***
Перехватив руку с ножом, юноша свободной рукой сдавливает шею нападающему и с силой ударяет головой о кирпичную стену. Раз за разом. Не желая останавливаться, словно охваченный неконтролируемым приступом гнева. Снова и снова, хоть тело парня уже безжизненно висит в руках, а лицо залито кровью. Нож со звоном падает на влажный от крови и дождя асфальт, и лишь тогда парень останавливается, словно выйдя из транса. Взяв в руки сломанную в ходе драки маску, опирается спиной о холодную шершавую стену и медленно скатывается по ней, садясь на корточки. Запустив в темные волосы пальцы, сжимает руки в кулаки, стараясь хоть как-то остановить дрожь по всему телу. Стиснув зубы, негромко всхлипывает не в силах сдерживать приступ истерики и до легкого жжения в глазах смыкает веки. Дождевая вода вперемешку с кровью насквозь пропитали его одежду. Легкое дуновение ветра заставляет юношу поежиться от холода и наконец поднять взгляд на проделанную работу. Орошаемые дождем, под ночным небом, три безжизненных тела лежат вокруг, буквально в полуметре от своего убийцы, в неестественных позах. Один с ножевой раной в районе сердца, другой с разбитой головой, и последний — с торчащим из глаза скальпелем. Поднявшись, с силой сжимает маску в руке, стараясь хоть как-то отвлечься от кровоточащей раны в ноге, вынимает скальпель из глаза совсем молодого парня и удаляется прочь. Еще немного — и он может потерять сознание. Видимо напав на них, он явно не рассчитывал, что парни смогут дать отпор, однако чего-то им все-таки не хватило.***
— Да какого ж ты разрядился в самый неподходящий момент… — негромко бурча, ставлю телефон на зарядку. Придется немного подождать, чтобы на нем появилось хотя бы процентов пять, и можно будет звонить. По крайней мере, не последовало продолжения. Глухой стук в дверь заставляет вздрогнуть от неожиданности. Кто мог прийти в такое время? Дойдя до двери, вновь пожалела, что на ней нет глазка, и начала прислушиваться. Тихо… Щелкнув замком, медленно приоткрываю дверь и вижу перед собой высокий мужской силуэт, падающий на меня с невозможно быстрой скоростью, и тут же отхожу. Через мгновенье почти безжизненное тело, насквозь промокшее, падает в мою прихожую. В очередной раз проклинаю разряженный телефон и, протащив тело в дом, закрываю дверь и перевожу взгляд на некогда чистый пол, который сейчас весь в кровавых разводах. Только не говорите, что он… Черт, черт, черт… Нащупав пульс на руке, с трудом переворачиваю парня на спину. Так это же… Тот самый парень в маске… Страх сковывает движения, и становится тяжело дышать. Стоп. Он без сознания. Ничего тебе не сделает, Нелли. Делаю глубокий вдох, стараясь привести мысли в порядок, и понимаю, что нужно срочно обработать раны.***
Уже светает. Ночной гость так и не приходил в себя, однако с горем пополам мне удалось его перевязать, перенести на кровать и даже слегка отмыть (пусть, до ванны тащить я его не рискнула, но полотенцем от крови и грязи оттерла). Свой спортивный костюм и его толстовку и футболку с джинсами закинула в стиральную машинку, оставив парня в трусах. Честно, раздевать было немного неловко, местами даже противно. Конечно, стягивать с почти безжизненного тела одежду, пропитанную кровью, еще бы это было приятно. Однако мне будет спокойнее, если кровать останется чистой. Да и соулмейт как-никак. И пришел в таком состоянии именно ко мне явно неслучайно.***
