Соловьиная песнь Тинувиэль или любовь Берена Беоринга.

      Дева с мужественным сердцем, что была названа матерью Нэрвен и мужем, за красоту, Галадриэль, все же не покинула Завесу, на границе Дориата, ее отряд повстречал Белега Куталиона и он поведал принцессе, что помогать ей уже некому, братья Ангрод и Аэгнор мертвы, а старший Финрод, благополучно, вернулся в Нарготронд. Леди повернула обратно, вняв словам мужа, что им лучше остаться под защитой Завесы. Из всех нисси Дориата, Галадриэль больше всех сдружилась с самой королевой Дориата — Мелиан и ее дочерью. Мелиан занималась уроками магии с обеими эллет — дочерью и принцессой нолдор. Притом, каждая приуспела в своем, Лютиэн в магии песни и танца, меньше в целительстве, языках животных и птиц и совсем не преуспела в левитации. А Галадриэль же, наоборот, прекрасно левитировала сама, понимала язык братьев меньших, прекрасно исцеляла любые раны прикосновением, но не любила петь и танцевать, тем более, совершая тем самым магический ритуал. Как и Финрод, Галадриэль была сильна в телепатии. И Мелиан, иногда шутила, если бы не твой голос и танцы, Лютиэн, обращалась майа к дочери, я бы подумала, что ты не моя дочь, а Галадриэль — моя.       Сегодня Галадриэль с утра зашла к своей подруге Лютиэн поболтать о том, о сем и прогуляться. — Даже не знаю, хочу ли я выходить сегодня из своих покоев, — проговорила Лютиэн, сидевшая перед великолепным трюмо, в своих сапфировых покоях и с помощью двух служанок, наводящая красоту. — Галадриэль, скажи честно, за пределами дворца меня опять караулят эти два неугомонных друга Даэрон и Саэрос. Как только я покажусь, начнут доставать меня своей любовью, наперебой исполняя песни. Как они еще не поймут, что мое сердце молчит, для меня, они просто друзья. — А мне жаль бедолаг, — улыбнулась Галадриэль. — Кто бы говорил, не ты ли разбила сердце нашего главнокомандующего и предпочла моего кузена Келеборна, так почему, твое сердце молчало, лорд Маблунг красавчик, моему кузену далеко до него. Наверное, потому что сердцу не прикажешь, оно запоет тогда, когда я встречу его, — мечтательно проговорила Лютиэн. — Его — это кого? — Пока не знаю, я его не встретила, — просто ответила Лютиэн. — Хорошо, раз гулять ты не хочешь, пойдем поздоровываемся с твоей матушкой.       Леди прошли в покои королевы. Она уже позавтракала, вместе с мужем, и сейчас была непрочь поупражняться в магии. Мелиан пригласила Лютиэн и Галадриэль присоединиться к ней. Королева вошла в свою святую святых, магическую комнату, она напоминала лесную поляну, где щебетали птицы, особенно, слышались соловьиные трели. Королева выглядела, как всегда роскошно и безупречно, в золотистом платье, расшитом изумрудами и рубинами, затейлевая прическа на голове, увенчена бриллиантовой диадемой, серьги и колье, тоже из бриллиантов. Лютиэн была одета попроще матери, в серебристое платье, волосы ее были распущены, на лбу сверкала аметистовая фероньерка, под цвет глаз, такое же ожерелье блестело на груди. Галадриэль была в легком струящемся бирюзовом платье, без украшений, только серебряный венец на голове. — Ну, что, девочки, начнем с простого, магии ткачества, будем ткать магию. — Мама, ну это ж скучно и мы давно ее знаем, — заныла Лютиэн. — Повторение, мать учения, — наставительно произнесла Мелиан. — И чует мое сердце, тебе дочка это пригодится.       Три женщины, начали ткать магию, легко из нитей, что тоньше паутины. Затем была левитация, которая не получалась у Лютиэн и она набила себе шишек. Затем Мелиан позвала соловья и принялась о чем-то с ним щебетать, повернулась к девам и попросила перевести: — Ну, мама, ты специально выбираешь то, что у меня не получается. Я вообще не склонна к языкам. Кроме, синдарина, я кое-как выучила квенью, язык аданов, разные диалекты, но понимать зверей и птиц — это не мое.       Галадриэль же с легкостью перевела разговор королевы и соловья. — Учись, дочка, пока я еще с тобой, только любовь к твоему отцу держит меня в моей теперешней оболочке, если Элу не станет, мой дух умчится в Аман к остальным майа. — А как же я? — растеренно произнесла Лютиэн. — Надеюсь, к этому времени ты найдешь себе мужа и мама тебе будет не нужна. Хорошо, Лютиэн, оставим языки и перейдем к твоим любимым танцам и песням. Пора сходить к Завесе и обновить заклятие. — Мама, но это проще простого, я давно уже хожу туда одна, ты же знаешь. — Сегодня, мы пойдем туда, все вместе. Я хотела бы вам, что-то показать, точнее кого. — И кого? — хором спросили девушки. — Увидите сами.

<center>***

</center>      В танцах и песнях Лютиэн не было равных, эхом журчали ее слова хая, хая, зелен мой сад. Принцесса кружилась с неземной грацией, как будто летала. — Ну все, мама, я усилила заклятие, Саурону не пробить брешь. Теперь, — лукаво добавила она. — Выполняй свое обещание. — Конечно, только обещайте никому о них не рассказывать, даже папе и Келеборну, понятно, Галадриэль.       Девушки дружно кивнули. — Сейчас мы трансгрессируем в Нельдорет, — сказала Мелиан. — Возьмите меня за руки, вы обе пока, не сильны в перемещениях. Мелиан своей силой перенесла девушек за собою, чтобы не терять времени. Они оказались в одном укромном местечке леса, где майа, кого-то тихо позвала на непонятном наречии и тут же, вокруг эллет закружило множество светлячков. Лютиэн и Галадриэль ахнули от восторга, это были крошечные девочки с крылашками. — Это фейри, маленький народец, они жили здесь еще в те времена, когда я свободно гуляла по лесам и встретила Эльвэ, я была дружна с ними, — пояснила Мелиан, — Когда-то он был более многочисленен, но морготова тень накрыла этот мир и чувствительные фейри стали вымирать, в их народе мало рождается детей и мало осталось мужчин. Пообещайте мне, девочки, что будете заботиться о этих крошках. — Да, мама! — восторженно крикнула Лютиэн, протянув руку ладонью вверх, крошечная девчушка, с крылашками, излучающая свечение, доверчиво, села на ладонь к принцессе. — Обещаю, королева, — торжественно произнесла Галадриэль и залеветировала вместе с летающими крохами.