Целомудрие и крайности

Наын оказалась права, когда подумала, что вид из окна по утрам будет просто замечательный. Город только просыпался, но уже куда-то торопился. В такой ранний час, на улицах чаще всего встречались те, кто выгуливали собак или выходили на утреннюю пробежку. Наын предпочитала встречать утро в тепле, с чашкой горячего чая, укутавшись в халат, спокойно планируя предстоящий день. Но встав сегодня утром и по привычке начав про себя перечислять список дел, Наын поняла, что отныне ей нужно обязательно осведомляться о планах у мужа. Теперь они должны оповещать друг друга о своих делах, спрашивать, когда кто вернется и как долго задержится, с кем идёт и куда, заряжен ли телефон, не голоден ли, не устал ли. Наын вздохнула, стуча ногтями по кружке, так и не отрывая взгляда от окна. А нужно ли? Брак ведь не настоящий. Нужно ли вести себя, как милые супруги, когда вокруг нет посторонних? Наын посмотрела на кухню, где маячил Джин, который во всю старался обжиться на новой кухне. Она не стала готовить завтрак. Сама редко ела по утрам, а холодильник и так был забит едой. Девушка медленно прошла на кухню и уселась за небольшой столик, годный буквально для двоих. Этот был для каждодневного использования, а тот, что побольше, для гостей, стоял в столовой. — Чем сегодня будешь занят? — спросила Наын, без особого интереса. Девушка смотрела в свой чай, постукивая ноготками о поверхность кружки. Джин повернулся с кофеваркой в руке и зачем-то посмотрев в её кружку, улыбнулся. — Нужно будет заехать на работу, закончить кое-какие дела. — Вот так сразу после свадьбы? — удивилась Наын, ничуть не оскорблённая недостатком внимания. — Это ненадолго. Я тебе нужен? — Нет, — девушка обхватила кружку в ладони, пытаясь согреться. — Хотела свериться с тобой… — Наын вдруг вспомнила вчерашний вечер, его неожиданно добрый поступок, о котором она размышляла всю ночь. — Джин, слушай, если родители спросят насчёт того, была ли у нас с тобой близость… — Наын, — Джин отставил кофейник и кружку, подошёл к девушке и присев за стол напротив неё, положил свою ладонь поверх её. — Даже если наш брак фиктивный и мало что значит для нас с тобой, отныне для меня твои потребности всегда будут стоять превыше моих. Я буду делать всё, что должен делать благочестивый муж, по крайней мере попытаюсь таким быть. И тебе не нужно волноваться о том, что думают другие, я об этом позабочусь. Хорошо? Наын в растерянности кивнула, уставившись на руку, сжимающую её. Джин улыбнулся, и снова вернулся к приготовлению завтрака. Как потом оказалось, готовил он для них двоих и Наын тогда решила с привеликим женским стыдом решила, что со следующего же дня станет готовить завтраки каждый день. Последующие дни были самыми спокойными и размеренными в жизни Наын. Она нашла точку спокойствия и теперь проводила дни так, как только пожелает, больше не доводимая чужими расспросами и приказами. Её семья, на удивление оставила её в покое и казалось, совсем забыли об её существовании, после того, как благополучно и выгодно отдали в другую семью. И впервые Наын ощущала себя не запертой, а в какой-то мере свободной, но не парящей. Проводя свои дни то дома за любимыми занятиями, то за прогулками и спокойными, долгими покупками, Наын встречала мужа с работы, провожала по утрам обратно, спали они всё так же раздельно, а словами перебрасывались редко. Джин хорошо заботился о своей жене, приносил ей разные вкусности, дарил цветы, выполнял любые её просьбы и желания, был терпелив и спокоен. Наын всё это принимала, но с большой тяжестью на сердце. Каждый заботливый жест, каждый подарочек или хорошее слово казались ей незаслуженными и неправильными. Не она должна была получить Джина, чтобы отвечать холодностью на его внимательность и учтивость. Джин был идеальным мужем, и должен был