Целомудрие и крайности

— Вот что бы вы сделали, если бы любимый человек вам изменил? — Послала бы его куда подальше! — выкрикнула девушка в розовом мини, явно подвыпившая. Так как тон её резко повышался к концу предложения и застывал как-то обрывисто. — Нет! Сначала врезала бы, а потом послала. Добрая половина полностью женской аудитории одобрительно завыла, правда довольно уныло, ввиду праздного состояния. Наын не удивилась, когда узнала, что девичник Юра собралась устроить в своём любимом клубе, где раньше работала. Второсортность этого заведения и подобающий ей посетительский состав, тоже не удивили Наын, но она старалась не осуждать. По косым, неприветливым взглядам юных девиц, она поняла, что получалось у неё плохо. И оделась она, как всегда чересчур. Не вписывалась в общую обстановку. Даже сейчас не вписывалась. Сидела слишком прямо, разговаривала слишком мало, даже бокал держала не правильно — слишком аккуратно. Но Наын изо всех сил старалась не падать из-за этого духом, а держаться как можно непринуждённей и получать удовольствие от сего «мероприятия». «Мероприятия…», — снова пронеслось у Наын в голове с некой иронией, прежде чем осушить бокал с шампанским. Залпом, как можно непринуждённей. Кажется получилось. — Я знаю, наша Юра бы этого не пережила, — продолжила ту же тему уже другая девушка, более трезвая, но менее тактичная. — Как-то давно, ещё в начальной школе, этот мальчик, который ей так нравился… как его звали… неважно, — махнула она рукой, устраиваясь на диване поудобнее. — Я хорошо помню, что у него были брекеты, из-за них он иногда шепелявил, но Юра была от него без ума. — Не тот ли это подарил ей огромный набор фломастеров? — добавила одна из подруг, уже валясь с дивана. — Блестящих ручек, — цокнув, поправила Юра, а затем довольно улыбнулась. — Они пахли жвачкой. — Он самый, — подтвердила рассказчица. — Так вот, Юра конечно же во всеуслышание заявила, что этот мальчик в брекетах, даритель ручек — её муж. Все присутствующие захихикали, а Юре от смущения пришлось спрятать лицо в ладонях. — Не прошло и недели, как «муженёк» её уже играл в песочнице с другой бабой. Послышался заливистый смех с той стороны дивана. — Боже, я помню какое у неё тогда было лицо. Полное детской боли и неверия! — Ладно, ладно, хватит, — пыталась закончить постыдную для себя тему невеста. — Это было давно, и не так уж я и убивалась. — А кто потом ложкой вырывал себе могилку на заднем дворе? Послышался новый запал всеобщего смеха, который то набирал обороты, то утихал, то снова нарастал, словно американские горки или детские качели. Наын улыбалась искренне и ей тоже хотелось смеяться, но знакомая горечь, застрявшая в горле мешала это сделать. Поглядев в свой пустой бокал, девушка поднялась с места, покидая место беззаботного веселья и направилась в комнату с баром, чтобы обновить бокал шампанским. За стойкой уже сидела Хери, о чём-то беседующая с пареньком, которого Наын ещё ни разу не видела. Она успела заметить только ровную, смуглую кожу, большие руки и тёплый, нежный взгляд юношеских очей, прежде чем тот удалился. — Будьте добры, ещё шампанского, — попросила Наын, ставя бокал на ровную поверхность. Бармен любезно улыбнувшись, забрал бокал, при этом задержав взгляд на привлекательной молодой особе чуть дольше, чем следовало. Хери закатила глаза. — Твой друг? — спросила Наын, из любопытства. — Парень, — коротко бросила Хери в ответ, отпивая свой коктейльчик, при этом ненадолго задерживая жидкость во рту. Пухлые, будто по-детски надутые губы заблестели при свете тусклой лампы. — Очень привлекательный, — будничным тоном произнесла Наын и подумала, о том, как бы на её месте повели себя девушки из соседней комнаты. — О Боже милая, какой симпатяжка, просто лакомый кусочек. Давно у вас с ним шуры муры, подруга? Что-то вроде того. Наын даже усмехнулась, забирая свой полный бокал обратно. — Не знаю, — буркнула Хери в ответ, заламывая трубочку так и сяк. — Как-то всё это… — Понимаю, — тихо промолвила Наын, опуская взгляд. Именно так она описала бы свою нынешнюю ситуацию. — Но он тебя