мне бы только на часик мой старенький (ага, еще и отнятый у мертвеца) айфон. Я бы зашел в фейсбук, написал длиннющий пост в твиттер, сфоткался для Инстаграма… Да много чего еще! Точно! Через спутник посмотрел бы точное местоположение Хога, запомнил и позже передал бы властям вражеской страны! Пусть Хогвартс сгорит в огне! А пока я должен идти на уроки. Двадцать девятого числа меня выписали, наказав сидеть в спальне, укрывшись одеялом с подогревом. Шла пятница, на пары я не пошел. Гостиная на то и гостиная, чтобы пересекаться с людьми, совершенно ненужными и бестолковыми. Да они еще и дети, от мала до велика, ха. Едва я тронулся с места, насиженного и такого теплого, в центре кожаного черного дивана, в гостиную начали заходить третьекурсники. Видимо, их отпустили пораньше с пары, потому что звон колокола по настенным часам должен быть не менее чем через двадцать две минуты. — Росс, — рядом со мной с хлопком появилась девочка. Та самая, которую я дразнил недели две назад. Когтевранка, кажется. — Который Оскар. Твои раны зажили? — она была холодна как айсберг, но на обезличенном лице сияла улыбка. Я с удивлением воззарился на нее. Что? Как она посмела сюда заявиться? Ее же видят! — Меня никто не увидит. А вот то, что ты смотришь на меня, то есть в пустоту, на конкретную точку, — ее скопированные с меня черные волосы поднялись вверх, как прическа шестидесятых, — напрягает многих. Может, перейдем в другое место? С ухмылочкой я резко обернулся, напугав слизеринцев. Они действительно заметили мой взгляд. Благо, я не говорил с Тьмой. — Совсем обезумел, — покачала головой неофициальная староста курса. — Хорошо хоть не нападает. Расходимся! Этот «показушный» как бы разговор был адресован явно не мне. Более того, девчушка говорила тихо, отвернувшись от меня. Я мог видеть только ее темные волосы, покачивающиеся на плечах. Но… почему-то меня это задело. Возможно, в школе со мной было подобное много раз, со временем я забыл, однако… мозг помнит. Мои глаза помнят. — Сам уйду! — рявкнул я и широким шагом проследовал в спальню. — Твари безмозглые. Когда я закрывал дверь, то отчетливо слышал шепотки и шипение. Ясно… меня не жалуют. И сейчас это происходит не из-за моего нищенского происхождения, внешности или маргинального состояния. Сейчас они относятся ко мне так, потому что подсознательно я этого хотел. Зачем? Я привык. Меняться сложно. Если я привык бить людей, издеваться над ними, идти против правил и общества… я буду продолжать так делать. Благо, сейчас у меня есть защита.Мне не нравится этот мир
В комнате я решил переодеться. Пары кончаются — значит форму можно снять. Не знаю даже зачем ее надел с утра. При-выч-ка. — Росс, — пропела с ноткой удушливости Тьма. — Меня огорчают твои отношения. Мне таких трудов стоило стереть всем память и удалить вещдоки. Человек сто были уведомлены о твоих похождениях, — я все никак не мог справиться с пуговицами на воротнике, и Тьма помогла мне, аккуратно поддев длинными ноготками железные кнопочки. — Это же не просто пальцами щелкнуть. Это надо выделять демонов, договориться со Светом… Я скептически смотрел на госпожу. Когда она закончит меня учить? Сам знаю, как обращаться со скотом. — Почему от Вас не веет страхом? — я нахмурился, услышав цветочный аромат. — И Вы в облике ученицы. Закатив бесцветные глазки, Владычица адских земель превратилась в саму себя за пару секунд. Тут же меня окутала тьма ужаса. — Так хорошо? — она толкнула меня. — Хорошо?! Я покачал головой. Пелена чего-то опасного накатила на мой взгляд. Правду. Нужно говорить правду! Как хорошо, что у меня есть мой браслетик из трех верёвочек, сдерживающий мой эмоциональный фон. — Люблю тебя. Она резко прижала меня к себе. В лицо полезли черные как ночь пряди ее ядовитых волос. Теплое мягкое тело… приятный запах и голос… Почему она так нежна? То осуждает, то кричит, то мило говорит. У нее же нет красных дней? Или… не, это глупости. — Как твои раны, Росс? — она отошла от меня. — С ними все