Звучи для меня

      Она попросила дать ей немного времени прийти в себя.       Это выглядело странно и бестолково, что почти вывело меня из равновесия. Мне было сложно переварить подобную нелепость, сорвавшуюся с её губ. Она сама незваным вихрем ворвалась в мой дом, при этом имея смелость о чем-то просить и уже тем более — о времени. Я хотел вытрясти из неё всю дурь, с которой она пожаловала в Новый Орлеан, но стоило мне снова посмотреть в её глаза. Её боль тут же развеяла мою уверенность и намерения, в которых была своеобразная жестокость.       Нехотя, я все же согласился. И пусть мы находились на моей территории, я был готов уступить место её условиям. Потому что теперь мне нужно было узнать всё то, что так или иначе привело ко мне.       Пустота внутри делала её безрассудной и импульсивной, поэтому она не успевала осознавать быстроту собственных действий и абсурдность решений. Её тело научилось реагировать быстрее разума. А я не собирался тратить время на представление выездного кукольного театра. Спектаклей хватило сполна.       Кэролайн заставила пообещать, что я не буду заниматься преследованием. Сказала, что сама придет, как только уровень её эмоциональности достигнет более или менее положительной отметки. Я смог поручиться ей, ни разу не нарушив зрительный контакт — для меня это все равно было всего лишь формальностью.       Мы оба прекрасно знали, что это было то самое обещание, которое я сдержать не смогу и, более того, даже не попытаюсь.       Тем не менее, я позволил ей уйти и насладиться воспользоваться сполна отведенным временем. Но когда она исчезла за углом, всё тут же пошло так, как я этого хотел.       — Ты слишком много думаешь, Никлаус, — в комнату заходит Ребекка, бросая некоторые вещи на диван и невозмутимо приближаясь к тому месту, где находился я. На её лице отобразилось удивление, когда она заметила, что полотно, за которым я стоял довольно долгое время, так и осталось девственно чистым. — А думать тебе вредно.       — Разве ты не должна была вернуться ночью? — мой голос звучит твердо, и я отхожу от сестры, откладывая палитру нетронутых красок. Меня медленно разбирало на части, голова ходила кругом от излишка Кэролайн Форбс, и я был не настроен на волну Ребекки Майклсон. Поэтому я целенаправленно останавливаюсь у бара, наливая себе бренди.       — Должна. Но планы изменились, когда произошло кое-что… кое-что дефектное в этом чудном городке.       — Например, что?..       — Например, Кэролайн Форбс как нововведенный главный герой французского бульвара.       Это должно было произойти немного не так.       Этого вообще не должно было произойти.       Слова Ребекки звучат язвительно, оставляя такую же горечь на языке, как и выпивка. Даю себе время подумать, прежде чем ответить — моего самообладания едва хватает, чтобы не сорваться. Мне бы сейчас чего-нибудь покрепче, возможно, бокал прежнего безразличия, чтобы похерить это всё. Забыть о кульминации того вечера и продолжить жить, как было до него. Спокойно, тихо. Обыкновенно.       Эта повседневность меня утомила.       Поворачиваюсь к сестре, апатично реагируя на её резкость. Она невозмутимо стоит, скрестив руки на груди, и пристально на меня смотрит. Я знаю, что её злит и моя безучастность прямо сейчас, и моё молчание на протяжении всех этих дней. Но раз уж на то пошло, я не собирался ставить все семейство в известность о появлении незваного гостя в стенах Орлеана. Это всего-навсего недоразумение, которое очень скоро разрешится, словно его и не было. Такое себе отступление от нормальной спокойной жизни.       — Знаешь, твоя куколка дерганой стала, или пугливость — её новая реакция на нашу семью?       — Она не моя куколка.       — Ага. Она — твоя задетая гордость.       — Завтра её здесь не будет, — в моих словах слышна уверенность, которой так не хватает мне в действительности. Мои губы кривятся в улыбке, когда понимаю, насколько это для меня нелепо — пытаться скрыть вранье. Черт, это уже не их дело, а всецело моя забота. Вряд ли разбитая и со всех сторон уязвимая девочка решится пойти против меня без единой поддержки. Это было бы смешно.       Ребекка подходит ко мне, молча хватая в руку стакан и бутылку бейлиса, а затем, нарочно задев меня плечом, садится на диван. На удивление, сегодня её пример кажется мне просто восхитительным, и я доливаю бренди, думая о том, что будет дальше. Что будет после того, как я выйду из дома и заставлю Кэролайн столкнуться со мной без единого шанса слинять. Больше не будет возможности прийти в себя.       Я разберу тебя, Форбс, по частям, чтобы снова собрать.       Как пазлы.       Поворачиваясь лицом к сестре, я вижу, как она пьет спиртное прямо из бутылки, похерив привычные правила этикета и, ко всему прочему, забив на мое присутствие рядом. Но тут же я вспоминаю, что мы уже давно, слишком давно не в том положении, чтобы я запрещал ей что-либо делать. Я слишком долго заботился о ней. Непозволительно долго.       — Элайджа знает? — я слышу усталость и безнадежность. Её пальцы крепко сжимают стекло.       — Это не то, о чем вам обоим стоило бы беспокоится, — моя ложь вполне убедительна. Во мне тихо начинает скрести раздражение, обдирая все внутри меня. Потому что я не могу быть до конца уверенным в недееспособности Кэролайн. Она может нанести вред кому-угодно, но не моей семье… хотя это все подается сомнениям. В ней-то когда-то горел огонь.       — Клаус?       — Да?       — Не позволяй этой сучке сломить тебя.       Я поднимаю голову и встречаюсь со взглядом Ребекки, в котором отчетливо отображается легкое волнение. Ей бы, наконец, вырасти. Ей бы научиться отличать возможное от невозможного.       — Это просто смешно, Бекка, — я отставляю недопитый бокал и, проходя мимо сестры, выхожу в коридор, плотно закрыв за собой дверь.       Нечему, черт возьми, ломаться.       Возможно, просто потому, что я уже сломлен.

