Среди мёртвых картин

POV: Кэтрин. Планы всегда меняются, как только человек находит более удобный варианты. Это относится ко всему. Как бы сильно вы не любили своего парня, может найтись тот, кто затмит его образ. Он окажется сильнее, красивее, богаче, а его характер будет в сто раз лучше. Вам покажется, что вы снова влюбились. И вы выберете второго. Как бы сильно вы не любили свой дом, вы в любой момент можете наткнуться на объявление о продаже дома в несколько раз больше, красивее и по выгодной цене. И вы выберете второй. Человек всегда выбирает то, что для него удобнее. Или не всегда? Неделю назад после ночи в доме Кларка я ходила в полицейский участок подавать заявление об изнасиловании, на что мне ответили «вчера ты увидела трупы в подвале, сегодня тебя изнасиловали, а что будет завтра? Метеорит?» Мне не разрешили давать показания, ведь мне нет восемнадцати. Какая-то цифра в паспорте решила, что маньяку-убийце можно продолжать издеваться над девушками. Просить родителей Эра я не стала. Тогда они точно поставят мне условие «женись, и виновник будет наказан», а Чарли. Без комментариев. Теперь же у меня появилась мама. Но появилась она благодаря Кларку. Я не знаю, стоит ли рассказывать ей это и идти в полицию… Я не знаю, что делать. Послезавтра мама должна была уезжать в Германию, а за день до этого будет школьный бал. Уже через три дня начнётся школа. Это лето совсем не почувствовалось. Я ни разу не была на водоёме, не жарила с друзьями шашлыки, не гуляла по лесу… Ничего. Но я отчетливо помню, как попробовала собачий корм. — Мам, тебе приходилось делать сложный выбор? — Конечно, — она гладит меня по голове. Мы лежим на кровати в её доме, что располагается на окраине города. — Выйти замуж за твоего отца было тяжёлым выбором. У него был скверный характер, а одна девушка пыталась у меня его выкупить. Говорила, что заплатит огромную сумму, если я скажу «нет» в ЗАГСе. — Разве это был тяжёлый выбор? Разве можно продавать любовь? — Твои бабушка с дедушкой содержали ещё пять детей помимо меня. Эти деньги бы очень нам помогли. Её пальцы путаются в моих волосах. Всю неделю мы разговаривали на подобные темы, делились приятными воспоминаниями. Только приятными… Отец не раз умолял маму вернуться к нему. Обещал измениться, перестать пить. Но почему-то я ни на секунду ему не поверила. Осенний бал обычной предназначался для новеньких в школе. Но так как в нашей школе очень мало учеников, новенькие сюда не торопятся. На этот бал я пришла с Эром и пригласила Фиби. Подруга помогла выбрать красивое платье. Все были в пышных бальных платьях до самого пола, а я решила обойтись коротким чёрным платьем с пышной юбкой. Оно было ушито кружевами, а длинные рукава были полностью из кружева. Одноклассники решили, что начало бала будет проходить в школе, как обычно, а после окончания мы все отправимся на чью-то вечеринку, где будет вдвое больше алкоголя, разврата и где не будет учителей. Мама собиралась уезжать сегодня ночью. Главное — не опоздать. Огромный зал для подобных вечеринок в школе украшен синими цветами и свечениями, что устремлены на сцену. Директор школы говорит торжественную речь, делает паузы, чтобы подсмотреть свой текст, а потом объявляет о начале танцев. Конечно же, ни о какой медленной музыке речь не шла. Здесь были только современные мелодии с басами. Я была из тех, кто разогревается для танцев только на середине праздника. Теперь, когда все давно отрывались по-полной, я начала двигаться… POV: Нейтан. Честно сказать, удивлён, что на школьном балу будет такая неплохая музыка. Помещение было огромных размеров. У стен множество подобий балконов, что выходили  на улицу и в зал. На одном из таких балконов я сейчас и стоял. Возле меня толпятся мои люди. Не хватало, чтобы они начали со мной по туалетам ходить. Я смотрю на людей внизу. Они как-то паршиво пытаются выделиться из толпы, произвести на кого-то