хорошо? Все еще ощущая себя довольно странно и пребывая в ужасе, я показательно снял сорочку через голову, не расстегивая. Внимательно осмотрев мою руку, ту самую, куда рогом уперся белоснежный конь, Тьма невесело улыбнулась. — Все остальное зажило? — я кивнул. — Понятно. Но шрамы я убрать не могу, извини. Покосившись на верховную жрицу, я слегка открыл рот. «Извини»?! Серьезно? Я все больше перестаю понимать ее. — Вы точно Тьма? Моя госпожа? — Да, Росс, ты сомневаешься? — она подпрыгнула и резко оказалось за моей спиной. По телу прошли мурашки. — Правильно… какой коктейль… А дальше произошло следующее: госпожа перешла на шепот, затем на латиницу. Я стоял как вкопанный, овеваемый ветрами женских феромонов. Тонкие пальчики касались моих волос, плеч, спины. Она дразнила меня, смаковала. Я ей явно нравился. Моя душа зрелая, как коньяк, но тело юное и при этом чужое. Ее привлекает сочетание грубости, милоты, силы души и отсутствие физического превосходства даже над собой. — Суставы болят, — пожаловался ей я, когда она оперлась на меня всем своим весом настоящего тела. — Давайте, говорите, чего хотите от меня. И вместо ответа Тьма исчезла. Просто испарилась. Сразу стало легче. Сам я вышел в гостиную, где уже проводил собрание пятикурсников Снейп. Что-то про СОВ, план общих оценок… Пока я шел по коридору на улицу, раздумывая о разговоре со Тьмой, меня внезапно настигла мысль о будущем. Через пять лет я вряд ли буду вот так идти по камням этой школы. Я никогда не сдам здесь СОВ, чего уж говорить о ЖАБА. Буду ли я жив через пять лет? Странно ходить, есть, дышать, когда ты уже умер. Дважды. Я хотел умереть и умер. Что дальше? Тренироваться, чтобы потом помогать Тьме? Но я этого не хочу. Моя страсть — некромантия. Я пятнадцать лет рыл могилы и поднимал мертвых, а тут… Покосившись на свою волшебную палочку, которую держал в руке, я закатил глаза. Магия меня не интересует. В чем смысл махать деревяшкой, кричать латиницу? Мало того, что я слаб, так еще и интереса нет ко всему этому. Ладненько, пора отработать заклинание Инсендио. Талисман усиления силы (тавтология, ха) в виде кольца исправно служит мне десять минут в сутки. Да, этого мало, но в битве… В одном из дворов, мимо которого я проходил, сидел на лавочке, под деревом, всем известный профессор. — Здрасьте, — не сбавляя шаг, с корявой улыбкой я наклонил голову в знак приветствия директору Дамблдору. — Директор. — И Вам, и Вам, Оскар, — в ответ он кивнул аж два раза. Уважает меня? Морщинистые ладони старика навеяли воспоминания о былых годах. Кожа младенца сладка, но старая, такая иссушенная, как сухофрукт, кожа, наваристая и тягучая… Когда-нибудь я обязательно убью Дамблдора. Раз есть мне теперь не нужно, то и пожирать его не придется. Каннибализм — вынужденная мера, а не прихоть. Холодные голубые глаза… наши взгляды пересеклись. Я на секунду почувствовал некую власть над человеком. Окрыленный этим чувством, я летящей походкой прошел по основной кирпичной дорожке, ведущей на квиддичное поле, свернув с нее на тропинку. Все та же лодочная. Штанга здесь, небольшое каменное укрепление для занятий, несколько кругов разного размера. Скривившись, я активировал кольцо силы. По телу прошло приятное покалывание, волшебная палочка ощутимо нагрелась. — Инсендио! Блеклое пламя вышло из кончика палочки и упало на росистую траву. Потухло. — Инсендио! — уже оранжевый огонь размером с ладонь выпрыгнул из передатчика (палочки) и направился к лодочной. — Инсендио! — черт, рука дернулась. Так я тренировался минут восемь. В конце мне все же удалось добиться синего огня человеческого размера. Довольный собой, я начал повторять все заклинания, что выучил. — Бонс Картео! — ломать кость… лучшее — первым. — Сенпенсортиа! Эванеско! Тарантелегра! — я направлял заклинания в штангу — я уже знал, какие результаты заклинаний успешные. Вспышка света озарила пространство. Все, действие кольца кончилось. Пора на обед. Подхожу к озеру, смотрю в темную гладь. Светлые волосы