осчастливить не менее идеальную девушку. Между супругами сопутствовал мир и согласие, но отношения их не теплились и пока не дошли даже до стадии дружбы. Они всё ещё не могли найти точки соприкосновения, не могли завязать хороший разговор, мало знали друг о друге и почему-то не спешили. Может потому, что оба они были по натуре, людьми уравновешенными, тихими и предрасположенными к молчаливости? От них иногда веяло равнодушием, у обоих молодых людей была холодная, статная красота. В те редкие дни, когда они выходили куда-то вместе, люди оборачивались, переговаривались, восхищенно вздыхали, а иногда даже расступались. В такие моменты Наын распирала гордость, и маленький высокомерный носик надменно поднимался вверх, с удовольствием принимая чужие восхищения. — Эта подходит больше всего, — указала пальчиком девушка на миленький чайный сервиз, расписанный ручной работой. — Тот что для зеленого чая уберите, им редко пользуются. Джин стоял рядом, терпеливо ожидая жену, которая заканчивала с выбором подарка. Сегодняшним вечером они должны были пойти в гости к друзьям Джина, к той самой парочке, которая так нравилась Наын и по такому случаю, они отправились в магазин, на поиски небольшого подарка. — Как думаешь? — спросила Наын мнения мужа, оборачиваясь к нему. — Подойдёт? Не выглядит дёшево? — Меня устраивает, — улыбнулся Джин, наблюдая за тем, с каким волнением и вниманием она подбирала подарок. Он улыбнулся, отмечая, что ему нравится открывать для себя новые и хорошие стороны девушки, которая очень медленно, но верно начинала раскрываться. — Им точно понравится? — в который раз переспросила Наын, нервно поправляя шляпку и получив кивок со стороны Джина, снова обратилась к консультанту. — Заверните пожалуйста, в подарочный пакет, если имеется. Одной из причин, по которой так волновалась Наын, было то, что девушка неожиданно для себя решила одну вещь. Она хочет найти друзей. Теперь уже сама, не страшась упрёка или запрета от родителей, теперь она вольна сама решать с какими людьми ей проводит время и может завязать близкие отношения с подругой. Если конечно, у неё получится. Об этом Наын и волновалась больше всего. — Конечно, не очень правильно, что наше первое застолье после свадьбы будет проходить не у нас, — высказывала своё недовольство Наын, шагая под руку с мужем, по пути к машине. — Но я ведь планировала сначала обжиться и сделать кое-какую перестановку, ещё не всё в доме готово для прихода гостей. А лифт так и не достроили… — Такие вещи их не заботят, поверь, — посмеивался Джин. — Не волнуйся, успеем ещё всех принять в гостях. — По какому поводу сборище? — Я точно не знаю, но Юнги сказал, присутствие обязательно. Наын внезапно остановилась, осенённая догадкой. — А что если на меня это не распространяется? — забеспокоилась девушка, сжимая локоть мужа. — Может они только тебя ждут, а меня не имели ввиду? — Что? — засмеялся Джин, забавляясь такому необычному для девушки поведению. — Они чётко и ясно дали понять, что всем необходимо быть у них на ужине и ты в это число тоже входишь. Ты теперь моя жена, Наын, и на все приёмы, завтраки, обеды и ужины сопровождаешь меня, разве не так? И с каких пор тебя стало так волновать мнение окружающих, м? Наын на его вопрос лишь выдохнула и возобновила шаг, когда он вновь повёл её за собой. Наын стала ощущать вкус к жизни, когда вырвалась из вечного родительского заключения и попала в заботливые, обходительные руки Джина. Ей теперь казалось, что она может построить свою жизнь заново, пусть и не такую идеальную как хотелось бы. Девушка стучала каблуками по земле, шаги её были чаще и короче, чем мужские рядом и поэтому отставала буквально на пол шага. Когда в очередной раз, ей нужно было чуть ускорить шаг, чтобы поспеть за ним, Наын посмотрела на широкую, мужскую спину, которая