***
Стоило мне забрать траву, как на телефон прилетело новое сообщение от Глеба. Забитые в навигатор координаты вели меня в район Пироговского водохранилища, такое себе местечко, особенно ночью. Благо, оставаться я там не собиралась. В планах было - быстро доехать до блондина, без споров отдать ему весь товар и уехать еще до того, как начнет темнеть. Уехать и навсегда обо всем этом забыть. А завтра вообще купить билет на ближайший поезд до какого-нибудь небольшого городка, чтобы схорониться там на пару месяцев, пока вся шумиха вокруг меня не уляжется. Сегодня я связалась с Сеней, который пообещай подкинуть мне деньжат в долг. Его очень напугало произошедшее, и он решил задержаться на отдыхе. Телефон Дениса не отвечал. Должно быть, меня действительно пасли от его дома. А значит, именно поэтому так быстро отпустили, ведь зачем возиться с мелкой барыгой, когда у вас в руках поставщик. Было жаль Дэна, и особенно жаль терять столь легкий способ дохода. Съехав с трассы, я оказалась на небольшой асфальтированной дороге, которая позже и вовсе сменилась песчаным берегом. Ехать приходилось почти вдоль воды, поскольку с другой стороны стоял негустой сосновый бор. Спустя получаса езды, дорога увела меня прямиком в лес, где, проехав по ухабистой тропе еще минут десять, я очутилась напротив заброшенного особняка. Я остановилась справа от здания, где уже стояло несколько машин, в том числе и машина блондина. Выйдя из тачки и прихватив рюкзак, я начала набирать номер Глеба, но на том конце провода сбрасывали. Из дома слышалась музыка и голоса людей, но заходить внутрь мне не хотелось, поэтому было принято решений обойти дом. Само по себе это место завораживало: вокруг лес, где-то за деревьями шумит вода, а за сотни метров вообще ни души. Будь я посмелее, обязательно бы осталась тут на ночь, дабы полюбоваться звездами. Сам особняк высокий и очень красивый, даже облезлая штукатурка лишь придает ему старинный лоск, нисколько не уродуя. - Эй, - меня окликнули, стоило мне оказаться позади здания. - Ты опоздала! - Всего на двадцать минут, переживешь! - мне пришлось задрать голову, чтобы увидеть собеседника. Глеб сидел на окне второго этажа и курил, позади него мельтешили силуэты, с трудом мною различимые. Парень кинул окурок в мою сторону и скрылся в темноте дома. Я все так же стояла на месте, перебирая пальцами связку ключей в руке и ожидая блондина. Он появился в дверях очень быстро, я даже представила, как он бежал сломя голову по шаткой лестнице, сбивая всех на своем пути, за привезенной мною травкой, тот еще торчок. - Привезла? - блондин поравнялся со мной и кивнул в сторону рюкзака. - Да, - я не спеша расстегнула молнию и достала оттуда сверток, добротно обмотанный скотчем. Парень выхватил траву у меня из рук и принялся крутить пакет, как бы взвешивая его у себя на ладони. - Этого недостаточно, - он бросил в меня сверток, тот ударил меня по груди и упал к ногам. - Ты совсем охуел? - я подняла пакет. - Тон смени, окей? И кто тебе разрешал это трогать? - Глеб ударил меня ладонью по руке, выбив траву и ключи от машины. - Там внутри, - он указал пальцами на дом за спиной. - Много людей, которые ждут хорошую порцию отменной травы, а не вот это! - он кивнул головой вниз. Парень сделал несколько шагов вперед, заставив меня отойти назад, дабы сохранить уютную для меня дистанцию. - Ты меня подвела, понимаешь? - его ухмылки выдавали плохую актерскую игру. - Очень, очень подвела, - он присел на корточки, чтобы поднять сверток и мои ключи, за которыми я тут же потянулась. - Не трогай! - он увернулся от моей руки и снова поднялся. - Это все, что у меня есть, клянусь, - и я действительно ему не врала. - Что ж, тогда поздравляю, у тебя большие проблемы! - блондин оскалился