подпалены, от меня пахнет дымом. Безразличная маска на лице украшает меня, а вид делается устрашающим при улыбке. Эх, это тело прекрасно, но мне нужно мое. Перевожу взгляд на волшебную палочку. Она день ото дня становится темнее. Я питаю ее силой, она больше не может быть безопасной. *** — Хэй, Малфой, — я с разбега прыгнул на колени вассала, что тот аж скривился и вскрикнул. — Как собираешься выходные провести? Пятница клонилась к вечеру. Мы после наставлений Снейпа укладывались спать. Блейз взбивал подушку, Теодор очищал и гладил магией пижаму, Кребб ушел в душ, а Гойл спал с ужина. Мы с Малфоем резвились по комнате аки жеребцы. — Отец собирался прислать денег на канцелярские расходы. Галеонов десять, сказал еще поделиться с тобой, — все то же бледное лицо мальчика исказила улыбка превосходства. Мне он таким не нравился. — Вау! — я бесцеремонно прошелся коленями по ребрам первокурсника, пробираясь к его тумбочке. — Куда пойдем? Что возьмем? Перьев у тебя на год хватит, а чернила выдают профессора. Драко спихнул меня с себя и вырвал письмо, что я достал, из моих рук. Зло зыркнув на всю комнату, он наложил легкое запечатывающее заклинание. Можно открыть Алохоморой, но у меня она получается через пять раз. И то наоборот. — Секреты? — я должен вести себя мило, ведь тогда Драко не устоит. — От Марина? Разваливаюсь на его кровати, изображая страдания. Первые три секунды Драко жмурился, потом десять просто смотрел, и через пятнадцать я услышал скрип кровати. Хе, повелся. — Марин, — он тронул мое плечо, я повернулся к нему. — Давай… давай попросим у старшекурсников? Они ходят в Хогсмит и могут взять, что ты захочешь. Но не запрещенное, Марин. Я хмыкаю. А что еще интересного можно взять? Одежда есть, канцелярия, книги в библиотеке, ничего особо не нужно… Мне тридцать три, я уже разучился тратиться на мелочь. — Амулеты, — с неким фанатизмом я начал говорить о том, как их люблю. Тыкал кольцом и браслетом в лицо Драко. — Хоть какие. Хочу амулеты. Капризы сделали этот мир. Однажды ведь боженька просто решил создать что-то веселое, но получился этот грустный мир. И тогда, искапризничавшись, Бог велел своим детям в лице ангелов создать что-то, что взаимодействовало бы с этим миром и было веселым. Ангелы не смогли ничего придумать и обратились к Дьяволу — а тот, легкий на подъем мужичок, быстро создал параллельные миры, квазиразумные материи в виде матери Магии, госпожи Тьмы и других существ. Ого, как завернул. В общем, мой божий каприз должен быть обязательно исполнен! — Да купи ему уже что-нибудь! — взорвался Блейз, слушая нас через балдахин. — Он же людей за эти цацки калечит! Вон, третьекурсников бьет. С самым невинным видом я приподнялся и наигранно-шокированно похлопал ресницами, взмахнул волосами и продолжил терзать Драко. — Извини, Марин, но отец сказал твердое нет твоему желанию владеть амулетами, — Малфой с каменным лицом потянул мою руку к себе с целью снять «цацки». — И даже эти я должен забрать. — Да почему? — я попытался вырвать руку, но хватка у светлой головы курса была мертвой. — Амулеты делаются специально обученными людьми на конкретного человека или семью. Их пользование другим человеком убивает нарушителя, ну или сильно калечит, а изготовитель одним из первых узнает об этом и делает такой же амулет, дарит потомкам погибших, — когда ему надоело бороться со мной, он просто направил на меня свою палочку и обездвижил. — Я не могу лишиться Марина во второй раз. Раз ты цел, то значит не пользовался ими.Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу.
В обездвиженном состоянии, без права шевелить даже губами, я начал закипать от гнева. — Куда пойдут амулетики? — уродец Нотт заинтересованно наклонился к ладоням Драко. — Может, закопаем? Потом на их месте вырастут луноцветы.Я слаб. Слаб. Слаб. Слабость только мешает.
Я не могу ничего сделать. Добыча уходит от меня. Я должен что-то с этим сделать! — Не думаю. Нужно их выбросить куда подальше.Умрите. Сдохните. И я вас подниму.