впечатление. Все девушки в пышных длинных платьях, будто из одного инкубатора. Взгляд падает на двоих девушек в центре зала. Это Кэтрин с какой-то девкой. Наверное, её подруга. Кстати, симпатичная. Если бы не эти огромные брови… Жуть какая… Уильямс закрыла глаза, стала разводить руками, танцевать так свободно, хоть и неумело. Волосы закрывают лицо, она кружится совсем не в такт музыке, но если бы это было соревнование, то я бы дал ей первое место. Это вызвало какую-то лёгкую улыбку, и в этот момент я наконец понял, что меня к ней тянуло. Отстранённость от мира. Она танцевала так, будто ей было плевать, что о ней подумают. Двигалась так, словно на неё никто не смотрит, и всё равно, что она совершенно не умеет танцевать. Я никогда не любил идеальных девушек. Все эти нормы и идеалы придумало общество, с которым я до сих пор веду активную борьбу. Я не согласен со многими его правилами. Взять хоть к примеру запрет на убийство человека. Такой закон. Но где же тогда шляется этот закон, эта справедливость, когда человек благодаря деньгам не садится за решётку и сажает на своё место невинного? Считается, что большая грудь это красиво… Да херня это всё. Какая же это красота, если её можно купить за деньги? А ведь девушки не качают свою грудь для того, чтобы так было удобнее или легче кормить детей. Они делают это, чтобы мужским рукам было приятно их щупать. Раз это так, то мне проще полапать свою собственную задницу и не прикасаться к этой силиконовой «красоте». Я против общественных идеалов. У меня есть свои критерии. Кэтрин не идеальна ни по меркам общества, ни по моим. Но раз я никогда не любил идеальных девушек, то разве эта девчонка не должна мне нравиться? Замкнутый круг… Она закрывает глаза на всех этих «танцоров», на всю школу и на весь мир. Будь моя воля, я бы сейчас спустился вниз и присоединился к ней, но вряд ли она была бы не против. Если она теперь дёргается от каждого моего прикосновения, то я сомневаюсь, что у меня вообще есть шанс всё исправить. Даже если она и простит меня, то я сам себя прощу ещё не скоро. Мне правда не плевать. Меня тошнит от себя из-за той ночи. Честно говоря, я никогда не был в таких ситуациях. Никогда не извинялся, не делал ничего для прощения. Наверное, мои попытки выглядят, будто какой-то школьник добивается девчонки. Чёрт, а я ведь и правда никого никогда не добивался. Девушки сами липли ко мне, либо я заставлял их это делать. Я никогда не приглашал никого в кино, никогда не стоял у окна с букетом цветов. Хотя, нет. Было пару раз. Да, Ханна очень любила цветы, но их никто ей никогда не дарил. Я часто получал по шапке от её слишком строгого отца, который запрещал Уокер гулять после шести вечера. Я пробирался к ним в дом, забирал её с собой, вывозил куда-то в лес и издевался. Морально и физически. Жаловаться нечего, я признаюсь, что мне это нравилось. Я бы и сейчас повторил это, если бы мне было шестнадцать. Я даже не заставлял её садиться в машину. Она прекрасно знала, что сейчас я с ней сделаю что-то очень плохое, но всё равно шла за мной. Она верила мне. Кэтрин тоже мне верила. И что теперь мы имеем? «Никогда не появляйся в моей жизни». Ну, да, так и послушался. POV: Кэтрин. Музыка утихла. Какая-то девочка подошла к диджею и заказала танец. Все стали расходиться, выбирать себе пару, пока медленная музыка не унесла с собой последних красавчиков и красавиц. Я стала бегать кругом глазами. Вокруг меня уже все нашли себе пару, а я никак не могла найти, куда мне присесть. Стоило мне сделал шаг, как прямо перед моим лицом начинала танцевать новая пара. — Да что ж вас так много. Кто-то грубо взял меня за запястье и притянул к себе, что я чуть не наступила на чью-то ногу. — Потерялась? — Кларк улыбнулся, а его руки нашли своё место на моей талии. — Уже нашлась. Отпусти меня, — я говорила тихо, но серьёзно. Мне совсем это не нравилось. Он взял меня за руки и положил их себе на