и, отвернувшись, зашагал в сторону дома. - Отдай ключи! - мне пришлось сорваться на крик, но парень лишь спокойно продолжил идти, не обращая на меня никакого внимания. - Глеб, верни! - я бросилась за ним и попыталась ухватить за рукав балахона, но он одернул руку. Я остановилась и подняла с земли камень, точнее какой-то осколок кирпича, это заметил и блондин. - И что теперь? Проломишь мне череп? - в ответ я лишь молча развернулась и рванула заугол. - Стой! - я слышала, как он бежит за мной, как матерится и спотыкается и высокую траву. Выбежав к машинам, я остановилась прямо напротив черной Ауди и замахнулась. - Отдай мне ключи или я разобью твою тачку нахуй! - закричала так сильно, что в окне появились люди. - Не посмеешь! - Глеб нагло крутанул на пальце мои ключи, а я лишь замахнулась сильнее. - Еще как, придурок! - пытаюсь говорить как можно серьезнее и злее. - Ок, давай! - он сложил руки у себя на груди. - Ну не томи, кидай! Глеб явно издевался, строил из себя охуеть какого крутого самца, играл на потеху публике, что пялилась на нас из окон, а я как дура стояла с этим куском кирпича в руке и понятия не имела, что делать дальше. - Вот и умница, - нарочито одобрительным голосом проговорил парень, стоило мне опустить руку. - Пойдем внутрь, решим что с тобой дальше делать. Тут у меня внутри будто все взорвалось! Что с тобой дальше делать - серьезно? Сука кто? Сука что? Будь я безбашеннее, точно бы зарядила ему в голову, но благоразумнее взяло вверх, поэтому камень полетел в зеленоватое лобовое стекло, а не в белобрысую макушку. Парень остановился как вкопанный, когда услышал звук трескающегося стекла и закладывающий уши вой сигнализации. Он развернулся на месте, выронив все из рук, и сжал ладони в кулаки. - Зря, - процедил сквозь зубы. Его глаза потемнели, и он бросился в мою сторону. Среагировав молниеносно, я побежала в сторону леса, проклиная себя за импульсивные решения, тяжелые ботинки и надетую не к месту юбку. - Тварь! - его голос был так близко, что я боялась даже обернуться. Сосновый лесок был покрыт мхом, отчего передвигаться по нему было неимоверно сложно. Я неслась что есть мочи, не обращая внимания ни на ветки кустарников, что больно били по ногам, ни на сухие сучья деревьев, что норовили попасть в лицо. Главной моей мотивацией было тяжелое дыхание противника, что слышалось четко и отчетливо. Я не слышала ни его, ни своих шагов, не слышала свой пульс, а только это его долбанное тяжелое дыхание, что было у меня где-то над темечком. Лес становился гуще, деревья стали попадаться чаще, я решаю все-таки обернуться назад, но запинаюсь о гнилую корягу и кубарем лечу куда-то вниз. Когда мое туловище наконец перестает трясти, я растягиваюсь на сырой земле, оглушенная звуком собственного пульса. Ноги изрядно ноют, малейшая ранка становится болезненнее с каждым вздохом, а я лежу, крепко зажмурившись, ибо боюсь даже на милиметр открыть глаза, потому что чувствую силуэт, нависший надо мной. - Живая? - блондин пытается поднять меня за руку, но я не даюсь, вжимаюсь всем телом обратно в землю. - Совсем больная? Шмыгаю носом так, будто вот вот забьюсь в страшной истерике. - Не трогай меня, пожалуйста, - мой голос жалобный, как у подбитого котенка. - Нахуй иди, поняла, ебанутая? - он не отпускает, все еще тянет на себя, и я наконец поддаюсь, с трудом поднимаясь на ноги. Открываю глаза и вижу все будто через запотевшее стекло, слезы предательски подступили и мешают ясности зрения. - Ты меня убьешь? - потихоньку начинаю рыдать, скорее даже от боли, нежели от страха. - Ага, и под сосенкой закопаю, - он снимает балахон и кидает его на мох. - Сядь, - чуть толкает меня в грудь, и я приземляюсь на черную ткань. Мы сидим молча несколько минут. Глеб достает из кармана спортивных