казалось, должна защитить её от всех опасностей на свете, но в полной безопасности она себя почему-то не ощущала. Хотя она была уверена, что Джин и пулю за неё возьмёт, не раздумывая, и не потому что безумно её любит, а потому, что он такой человек. Просто Наын чувствовала уязвимость, чувствовала, что есть такая маленькая слабость в этом барьере, которую не закроешь без сумасшедшей любви. Это безрассудное: «я никому тебя не отдам», между ними напрочь отсутствовало и заставляло думать, что если подвернётся удобный момент, Джин избавится от неё, не раздумывая, чтобы зажить спокойной жизнью, а о ней напрочь забудет. Впрочем, не сделала ли бы она тоже самое? Супруги стояли перед входной дверью в шумную квартирку, с подарком в руках и букетом цветов, на который настояла сама Наын, заставив мужа заехать по дороге в дорогущий цветочный, и который, по мнению Джина был явно лишним. — Как я выгляжу? Джин мельком оглядел жену, вырядившуюся по такому случаю в элегантное платье до колена, да ещё и с укладкой. Слава богу, без бриллиантов, их Джину удалось уговорить снять, ссылаясь на то, что они совсем здесь не к месту. Он знал, что Наын не для хвастовства так выряжалась, она просто хотела произвести хорошее впечатление и в другом виде ужины никогда не посещала. Привыкшая к роскоши, всеобщей оценке и к страху быть недостаточной, она сейчас очень волновалась и хотя выглядела бесподобно, совсем не успокаивалась. — Великолепно, как всегда, — сказал правду Джин и нажал на дверной звонок. — Не волнуйся, тебя никто не загрызёт. Это не званый ужин, а просто дружеский вечер. — Я и не волнуюсь, — вскинула подбородок девушка, тряхнув длинными волосами для пущего вида, но нервно сглотнула, когда послышались поспевающие шаги. — О, привет! — вырисовалось приятное личико, как только открылась дверь. — Проходите же, давно вас не видела. Перешагнув порог, супругов тут же настиг веселый гул и атмосфера почти праздника. Они пришли с опозданием (из-за «ненужного» букета цветов, который Наын долго и кропотливо выбирала) и большинство гостей уже расположились в зале и на кухне, кто-то сидел за столом, пару человек было видно на балконе. — Какие красивые! — восхищенно вздохнула Юра, принимая большой букет цветов. — Не стоило так тратиться, тем более вы с подарком. — Это всё Наын, — заулыбался Джин, поправляя рубашку. — Она на свадьбу так долго букет не выбирала. Парень тут же получил злобный толчок в бок, и укоризненный взгляд со стороны жены. Юра весело засмеялась, шелестя в руках оберточной бумагой. — Спасибо вам, сейчас же поставлю их в вазу. — Где Юнги? — спросил Джин, осматривая зал. — Он в кабинете с кем-то, — сказала Юра и закатив глаза, добавила: — курит. Джин, поблагодарив, удалился, напоследок сказав Наын, чтобы та осматривалась и не боялась заговаривать с людьми. Девушка на такое заявление лишь оскорблено цокнула и поспешила прогнать его подальше. — Вы такие милые, — заметила Юра, направляясь на кухню, чтобы налить воды в вазу. Наын последовавшая за хозяйкой, слабо улыбнулась, жалея, что не может принять эти слова с должным радушием. На кухне уже стояла молодая девушка, с короткими волосами, губами цвета земляники, нижняя заметно пухлее верхней, что придавало её миловидному лицу капризный вид. — Наын, познакомься, это Хери моя лучшая подруга. Хери, Наын жена Джина. — Очень приятно, — с не очень довольным выражением лица произнесла девушка, но Наын поняла, что настроение у неё было плохое ещё до её прихода. Голос у Хери был звонким и не очень плавным, отчего многим мог показаться неприятным, но Наын нашла его выделяющимся. По одному звуку её голоса можно было определить некоторые черты характера, а такое бывает не часто. — Как проходят первые дни? — поинтересовалась Юра, включая кран, чтобы наполнить вазу. — М? — не поняла вопроса