плечи, снова обвив своими руками мою талию и притянув ближе к себе. — Нет. — Что значит нет? — Толковый словарь тебе в помощь, — я закатила глаза и попыталась оттолкнуть его, но моих сил не хватило. — Расслабься. Это последний осенний бал в нашей жизни. — Вот именно. Последний, а я провожу его с тобой. Эти слова, похоже, как-то задели его. Он чуть разозлился, его лицо стало серьёзнее. Только сейчас в нос ударил приятный запах одеколона, смешанного с сигаретами. — Ладно. Только один танец. Музыка нежно щекочет мысли, заставляет наши тела двигаться в такт мелодии. Её необычные аккорды делают из этого зала как-то отдельную независимую вселенную. Я закрываю глаза, представляю огромный замок и много иностранных гостей. Они все смотрят на нас, а мы не обращаем внимания. Просто танцуем… Я закрываю глаза, кладу голову на его грудь, а руки уже более расслабленно сплетаются за его шеей. На секунду я открываю глаза и вижу, как все остальные пары ведут себя иначе. Руки парней лежат на женских ягодицах, а девушки совсем не обращают на это внимание, будто это норма. Только учителя как-то непонимающе мотают головами, считая нас поколением, что захлебнулось в разврате. — Что бы ты сделал, если бы дорогой тебе человек уехал в другую страну? — прервала я молчание. — Твоя мама не уезжает навсегда. Это просто лечение. А тебе нужно отучиться последний год, — так же тихо ответил он. — А если бы уезжал ты, а близкий человек не мог поехать с тобой? — парень ухмыльнулся и стал крепче держать меня. — Ты спрашиваешь, как поступил бы нормальный человек или именно я? — А есть разница? — Да. Настало приятное молчание. Теперь музыка казалась громче, а наши слова медленно утопали в прошлом.  — Как бы поступил нормальный человек? — Остался бы. — И как поступил бы ты? — он вздохнул. — Никуда бы не поехал. — Так и в чём разница? — он ответил спустя несколько секунд, когда музыка прекратилась, и мы отстранилась друг от друга. — В том, что у меня нет такого человека. Джини была не в счёт, ведь она в любом бы случае поехала с братом. Его зелёные глаза застыли на моём лице. Я опустила взгляд от неловкого молчания. — Ты идёшь на вечеринку? — спросил он и сделал шаг назад. Я кивнула, и он сделал то же самое. — Ты тоже идешь? — Ну, а кому ещё за тобой присматривать? — он улыбнулся и скрылся среди толпы подростков. ***** В этом доме вполне реально было бы заблудиться. Длинные коридоры с кучей комнат напоминают какую-то общагу. Здесь живёт обычная семья. Муж и жена уехали на заработки в другой штат и оставили сына-старшеклассника одного в огромном доме. Неудивительно, что он закатил такую шикарную вечеринку. Одним из немногих способов стать популярным — устроить вечеринку для всей школы и позволить пьяным одноклассникам разбить пару тарелок и лобовое стекло родительской машины. В бассейне уже плавают пластмассовые стаканчики, а в самой большой комнате устроили пьяную посиделку. До этой вечеринки я забежала домой, переоделась в удобную повседневную одежду, как и все остальные. Ребята играли в игру «правда или правда» с помощью бутылочки. Все прекрасно понимали, что если загадать действие, то это будет что-то пошлое и противное. Фиби силой затолкала меня в эту комнату, но я отпиралась, ведь первый человек, которого я заметила среди толпы в этой комнате — Кларк. Он тоже участвовал в этой игре, хоть и воспринимал её за детскую забаву. Мы сели в большой круг. Здесь было человек пятнадцать. Бутылочка никак на меня не попадала. Все вопросы, что были заданы в этой игре, связаны либо с постелью, либо с какими-то невероятно скучными мелочами. Кому вообще интересно, какой цвет глаз у бабушки этого парня, что сидит возле меня? Бутылочка попала на Фиби. Эр спросил у неё о том, какое самое важное событие для неё произошло в её детстве. — Ну… Мы с Кэтрин продавали самодельный лимонад и… Это были первые наши заработанные деньги. — Что за ребячество? — Эр с улыбкой