штанов сигареты, прикуривает сразу две и протягивает одну мне. - Больно, - кивает в сторону моих ног, что покрыты мелкими кровоточащими порезами. В ответ я отрицательно киваю, сильнее затягивая в себя едкий дым. - Пиздаболка, - говорит он, слегка скривив губы. - Вот, - блондин протягивает мне несколько грибов, которые растут среди мха небольшими группами. - Только шляпки не ешь. Я отказываюсь, выставив перед собой руку. - И кто из нас тут теперь больной, - решаю пошутить. - Ну извините, травы у меня нет, - парень отправляет себе в рот сразу несколько грибных ножек, которые он предварительно очистил в руке. - По твоей, кстати, вине! - от горького вкуса его лицо перекашивает, и он начинает плеваться. - Значит ты выбираешь сидеть тут и жрать грибы, вместо того, чтобы вернуться и покурить? - я поднимаюсь, осматриваясь по сторонам. - Ага, - Глеб сорвал еще несколько грибов и принялся разламывать их на маленькие кусочки. Хочется ему врезать, но бежать я теперь не в состоянии, поэтому приходится обходится закатыванием глаз. - Ты серьезно? - мой тон сменился с жалобного на обиженный. - Да, - он снова протянул мне грибы, которые я на этот раз приняла. Усаживаясь рядом с ним, я глотаю сразу несколько штук. Глеб откидывается рядом на спину, игнорируя мои замечания о сырой холодной земле, и даже умудряется снова послать меня нахуй. Я с трудом пережевываю новую порцию грибов, что оставляют блевотное горькое послевкусие, и закидываю голову наверх, закрывая глаза.***
Кра-а-а! Кра-а-а! Я проснулась от крика какой-то птицы, проснулась на земле, в темноте и одиночестве. С высоты на меня глядели миллионы маленьких огоньков. Я подняла вверх руку, чтобы потрогать один из них, но стоило мне приблизить свои пальцы, как огонек тут же исчез. Я проводила рукой по небу, оставляя за собой затухающие блики света. Изначально будучи бело-желтым, теперь же свет превратился в разноцветный калейдоскоп, который слепил мои глаза и начал обжигать подушечки пальцев. Я с большим трудом поднялась и осмотрелась вокруг. Что-то впереди меня привлекло мое внимание и заставило идти к себе навстречу. Первый шаг дался с трудом, второй - легче. Каждый раз моя нога погружалась глубоко в мягкий и теплый мох, такой нежный и приятный, что хотелось снова лечь и свернуться калачиком. Я оглянулась назад и увидела там пропасть. Стоило мне сделать шаг вперед, как позади меня почва рушилась, и место превращалось в черную расщелину. Чернота пустоты не пугала меня, а скорее наоборот. Я села на корточки и протянула к ней руки, которые тут же обдало теплым воздухом. Внутри пропасти было что-то явно очень горячее, оно приближалось ко мне, обдавая своим дыханием. Я слышала странный шорох, что раз за разом усиливался, но я не двигалась с места. Моей руки что-то коснулось: сначала подушечек пальцев, затем фаланг и самой ладони. Что-то по мне ползло. Я напрягла зрение, различив на своей коже тысячи маленьких жучков, что уже ползли от запястья и выше. Резко вскочив, я с криками побежала прочь от этого места. - Глеб, - я вспомнила о парне, что был со мной и принялась его звать. - Глеб! Никто не отзывался, а шорох позади меня не прекращался. Я бежала что есть сил, пока ужасная боль в ногах не дала о себе знать. Пришлось приземлиться у старого увесистого дерева, чье толстое основание должно было послужить мне защитой. Я вжалась спиной в кору и закрыла глаза. Шорох позади меня набирал обороты, отчего я принялась жалобно скулить. Звук усиливался, и, казалось, теперь он был повсюду. Я зарылась лицом в колени и что есть сил зажмурилась. Треск появился впереди меня, и я отчетливо почувствовала его на себе. Я заорала во все горло и бросилась на источник шума, свалив его с ног. Вдруг я снова ощутила боль от сосновых иголок, что впивались в кожу, запах сырого мха, а главное услышала голос, что успокаивал меня. Я открыла глаза. Мое тело вновь лежало на холодной земле, а сверху был Глеб. - Тише, расслабься, - он держал моё лицо руками и говорил очень спокойно. - Там... Оно... Оно преследует меня! Там за мной гонится... - я затараторила как сумасшедшая. - Тише, - Глеб прижал мое лицо к своей груди и принялся гладить по голове. Его дыхание было таким ровным, что я в миг успокоилась. Его прикосновения были такими трепетными, что меня в момент отпустило.