судя по всему любит. Хери вздохнула. — И я его люблю. Наступила тишина. Девушка что-то обдумывала. Красивые глаза погрустнели, уголки капризного рта спали вниз. — Но у нас слишком много проблем. Наын начинала понемногу злиться. Проблемы… Что они об этом знают? — Эти проблемы неразрешимы? — Не сказала бы. — Тогда это не проблемы, — вынесла вердикт Наын, слегка похолодевшим тоном. — Это небольшие преграды. Большинство из которых решит время. Хери снова глубоко задумалась, помешивая кубики льда в своём напитке. — Может ты и права. Снова наступило молчание. В зале играла довольно громкая танцевальная музыка, но даже сквозь неё отчетливо слышался оглушающий женский смех с соседней комнаты. — Наын, — вдруг позвала её Хери. Девушка повернулась, недоуменно уставившись. Брови сами поднялись вверх, глаза внимательно следили за девушкой рядом. — Я вижу, что ты несчастлива. Наын почему-то даже не стала отрицать и оправдываться. Совсем не хотелось. Напротив, хотелось, чтобы хоть кто-нибудь знал. — Юра тебе что-то рассказала? — спросила Наын. — Нет, — покачала та головой. — Юра очень хороший и добрый человек, но не самый внимательный Наын молча согласилась. — Но ты хорошо это скрываешь, — добавила Хери, все также не отрывая взгляда от своего стакана. На заднем плане слышался плавный смех и звуки ударов шаров в бильярдной. — От чего ты страдаешь? — спросила Хери. — От любви. Девушка горько усмехнулась, отпивая свой коктейль. — Как обычно. — Да, — снова согласилась Наын. — Как обычно. Мысли девушки унеслись далеко. К одному человеку со светлой улыбкой и тёплыми руками. У Хосока не пусто в голове, но он хочет, чтобы люди думали именно так. Он хорошо чувствует всеобщее осуждение, смешанное с завистью и восхищением, и всем своим видом всегда показывает, что ему наплевать. Ему наплевать на то, что не имеет никакого смысла для него. Хосок привык жить без рамок, с жадностью, но не впустую, как многие думают. Он живет в удовольствие себе, но никогда не обижает других; в нём больше хорошего, чем плохого и за это его очень любят. И вообще-то Хосока легко любить. Он это знал и принимал, но свою любовь кому попало не раздаривал. Он беззастенчиво плюёт на вещи, не любит мозолить одну и ту же тему или заниматься всякими рода самокопаниями. Чон Хосок живёт во внешнем мире, а о том, что у него внутри он слишком много не думает. И живёт хорошо. Жил. Пока не появилась она. И это не было связано конкретно с её появлением. Не она сама повлияла на резкие изменения в его жизни, не её красивые глаза и мягкий голос. Просто так совпало, что с тех пор, как он встретил её, эту маленькую девушку с грустными глазами, все начало казаться не таким как раньше. Это не из-за неё. Просто появилась она и всё поменялось. Тот факт что его как магнитом тянет к замужней девушке был неоспорим. А тот факт что его тянет к жене лучшего друга являлся просто настоящим кошмаром. Но всё это не меняло того факта, что ему нравилось смотреть на её кисти. Когда она поднимала бокал или убирала длинные волосы назад самым прекрасным движением на свете. Хосок никогда не присматривался к женским кистям; кроме того, он бы сказал, что никогда не присматривался к девушкам с особым вниманием. Ну что там могло быть кроме губ, груди, попы, ног и прочей красоты? Всё же и так видно, казалось ему. А почему в Наын столько всего красивого? Почему ему не надоедает её скрытно рассматривать? «Красивая» Первая мысль, которая пронеслась в его голове, когда он увидел её плачущей в свадебном платье. Безобидное замечание, но кажется именно оно повлекло за собой остальную цепочку неподобающих для него мыслей. Покрасневшие, вечно грустные глаза, белоснежная, сияющая кожа, губы цвета спелого граната. Он едва ли не ахнул от восхищения, но сдержался. Кто же знал, что он не перестанет вот так любоваться ею при каждой из встрече. На ужине, дома у Юнги, когда она встала из-за стола, поправляя обтягивающее платье. Ранним субботним утром, когда Хосок наведался к ним в гости, не застав Джина. Наын тогда была лишь в пижаме, чуть лохматая и сонная, но такая прекрасная. На