Наын, приподняв изящные брови. — Замужем. Как вам живётся вдвоём? — А, — быстро поняла свою глупость девушка и поспешила исправиться, пытаясь не вызвать подозрений своим не очень естественным поведением. — Всё отлично, мы наслаждаемся компанией друг друга и хорошо проводим время. Прозвучало это бездушно и как-то заученно, но никто не обратил на это внимания, ссылаясь наверное, на странную манеру девушки разговаривать, или на скрытность и нежелание распространяться о личных подробностях. — Мне очень понравилась ваша свадьба, всё было так красиво, просто волшебно, — вздыхала Юра, ставя вазу на стол и расправляя лепестки. — Ты наверное так давно об этом мечтала, всё было как в сказке. — Да, — согласилась Наын, грустнея всё больше от пережитых воспоминаний, снова сожалея, что не может ответить на вопрос со всей искренностью и положенным счастьем. — До сих пор не могу в это поверить… — Красивое платье, — заметила Хери, искренне делая комплимент. — Спасибо, — немного смущённо улыбнулась Наын, погладив ткань дорогого платья. — На Наын всё смотрится красиво, — сказала Юра, заставив девушку улыбнуться ещё шире. — Ты бы видела её в свадебном платье. — Есть фотографии? Я бы посмотрела. Наын растерялась от неожиданной просьбы, а после с ужасом осознала, что у неё в телефоне нет ни единой фотографии со свадьбы. Если это не покажется странным, то они точно просто делаю вид, что ничего не замечают. — У меня есть, сейчас покажу, — пришла на спасение Юра, хватая свой телефон, который лежал неподалёку и стала искать нужную фотографию. — Вот, — передала она аппарат подруге. Хери восхищённо вздохнула, принимаясь расхваливать роскошный наряд, и спросила во сколько обошлась такая красота, за что получила выговор от Юры. Наын посмеялась, отвечая без стеснений и получила бурную реакцию на ответ. — Ничего себе, — раскрыла рот Хери, не скрывая изумления. — Мне даже замуж расхотелось. Сколько же может стоить сама свадьба? — Никто тебя и не зовёт, — фыркнула Юра, издеваясь над подругой. Наын улыбалась, наблюдая за дружеской перепалкой и чувствовала себя частью чего-то тёплого и светлого. Внутри постепенно начала зарождаться надежда на новую жизнь, которую ей может не без труда, но всё же удастся построить. Когда почти все гости собрались, хозяева попросили рассесться за стол и занять свои места. Наын села возле Джина, медленно и грациозно, с прямой осанкой, не спеша и тихо. Девушка развернула белую салфетку и сложила себе на колени, красивыми отточенными движениями, на которые просто невозможно было не любоваться. К сожалению, в этот вечер было просто некому. Наын осмотрела стол, заметив знакомые лица: напротив сидел Чонгук со своей девушкой, которую Наын видела лишь однажды на свадьбе, но была о ней хорошего мнения. Светлая, улыбчивая девочка, во многом похожая на свою сестру. Парня, который сидел возле Минджу, Наын знала плохо. Рыжий, смазливый, кажется тоже близкий друг Джина. Он уже набирал себе еду в тарелку и выглядел чем-то обременённым, было видно, что мысли его плавали где-то далеко. Парень в очках, который был другом жениха, Хери, остальных она видела впервые. Кого-то не хватало… Послышался оглушающий хлопок двери, оповещая всех присутствующих о новоприбывшем госте. — Добр-р-рый вечер, дамы и господа! Наын посмотрела в коридор, который был хорошо виден с её места, впрочем, как и всем остальным гостям. Хосок стоял на пороге, с широкой, довольной улыбкой, нарядный и красивый, чуть пошатываясь. Юра завидев, гостя, уже было сорвалась с места, чтобы встретить его, но Юнги быстро остановил её, схватив за руку и усадил на место. Наын почувствовала что-то неладное. Юнги был недоволен. — Берите добавки, не стесняйтесь, — поспешила отвлечь всеобщее внимание от шумного гостя, Юра, улыбаясь как можно шире и затеяла со всеми непринуждённую