И вот я уже лежу у него на груди, он обнимает меня, чуть поглаживая по спине. И все это кажется таким правильным, таким естественным и нужным, что начинает хотеться чего-то большего. Тысячи звезд, вместе с луной, освещают нас, придавая коже молочный оттенок. На его щеках немного грязи, которую мне очень хочется стряхнуть пальцами. А еще хочется потрогать его волосы, очертить линию бровей и коснуться губ. Я приподнимаюсь и легонько касаюсь губами уголка его губ, сначала он не реагирует, а потом отзеркаливает мои движения. Аккуратно целует мою щеку, а потом снова возвращается к губам. Глеб аккуратно нависает надо мной, не разрывая при этом поцелуй, и я неспешно открываю глаза. Меня ударяет яркий зеленый свет, испепеляюще яркий. Свет, сочащийся из его полу-открытых глаз. - Глеб, - зову его, но он не реагирует. Его рука задирает мою толстовку, оставляя у плеч, а после он сам поднимает мое туловище, и вовсе стаскивая ее через голову. - Глеб, - мой шепот становится громче. Он не слышит меня, переходит поцелуями на шею и ключицы. Поцелуями, которые давно перестали быть нежными. Клянусь, я слышу как трескаются капилляры у меня под кожей и чувствую, как появляются фиолетово-красные синяки. Глеб оттягивает рукой мое бра, отчего легкое кружево трещит во швам. - Глеб, - кричу ему в сторону уха, а он лишь зажимает своей рукой мой рот. Наваливается сильнее, вжимая в мокрый мох и не давая пошевелиться. Чувствую, как он поднимает края юбки куда-то к талии и начинает спускать свои штаны. Я бью его по спине и с такой силой прикусываю ладонь, закрывшую мой рот, что ощущаю на языке железный привкус крови, а ему все равно. Он уже тянем на себя мои бедра и прижимается плотнее. Глеб входит в меня одним сильным и резким толчком. Мое неподготовленное тело разрывает волна тупой боли, которая дает мне силы освободить рот и закричать. На это блондин лишь ударяет меня куда-то в висок, что заставляет замолчать и послушно откинуть голову назад. Я чувствую только его ритмичные движения, отдающиеся болью на выходе, его звериное дыхание в районе уха и все еще спокойное сердцебиение. - Гле-е-еб, - я снова пытаюсь вымолить у него что-то. И он останавливается, всего на пару секунд, но все же. Останавливается, чтобы взять меня за горло и сильнее вжать в землю, чтобы ускорить свои движения до нечеловеческой скорости, чтобы заставить меня отключится. Я прихожу в себя мгновенно. Становится так жарко, что я хочу разорвать свою грудную клетку, дабы впустить внутрь немного свежего воздуха. Глаза замечают вену на шее Глеба, в которую я мгновенно впиваюсь. Он начинает рычать мне в губы, а я прикусываю его мочку, обводя языком всю площадь ушной раковины. Его движения становятся более рваными и частыми, а моя душа начинает светится радостью, пока мое тело истязают болью. Последнее движение блондина во мне, и вокруг нас возникают сотни костров, а звезды начинают сыпаться с неба. Ядовито зеленый свет его глаз передается мне, и я начинаю получать дикое удовольствие от всего этого безумия. Накрывает дикая усталость, вперемешку с упоительным наслаждением, и я выгибаюсь в последний раз, окончательно обессиливая у него на руках. Последнее что помню - его, все еще спокойное, дыхание.