ледовом катке, когда её глаза повлажнели и погрустнели, а Хосоку хотелось выть от беспомощности. От того факта, что он не имел права её успокаивать. Он ей никто. Он всего лишь друг её мужа. И это меняет абсолютно все. У него не кружится от неё голова и он не краснеет, когда она рядом, потому, что он не мальчишка, а самый что ни на есть мужчина. Мужчинам не подобает краснеть и мямлить. А настоящим мужчинам и вовсе не положено заглядываться на жён своих лучших друзей. Поэтому Хосок просто смеётся над своими мыслями и отпивает ещё шампанского, оглядывается вокруг, непринуждённо засунув руку в карман брюк. Старая привычка, впрочем очень распространенная среди молодых парней. Хосок прогуливался непринужденной походкой по залу, осматриваясь, но без особого интереса. Молодой парень, должно быть один из его деловых партнёров или обычный знакомый, прошёл мимо, приподняв бокал с шампанским в знак приветствия. Хосок улыбнувшись, поднял свой в ответ, направляясь дальше. Самая большая перемена, произошедшая с ним за последние месяцы это неожиданная пропажа. Да, именно пропажа. Не какого-то физического объекта или ощущения, или чувства, и прочей фигни. А желание, или скорее надобность в постоянном движении. Пропала охота выходить в клубы по ночам, закатывать вечеринки или заводить краткосрочные знакомства с красивыми девушками. Отрицать эти внезапные перемены в себе было бы глупо. Хосок это прекрасно понимал, но признавать это ух как не хотелось. Парень прошёл сквозь толпу разодетых снобов и направился прямо на широкий балкон. Мероприятие проходило на верхнем этаже высоченного небоскреба и если честно Хосок плохо помнил по какому поводу вечеринка. И пришёл он сюда скорее из привычки и в скрытой надежде уйти от… своих мыслей? Он прошёл к поручням и облокотившись, отпил последний глоток шампанского. Шум ночного города, сияющие огни, а где-то там она… Парень стукнул каблуком туфель по мраморной плитке и оттолкнувшись от поручней, сунул руку в карман брюк и уставился куда-то в толпу. Думай о чём-нибудь другом, о чём угодно только не о ней. Хосок прикрыл глаза, разминая шею и шумно выдыхая. Но в голову как назло закрался её волшебный образ, и так чётко и быстро, будто поджидал удобного момента, чтобы нарисоваться перед уставшими глазами. Длинные, чёрные волосы развиваются на ветру, тонкие, хрупкие пальцы проходятся по прядям, она улыбается ему, только ему. Глаза сияют и манят, мягкие губы шепчут его имя. Кажется что она совсем рядом, стоит только протянуть руку. — Идиот, — выдохнул парень, запуская длинные пальцы в волосы и взъерошивая их в порыве раздражения. — Я схожу с ума… — Чон Хосок! Резко развернувшись на зов, он увидел подходящего к нему парня и тут же узнал в нём своего друга. — Намджун? — удивленно вскинул брови Хосок, пожимая тому руку. — Ты давно тут? — Только приехал, — улыбнулся парень, показывая свои ямочки. — Да я вообще-то мимо проезжал. Вспомнил, что ты вроде как должен быть сегодня здесь и решил заскочить. Хосок только заметил, что Намджун одет довольно просто, явно не намереваясь посещать сегодня тусовки. Он также слишком живо и внимательно оглядывался вокруг, будто выискивая кого-то в толпе. — Ищешь кого? — поинтересовался небрежно Хосок, спиной облокачиваясь о поручень. До самого затылка пробежались мелкие мурашки от осознания того, что он легко может упасть, если железная конструкция покачнется. — А? Нет, — как можно естественней ответил Намджун, неуклюже запихивая руки в карманы повседневных штанов, но глаза на миг метнулись в сторону. Хосок проследил за взглядом друга, но был резко и грубо отвлечен. — Ну так как дела?! — довольно громко и настырно прокричал Намджун, зачем-то хватая друга за плечо и встряхивая. — У меня-то всё в норме, — скинул мясистую лапу Хосок, отряхивая дорогой пиджак. — Ты не в духе, — констатировал он сей факт, осматривая друга. — Да, что-то денёк не задался. — Ох, не рассказывай мне об этом, — махнул рукой Намджун, кривя лицо в возмущении. — С самого утра меня преследуют одни неудачи. Колесо на велике сломалось, пришлось ехать на автобусе, там