Мысли наслаивались одна за одной, начисто отгоняя желание спать. Не переставая листать ленту в социальных сетях, большую ее часть даже не замечала, только изредка поглядывала на сломанную синюю маску, которую, придя, он крепко сжимал в руке, даже находясь без сознания. Наверное, она много значит для него, будто важное воспоминание. Услышав, как юноша ворочается, поворачиваюсь на стуле к нему и, заметив вновь скинутое одеяло, подхожу ближе. Из-за прикрытых век пугающих черных глаз невидно, и удается рассмотреть не менее интересные черты лица: аккуратный прямой нос, тонкие, потрескавшиеся от сухости, слегка приоткрытые губы и достаточно заметная щетина на скулах и подбородке. Нагнувшись, чтобы поправить одеяло, слегка опираюсь одной рукой на подушку. Глаза юноши неожиданно распахиваются, а ладонь резко накрывает мою шею. Одно быстрое движение — и он нависает надо мной, расставив ноги по обе стороны от моих бедер. Дышать становится тяжело, потому машинально накрываю его руку ладонями, пытаясь ослабить хватку. Отпустив мою шею, кладет руки на колени и начинает рассматривать меня. В его памяти сейчас явно всплывают события этой ночи. — Ты постучал в дверь, — начинаю говорить негромко, слегка дрожащим голосом, — а затем потерял сознание. Ни на секунду не отрывая от меня взгляда, продолжает анализировать ситуацию. — Твои маска и скальпель на столе, а вещи скоро высохнут, — тишина, разбавленная моим сбитым дыханием немного напрягает, потому продолжаю монолог. Молчание и бездействие с его стороны не прекращаются, и становится максимально неловко: от его положения, почти отсутствия одежды и моего сбитого от паники дыхания. — Сейчас утра четыре где-то, может, пять… Ты мог бы подождать пару часов, на балконе все быстро высохнет. Наконец садится на край кровати и опирается локтями на колени, скрепив руки в замок, и я вздыхаю с облегчением. Слишком громко. Становится настолько неловко, что ощущаю, как щеки приобретают пунцовый оттенок. А еще из-за его молчания начинает казаться, что я очень много говорю. Сажусь на другой край кровати, ближе к подушке. — Ты так и не представился, — он выглядит весьма спокойным, потому решаюсь продолжить завязать диалог. Поворачивает лицо в мою сторону, но встретиться взглядом с ним не удается из-за его спадающих волос. — Джек, — снова этот голос, спокойный и немного грубый. Кивнув, произношу свое имя в ответ и опускаю взгляд в пол. Если так и дальше будет продолжаться, я этого не вынесу. — Слушай… На ум приходит неплохая идея для поддержания беседы, которую мне хочется озвучить, но Джек сию секунду меня перебивает: — Ты вызывала полицию или скорую? Полагаю, ситуацию анализировать он закончил. Ох, как же непривычно слышать его голос. — Нет. Негромко выдохнув, запрокидывает голову назад. Лицо остается слегка закидано волосами, а за взглядом проследить по-прежнему невозможно в силу черного цвета радужки и белка. Это звучит весьма пугающе, однако если задержать взгляд подольше, можно привыкнуть и даже увидеть в этой темноте какую-то красоту, эстетику. По крайней мере, сейчас, пока на нем нет маски и кожаных перчаток. Даже выглядит не так жутко, почти беззащитно. Прикусив нижнюю губу, скольжу взглядом по шее с точно таким же следом от царапин, как и на моей, после — мысленно спускаюсь к ключицам. Затем плечи и руки… Каждый шрам мне знаком, каждый синяк и каждая царапина. Кажется, что смотрю на него непозволительно долго, но отчего-то отводить взгляд желания вовсе нет. Парень немного тощеват, но, надо признать, в достаточно неплохой физической форме. Не отводя взгляда, продолжаю бесстыдно рассматривать его тело. Стертые в кровь костяшки, аккуратно обработанные мной. Множество шрамов по ногам, и бинт на месте достаточно глубокого пореза — все в точности, как и у меня. Я слишком увлеклась. Коротко выдохнув, резко устремляю взгляд на обои, так сильно напоминающие о первой встрече, и начинаю пальцами перебирать край коротких пижамных шортиков. И где же вся моя ненависть к нему, отвращение? Я вижу его только в третий раз, а уже начинаю сочувствовать, хоть по факту он мне абсолютно чужой человек. Да и до дома тогда проводил лишь из чувства самосохранения. Неловкая тишина так бы и продолжалась, если бы не заурчавший живот Джека. — Тебе бы поесть не помешало… Давай я приготовлю что-нибудь, а ты можешь в душ пока сходить. — Где ванная? — отвечает, немного подумав, и поднимается с кровати.***
