Новый мир.

      Рэд осматривает колонию с неподдельным интересом, внимательно вглядываясь в каждую колонну или арку, каждую статую. Вот несколько фигур, изображающих дозорных, вот певец, держащий арфу, вот висмут, словно сам высекающий себя из куска скалы.       Здесь нет садов в привычном понимании, но любое, казалось бы бесполезное пустое место занято произведением тонкого искусства. Уайт всегда делала именно так. Сначала на максимум использовала всё, что могла дать планета, а уже потом занималась украшением, если оно вообще требовалось, например, чтобы закрыть бесполезные пустыри. Часто же всё было выверено до песчинки и «лишнего» места не оставалось, а единый механизм сам по себе смотрелся просто замечательно. Идеально. Рыжая после нескольких разведывательных прогулок убедилась, что Высшая занимала своё место не просто по случаю, а держалась на нём за совершенство любого дела, к которому прикладывала руку.       Белый Алмаз — всепораждающий свет, справляющийся со всем насущным с паразительной ловкостью и превосходством, грацией… Хочешь — не хочешь, а мысли сами складываются в оды великой Высшей. А ведь стоило ей исчезнуть, как империя начала сыпаться подобно картачному замку. Механизм, из которого вытащили программный код. Машина всё ещё работает, но делает это со сбоями и саморазрушается, пытаясь проработать чуть дольше. — Как называется это место? — Старшая садится на резную лавочку у стены нового и просторного кабинета младшей. — А? — Грэй отрывается от полноценной панели и задумывается вновь, пытаясь вспомнить. — Эр си дельта пятьдесят три. — Это что за заклинание такое? — Код планеты. Высшая не заморачивалась над названиями, это казалось лишним, ведь всегда можно использовать для документов и цифры. — По-моему это сложно запомнить. — Ей не было. Идеал же. — Ну… Справедливо. Но нам будет скучно и сложно, мы же не абсолютный идеал.       Младшая хихикнула, пока Рэд с лёгкой улыбкой откинулась назад, рассматривая поддерживающие потолок колонны, витражи в больших окнах по бокам от рабочего места и мозаику за сестрой, сидящей прямо напротив. Из то ли ракушек, то ли чего-то подобного за юной спиной была выложена настоящая карта системы, точно дающая знания о том, где ты сейчас, сколько до других планет и каким Путём будет быстрее добраться до Главного круга. — Слушай… — Снова подаёт голос Красный Алмаз и прикрывает глаза. — А давай тогда мы придумаем новое название? — Можно конечно… Но зачем? — Новая эра наступила, сюда пришла новая хозяйка и… Разве не символично придумать и для планет новые имена?       Грэй удивляется, долго молчит, решаясь на такой, достаточно сложный шаг. Технически, утверждая подобное она решится сдвинуть авторитет Высшей в этой области и привознести свой: — Не знаю… Уайт бы… — Скорее всего поступила бы так же. — Думаешь? — Ей, думаю, было бы свойственно. Но эй! Какая тебе разница, верно? — Ну, я хотела бы… — Быть копией? Слушай, забудь ты про эти общественные бредни. Ты — не она. — В… Вот и именно… А должна быть. — Кто сказал? — Рыжая открывает глаза и с откровенным непониманием смотрит прямо в лицо младшей. — Неужели тугодум-Еллоу? — Но разве… Разве это не смысл моего существования? Заменить… Высшую… А для этого я должна быть идеальной… Быть… Как она. — Единственное, что ты «должна» это выжить… Ну и… Выполнять работу Алмаза. Закончить её дела? Возможно. Заменить, стать подобной? Звёзды, что за бред? — Думаешь? — Конечно! Ты уникальная, Грэй, пойми это. Тем ты и прекрасна, что не такая как Уайт. Это особенность Алмазов. Двух идентичных не будет никогда. Не ставь себе недостижимых целей… Это… Чревато само-сломом. Ты так не добьешься ничего, кроме трещин в камне.       