я потерял свои наушники, а ты знаешь, я без них жить не могу. Так вот, как оказалось я сел не на тот автобус, он поехал черт знает куда. Благо дом Юнги был неподалёку вот я к нему и заглянул. Но лучше бы я этого не делал. Он сияет от счастья словно чертова электростанция. Со своей идеальной будущей женой, в своей идеальной квартире планируют свою идеальную свадьбу. Вот я от зависти взбесился и ушёл от них ещё в более ужасном настроении. Как только я вышел на улицу, мне тут же перебежал дорогу чёрный кот. И я бы подумал что все это просто совпадение… Хосок уже плохо слушал продолжение рассказа. Он потерялся на словах «идеальная жена». Почему на этом моменте в его голове возник образ совсем другой жены? Маленькой, хрупкой немного грустной, но до боли в груди красивой. И чужой. Хосок сглотнул, сжимая в руке пустой бокал. — Слушай, Джун, — спокойно позвал Хосок взбудораженного друга, отвлекая того от своей истории. — Тебе когда-нибудь нравилась чужая девушка? Намджун от такого вопроса высоко поднял пушистые брови, сразу воспринимая всё на свой счёт. — Хоб-с, ты не подумай. Я не скрываю, что восхищаюсь Юрой, но это не потому что… — Намджун немного растерялся, смущаясь. — Я просто хочу найти похожую девушку… — Да, расслабься, я не об этом, — махнул рукой Хосок. — Я имею ввиду, — парень взволнованно облизнул губы, пряча взгляд. — Тебе когда-нибудь нравилась девушка твоего друга? — вернув взгляд обратно, Хосок сглотнул. — Сильно. Намджун задумался, припоминая что-нибудь похожее из своего собственного многолетнего опыта. Почесав подбородок, парень устремил задумчивый взгляд в пол, чуть покачиваясь на пятках. — Не помню такого. Может быть в школе. А что? — Ясно, ничего, — опустил голову Хосок. Ему вдруг подумалось, что возможно это обычное, ничего не значащее явление, уходящее и проходящее. Быть может это случается с каждым вторым и ничего неправильного в этом нет. Но похоже, ободряющего совета ему не ждать. — Ты стал таким серьёзным, — высказал вполне очевидную вещь Намджун, кидая взгляд на бокал, который не наполнялся уже долгое время. — Я знаю. — Насколько близок тебе этот друг? — внезапно спросил Намджун. Хосок помолчал некоторое время, бездумно устремив взгляд в пустой бокал. — Очень близок. А ведь Хосок не говорил, что эта ситуация связана с ним лично. По нему и так всё ясно, правда? — Ну ты можешь подождать. Кто знает, может они расстанутся, — пожал плечами Намджун, пытаясь ободрить друга. Он никогда его таким не видел. Задумчивым, меланхоличным, спокойным. — А что если, — неуверенно начал Хосок, сомневаясь, стоит ли продолжать. — Что если, она уже замужем? Намджун замолчал и даже немного завис. Он знает всех близких друзей Хосока. А из них только двое женаты. — Хосок, ты же не… — на какое-то время стоял Намджун с явным удивлением на лице, которое скоро сменилось ехидной усмешкой. — Ааа, я понял, ты меня подкалываешь, да? Из-за Юнги. Я всё понял, — слегка стукнул друга по плечу Намджун. Хосок вяло улыбнулся, снова устремив взгляд куда-то под ноги. Надежда совсем его покинула. — Да, — тихо проговорил парень, не узнавая собственный голос. — Да, конечно прикалываюсь. — Слушай, ты не видел тут… — снова начал осматриваться Намджун, старательно выискивая кого-то. — Ладно, не важно. — Ты можешь идти, — сказал Хосок, поняв истинную причину его прихода. — Точно? — вскинул тот бровями, одной ногой уже делая шаг назад. Кажется он нашёл её. — Вали уже, — засмеялся Хосок, выталкивая Намджуна прочь. Его высокий, добродушный друг попрощался и сиганул в сторону бара, где похоже и сидела та девушка, ради которой Намджун сюда явился. Хосок слегка вытянул голову, с любопытством высматривая особу, которая так заинтересовала его непутевого, болтливого друга. Он слышал от Чимина, что Намджун стал много времени проводить с одной интересной, но крайне стервозной девчонкой. Что не было бы такой проблемой не будь Намджун таким хорошим парнем. Хосоку удалось разглядеть лишь отливающие сиренью длинные волосы. Не порываясь заниматься серьезной слежкой за чужими отношениями, он отвернулся обратно, уставившись