building stairways to lead you home

Когда Кёнсу находит время для видео звонка, Чондэ выглядит уставшим. Уже поздно, но он ещё одет — видимо, совсем недавно пришёл домой. — Ты в порядке? — Кёнсу ложится и кладёт ноутбук на живот. Он тоже вымотан. На часах полночь, но Чунмён ушёл пару минут назад. До думает, что его менеджеру нужен отпуск. Им необходимо отдохнуть друг от друга. — Да, просто трудный день, — Чондэ улыбается, хоть и выглядит так, будто уже спит. — Привет. Кёнсу понимает, что должен отправить Чондэ в кровать, но он должен сказать ему сейчас. Вина грызла его весь день так, что он не приближался к телефону, хоть и знал, что у Кима не будет времени позвонить. Кёнсу не боится его. Он боится, что снова разочарует. — Ты сегодня пел в клубе, да? — Кёнсу трус и он об этом знает. Чондэ морщится. — Да. — И как оно? — не нужно быть умником, чтобы понять, что этот короткий ответ означает «я не хочу об этом говорить». Кёнсу понимает, что должен сменить тему. — Нормально, — Ким смотрит куда-то в сторону. — Эй, Чондэ, — Кёнсу садится на кровати, ноутбук соскальзывает на его колени. Его парня очевидно что-то беспокоит. — Что случилось? — Я больше не пойду туда. Кёнсу хмурится. — Ты же любишь петь в клубе. Ты сам говорил, что это — отличный способ развивать навыки и ждать, когда тебя заметят. Когда Чондэ поворачивается к камере, его зубы плотно сжаты. Кёнсу охватывает беспокойство: он не думал, что Ким настолько расстроен. — Я устал ждать, — наконец произносит он. Его голос обманчиво твёрд. — Это ни к чему не приведёт. Мне нужно заниматься чем-то действительно полезным. Как долго я буду работать в кофейне? Действительно ли меня кто-то найдёт в том клубе? Как много прослушиваний я ещё завалю? Думаю, мне пора признать, что всё это — пустая трата времени. — Чондэ, — тихо говорит До. — Что случилось? Ким трясёт головой. — Ничего, — мягко отвечает. — Но сегодня ко мне заходил Лухан. Его повысили. Это круто, он действительно заслужил. Он очень старается. А что делаю я? — А ты заслуживаешь заниматься тем, что любишь. Знаю, сколько нужно ждать, чтобы что-то случилось, но это обязательно произойдёт, — Кёнсу не по себе. Он слишком далеко, чтобы говорить с Чондэ об этом. Он слишком бесполезен на расстоянии. Чондэ молчит. — Где кот? — Кот? — Ким выглядит удивлённым. Кёнсу не видит на экране ничего, даже отдалённо напоминающего кота, поэтому повышает голос. — Сехун! — Что ты… Эй! До не рассчитывал на это, но Сехун в самом деле появляется в нижнем углу экрана. На его мордочке снова «>: (» и Кёнсу думает, что, может, на кошачьем языке так выглядит дружелюбие. — Что ты делаешь? — спрашивает он, строго глядя на кота. — Что ты делаешь? — Чондэ почёсывает пушистые бока, но не сводит глаз с Кёнсу. — Хозяин грустит. Сделай что-нибудь. Сехун утробно рычит на До, но сочувствующе мурлычет для Чондэ. Возможно, он не совсем бесполезный. Кёнсу улыбается, когда Ким заливается смехом — кот трогает лапой его футболку — но вспоминает, что ему всё ещё нужно рассказать кое-что. — Он спал, — Ким убирает лапы от ткани, но позволяет Сехуну залезть на его плечо. — Прибежал как ужаленный, как только ты позвал его. Я же говорил, ты ему нравишься. — Да, конечно, — фыркает До. Он рад, что Чондэ смеётся, но боже, даже от кота пользы больше, чем от него. — У меня плохие новости. Чондэ всё ещё хихикает от щекочущего его пушистого хвоста, и Кёнсу не знает, стоило ли поднимать Киму настроение — может быть, правильнее было рассказать тогда, когда он был уже расстроен. — Что такое? — Сехун наконец устраивается на костлявом колене, а Ким тепло улыбается — Кёнсу хочется уронить на себя камень потяжелее. — Я не смогу приехать домой на следующей неделе. Он официально худший парень. — Что ты имеешь в виду? Ты ещё немного задержишься перед отпуском? — Чондэ растерянно замирает с растянутыми губами. — Нет. То есть. Да. Наверное, — вздох. — Я не вернусь ближайшие пару месяцев. Ифань травмировался на съёмках, не сможет работать две недели — может, больше — так что сценаристы переписывают сцены и немного меняют сюжет. Я обязан присутствовать на площадке. Лицо Чондэ не выражает ничего, а рука, гладящая до этого мягкую шерсть, замирает в воздухе. — Оу. Ладно. Кёнсу, конечно, не думал, что тот будет в ярости, но и такой реакции не ожидал. — Прости. Я пытался урвать хотя бы два выходных, но они полностью меняют сюжет для меня и я не могу… Чондэ, мне правда жаль. — Я знаю, — вяло отвечает Ким. — Ты не виноват. — Ты злишься. — Нет, — он отворачивается от экрана сгоняет Сехуна с коленей. Кёнсу ждёт, но тот не возвращается к компьютеру. — Я пойду, ладно? Нужно принять душ и идти в кровать. — Чондэ, нет, пожалуйста. Поговори со мной, — умоляет Кёнсу, потому что не знает, что делать — он не хочет оставлять Кима одного. — Всё в порядке, — настаивает тот. — Я очень устал. Поговорим завтра, ладно? Будить в семь, да? — улыбается уголками губ, — Спи. — Нет, не совсем, — Кёнсу растерян. Обычно, в семь ему уже нужно быть на работе. Лицо Чондэ снова не выражает ничего. — Я пошутил. Я помню, что ты просыпаешься около пяти. Щёки Кёнсу горят. Блять. Он не смог даже посмеяться над глупой шуткой. Это конец. — Я что-нибудь придумаю, — он не имеет понятия, как собирается это делать. Кёнсу не любит давать пустые обещания, но Чондэ не подавлен и не зол. Он абсолютно спокоен; кажется, что он уже привык к отсутствию До, и это злит. Кёнсу ничего не может сделать нормально. — Да, ладно. До завтра. — Конечно, — Кёнсу отвратителен себе. Чондэ начинает сдаваться. — Я люблю тебя. — Ага, — выдавливает Ким и отключается.