беседу. Наын застыла с приборами в руках, уставившись в прихожую, наблюдая за тем, как Юнги, положив руку на затылок друга, что-то говорил, низко пригнувшись. Хосок выпрямился, легко вырываясь из хватки, снова чуть пошатнувшись и так же лучезарно заулыбавшись, похлопал друга по плечу, направляясь в зал. — Как мы проводим время? — слишком громко и слишком жизнерадостно для нынешней обстановки пропел Хосок, усаживаясь на свое место рядом с Чимином. Он сел на противоположную сторону от Наын, по диагонали, явно навеселе, но не до такой степени, чтобы смущать всех своим поведением. — Не так весело как ты конечно, — не удержался от комментариев Чимин, отправляя в рот сочную утку и уже протягивая руку через стол за новым кусочком. Хосок его слова пропустил мимо ушей, или скорее всего не услышал. Он сидел в верхней одежде, не удосужившись снять её при входе и уже нанизывал мясо на вилку и с аппетитом жевал, не доставляя больше никому неудобства. Поест и оклемается. Наын посмотрела на него с сожалением и разочарованием. Парень, который произвёл на неё когда-то такое хорошее впечатление, который оказал ей неоценимую поддержку в тяжёлый момент, буквально сверкая в её глазах доблестью и честью сейчас опускался всё ниже и это разбивало ей сердце. Такой хороший парень, а так себя губит. Раздался звон бокала, призывающий к всеобщему вниманию и Юнги поднялся с места, прокашлявшись перед тем, как заговорить. — Раз уж все собрались, мы бы хотели сделать важное объявление. Юра встала следом за парнем, поправляя юбку и смущённо улыбаясь. — Мы женимся. Радостные крики и аплодисменты посыпались после минутного затишья. Все повставали со своих мест, чтобы поздравить пару и сказать пару добрых слов. Юра просто сияла от радости, принимая поздравления и казалась невероятно счастливой. А Наын затянуло куда-то в прострацию, унося её в тот самый день, когда она сама объявляла о своей помолвке. Звуки и голоса вокруг утихли и отошли на второй план, всеобщая радость сейчас была такой чужой и незнакомой. Они тогда стояли с Джином в гостиной в его доме, на тот момент они знали друг друга ровно две недели. Джин собрал свою семью, то есть, родителей и Чонгука, чтобы озвучить всем прекрасную новость. Родители его конечно уже обо всём знали, всё было подстроено и разыграно для его младшего брата. Новость встретили холодно с одной стороны и вяло-наигранно с другой. Никакого счастья или радости Наын тогда не получила. Только подозрительный, полный презрения взгляд со стороны Чонгука и дискомфортную тишину с которой никто не знал, что делать. Девушка очнулась, когда почувствовала чужое прикосновение к своей руке. — Дорогая? — позвал её Джин прозвищем, которое употреблял только при посторонних и каждый такой раз, Наын хотелось тихо прокашляться. — Нужно поздравить обрученных. — Да, конечно, — пробормотала Наын, вставая с места. Девушка слегка нагнулась, чтобы оставить салфетку, а когда выпрямилась, на ходу поправляя платье, неожиданно встретилась с парой изучающих, тёмных глаз, в которых сейчас не читалось ни капли веселья. — Наын, пойдём, — поторопил её Джин. Девушка отвела глаза и спешно отвернулась, последовав за мужем. После множества тёплых слов и пожеланий, после хорошей трапезы и интересных бесед, вечер начинал подходить к концу, гости снова разбрелись по квартире. Кто на балкон покурить, кто отлучиться в ванную, Чонгуку и Минджу пришлось уйти пораньше, чтобы проснуться в школу, Чимин поспешил вместе с ними, остальная компания девушек осталась на кухне, помогать убирать грязную посуду. — Я так счастлива, что всем рассказала об этом, — не переставала радоваться Юра, гремя тарелками в раковине. — Юнги очень злился, что приходится так долго ждать. — Кто бы мог подумать, что всё так быстро произойдёт, — вздыхала Хери, выбрасывая мусор. — Ты знаешь, что