на ночной город. Снова стало как-то холодно и одиноко, а навязчивый образ отказывался покидать его мысли. Послышался очередной раскат скрипучего женского смеха, отвлекая девушек от невеселых раздумий. Тяжело веселиться, когда совсем — О чём они говорят? — спросила Хери без особого любопытства. — Об изменщиках, — ответила Наын. — Что делать и как себя вести, если тебе изменяют. Хери допила свой напиток и смачно крякнув, ударила стаканом по столу. — Я бы башку ему разбила, — уверенно выдала она. — А потом рыдала бы в подушку до конца жизни. Наын улыбнулась, тоже задумавшись. В голову лезли странные мысли. Едва уловимый женский аромат, который она учуяла совершенно случайно, частые вылазки по работе допоздна, и просто самое обыкновенное женское чутьё. — Наын! — послышался высокий голос в зале. К барной стойке, маленькими, частыми шажками бежала девушка. В одной руке она придерживала бокал, в другой, высоко вытянутой, красовался телефон. — Тебе звонят! — крикнула она, подбегая к Наын. Поблагодарив, девушка приняла трубку, слезая со стула и направляясь на улицу, так как голдешь и музыка не дали бы услышать и звука. Наын вышла на улицу в одном платье, чувствуя, как моментально атакует предзимний, вечерний холод. Посмотрев на экран и увидев незнакомый номер, девушка нахмурилась, но трубку взяла. — Алло? — недовольно и с опаской ответила Наын, обнимая замёрзшие плечи. С той стороны линии послышалось невнятное сопение, а потом бубнеж, за которым последовал кашель. — Алло? — уже более настойчиво переспросила девушка, собираясь класть трубку. — Я хочу… — послышался мужской, явно не трезвый голос. — Я хочу тебя увидеть. — Кто это? В трубке опять послышалось сопение и невнятное бормотание. — Я еду к тебе домой. — Хосок? — догадалась Наын, не будучи уверенной. — Я еду… к тебе. Хочу тебя увидеть. Сейчас, — отрывисто и невпопад ответил парень. — Боже, не говори мне, что ты за рулем, — начинала не на шутку беспокоиться Наын, совсем не понимая, что происходит. — Хосок, это Наын. Ты набрал меня по ошибке. — Ошибке, — фыркнул Хосок и издал протяжный вой, в котором смешался смех, усталость и неверие. — Езжай домой, — твёрдо сказала Наын. — Я еду к тебе. — Я не дома. В трубке послышалось молчание. — Где ты? — тон резко сменился. — С кем? — Господи… — Наын начала расхаживать взад вперёд, тяжело выдыхая. — Хосок, это Наын. На-ын. Ты позвонил мне. Понимаешь? — Где ты?! — рявкнул парень, заплетающимся языком. На заднем плане послышался продолжительный гудок грузовика, заставив Наын в испуге зажмурить глаза. Понимая, что её доводы ни к чему не приведут, девушка обречённо выдохнув, назвала адрес, молясь всем богам, чтобы парень доехал в целости и сохранности. — Наын? — показалась головка Хери, через открытую дверь клуба. — Ты что раздетая вышла? С ума сошла? — Я уже захожу, — положив трубку, вяло улыбнулась Наын. — Надо было ответить на звонок. Хери внимательно смотрела ей в лицо. Нижняя губа выпятилась, бровки нахмурились. — Всё нормально? Выглядишь бледной. Что-то случилось? С Джином? — Нет, всё нормально, — отмахнулась быстро Наын. — С Джином все нормально. Телефон снова зазвонил. Наын взглянула на экран. Тот же номер. — Скоро будем открывать подарки. Юра попросила всех собрать. Наын закусила губу, поглядывая на экран. Хосок сейчас заявится к ней, явно не в трезвом состоянии. Что подумают люди? — Я сейчас приду. Надо решить одно дело. Хери обеспокоено огляделась. — Ладно. Только принесу тебе пальто. У тебя уже губы посинели. — Спасибо, — улыбнулась девушка, перед тем, как дверь закрылась и поспешила ответить на звонок. — Алло? — Где ты? — в трубке послышался звук захлопывающейся автомобильной двери. — Ты приехал? — быстро огляделась Наын по сторонам. — Где ты стоишь? В трубке послышались вялые шаги и кряхтение. — Скажи мне, где ты сейчас стоишь и я к тебе подойду. — На задней… — промямлил Хосок, пытаясь подобрать нужные слова. Наын облегченно выдохнула. Слава богу, там его никто не увидит. Входная дверь снова открылась, и в проеме показалась Хери с пальто в руках. Наын торопливо приняла