Младшая было улыбается, но тут же мрачнеет, стоит ей поднять глаза на красивое окружение, такое лёгкое, словно сделанное не из мрамора, а из облаков или попутных ветров. — Что? Я не права? — Я… Я всё равно всё испорчу… — А ты хочешь испортить? — Старшая ухмыляется, снова пытаясь как-то взбодрить коллегу. — Так часто говоришь… Словно планируешь. — Нет! — Седая подскакивает с таким видом, словно её ранили в самое сердце. Хотя… Есть ли такое у Самоцветов? Вопрос. Однако, что-то всё-таки стучит внутри. — Нет… В этом и дело, понимаешь? — Грэй выходит из-за стола и двигается к старшей, словно это поможет лучше донести мысль. — Не хочу. Всем существом не хочу, но… Я боюсь. Боюсь всё испортить. И ведь испорчу! Я же-… — Не хочешь, да? — Рэд поднимается и идёт навстречу, уже протягивая руку, чтобы предложить опору. — Я же правильно услышала? — Правильно…       Они встречаются в центре комнаты, пока светило пускает лучи через один из витражей и цветные световые кружки пляшут на одежде и коже. Рука младшей падает на пальцы рыжей и последняя притягивает Грэй к себе, кладя вторую руку на талию, приобнимая, прижимая к себе и пытаясь успокоить: — Тогда не испортишь. Я же тебя знаю. Ты у нас трусишка… Но целей добиваешься с завидным упорством. Не хочешь всё испортить? Тогда скорее вселенная перевернётся с ног на голову, чем ты испортишь хоть кроху.       Грэй молчит, покрываясь румянцем от такой внезапной нежности, но не сопротивляется, чувствуя, что ей это сейчас нужно, утыкается носом в плечо старшей и прикрывает глаза, давая нагретому на «солнце» наплечнику, передать тепло холодной коже.       Объятия становятся крепче, взаимнее, но не громче. Они молча греются друг от друга, медленно начиная улыбаться и жмуриться от света, пытающегося пробиться в глаза, вызвать слёзы. — Ты правда… Правда так думаешь? — Наконец подаёт голос младшая, нехотя отстраняясь и с мягким доверием смотря в лицо перед собой. — Конечно. Слушай, давай… Ты прогуляешься со мной в этот раз? Я могу показать тебе всё, что тебя заинтересовало. Помнишь? — В записях, да… Например… Площадь Хепри, да? — Да, именно. Я её видела, она и правда блестит без металлов. Там такое освещение… И… И вид! Тебе она понравится ещё больше, чем из записей. Пойдём? — Рэд улыбается шире, показывая верхний ряд зубов, как обычно это делают дети, находясь в счастливом ожидании. — Пойдём? Прямо сейчас? Ты вечно сидишь взаперти, с самого нашего прихода. Хотя бы посмотри на то, с чем мы работаем. — Пойдём… — Грэй хихикает и кивает, слегка удивляясь силе, с которой старшая легко тащит её за собой наружу, приговаривая о том, как Серому Алмазу всё здесь понравится.       Вместе они покидают дворец, легко проходятся по извилистым улицам, рассматривают одну из галерей, состоящую из изящного ансамбля статуй у фонтана, рыжая показывает несколько мест, где сходятся лестницы, с них открывается вид на многие километры вокруг, освещенные золотистым светом.       Через несколько поворотов они выходят на площадь Хепри. Круглая платформа возвышается над мастерскими и жилищами, отполированной поверхностью отражая лучи светила и словно слегка светясь самостоятельно.       Грэй замирает, рассматривая рисунок, в который складываются крыши домов и улыбается: — Рэд… Знаешь… Кажется, я придумала название… — Правда? Посвяти меня… — Её голова даже поворачивается в сторону младшей. — Геба… Юность… Вечная юность. — Интересно… Знаешь… Думаю… Это идеально.       Седовласая не выдерживает и начинает смеяться, пока сам смех эхом падает на улицы.