Новый мир.

      Первый этаж, второй, третий… Ничего. Пинк сплюнула и снова прошлась по коридорам, уже начиная простукивать стены. Не то. Уайт ошиблась на пару слоёв. Металлический каркас стен начали делать двумя уровнями выше, а здесь всё ещё каменное. Песочное, скорее. Да, определённо, это песчанник. — Табаки, ты хоть что-нибудь нашёл? Детали, может… Даже неисправные. — Только стекло. — Так не может быть… И инструментов даже нет? — Чисто. Пыли даже нет.       Она остановилась, чуть поводила глаза в раздумьях, а потом резко выпрямилась: — Ч… Чего нет? — Пыли. — Ты сейчас… Серьёзно?       Энс кивнул, чуть непонимающе и объяснил, что комнаты, которые Пинк для него обозначила как склады, полностью пустые и на гладкому полу даже пыли нет. — Так… Не должно быть. — О чём ты? — Табаки, это место старое. Во всяком случае уборку тут никто не проводил пару лет и… Пыль обязана быть! Толстенным слоем. Тут не должно быть чисто, покажи мне.       Вот они на другом этаже, вот подходят к проёму и заглядывают внутрь. Нет, пыль есть, но слишком ровными фигурками, словно она просто скопилась в пространстве между деталями. Из комнаты и других по коридору чистый широкий след и… — А где дверь? Это… Такой уровень, что двери должны быть на петлях… Во всяком случае я не видела панели управления. Значит, не автоматические они… — Ну точно. — Он подошёл к углу и ткнул в прямоугольный след, внутри которого ещё два отверстия. — Свинтил кто-то петли… — Но зачем кому-то спускаться вниз, чтобы выскребсти совершенно весь металл? Даже в изоляции из-за Вспышки. Самодельный корабль точно не поднимется, да и… На оружие столько не нужно. — Мы это узнаем? — Хотелось бы. — Погоди, а не лучше ли вернуться к старшим? Рассказать всю ситуацию и вместе что-нибудь придумать? — Можно… Но это же просто трата времени! Что с ними, что без них мы будем в одном положении, а потому я считаю, что нужно самим с этим разобраться. — Они будут волноваться… За тебя как минимум. — Я от чего-то уверена, что это ненадолго.       Табаки ещё спорил с ней, пока сама девушка незаметно пошла по чистому следу в пыли, на улице снова воспользовавшись собственным камнем для освещения, что особенно долго и не понадобилось, ведь «тропа» привела обоих на дорогу прямо к дворцу, а та, как мы помним, отлично освещена по местным меркам. Парень осмотрелся, понял, что его просто уболтали и сам он отсюда дорогу не найдёт, а потом чертыхнулся и сдался: — Ладно… Так и быть, может, это и правда хорошая идея. — Ну вот! Так бы сразу. — Пинк посмеялась, чуть толкая его под руку, а потом резко притихла, всматриваясь в строение впереди. — Что такое? — Энс перешёл на шёпот чисто инстинктивно. — Шуршание… Словно по крышам кто-то… Может, Зверь… — Уайт? — Она уже не так шумит, давай… Лучше к краю ближе отойдём… Там, у стен пройти можно, при этом видно дорогу, но не нас…       Пинк подготовила бластер в правой руке, а Табаки теперь шёл совсем молча, иногда судорожно оглядываясь, так, как это делал бы заяц, вышедший на поляну. Они сначала забыли, что находятся на открытой местности и вне Верфи, что служила звуеоизолятором, а вот теперь платят резко возросшим страхом.       Скольких они уже привлекли? Сколькие их заметили? Сколькие решили выбрать именно этих двоих своей целью? Сколько прячется в пустых зданиях? Сколько сейчас идёт по крышам в темноте? Спасут ли коридоры дворца или это будет самоубийством? Подойти ближе к тёмным окнам и дать ударить с их стороны или же выйти ближе к освещению, открывая себя тем, кто ещё не успел заметить две фигуры в мутном кисловатым цвете?       Вся весёлость выветрилась и руки девушки теперь дрожат, пальцами ходя рядом с курком, чудом не тратя энергию на заряд и не нажимая. Кажется, вот-вот она сорвётся и случайно выстрелит в никуда. Нет, не сказать, что Пинк боится. Это скорее напряжение, ожидание внезапной смены обстановки, попытки застать в расплох от невидимого противника.       А вот энсу даже больно в груди от того, как его сердце начало аритмично биться в некой биологической панике и если спутница собирается бить по опасности, то тело спутника стремится от неё бежать и прятаться.       Стены же, что раньше шли по бокам вдруг закончились. Раньше это место было площадью, но когда начали строить следующий уровень, этот заполнили колоннами, что служили бы опорой для верхних построек. Вот тут и храброго стрелка передёрнуло. Белый туман подземного холода и пыли скрипнул под ногами словно снег и заставил оглядеться. Тёмные бесконечные стволы уходят в ослепительно-светлый и при этом мутный верх, освещенный электронными лампами, наверное, самой поверхности. Лес, вот же он. Скрепляющие балки — ветви, скрипучая пыль снега и бесконечная высота стволов, а кусты? Вот же, да… Ржавый металлолом из сеток, прутьев и колючих проволок, упавших сверху, отнесенных от центра сквозняком, зацепившийся за колонны и так никому и не пригодившехся, даже из тех таинственных и совсем неизвестных, но очень дотошных сборщиков ресурсов.       Алмаз вздрогнула и почувствовала, что её мутит, на секунду даже след фонарей исчез для неё в тумане. Появилась отдышка, а в каждой куче мусора теперь виделись глаза с тонкими зрачками, перед плавучим взглядом возникала и растворялась маска.       Табаки понял, что как-то слишком сильно оторвался от неё, осмотрелся и понял, что не видит столь яркую напарницу. Набрав в грудь воздуха, свистнул и с облегчением получил свист в ответ, даже не заметив несколько секунд задержки.       Только этот звук и вывел её из себя и Пинк нерешительно сложила пальцы у губ, чтобы ответить. Выбить таким образом воздух из лёгких было как нельзя кстати. — Ты в порядке? — Он наклонился, словно заглядывая в опущенные, растерянные глаза. — Нет… Явно нет… Мне физически больно дышать… В… — Вывести тебя? — Да… — Она кашляет и с большой благодарностью в глазах, хватается за протянутую руку. — Спасибо. Я… Немного… Немного потерялась. — Это нормально, Пинк, правда… Не парься… — Он улыбнулся ей и потащил за собой, смутно разлечая в белой воздушной вате зелёный кружок фонаря. — Я предлагаю держаться ближе к фонарям, пока мы не выйдем из этого места. — Это… Это площадь… — Несколько раз Алмаз прерывается, чтобы попытаться вдохнуть через боль. — Да, точно. Это площадь. — И… Что это значит? Ты знаешь эту площадь? — Да… Её называют звёздной из-за огромного изображения такой в центре… Мы её с тобой сейчас не увидим, но вот… На каждом уровне такая. Она прямо перед дворцом всегда и всегда на одном и том же месте… Это значит, что мы уже почти на месте, только эта площадь и осталась. — Думаешь, тебе будет легче, когда мы уйдём отсюда? — Да, должно. Давай, поднажмём, мне что-то совершенно не нравится этот туман… Аж колени болят.