вещь, кивая девушке в знак благодарности. — Стой там, никуда не уходи, — отчеканила Наын, кладя трубку и направляясь на заднюю парковку. В голове путались тысячи мыслей. Что здесь забыл Хосок? Кого он на самом деле хочет видеть? Кому он собирался звонить? Той блондинке с вечеринки? Почему он так напился? Всё ли с ним в порядке? Шаги её ускорились, как только она заметила шатающуюся фигуру и знакомое лицо. На нём был красивый костюм, и у Наын почему-то быстро забилось сердце. Она остановилась в нескольких шагах от него, переводя сбившееся дыхание и не зная что ей делать. Хосок, завидев бегущую к нему девушку расплылся в пьяной улыбке, при этом чуть не валясь с ног. — Привет, — довольно улыбаясь, словно кот, сказал он, направляясь к ошарашенной девушке. Он до сих пор не узнает её? Настолько пьян? Хосок, шатаясь подошёл к Наын и буквально навалился на девушку, зарываясь ей в шею. Девушка оторопела, пошатнулась и схватила его за плечи, чтобы удержать на ногах. — Ты очень красивая. Очень. Наын тяжело вздохнула, стараясь не принимать эти слова на свой счёт. Он не тебе это говорит. Не тебя хотел увидеть. — Сколько ты выпил? Послышался грузный, низкий хохот, послуживший ей ответом. — Всё ясно. Хосок, тебе надо… — Я так хотел тебя увидеть. Ты не выходишь у меня из головы… Наын, чувствовала словно в её сердце впивается нож. Все эти слова принадлежат другой девушке, эти объятия, эти чувства, любовь. Всё не её. Сильные руки протиснулись под пальто, нежно, но с напором поглаживая тонкую, девичью талию, затем смыкаясь надежным замком у неё за спиной. Наын вздрогнула, чувствуя, как проходятся мурашки по всему телу от неописуемого удовольствия и тепла. Впервые. Он продолжает красть все её «впервые». Она только сейчас поняла, насколько сильно он прижимается к ней всем своим телом, что его нос запутался в её волосах, неровное дыхание опалял кожу шеи. — Ты должен отпустить меня. — Я пытался! — резко выкрикнул Хосок, делая попытки выпрямиться, но снова пошатнулся и лишь топнул ногой. — Тихо, тихо! — шикнула Наын пытаясь утихомирить парня. — Ты думаешь мне легко?! — Хосок! — Нет, ответь мне на вопрос! С кем ты тут?! И почему ты не дома?! Наын, испуганно оглядываясь, пыталась найти хоть какой-укромный уголок, где их никто бы не увидел. Увидев тёмный проулок между зданиями, девушка потащила вдребезги пьяного парня туда. Слава богу, он не сопротивлялся, вовсе не понимая что происходит, иначе бы Наын его не дотащила. — Ты можешь не кричать? — шикнула девушка, смотря ему прямо в лицо. — Нас же увидят! Все девочки там! И Юра и Хери, и остальные. А если кто-то узнает? Что ты вообще здесь забыл? Я должна вызвать тебе такси. Какой у тебя адрес? Хосок не сводил с Наын взгляда. Он был будто очарованный, будто не слышал её упреков и ругани, будто она не была не той, кого он хотел увидеть, будто…. Будто она не была женой его лучшего друга. Парень сделал тяжелый шаг вперёд, медленно наклоняясь к её лицу. — Наын, — ласково позвал он её, приближаясь. Девушка оторопела, застыв на месте. Он что сейчас позвал её? Её? Почувствовав затылком сырую стену, Наын робеющим взглядом смотрела на Хосока. Воздуха вдруг стало настолько мало, а вокруг так жарко, что Наын забыла, что сейчас зима. Его лицо было близко, руки лежали на женских бёдрах, не сильно сжимая, а глаза… как смотрели на неё сейчас эти глаза. Наын никогда не видела столько нежности, столько обожания и самопожертвования, обращённого к ней. Теперь точно к ней. Он ведь позвал ее. — Ты пьян. Парень нахмурился, на лице читалось мучение. — Из-за тебя. Мужские пальцы гладили бёдра, притягивая хрупкое тело к себе. Чей-то протяженный, сиплый выдох, полный нетерпения. Страсть. Она витала в раскалённом воздухе, опасными, дымящимися искорками. Наын резко выдохнула, когда почувствовала едва ощутимое касание мягких губ на своих губах. Застыв, будто в нерешительности, они осторожно сомкнулись на дрожащих, девичьих губах, сразу приходясь кончиком языка по нижней. Жалобно заскулив, Наын зарылась пальцами в мягких волосах, отвечая с не меньшей отдачей. Им слишком хорошо