Я продам тебе счастье.

Меня будит звук хлопнувшей двери. Я моментально подрываюсь, укутавшись в одно лишь одеяло, и выбегаю в коридор, где стоит Глеб с пакетом в руках и удивленно смотрит на мою сонную физиономию. - Хотел завтрак приготовить, а у тебя в холодильнике мышь повесилась, - кивает на свой пакет. - Доброе утро. Киваю ему в ответ и завороженно палюсь, пока он кроссовки свои расшнуровывает, да кошку мою тискает, что тоже на шум выбежала. Он так спокойно все делает, будто так должно быть и ничего, блять, не случилось. Спокойно ставит обувь рядом с комодом, спокойно стаскивает толстовку и вешает ее на крючок за капюшон, спокойно идет на кухню, зазывая за собой коху. Я возвращаюсь назад в спальню, сажусь на край кровати и, облокотившись на колени, закрываю лицо руками. Хочется выругаться матом на всю квартиру, а потом себя же лбом о зеркало ударить. По-хорошему надо поговорить с блондином, но мне в голову не приходит, как вообще начать этот диалог. Типа: эй, я вроде как влюблена в тебя, как насчет того, чтобы прожить всю жизнь вместе и умереть в один день? Или: ну что, ты как бы насовсем со мной, а то твой друг тоже вроде ничего? Идиотизм. Надеваю домашнюю футболку и выхожу из комнаты, по пути зарулив в ванную и прихватив щетку с зубной пастой. Чищу зубы, стоя в кухонном дверном проеме и наблюдая за Глебом, что взбивает яйца в большой стеклянной чашке, бормоча себе что-то под нос. - Ненавижу яичницу, - подхожу к раковине и сплевываю. Блондин подает мне полотенце, улыбаясь и щурясь не хуже моей кошки, когда та просит кусок колбасы. - Это вообще-то омлет, - произносит с такой интонацией, будто сам же эти яйца и снес. - Да пофиг, - полотенце не принимаю, вытираю рот тыльной стороной руки. Парень пожимает плечами и принимается дальше колдовать над завтраком. Кошка у него в ногах трется и мурлычет, предательница. Показываю ей средний палец и тянусь за чашкой, что на верхней полке, потом ставлю чайник, отходя подальше от этой сладкой парочки, к окну. На подоконнике лежит начатая пачка Парламента, выуживаю из нее сигарету и закуриваю, открывая шире оконную створку. А Глеб уже раздобыл сковородку, что отправляется на включенную конфорку, пока он сам достает еще одну чашку, заваривая растворимый кофе себе и мне. - Ты с тостами завтракаешь? - подходит ко мне и протягивает кружку. - Вот мой завтрак, - киваю в сторону тлеющей сигареты. - Ну хорошо, а то я хлеб купить забыл, - делает первый глоток так шумно, что бедная кошка дергается. Я ставлю свою чашку на подоконник, залипая на исходящий от нее пар, а блондин берет сигарету и тоже закуривает. Затягивается глубоко, что слышно, как тлеет бумага, нарочно выдыхает в мою сторону. Делает так еще раз, подходя чуть ближе, и я уже цепенею. У него губы чуть влажные, слегка в уголках потрескались. Хочется их пальцами обвести, а потом эти же пальцы в рот ему засунуть. По щекам чуть щетина прорезалась, неровно, как у подростка. Брови как-то неаккуратно взъерошены, будто он только что долго тер лоб и хмурился. - Там масло горит, - говорю это, слыша треск сковородки и думая о том, что если он сейчас не отойдет, то я его поцелую, и он отходит. Заливает взбитую яичную смесь на раскаленную сковородку, чертыхается, когда обжигается стреляющим маслом, пока я усаживаюсь за обеденный стол, прихватив с собой кружку кофе. - Раз ты уже позавтракала, то я твою половину омлета кошке отдам, - Глеб проносит это с некой долей наигранной обиды в голосе. - Она не ест омлет, - ставлю локти на стол и как-то по-глупому лыблюсь. - Она просто мой не пробовала, - констатация факта.

***

Глеб уже давно доел, но мы все также сидим на кухне. Оба уставились на кошачью миску, в которой лежит остывший кусок омлета, конечно же, проигнорируемый кошкой. Кофе давно допит, и я верчу в руках пустую кружку. - Тебе домой не пора? - нарушаю наше молчание, заставляя блондина чуть дернуться от неожиданности. - Не-а, - он медленно встает, собирая пустую посуду, и относит ее в раковину. - Мне и тут нормально, - возвращается ко мне, усаживаясь рядом на стул. - Хочешь, чтобы я ушел? - смотрит так внимательно, будто выпрашивая ответ. - Я не знаю, чего я хочу, - и да, блять, речь сейчас совсем не о его уходе. Поднимаюсь, задвигая за собой стул, и ухожу в гостиную, где усаживаюсь на диван, поджимая под себя ноги. Беру с журнального столика телефон, пролистываю иконки приложений, лишь бы руки чем-то занять. - Нам поговорить надо, да? - и этого вопроса я боялась больше всего. Отвлекаюсь от экрана, пока блондин устраивается рядом, киваю головой, но сама начать разговор не решаюсь. Да и ему, как видно, тоже не удается с ходу начать заговорить. Он бегает глазами по комнате, пытаясь хотя бы одну фразу из себя выдать, и, кажется, даже потеет. - Ты мне нравишься, - шумно сглатывает. - Но я пока не разобрался, что мне с этим делать, - смотрит, бес, прямо в глаза. - И ты решил на меня это переложить? - у меня бровь так высоко взлетает, что мышца болит. - Спасибо, увольте, - перекрещиваю руки на груди, как будто защищаюсь. - Все сложно, - блондин явно не силен в разговорах, ибо каждая его фраза, как цитаты из книг для даунов. - Раньше надо было тебя в оборот брать, а не когда уже все покатилось по пизде, - и непонятно о чем он сейчас, о девушке своей, что чуть не отъехала на тот свет или о Максе, что меня уже дважды видел голой. - А сейчас я ума не приложу, как дальше быть. - Ты можешь прямо сейчас встать и уйти, тогда все будет проще простого, - стараюсь говорить уверенно, хотя внутри меня все кричит, мол не слушай, не смей этого делать. - Я не хочу, - Глеб отвечает громко, словно начинает злиться. - Говорю же, мне и здесь нормально, - отворачивает голову, запрокидывая ее на спинку дивана. Я больше не нахожу, что ему сказать. Следую его примеру и тоже облокачиваюсь на диван, закрывая глаза. Не то чтобы я была совсем не рада узнать, что ему на меня, оказывается, не плевать, просто вся эта ситуация в ступор вгоняет. В какой-то степени мы оба повязаны, каждый в своем дерьме. У него, как я выяснила этой ночью, ревнивая бывшая-нынешняя девушка с суицидальными наклонностями и проблемами с наркотиками. У меня - хороший парень слэш лучший друг Глеба, который меньше всех, из этой чертовой четверки, заслуживает вранья, и который, действительно, мне даже нравится. - Ты мне, кстати, тоже нравишься, - произношу так, будто это большой секрет, поворачивая голову в его сторону. - Я уже догадался, - блондин отвечает, мягко улыбаясь, а потом придвигается ко мне, захватывая в свои объятия. Блять, и вот за эту его улыбку можно забить на все эти сложности. Можно наплевать на все, что происходит там за дверью. Можно наплевать на всех. Поскольку, пока мы здесь, ничего не имеет значения. Есть только я и его эта мягкая улыбка, да остатки омлета в миске, так и не тронутые кошкой.