они были знакомы всего пару месяцев, прежде чем решили пожениться? — спросила Хери, обращаясь к Наын. Девушка от такого заявления удивленно подняла брови и покосилась в сторону Юры. Вот уж, этого ей бы никогда в голову не пришло. Гармоничней пары на всём свете не сыскать. — Ну не все ходят вокруг до около, — хмыкнула Юра в ответ, намекая на отношения Хери, которые начинались мучительно долго. — Давай не будет припоминать все старые ошибки, а то у меня в памяти начинает всплывать один глупый инцидент, который произошёл в баре… Наын протирала тарелку, грустно улыбаясь самой себе и снова задумалась. Какими же разными они были. Какими разными были их судьбы, Юры и Наын, двух девушек совершенно противоположных. Если бы вам обрисовали ситуацию и рассказали про две новобрачные пары: про бедную, добрую девушку, оказавшейся сиротой в раннем возрасте с парнем вечно хмурым и довольно вспыльчивым; и про двух богатых, воспитанных молодых людей, которым не занимать красоте и приятным манерам. Какую бы вы посчитали счастливой? О какой бы вы интересовались больше? Ответ очевиден и совсем не глуп. Людям слишком нравится совершенность. — Наын, — позвала Юра, сквозь шум включённого крана. Девушка озадачено взметнула на неё взгляд. — Не могла бы ты поискать фартук? Я кажется оставила его в спальне, пока переодевалась, — попросила Юра, уже принимаясь за мытьё посуды. — Если тебе не сложно. Не хочу запачкать платье. — Конечно, — быстро согласилась Наын, ставя тарелку на стол и откладывая полотенце. — Спасибо, — кинула девушка вслед и снова завела беседу с Хери, занятой расстановкой посуды по шкафчикам. Наын прошлась по коридору, открывая двери и пытаясь найти нужную спальню. Она оказалась в самом конце коридора. Девушка открыла дверь и вошла внутрь, не включая свет. В комнате было темно, но всё разбиралось чётко и из окна врывался лунный свет, поэтому найти здесь что-то было не так сложно. — Фартук, фартук… Наын посмотрела на полу, под кучкой одежды и как только обошла кровать, чтобы порыться в другой горстке вещей, из ванной комнаты внезапно кто-то вышел, заставив девушку замереть на месте. Это определенно был парень, почему-то державший в руках свою рубашку и что-то внимательно на ней высматривал, не замечая, стоящую посреди комнаты Наын. Хосок шумно выдохнул и расправил рубашку, собираясь снова одеть её, наконец замечая постороннего. — О, — удивился парень совсем как в тот раз, когда застал её в слезах и свадебном платье. — Прости, не заметил тебя. — Ничего, — тихо промолвила девушка, рассматривая его в темноте. — Я найду кое-что и уйду. Хосок кивнул, принимаясь застёгивать рубашку и кажется совсем ничего не имел против присутствия девушки. Наын снова осмотрелась и найдя наконец фартук на краю кровати, схватила его и направилась к выходу. Бросив последний взгляд в сторону парня, Наын заметила, что у него довольно плохо получается справляться с пуговицами. — Давай, я помогу, — предложила Наын, направляясь к Хосоку и уже принимаясь застёгивать его рубашку. Она оказалась промокшей в некоторых местах, и девушка поняла, что в ванной он скорее всего пытался отмыть пятно, но спрашивать его об этом не стала. Не хотела заводить разговор. Она стояла достаточно близко, чтобы чувствовать на себе его пристальный взгляд и лёгкий запах алкоголя изо рта. В комнате стояла тишина и какая-то таинственная тьма, что казалось, будто там, за дверью совсем другой мир, а они прячутся вдвоём в другой вселенной от посторонних взглядов. Наын застегивала пуговицы медленно, но сваливала всё на то, что просто устала. Она не видела его взгляда, но чувствовала проникающую в неё странные флюиды. Хосок был обольстительным, притягательным и распущенным. В этот самый момент, который на секунду стал почти интимным от того как низко наклонилось его лицо, он был