Быстро отварив макароны и обжарив несколько кусочков колбасы, разложила это по тарелкам и поставила на стол. Оставалось для полноты картины только вскипятить чайник. Повернувшись в сторону чайника, замечаю бесшумно подошедшего Джека с махровым полотенцем на плечах. Толком не удосужившись вытереть волосы, Джек оставил их практически мокрыми. Вода каплями стекает по его шее и скулам, оставляя влажные дорожки, перетекая на плечи и торс. А выражение его лица по-прежнему сохраняет спокойствие. — Я… — Поймав себя на мысли, что вновь его рассматриваю, прикрываю рот. — Ты сколько сахара в чай кладешь? — Просто черный. Без сахара, — ответив, садится за стол и поворачивает лицо в сторону только что закипевшего чайника, видимо, обратив внимание на забытый Крис скетчбук, раскрытый на странице с рисунком Денни. — Кого рисовала? — А, это не я, а подруга… — Закрыв скетчбук, беру чайник и наполняю кружки кипятком, вода постепенно приобретает коричневый чайный оттенок. — Своего соулмейта рисовала. — Кажется, я его где-то видел, — говорит задумчиво, убирая прядь влажных волос за ухо, и забирает у меня из рук протянутую ему кружку. На этом диалог вновь оборвался, и мы молча начали завтракать. К чему он вообще это сказал?.. Вряд ли они могли бы быть знакомы. Бр-р, не хочу об этом думать, и так голова черти-чем забита. Еще бы! У меня на кухне сидит достаточно привлекательный парень, если не учитывать его странный сероватый тон кожи и множество ран, и просто кушает, даже примерно не представляя, какую яркую и всепоглощающую ненависть у меня периодами вызывает и как легко подавляет ее просто своим нахождением рядом со мной.***
Тарелки постепенно опустели, а на столе появилось печенье, вежливо мной предложенное. Как раз чай к этому времени уже остыл. И очень вовремя зазвонил телефон. Выйдя из-за стола, быстрым шагом преодолеваю расстояние от кухни до комнаты, где и лежит наконец-то зарядившийся телефон. — Да, мам, что-то случилось? — Мельком глянув на экран, удивляюсь столь раннему звонку. — Зачем мне приезжать домой? В чем дело? — Сердце начинает качать кровь с удвоенной силой в предчувствии неладного, и к горлу подступает ком. — Что значит «мне жаль»? О чем ты?! Резко выдохнув, сгибаюсь пополам, и колени начинают подкашиваться. Уже не разбираю, что говорит голос на том конце, ощущая, как паника поглощает меня изнутри. Ее больше нет. Сердце словно пропускает удар, а после начинает нестерпимо болеть. На языке появляется какой-то горький привкус, и я прикрываю рот ладонью, стараясь хоть как-то подавить непроизвольный стон. Ее убили. Падаю на колени, непроизвольно выпуская из рук телефон, понимая, что не могу сказать и слова. Руки трясутся так, что становится страшно. В попытках остановить дрожь обнимаю себя за плечи и крепко сжимаю их, впиваясь ногтями в теплую кожу. Она не сопротивлялась. И только сейчас замечаю, какие громкие всхлипы разносятся по всей квартире, как громко ударяются горячие капли слез о холодный пол. Она знала своего убийцу. Больно кусаю губы, не давая стону отчаяния вырваться наружу, и начинаю ощущать едва разборчивый привкус крови. Чувствую, как теряю контроль над телом, окончательно падая на пол, с силой стискивая челюсти и произнося сквозь зубы почти неосознанно, на выдохе, имя подруги. — Крис… Не оставляй меня, прошу, не оставляй…***
Сколько это продолжалось… Не помню. Только помню, что время для меня остановилось, жизнь вокруг замерла, а я будто существовала не в этой вселенной. И очнулась я от этого транса, когда входная дверь захлопнулась и от присутствия Джека остались лишь кружка недопитого чая на столе и влажное полотенце на балконе.