нахмурил брови. — И это говорит человек, который в детстве собирал свои козявки в отдельной баночке, — сказала я, и все вокруг засмеялись, а парень с улыбкой закрыл лицо рукой от стыда. Фиби прокрутила бутылку, что попала на меня. Девушка ехидно потёрла ладошки и улыбнулась, как чертёнок. — Кто был твоим первым? — улыбка с моего лица упала. Кларк, глаза которого всё время были опущены, посмотрел на меня. Толпа загудела и оживилась. — Ну… Это был… За день до моего переезда я познакомилась с парнем в тренажёрном зале, — соврала я, а Фиби удивлённо подняла брови. О том, что мой первый раз был с Кларком, знала только я и он, так что парень не стал реагировать на моё враньё. — И как это было? — не унималась она, а зеленоглазый после её слов самодовольно и гордо поднял голову. — Ну, вообще-то… Мне не понравилось, так что и запоминать было нечего. Кларк удивлённо поднял брови и улыбнулся, но закрыл свою улыбку рукой. — Ладно, давайте дальше. Кэт, твоя очередь. Я прокрутила бутылочку, её горлышко предательски указало на человека напротив меня. Толпа затихла, ведь была очередь задавать вопрос Кларку. — О чём ты жалеешь, Томас? — сказала я и притворно улыбнулась. Он услышал своё имя, его взгляд изменился и теперь говорил что-то вроде: «Зачем? Зачем ты это сделала?» Ребята утихли… — Нейтан, — Эр будто специально в этот момент закашлял, а зеленоглазый бросил на него взгляд всего на две секунды, а потом снова посмотрел на меня. — Меня зовут Нейтан. — Неважно. Ну, так и о чём же ты жалеешь? — я почувствовала, как злость подкралась ко мне. Я сосредоточила свой взгляд, наполненный жаждой некой мести, на парня, когда комнату поглотила мёртвая тишина. — Ты правда хочешь, чтобы я сказал это вслух? — Не отвечай вопросом на вопрос, — строго сказала я, перебив его слова. — Задай другой вопрос, и я отвечу, как надо. Все взгляды обратились на меня. Они так и кричали: «Что же ты делаешь? Остановись!» Хотя, возможно, это кричали голоса в моей голове, а не взгляды ребят. — Ладно. Ты всегда выполняешь свои обещания? — задала я тот же вопрос, но в другой форме, хотя этого никто не заметил. Взгляд парня обозлился. Кларк напряг скулы и не отрывал от меня глаз бесконечно долгие несколько секунд. — О, ребят, я тут вспомнил, у нас же ещё куча алкоголя внизу, — всех нас спас незнакомый мне парень чуть старше меня. Он поднялся с пола и развёл руки в стороны, привлекая к себе внимание. Подростки мгновенно его поддержали. Никто не хотел оставаться в этом напряжении ни минуты. Я уверена, оно царило здесь с той секунды, как Кларк вошёл в комнату. Фиби схватила меня за локоть и вытащила из этой комнаты, наконец прервав мою зрительную войну с парнем. Пока все толпой двигались по лестнице вниз, из комнаты вышел ещё и Эр. Он с таким же настойчивым взглядом, как и у Фиби, подошёл ко мне. Вот они, мои друзья… Оба. — Ты какого хрена творишь? Что это было? — стала шипеть Фиби и дёргать меня за локоть, пока я не выхватила свою руку. — Да в чём дело? — В чём дело? Парни, что сидели возле меня, уже собирались снимать на видео твоё убийство, — подхватил Эр, после слов которого глаза Фиби расширились. — Снимать что?! Разборки, разборки, разборки… Я закатила глаза и спустилась вниз за всеми, но меня догнала Фиби. — Ладно, подруга, я не знаю, что за фигня тут творится, и, надеюсь, что рано или поздно ты мне всё объяснишь. Но пока что… — она остановилась и виновато опустила взгляд. — Что? В чём дело? — Я не хотела тебе говорить, но… Я позвала Криса, — она так же виновато подняла на меня глаза, а я почувствовала, как мои ноги прирастают к полу от шока. — Кого ты позвала?! Входная дверь открылась. Ребята весело стали приветствовать парня, что только что влился в атмосферу вечеринки. Крис с улыбкой отвечал на крики пьяных подростков. Один только его вид чуть не заставил меня стошнить. Этот человек всего пару недель назад заставил мою подругу вогнать себе