Против заклинания Драко, сквозь боль, я улыбнулся. Выпученные глаза начали слезиться. Если бы я провел в таком состоянии пару часов, то определенно сошел бы с ума еще на пару градусов. — Марин? С тобой все хорошо? Малфой снял Петрификус, и я тут же накинулся на него. Громкие удары по его голове, щекам, рукам отражались от стен и впитывались в мое тело. Удушение его спасало меня от горького признания правды. Блейз отталкивал меня, Нотт пытался сотворить Петрификус, но у обоих не выходило ничего. В гневе я страшен. В ярости — неостановим. Но вот меня пронзает магический заряд. Я падаю на пол, хватаясь за сердце. Опять эта боль. Уже не судороги. Уже приступы. — Я тебя ненавижу. Ненавидь и ты меня, Малфой, — бросаю я напоследок слова, прежде чем уйти на свою кровать. Закрывая тяжелый зеленый балдахин, мои глаза обвели комнату еще раз. Как мне это надоело. Я не хочу здесь быть. — Нокс, — командует липовый кузен, когда все улеглись. — Спокойной ночи, Марин. *** Воскресенье. Утро. Первый курс вяло бредет к кабинету Чар, куда нас вызвал профессор Флитвик. Слизеринцы под предводительством Малфоя шли первыми, чтобы занять наиболее удобные места. Я, по обыкновению, должен буду сесть с Драко поближе к профессору, все остальные — за нами и перед нами. А? Я не сказал? Аудитория практического применения Чар была оборудована совсем иначе нежели Трансфигурация или Зелья. Мы сидели вдоль стен в три ряда. Флитвик стоял в центре или сидел за столом. Иногда помогал нерадивым студентам. Поднявшись на третий ряд, я стал двигаться в самый конец. Таким образом, мы с Малфоем сидели в углу. Только в этом классе я мог видеть всех. — Сегодня мы будем отрабатывать заклинание Вингардиум Левиоса, — начал заунывно профессор. Я от его старческого тона был готов повеситься. — Перья с вами, поэтому начинайте. Теорию вы знаете, так что давайте все сами. Те, кто сдавал мне этот зачет ранее, могут не волноваться и повторить что-нибудь другое. Омг, да он на меня смотрит. Да, я сдавал ему некоторые чары ранее. А что? Я маггл-неудачник, но ответственность-то большая. Я еще в сентябре узнал будущие зачеты и сдал их, занимаясь долгими часами. — Драко, — раздалось снизу. Сосед тут же переспросил. — Что делать будем? Наши амулеты уже использованы утром. Панси, не поворачиваясь к нам со второго ряда, показала свое золотое колечко на мизинце. Твою ж… они тут читерят не по-детски. А меня ограничивают по полной! — Мисс Грейнджер, превосходно! Посмотрите, класс, как летит перо! Скептически взглянув в сторону грифов, я мысленно сжал шею каждого из Золотой Тройки. И это они-то главные герои саги. Никакого внимания к нам, второстепенным. *** — Можно я уже умру, — на обеде подавали мой любимый пирог и я просто не мог пройти мимо. — Это так вкусно! Минула единственная пара за день, и меня настигло чувство блаженства. Впереди как минимум сутки отдыха, а еще осознание своего бессмертия подкрадывалось ко мне. Я же мог и не спать все эти дни, начиная со своей смерти. Хэллоуин выпал на воскресенье — это хорошо. Могу не видеть больше довольных лиц школьников и не вдыхать аромат тыкв, льющийся отовсюду. Отпив из стакана горячую воду, накидываю демисезонную мантию, которая во время приема лежала на моих коленях. Даже не смотря в сторону однокурсников, иду на улицу. Так, отсюда, из вестибюля, можно выйти в зал с этажами всякими и картинами, можно зайти в портрет, что являлся переходом в другое место, а можно и на улицу, оттуда либо в Совятню, либо к лесу, в сторону избушки Хагрида. До лодочной далековато, но я попробую. Только я ступил на пожелтевшую от холода траву, как мимо меня прошли гриффиндорцы, а какие — нетрудно догадаться. Рыжий и очкастый первокурсники. — Откуда у нее столько занудства? — разглагольствовал Уизли. — Она всегда такая всезнающая? Готов поспорить, что она даже не знает элементарных бытовых вещей магов! Гермиона слишком любит книги и верит им больше, чем нам с тобой! Ходячий кошмар, а не девочка! Поттер только кивнул, в середине дернул плечами. И это главные герои… Так как я шел позади красно-золотых, то не мог предположить, что кто-то кроме меня еще мог услышать монолог Уизли. А ведь услышал. Обогнав меня и двух львов, Гермиона Грейнджер показательно нахмурилась и сжала книжки в руках покрепче. Она играла на публику. Уизли и Поттер замерли в ступоре. Их, точнее роновскую речь, явно слышал объект разговора. И данный разговор был отнюдь не приятным для объекта. — Ду-рак-ки, — пропел я, когда прошел мимо. — Она шла за нами все это время. Только я собрался отойти от них на большее расстояние чем два метра, как мою руку схватила чья-то рука, горячая и потная. Фу. — Где твое кольцо? — Рон приблизился ко мне. Я отшатнулся. — И браслет? Они были у тебя долгое время. Где они? Неловко получается. Тьма убрала воспоминания Рональда о хищении кольца, о его присутствии в общем, но не информацию о моих цацках. — Это было не мое, — улыбаюсь, хотя внутренне дико раздражен. — Я брал в аренду у Малфоя. Может отпустишь? — Пошел ты, — плюнул мне в ноги рыжий человек. — Психопат. Улыбка не сходила с моих губ до самой лодочной. Как же забавно! Хахахаха! Хаха! Хааа… Поттер не главный герой. Он молчит, а значит побежден. Теперь сцена моя. И один из противников-актеров лишь трое.