сейчас, чтобы думать о последствиях, чтобы думать о других, а не о друг друге. Хосок целовал и целовал, с неудержимой страстью, смешанной с нежностью, с горьким отчаянием и долгожданным облегчением. Это тот запах, который он хочет чувствовать, тот голос, который он хочет слышать, то тело, которое он хочет держать в руках и не отпускать. И ничего неправильного в этом нет. Потому что, он чувствует, что она должна быть его и ничьей больше. Сильные руки бродили по женскому телу, с жадностью исследуя каждый сантиметр, дыхание становилось все сбивчивее и нетерпеливее. Напряжение нарастало. — Хосок, — хрипло прошептала девушка, отстраняясь и пытаясь прийти в себя. Парень не слышал, целуя её скулы, волосы, шею. Наын, откинула голову, отдаваясь ощущениям. Тем самым, которых ей не доводилось чувствовать до этого момента. И все было бы просто напросто прекрасно, если бы не одно но. — Хосок, — уперлась дрожащими ручками в крепкую грудь Наын, пытаясь оттолкнуть его. — Хосок, подожди. Перестань. Мы не можем. Парень издал протяженный стон, носом водя по тонкой шее. — Я и Джин… Хосок остановился. Медленно отстранившись, он встал, облокотившись рукой о стену и понурив голову. Наын растерянно уставилась, чувствуя огромный стыд. Темные короткие волосы взлохмачены, губы искусаны и измазаны в её помаде, воротник помят и расстегнут, на открытом участке груди выглядывали царапины словно от когтей маленького котёнка. Что она себе только что позволяла? Хосок не двигался, голова его была опущена, глаза что-то выискивали на темном грунте, тело напряглось. Наын заметила, как сжался его кулак и ей в тот же миг стало страшно. Она не знала, что он мог сделать в таком состоянии и уже придумывала пути отступления. — Прости, — прохрипел он, не поднимая тяжелого взгляда. — Прости, я не должен был… Я совершил такую глупость… — Глупость? — сдавленно повторила Наын, чувствуя тугой ком в горле и подкатывающие слезы. Это был самый лучший момент в её жизни, и он называет это глупостью? — Я наверное пойду. — Да, — холодно и твёрдо произнесла Наын, чувствуя, первую упавшую слезу. — Тебе лучше уйти. Сейчас. Хосок, медленно поднял взгляд, уставившись в мокрые глаза. — Наын… — Уходи! — топнула она ногой, начиная впадать в истерику. — Ты все испортил! Уходи, уходи, уходи! Он стоял, не шевелясь, растеряно смотря в заплаканное по его вине лицо, и Наын так хотелось, чтобы он сейчас прижал её к себе и успокоил. Чтобы он сказал, что всё будет в порядке. Что никакая это не ошибка, и ему не всё равно. И чтобы целовал её, успокаивая. Потому что губы Хосока действуют на неё словно морфий. Но он лишь отошёл, разрывая близость между ними, разрывая их маленький мир, в которым они только что утопали, и создавая огромную, тяжелую, полную загадок тайну. Хосок молча отошёл, и не сказав ни слова, направился к дороге, оставив Наын захлебываться в собственном несчастье. За что ей это? Разве она сделала в этой жизни что-то плохое? Что-то настолько ужасное, что теперь так страдает? Всё чего она хочет — это спокойное, тихое счастье, на двоих. Маленькую, но счастливую семью, любящего человека. Почему тогда жизнь приносит ей одни страдания? Такая жадная на частичку любви для неё. Любви, которая достаётся всем подряд, тем кто не ценит её, плюет на неё, игнорирует. А Наын бы ценила, больше жизни ценила бы. Девушка присела на корточки, обнимая плечи и заливаясь слезами. Её обидели. Сначала осчастливили до самых небес, а потом швырнули обратно в самый ад. И оттого ей в сто раз больнее, чем раньше. — Глупая, — рыдала она в голос, не сдерживаясь. — Я такая глупая. Наын просто наивная. Она слишком верит людям, слишком верит в любовь, слишком хочет любить. Как она могла даже подумать о том, что может быть ему нужна? Он же негодяй, сердцеед и недоносок. Женские чувства значат для него ровно ничего. А то как он обнимал её, ласкал и целовал… Так он делает с каждой. И она дура тоже попалась. Наын чувствовалась себя сейчас как никогда жалкой. Плачущая в темном переулке, на заднем дворе ночного клуба, где только что целовалась с парнем. Не с мужем. Новая