в вены наркоту. Этот человек испортил жизнь девушки, которая могла бы стать кем угодно и жить лучше многих наших сверстников, ведь Фиби действительно очень умна. Злость переборола все возможные эмоции. Я направилась прямо к нему, пока он всё ещё нас не заметил. Я подошла к парню, он увидел меня только когда между нами осталось меньше метра. Я с кулака ударила ему в лицо. Шум прекратился, все стали смотреть на нас, и в этот момент словно даже музыка утихла. Парень от удара отвернул голову, потом поднёс руку к носу и, увидев на пальцах кровь, со злобой посмотрел на меня. Для него не было никаких принципов. Ударить девчонку так же просто, как и научить её курить траву. Я почувствовала на своём лице горячий удар, закрыла глаза и услышала гудок в ушах. Все заохали и стали наблюдать, как парень взял меня за воротник и, чуть подняв в воздухе, разбил моей спиной небольшой стеклянный столик, где стояло несколько стаканов из-под коньяка и пива. Я упала на пол, стекла впились в кожу спины, царапая её до крови, наверное. Все вокруг расступились. Кто-то в ужасе, а кто-то в радости, что появится новое видео для обсуждений. По лицу снова прошлась горячая волна. Крис снова ударил меня, а я впилась в его шею и стала душить, что только было сил. Удар, ещё удар, удар… Из носа хлещет кровь, но удары становятся всё слабее. Либо парень устал, либо я не зря душила его всё это время. Я вижу его озлобленное лицо, налившееся краской. Боль уже почти не чувствуется, а руки понемногу слабеют. Кто-то ударил его по голове бутылкой. Осколки разлетелись в разные стороны, по светло-русым волосам Криса потекла красная жидкость. То ли это была кровь, то ли странного цвета вино. А может, и то, и другое. Парень замер на несколько секунд… Кларк подошёл к незнакомому мне парню, отобрал у него телефон, на который снималось видео, разбил его о стену, а потом снова подошёл ко мне и за шкирку оттащил от меня Криса куда-то в сторону. Он уложил его на лопатки на деревянном столе, разбивая его телом бутылки от вина и водки. Те летят на пол, разбиваются, рассыпаются осколками повсюду и заглушают собой звуки ударов, что приходятся по лицу Криса. Вокруг становится ещё тише. Я слышу, как Фиби начинает жалобно пищать, потом вижу, как она рвётся к Крису и Нейтану, но Эр крепко держит её, не давая в это вмешаться. Девушка закрывает рот рукой, плачет и кричит, пока её парня избивают намного жёстче, чем он избивал меня. Зажмуриваю глаза, слышу лишь звуки ударов и кричащую Фиби, потом встаю с пола, оглядываюсь. Что не так с этими людьми? Почему все стоят так спокойно? Я снова смотрю на Фиби, а в голове проносится эгоистичная фраза: «Почему же ты молчала, когда твой „герой“ избивал твою лучшую подругу?» В самом ли деле она так умна, как я её считаю? Я не говорю ничего… Ноги сами уносят меня подальше от этой комнаты. Я иду в ванную, смываю с себя всю эту грязь, кровь, мысли… Пусть они все останутся в этой грёбаной раковине. Весь этот шум закончился быстрее, чем начался. Фиби, как послушная девочка, сидит возле Криса, вытирает его кровь с лица, что-то говорит, мурлычет. Хоть теперь повсюду и витает это напряжение, но никто не собирается заканчивать вечеринку. Я сижу в отдельной комнате на втором этаже. Дверь открыта, так что я вижу целый коридор. Я лежу на кровати, в моих руках бутылка отличного вина, а глаза устремлены на потолок. Такое странное ощущение лёгкости. Может быть, я просто пьяна. — Эй, можно? — Эр постучал в и так открытую дверь, зашёл в комнату и сел рядом на кровать. — Дерёшься, как девчонка, — он засмеялся, а я в ответ на это промолчала, всё так же глядя на потолок. Улыбка с его лица спала, дальше он говорил всё тихим ровным голосом. — Что с тобой сегодня? — То, что я не посмеялась с твоей глупой шутки, не значит, что со мной что-то не так, — он выдержал длинную паузу, всё так же глядя на меня. — С тобой что-то не так, Кэтрин. — Неужели? — Хватит