Рождественские истории

Свежий снег хрустел под подошвами ботинок, на улице было тихо и безлюдно. Персиваль любил такие вечера, вечера семейных праздников. Все сидели за столом, произносили тосты, дарили подарки и веселились. Иногда, как в этот вечер, когда удавалось спокойно прогуляться пешком, мысли Грейвса уносились далеко от Макуса, и он успевал испытать чувство грусти от того, что его то дома не ждёт горячий ужин в компании семьи, объятия детей и улыбка жены. Но такие сентиментальные моменты были достаточно редки в его жизни, работа занимала все время. И сейчас, он вдруг резко остановился, вспомнив, что забыл взять кое -какие документы, чтобы ознакомиться на выходных. Свернув в ближайший переулок, Грейвс аппарировал к Вулворт-Билдинг. Ещё не открыв двери в офис авроров, Персиваль услышал музыку. Он тихо вошёл и замер от чарующей сцены, развернувшейся перед ним. Под лёгкую романтичную мелодию в центре зала кружилась Тина Голдштейн в расшитом бисером платье, взмахивая палочкой в такт музыки. Бумаги с её стола разлетелись в аккуратные стопочки, зависшие в воздухе, вокруг девушки. С потолка падал пушистый волшебный снег, не оставляющий следов на одежде. Персиваль почувствовал себя вдруг снова мальчишкой, наблюдающим за матерью, украшающей ёлку. Мальчишкой, что ждал сюрпризов и подарков в Сочельник. То далекое чувство уюта, тепла, ожидания чуда вдруг вновь пробудилось в нем лёгкой магией Тины. Он уже и не помнил, сколько так простоял, зачарованный. Но вдруг Тина замерла, музыка стихла, а стопки бумаг с громким шелестом разлетелись по всему офису. — Мистер Грейвс, — испуганно произнесла девушка и быстро коснулась палочкой платья, превращая его обратно в привычные блузку и брюки. — Тина, я..., — начал говорить Персиваль, подходя ближе, но девушка его перебила. — Простите, я все уберу, — она резко опустилась на пол и начала собирать бумаги. Грейвс жестом призвал листы и сел рядом, протягивая стопку Тине: — Это ты прости, что я испугал. У тебя все было очень красиво. Тина взялась за другой край стопки и взглянула на Грейвса. Смущенный румянец, ей явно к лицу, отметил Персиваль. — Сочельник же, мистер Грейвс, я хотела создать для себя атмосферу праздника, но оповещение я бы услышала, честно, — кивнула головой Тина, будто придавая больше уверенности своим словам. Персиваль улыбнулся, вообще ему сегодня хотелось улыбаться Тине. Он почувствовал её магию такой родной и домашней. — Может у тебя и рождественские угощения есть для большей атмосферы, само собой? — вдруг произнёс Грейвс, сам удивляясь своему вопросу. — А как же, — Тина заулыбалась в ответ, — хотите чаю с пряниками? Или горячий ужин из индейки? Мы с сестрой готовили. — Хочу, — шёпотом ответил ей Грейвс, любуясь ямочками на её щеках и вдруг добавил, — а ты можешь снова повторить все это с музыкой и снежинками? Тина кивнула, продолжая улыбаться. — Платье можешь тоже обратно вернуть…