именно таким. Когда её пальцы застегнули последнюю пуговицу, руки остались на месте, не двигаясь и не смещаясь, а их двоих снова окутала какая-то таинственная, бросающая в дрожь магия. Наын смотрела на свои руки на чужом воротнике, на свой безымянный палец с обручальным колечком и по спине девушки прошлись мурашки от какого-то ощущения опасности. Опасностью был он. Хосок нагнулся ещё ниже, а Наын опустила глаза в пол, чувствуя, как быстро бьётся её сердце. Это всё темнота. — Как же моему другу так повезло то… Наын остолбенев, осторожно подняла глаза, чтобы встретиться с серьёзным, задумчивым взглядом тёмных глаз, которые в этот момент так пугали и завораживали одновременно. Перед ней сейчас будто стоял совсем другой человек. Не тот милый парень, который утирал её щёки от слёз и обещал, что всё у неё будет хорошо. Когда Хосок сглотнул и кажется пригнулся чуть ниже и Наын внезапно увидела в его глазах что-то ей незнакомое, смешанное с чуть пьяным навождением, девушка испуганно отпрянула. — Услуга за услугу, — вымолвила девушка, прежде чем скрыться за дверью. — Всего хорошего. Она шла по коридору с фартуком, прижатым к груди, в которой сердце билось слишком громко, чтобы она попыталась хоть как-то отрицать это. — Что-то не так? — спросил Джин, когда они уселись в охладевший салон машины. Наын выдохнула горячий пар и попыталась согреться, растирая ладони. — Всё хорошо. Почему ей казалось, что она обманывает и предает его? — Устала? — поинтересовался Джин, заводя транспорт. — Немного. Машина тронулась, выезжая на пустующую в такой поздний час дорогу. Наын почувствовала, как потяжелели веки, а размерный гул дороги укачивал и убаюкивал. Она всегда очень легко засыпала в машине. — Чонгук кажется очень счастливым в последнее время, — высказал своё мнение Джин между делом. Наын согласно хмыкнула и повернула голову, устраиваясь поудобнее. — Это всё из-за девочки, — пробубнила девушка полузасыпая. — Я очень рад, что он нашёл её. Любящая девушка может сделать мужчину очень счастливым. Наын приоткрыла веки, грустно уставившись перед собой. — Извини, я не это имел ввиду, — поспешил извиниться Джин, тут же сожалея о своих словах. — Всё нормально, — сказала Наын, но сама заметно расстроилась. — Ты просто увидел сегодня как все счастливы. Меня это тоже огорошило, — тихо проговорила Наын. — Так странно, я ведь зашла туда с твёрдой уверенностью, что смогу всё-таки стать счастливой. А потом меня словно на берег выбросило… Джин замолчал, следя за дорогой. И правда, в этот вечер им будто предъявили жестокую реальность. Как бы они не старались, не смогут быть и вполовину такими же счастливыми, как Юнги и Юра. — Мне наверное, стоит забыть об этом… — дрожащим голосом проговорила Наын, всхлипывая в самом конце. — Наын? Джин тут же свернул на обочину, останавливая машину и повернулся к жене с беспокойством на лице. На улице было так тихо и пусто, будто всё вокруг спрятались, чтобы они смогли побыть наедине, чтобы никто не видел настоящее лицо холодной красавицы с грустными глазами. Для людей просто важно, что они красивые, на остальное обращать внимание не стоит. — Что случилось? — спросил он, мягко касаясь её лица, которое всё ещё лежало на сиденье, и слегка погладил убрал пряди волос назад. Маленькие слезинки скатывались по красивому лицу. У Джина сердце разбивалось от того, какой беззащитной она сейчас выглядела. — Не плачь, пожалуйста. — Ты слишком добрый ко мне, — продолжала плакать Наын, смотря на мужа жалобным взглядом и тихо всхлипывая. — Я тебя не заслуживаю. — Перестань, — нахмурился Джин. — С чего такие мысли? — Это правда, — голос Наын сорвался, а всхлипы стали громче и чаще. Она была похожа на маленького, очень несчастного ребёнка, комочком сжавшегося на сиденье машины. — Я отобрала тебя у какой-нибудь очень хорошей