язвить, — это он сказал чуть громче и грубее. Настало странное молчание. Снизу доносится паршивая музыка и запах такого же паршивого алкоголя. — Знаешь… — я тихо начала рассказ. — Я очень плохо помню своё детство, но некоторые моменты мне иногда снятся. Мы с папой очень любили ночью сбегать из дома и смотреть на звёзды, — парень внимательно меня слушал. — Бывают красивые вещи, что нельзя не обратить на них внимания, а есть настолько красивые, что их мало кто замечает. А ведь нужно всего лишь поднять голову… — я смотрю на потолок и словно вижу сквозь него белые небесные огоньки. — Но что делать, когда на небе нет звёзд? Когда восходит солнце? — Это нормально. В жизни любого человека когда-нибудь появится самая красивая звезда, которая своим светом затмит все остальные. В комнате настала тишина. Музыку больше не слышно, ведь в ушах играет какая-то приятная знакомая мелодия. Парень садится ближе, он наклоняется ко мне, что теперь мой взгляд обращается на его глаза. — Знаешь… — шёпотом произносит Льюис. — Только что ты затмила мне все звёзды. Он ещё несколько секунд смотрит мне в глаза и наклоняется ниже… Его губы соприкасаются с моими, тёплая приятная дрожь проносится по всему телу и ускоряет сердцебиение. Его мягкие губы нежно оставляют на моих влажные пятна, а зубы прикусывают кожу. Я закрываю глаза и чувствую, как его рука опускается к моей талии. Невольно вздрагиваю и чуть отталкиваю его от себя, прервав поцелуй. — Мы же друзья? — Конечно… — он улыбается и снова покрывает мой рот поцелуями, будто наслаждаясь сладким мёдом. Его тёплые прикосновения вызывают совсем лёгкие мурашки. Рука опускается под мою рубашку, крадётся к лифчику, и тут я замираю… Глаза широко открываются, к горлу подступает ком. В голове мелькают ужасные воспоминания грубых ударов бёдрами о край стола. Я словно снова чувствую грубую силу на своей талии, и мне хочется кричать. Я в дикой панике отталкиваю парня от себя и подскакиваю с кровати, пытаясь отдышаться. Перед глазами до сих пор стоит эта картинка, а в уши бьёт звук скрипящего стола. — Что с тобой? — Не трогай меня! — Эр хмурит брови, неровной пьяной походкой подходит ко мне. — Я серьёзно, Льюис, это неправильно. Мы друзья. Просто друзья. — А ночевала ты у Кларка тоже просто по дружбе? — это он сказал довольно грубо. — Просто по дружбе танцевала с ним на балу после того, что он сделал?! Я оттолкнула его в сторону и села на пол, облокотившись спиной о кровать и взяв в руки вино. — Ты ничего не понимаешь. — Да куда уж мне! Я же просто друг, — он стал нервно жестикулировать руками и почти кричать. — Просто лучший друг, который даже ничего не знает о тебе. Почему я делаю всё, чтобы с тобой всё было нормально, а ты берёшь и плюёшь на это, Кэтрин? Парень стал передо мной и настойчиво посмотрел на меня, пока я отпила вина из бутылки. — Потому, что я не хочу вмешивать тебя в это. — Где тогда смысл называть меня лучшим другом? Ты не позволяешь себя защитить. Почему Кларк может это делать, а я нет? Чем он лучше меня, Уильямс? — он снова стал повышать тон. — Уходи, Эр. — Мы не договорили. — Она сказала тебе уйти, — на этот раз голос прозвучал где-то за Льюисом. Парень обернулся, а я увидела Кларка, что облокотился боком о дверной проём и, засунув руки в карманы, не отрывал взгляд от Эра. — Правда? А может, ты сам скажешь, чем ты лучше меня, а? Тем, что нихрена не умеешь чувствовать? — парень подошёл к Кларку, а тот стал в полный рост. Спасал только этот несчастный метр между ними, который не давал парням вцепиться друг в друга. Нейтан не отвечал. Он всё тем же бесчувственным взглядом прожигал Эра. — Да свалите вы оба! Льюис посмотрел на меня краем глаза и вышел из комнаты, задев плечом Нейтана, на что тот только улыбнулся и зашёл в комнату. — Знаешь, ты тоже уходи. — Мы уже это проходили. Я не буду слушаться твоих приказов, — Кларк закрыл за собой дверь. Теперь никто не мешал ему