волна вины снова захлестнула девушку, как только она вспомнила Джина. — Господи, — прошептала Наын, зажав ладонью рот. — Что я наделала… Что бы сказала её семья? Что бы сказал Джин, узнай он об её измене? — Не узнает, — твёрдо решила она, вытирая слезы. Направляясь обратно в клуб, Наын раз и навсегда решила, что больше не позволит себе отдаваться мужчинам. Ни морально, ни душевно, ни физически. Бросив ключи прямо на пол, Хосок застыл в коридоре своей квартиры. Его встретила звенящая тишина и чёрная темнота одиночества. Прошаркав в зал, парень опрокинул бутылку, которая уже подходила к концу. Пиджак полетел на заваленное вещами кресло, окно распахнулось, впуская холодный воздух в непрогретую уютом квартиру. Сделав ещё глоток, парень уткнулся лбом об оконную раму, прикрыв глаза и пытаясь успокоиться. В голове стоял какой-то беспрерывный шум. Этот шум был очень похож на женский плач. На тот плач, что кусками съедал его сердце и распирал грудь. «Уходи!» «Ты всё испортил!» Хосок вздрогнул, словно от удара. Она плакала из-за него. Он причинил ей боль. Приставал, домогался, нажрался, как свинья и заявился к ней, напуганной и растерянной. Удар пришёлся прямо в стену, что не прошло бесследно для костяшек на правой руке. Парень упал на диван, закидывая голову на спинку и закрывая глаза. Её запах, губы, что шептали какие-то слова, тонкие пальцы в его волосах, кожа, что на вкус как рай. По телу прошлась приятная истома, отозвавшаяся в груди и где-то намного ниже. Руки вспомнили ощущения её мягкого, податливого тела. Шёпот, нежность страсть. — Черт! Бутылка полетела в стену, осколки посыпались на пол, а сердце разбилось вдребезги. Наын долго смотрела на упавшую на пол вещь, распластавшуюся на мягком ковре, возле шкафа. Она выпала в тот самый момент, когда девушка вытаскивала своё свадебное платье, которое она хотела почистить и продать. Пока она вытаскивала платье, шурша чехлом и стуча вешалкой то о шкаф, то о зеркало, маленький платочек свалился на пол, бесшумно, грозясь остаться незамеченным. Наын заметив его, застыла, не шевелясь. Затем отложила платье на кровать и присев, подняла шёлковую ткань с пола. В дверь учтиво постучали. — Наын? — тихо позвал её Джин. Девушка обернулась. — Что делаешь? — Перебираю вещи. Хочу избавиться от ненужного — Как прошёл девичник? Наын застыла, чувствуя, как всё сковывает и рвётся в груди. — Как обычно. Ничего особенного, — сказала она, поднимаясь с пола. — Ты что-то хотел? — Да, поговорить. Джин прошёл в комнату, усаживаясь на её кровать. Наын чуть опешила, увидев его на своей кровати. До этого момента, он никогда здесь не был. — Мне придётся уехать на пару дней, — спокойно осведомил её муж. — Зачем? — По работе. Что-то вроде незапланированной командировки. Наын понятливо хмыкнула, продолжая разбирать вещи. В голове снова промелькнул тот момент, когда она учуяла незнакомый женский аромат. — Надеюсь, ты не против? — Моё мнение что-то изменит? — Нет, но я не хочу, чтобы ты чувствовала себя одинокой. Наын снова посмотрела на платок. — Если хочешь, можешь позвать сюда девочек на несколько дней. Юру или Хери, или Лию. — Я не общаюсь с Лией, — раздраженно высказала Наын. — То что мы один раз сходили с ней на каток, не значит, что мы друзья. — Хорошо, извини, я не знал, — сказал Джин, спокойно и сдержано. Ясные, красивые глаза сверкали детской добротой, а веки дышали умиротворенностью. Наын в последнее время это начинало раздражать. Его безэмоциональность. Но она конечно же понимала, что причина ее раздражения совсем в другом. В другом человеке. — Тогда Юру и Хери. — Юра занята подготовкой к свадьбе. У Хери зимние сессии в школе искусств. Джин рассеянно опустил голову, чувствуя себя виноватым. Наын, кинула одежду на постель и тяжело вздохнула. — Не волнуйся за меня. Можешь спокойно ехать. Джин поднял взгляд на жену. — Я уже взрослая. Могу сама о себе позаботиться. — Я в этом не сомневаюсь. Просто не хочу, чтобы… — Джин, — перебила его Наын, заглядывая ему прямо в глаза. — Я привыкла. Понимаешь? Парень немного помолчав, кивнул. Он никогда не понимал Наын.