***

      Всё вокруг начинает нагнетать, и я теряю тот самый момент, когда перестаю осознавать свои действия. Просто иду туда, куда ведут ноги. Ботинками по лужам. Головой по лезвию. Мне хочется остановиться, развернуться, пойти обратно и закопать себя во всех бутылках, которые найдутся в доме. И не думать о том, как объяснить Элайджа свое сумасбродство, Хейли — свою прежнюю надежность, а Хоуп — потерянную силу. Этот вариант мне кажется более правильным в сложившейся ситуации, но я все равно иду в одну сторону. За новой ошибкой. За новой порцией сложности.       По пути я замечаю на параллельной улице Марселя, но одного моего взгляда достаточно, чтобы он поступил умно, оставшись на своем месте и продолжив заниматься нужными делами. Я почти уверен, что стоит мне свернуть за угол, как крыса побежит к моему брату. Их всех в последнее время трогает моя эмоциональная нестабильность.       К черту.       Я нахожу Кэролайн на центральной улице. Она неспеша передвигается, и в её движениях я ловлю что-то напоминающее спокойствие. Вижу, что чувствует она себя чуть более уверенно, и мне, на удивление, становится легче. Я не приближаюсь к ней, держась на расстоянии, чтобы поддержать иллюзию своего не исполнившегося обещания. Сам пока не настроен разговаривать с ней, теперь время нужно мне, чтобы переключиться с одной волны на другую. Ребекка умело все запорола.       Пройдя несколько метров, замечаю, как уголки губ Кэролайн едва дергаются вверх. Она все также смотрит прямо, не нарушая своего движения. И до моего слуха доходит её легкий шепот: «Спасибо». Это, несмотря на все, тоже заставляет меня легко усмехнуться.       Молча следую за ней. Куда бы она не решила повернуть, я за ней тенью. Она знает, что я беспрестанно наблюдаю, но не подходит, не просит оставить в покое, не просит исчезнуть. В редкие моменты она сдержанно улыбается, — но от этого не менее привлекательно, — и что-то говорит. Её порой не понимают, продавцы сувенирных лавок иногда переспрашивают, а люди хмурятся. Зато понимаю я. Она не с ними разговаривает, а со мной. И я слушаю, зная, что она открывается. Так или иначе, она старается не то исцелить себя, не то убедить меня не отказываться от неё… И, черт возьми, я никогда не откажусь, какой бы разбитой и затоптанной она ко мне не пришла. Я просто хочу позаботиться о ней.       А ей все равно будет лучше там, где нас нет.