нагонять на меня страх. — Помнишь, чем обычно заканчивается то, что мы с тобой пьяные оказываемся в комнате наедине? — спросила я, всё так же сидя на полу и облокотившись о мягкую кровать. Он улыбнулся. — Я здесь не за этим, — парень промолчал пару секунд. — Ещё бы ты пришёл за этим… — Что ты там устроила? — Ты про это? — я указала на разбитую губу и синяки на лице. — Нет. Про твои вопросы, — а это вызвало улыбку. — Всё так же думаешь о себе, Нейтан. — А о ком мне думать? О тебе что ли? — он стал ходить кругами по комнате. — Или о твоём дружке? — Вы ведёте себя, как дети. Оба. Только один послушный, а другой… Ты. — Ты всё ещё злишься на меня? — Нет, не злюсь. Я тебя ненавижу. Он изогнул левую брови и опустил взгляд на пол, выдержав приличную паузу. — Ты как-то спросила у меня, как я к тебе отношусь, а я сказал, что ты очередная игрушка, — он поднял глаза на меня. — Я соврал. Сказал так на эмоциях. Я не боюсь сказать то, как отношусь к тебе. — Ну, так скажи, — снова пауза… — Я привязался к тебе. Ты не первая и не последняя, но не очередная. — Мне это даёт какие-то бонусы? — Нет. Я буду издеваться над тобой до тех пор, пока мне не надоест. — Как оптимистично, — я отпила вина из бутылки. — Но я не уверена, что мне стоит верить хоть одному твоему слову, — он нахмурил брови. — Ты обещал мне, что будешь защищать, что будешь издеваться, но не тем способом, которым издевались твои дружки над Ханной. Этот разговор был ночью… Ты помнишь это? — Да, — он ответил так, будто прекрасно знал, что я скажу дальше. — А на следующий день… Примерно в то же время… — Стоп, — перебил он меня. — Ты прижал меня к столу и изнасиловал. — Хватит! — это слово он буквально выкрикнул, будто воспоминания об этом ему давались так же, как и мне. — Прекрати мне это твердить каждый наш разговор. Думаешь, я не виню себя? Думаешь, без твоих упрёков мне мало? — он говорил на повышенных тонах, как и Эр пару минут назад. Этот разговор его злил, а его взбешённое состояние всегда пугало меня. Парень тоже сел на пол передо мной. — Неужели ты правда думаешь, что мне плевать? Я никогда ни перед кем не извинялся. Я просто не умею этого делать, — он засмеялся. — И я знаю, что тебе тяжело меня простить. Я подонок. Это ты хочешь услышать? — на это я промолчала, просто глядя ему в глаза, а он перестал улыбаться и снова читал меня взглядом. — Я ни разу не видел твою маму до этого. Она не была у меня в заложниках, я врал, чтобы у меня был рычаг давления на тебя. После того, что случилось, я специально занялся её поисками, чтобы вы встретились. А потом я искал тебя. Всю неделю, которую тебя не было ни у Чарли, ни у Льюисов. Звонил, чтобы назначить встречу, а потом сжёг грёбаную психушку и оставил записку. Он говорил и всё не отрывал взгляда от моих глаз. Мне даже не верится, что всё это действительно происходит. — Это правда? — Нет, просто в детстве я играл морковку в школьном спектакле. Решил проверить театральные навыки. Он улыбнулся, а я засмеялась в ответ. Это был небольшой перерыв между напряжённым разговором. Парень взял меня за руку, а его улыбка немного спала с лица. — Я виноват перед тобой, Кэтрин. Мне чертовски жаль. Я подонок. Бесконечно долгие секунды несли в себе смешанные чувства. С одной стороны это жутко странно, что Нейтан вообще решил извиниться. Хотя, может, он просто снова пьян. С другой же стороны я сильно сомневаюсь в этом всём. Ведь подобный многообещающий разговор в прошлый раз оказался пустым, как и обещание. Мальчишка поднялся с пола, поправил ремень на джинсах и собирался уходить, но остановился. — Это, скорее всего, был последний наш разговор на эту тему. Как бы там ни было, правила игры не меняются. Я больше не буду унижаться. Больше всего меня меня поражает то, как он умудряется и извиниться, и наплевать в душу одновременно. Он улыбнулся и, подмигнув мне, вышел из комнаты, закрыв за собой дверь и оставив меня в уединении.