***
Вот так, в одно мгновение снова начинаю ощущать себя самым беззащитным человеком на земле. Но раз он ушел, наверное, мне больше ничего не угрожает?.. Ничего, кроме собственных мыслей, бесполезно прожигающих мою голову, будто желая изничтожить меня изнутри. Я снова очень много думаю. Крис постоянно мне об этом говорила: нужно жить, а не анализировать. Это правило ее и подвело. Как же я не хочу ничего решать, двигаться вперед, терпя множество неудач. Тяжело тащить за собой пережитое, оставаясь сильным. Глупое желание забиться в угол с бутылкой терпкого красного вина и пить его, пока не перестану понимать, кто я и где. Буквально раствориться в алкоголе. Мне надоело, чертовски надоело быть сильной. Нет мотивации двигаться дальше, нет мотивации жить. Дерьмовый соулмейт и расчлененные останки подруги — все, что у меня есть. И, семья, конечно же, которую я вижу, если повезет, раз в полгода. И внутри пустота. Нужен хотя бы небольшой глоток свежего воздуха, чтобы это гложущее чувство развеялось, чтобы стало немного легче. Закрываю лицо руками и шумно выдыхаю. Осталось несколько месяцев учебы, и я смогу вернуться домой… Приятные мысли, которыми стараюсь вытащить себя со дна затяжной депрессии, буквально вдыхают в меня жизнь. Придется потерпеть еще немного, Нелли, все скоро будет хорошо. По крайней мере, дома меня поддержат: я буду не одна.***
Кто бы мог подумать, что избавиться от чувства ярости, заполняющего изнутри и вот-вот грозящего вырваться наружу, будет так сложно. Несколько часов бездумного хождения по пасмурным улицам города, казалось, только усугубили это закипающее чувство. Холод вечера обдает теплую кожу и пробирает насквозь через толстую ткань поношенной толстовки, заставляя периодически вздрагивать всем телом. Пройдя несколько километров по обочине в сторону негусто заселенного района города, по-прежнему не в силах успокоиться, с каждым шагом сильнее сжимает руки в кулаки в карманах кофты. Он был зол. На себя за то, что в ту ночь ворвался именно в квартиру Нелли. На нее за то, как она отреагировала и как вела себя с ним все время. Она должна его ненавидеть всем сердцем, должна вздрагивать от каждого взгляда. Должна была вопить от страха, увидев перед собой мерзкого незнакомца в первую встречу, а не пытаться коснуться, аккуратно выставляя перед собой хрупкую тонкую руку. Джек тот, кого ненавидели все и всегда. Это норма. Аксиома. Но Нелли... Будто не искала выгоды в его выживании, скорее искренне хотела помочь все это время, поговорить и отвлечь. Так заботливо, нежно. На равных?.. Он же чудовище, отвратительное и мерзкое, озлобленное на весь мир. Таким его видят: не тот, к кому можно питать теплые чувства. Он не сможет ей дать ничего из того, чего она тайно желала с детства, обнимая мягкую игрушку перед сном. Он один. Один против всех. После смерти родителей и друга он перестал надеяться на лучшее, перестал верить в справедливость. Джек прятался за маской, стараясь хоть как-то оградиться от мира. Можно сказать, больше не хотел быть его частью. Такой мир, без близких людей, ему не был нужен. И чертова светловолосая худощавая девчонка, вероятно, проклинающая жизнь за несправедливость. Девчонка, пошатнувшая теорию Джека, которая после каждой встречи буквально трещит по швам. А чего стоит ее ласковый взгляд, с которым он то и дело встречается, который после долго не выходит из головы. Никто так не смотрел на Джека уже давно: парень привык видеть страх. Почему она не боится? Какого хрена ей не мерзко находится с ним рядом, лежать в одной постели в этих безумно коротких пижамных шортах, больше похожих на трусы. И светло-серой тонкой футболке, облегающей круглую грудь и позволяющей видеть каждый изгиб ее тела. Каждый из шрамов, что так некстати порывают ее светлую нежную кожу. Шумно выдохнув и не отрывая взгляд от дороги, замечает несколько капель дождя, поочередно ударяющихся о серый асфальт. Дождь начинает негромко моросить, медленно пропитывая одежду. Делая глубокий вдох, юноша вновь резко выдыхает, начиная слышать совершенно иной запах, нежели днем: весенний запах ночи. Легкий шорох шагов по влажной дороге нарушает звук колес проезжающего автомобиля, а темный высокий силуэт парня освещают желтые фары. Сбавив скорость, водитель выравнивает авто на уровне с прохожим, и из открывающегося начинает литься приятная тихая мелодия джаза. — Подвезти? — дружелюбная интонация среднего лет мужчины доносится до уха Джека. — Давай, холодно же. Молча парень останавливается и открывает заднюю дверь плавно затормозившего авто, садясь рядом с девушкой примерно его возраста, черты лица которой напоминают водителя. — Это дочь моя, Джули, — девушка кивает, недоверчиво посматривая на парня в капюшоне, когда о ней заходит речь. — Я Ник, — приветливый голос мужчины, периодически поглядывающего в зеркало заднего вида, способствует созданию доверительной атмосферы. — Тебя как называть? — Джек, — хриплый от долгого молчания голос глухо раздается из-под капюшона. Мужчина замолкает, то и дело поглядывая в зеркало, желая рассмотреть пассажира, только вот рассматривать его следовало, пока он шел по обочине. Сейчас уже явно поздно. Мельком глянув в зеркало, Джек сталкивается взглядом жутких черных глаз со взглядом водителя. Мгновение, и скальпель, все время лежавший где-то в кофте, оказывается у юноши в руке, а через секунду рассекает тонкую рыхлую кожу на шее впереди сидящего водителя. От испуга теряя управление, пытается схватить парня, выпуская из легких свой последний вскрик и бессильно опуская руки, когда парень с силой впечатывает тело мужчины в сидение. Растерявшись, девушка пытается открыть машину, вероятно, лелея надежду на спасение. Но юноша хватает ту за волосы, рывком притягивая к себе, и, не давая шанса, поставляет скальпель к лицу, чтобы та не сопротивлялась. Провернув все это в считанные секунды, он блокирует двери и, опираясь на труп мужчины, быстро тянет на себя ручник, заставляя машину остановиться. И вновь возвращается к жертве, которую картина смерти явно застала врасплох, напрочь сковывая движения. Темная кровь вырывается из пульсирующей раны, пропитывая одежду мужчины. Ее взгляд буквально прикован к еще неостывшему телу отца, а слезы беззвучно стекают по лицу. Никакой жалости и в мыслях быть не может: парень по-прежнему в ярости. И эти двое — легкая возможность выпустить пар.