девушки, намного лучше, чем я. — Ни у кого ты меня не отбирала. — Ты не понимаешь. Ты просто её никогда не встретишь, а если и встретишь, то уже ничего нельзя будет сделать, — Наын уже рыдала в голос, губы и глаза покраснели. — Джин, я никогда не узнаю, что такое любовь. И ты тоже никогда не узнаешь. Мы умрём нелюбимыми, понимаешь? Мы умрём несчастными и одинокими, и никто об этом даже не будет знать. Джин выслушав её, грустно улыбнулся, стирая с девичьих щёк горькие слезы. Было больно видеть её плачущей и такой несчастной; было больно и оттого, что он не мог с этим ничего сделать. Парень улёгся на сиденье, чтобы его глаза были на уровне с её заплаканными и с помощью ручки, опустил спинку, чтобы было удобнее. — Давай, полежим так немного, ты не против? Наын притихнув на минуту, приоткрыла рот и растеряно закивала. — А теперь скажи мне, — осторожно начал Джин. — Что изменилось? Ты не была такой вначале, ты говорила, что тебя всё устраивает, и выглядело так, будто тебе всё равно. — Это ты меня избаловал! — упрекнула девушка, шлёпнув парня по плечу, на что тот не сдержал улыбки. — Я бы не страдала так, не будь ты таким хорошим. — Правда? — скептически поинтересовался Джин. — Нет, — всхлипнула она. — Я просто притворялась, что мне это не в тягость, ясно? Иначе бы мне пришлось худо. — Почему ты мне ничего не говорила? До того, как мы поженились. — И что бы это изменило? — Я бы тебе помог. Если бы я знал, что ты будешь так страдать от этого, то поговорил бы с твоими родителями. — Меня бы просто отдали другому. Джин нахмурился. — Это неправильно. — Я думала, что справлюсь. Я не представляла, что будет так сложно. Джин тяжело вздохнул и долго всматривался в лицо напротив, словно решая, сказать или не сказать. — Я тоже. Наын удивлённо моргнула. Джину тоже тяжело? — Я не знала. — Не ты одна хорошо притворяешься. На мгновение между ними повисла успокаивающая тишина, Наын уже перестала плакать и теперь обессилено смотрела прямо перед собой, положив ладошку под щеку. — Мы можем остаться здесь? — Можем, а потом я отнесу твои отмёрзшие кости прямиком в больницу. Наын засмеялась, влажные глаза засверкали. У Джина отпустило сердце. — Поехали домой, дорогая. Последующие дни проходили не так плохо, даже занимательно и интересно. Особенно Наын любила, когда к ним приходили гости, в основном друзья Джина, к которым девушка успела проникнуться тёплой симпатией и радовалась каждому визиту. С Юрой у неё всё-таки завязались дружеские отношения, и Наын не могла этому не радоваться. Хосок пришёл лишь однажды, решив неожиданно заявиться в гости, но дома была только Наын. Девушка решила, не думать о произошедшей, странной встрече между ними, и многое списала на алкоголь и минутное помутнение. Тем более, что кажется сам парень напрочь обо всём забыл. Хосок стоял на пороге, только зашёл, громко хлопнув дверью и удивленно осматривался, понимая, что не вовремя. — Джина нет дома, — сказала Наын, выходя в коридор, кутаясь в домашний халат, накинутый поверх пижамы. — А, — растерянно промолвил парень, хлопая глазами. — Жаль. Сейчас он был трезвым как стёклышко и выглядел таким доброжелательным и милым, что Наын никак не могла сопоставить его с тем Хосоком, которого видела в тихой, тёмной комнате. — Можешь зайти, если хочешь. Я налью чай. — Нет-нет, — поспешил отказаться Хосок, радушно улыбаясь и махая рукой. — Я зайду в другой раз, не проблема. Парень направился к двери и перед тем, как уйти, на пару секунд заколебался, и метнул на девушку короткий, но что-то таящий взгляд и только после, быстро скрылся. Наын застыв посреди коридора, ещё долго стояла там, словно громом поражённая, хлопая большими глазами в изумлении. В голове, словно картинка застряло его лицо, будто что-то ей говорящее, сомнение, в его глазах и толика, еле заметной вины. Он всё помнит.