Новый мир.

      Уайт открывает глаза и вертит головой по сторонам, а потом медленно садится, машинально наклоняется почистить лапу и понимает, что касается языком вовсе не шерсти от чего дёргает ушами и осматривает… Руку. Самую настоящую, обычную руку.       Высшая улыбается и перебирает пальцами, поворачивает ладонь под разными углами и тихо, привычно для себя, урчит.       Блю открывает глаза и внимательно наблюдает за тем, как Белый Алмаз пытается встать на ноги, чуть спотыкается, широко расставив руки. Голубоглазая поднимается, подходит ближе и предлагает опору, на что получает несколько согласных кивков головы.       Уайт довольно виляет хвостом, когда наконец принимает вертикальное положение и ожидающе смотрит на младшую, чтобы уловить её реакцию, а потом снова урчит, когда видит улыбку. — Тебе не больно? — Нет. Боль нет. — Старшая хрипит, но делает это с такой радостью, что даже не замечает, что говорит. — Я хорошо. Очень хорошо. Прекрасно. — Это здорово, а… — Младшая замирает и внимательно смотрит на химеру, потом снова улыбается, пусть и немного неуверенно. — Уайт?.. — Что? — Старшая виляет хвостом, а потом резко опускает его и прикладывает пальцы к губам. — Ты… Ты понимать? А… — Уши беспорядочно шевелятся, ловя её собственную речь. — Ты слышать? Я… Я… — Да… Ты говоришь. Достаточно чётко, я бы даже сказала… В твоём, эм… Состоянии… Это просто прекрасный уровень. — Я… Говорить… Хорошо. — Серые глаза прикрываются, а пальцы касаются черт лица. — Я… Я хотеть идти. Ты… Ты помогать?       Блю кивает и даёт ей облокотиться о себя больше, вместе они медленно проходят до входа в убежище и обратно до спальных мест, там немного кружат. Хвост Высшей снова выдаёт её восторг, да она и сама улыбается, с тёплой радостью смотря на свои ступни. — Молодец, почти сама… — Я… Хотеть… Самостоятельно…       Младшая чуть медлит, но отпускает её, правда ещё вытягивая руки в сторону торса старшей: — Только осторожно…       Уайт кивает и стоит пару секунд с расставленными руками, потом опускает их и остаётся так ещё на пару мгновений, убеждаясь, что хотя бы это она может точно, а потом снова разводит руки и делает шаг, балансируя, как при ходьбе по канату.       Ходьба даётся хуже, к тому же без опоры как-то даже больно в коленях, но… Она идёт. Прямо, не совсем уверенно и совсем не грациозно, но самостоятельно, как разумное существо, а не глупое животное. Кажется, тут просто нужна тренировка и… Что-нибудь, что будет поддерживать колени, а так Высшая вполне здорова.       Женщина доходит до стены, опирается об неё и одной рукой массирует колени. — Больно? — Блю сразу замечает это и подходит ближе, заглядывая в лицо. — Может, пока не стоит? — Да, боль существовать. Боль незначительно. Я не чувствовать. — Мне правда кажется, что пока не стоит так резко переходить на самостоятельное прямое хождение. Тебе нужна опора или… Что-то менее болезненное. Попробуй другой способ.       Уайт этим немного недовольна, но она соглашается и медленно садится, обдумывая, что же ей такое сделать. Она чешет за ухом, сразу отметая идею о полных четвереньках. Нет, к этому она точно больше не вернётся… А может?        Высшая пробует присяд с лёгкой опорой на руки и пару раз кружит по полу. Всё ещё немного унизительно, но это не больно и уже не так сильно напоминает животное, что определённо хорошо.       Так вдвоём они возятся до возвращения Пинк и Табаки, что вдвоём ходили в противоположную от города сторону и искали что-нибудь полезное на белоснежных просторах Хионы, но в итоге нашли только хворост, пока шли обратно через лес, что в целом тоже хорошо.       Розовый Алмаз застывает и смотрит на старшую, пока та снова неумело выпрямляется и на двух ногах выходит в центр помещения, снова разведя руки. Пинк улыбается, почти бросает свой груз к стене и кидается Уайт в объятья, повисает на шее и счастливо смеётся. — Вот же подарок, а! Уайт, ты действительно потрясающая!       Белобрысая только улыбается, прикрывает глаза и обнимает младшую, лишь чуть прижимая к себе. — А, погоди… — Девушка отпускает её и чуть отходит, правда всё ещё держа за руки, а потом смотрит на Блю, спрашивая словно бы у неё. — А как с речью? — Отлично, она почти прав- — Я говорить. — Уайт прерывает её и чуть виновато улыбается, но получает уверенность от взгляда голубых глаз и продолжает сама. — Идеально нет. Говорить нет идеально. Говорить неплохо. Говорить… — Она пытается подобрать слово, чтобы её поняли, но это уже не требуется.       Пинк посмеивается и чуть толкает женщину в плечо: — Не идеально, но очень даже хорошо… Я понимаю, не беспокойся об этом.       Белый хвост довольно бьёт из стороны в сторону, а Табаки подходит ближе, до этого сложив свою ношу у стены: — Получается, мне тут делать больше нечего? — Парень улыбнулся, но чуть неуверенно. — Не парься, мы вернём тебя на Аполлон, так же будет правильно. — Нет… — Что? — Не сразу на него, давай… Сначала на Эхнатон. — Что тебе там нужно? — Блю удивляется, слыша название своей колонии и её глаза впервые напрямую встречаются с глазами энса. Тот вздрагивает, словно чувствует холод и отворачивается, а следующие слова и вовсе заставляют парня обнять себя за плечи. — Энсов нет там уже пять тысяч Столичных лет… — Я… Это всё равно моя родина… Я хочу увидеть землю моих предков. — Сколько… Поколений прошло? — Что? — Твои черты… Достаточно примитивные. Я видела потомков этой расы на других планетах и те… Выглядят по-другому… Ты похож на первых. — Четыре… Мои прадеды пришли с Эхнатона на Аполлон и…       Блю хмурится и облокачивается о стену: — Энсы столько не живут… Пять сотен Столичных лет — не больше… Должно было пройти примерно десять поколений… В два раза меньше… Нонсенс… — Дед рассказывал… Что их такими оставил сон в… Хрустальной скорлупе. — Криосон… Ну конечно, органики прибегают к такому при долгом перелёте… Но мы не думали, что Энсы успели такое освоить… Надо же. — Мы отстаём от остальных? — Не знаю. Разные корабли пробыли в пути разное время… Может, есть те, кто ещё даже не проснулся. — Значит… Меня родичи могут и не узнать… И они могут… Не понять меня и… — Эй! — Пинк вмешивается и хлопает его по плечу. — Ты же великий переводчик! Уж что-что, а свой язык ты точно поймёшь, пусть и изменённый. — Да… Наверное… — Он неуверенно кивает, но потом улыбается и повторяет более твёрдо. — Да. Но… Как я найду их? — В хрониках должно было что-нибудь остаться, посмотрим… — Значит?.. — Ага. Первым делом — Эхнатон.