Самая длинная ночь (По ту сторону Тьмы - 2)

      — Сохраним до следующего раза. — Джарет перевязал лентой свитки за подписью Драккони и убрал на отдельную полку в хранилище.       — Искренне надеюсь, что следующий раз наступит не раньше, чем через сто лет. — Алиас развалился в кресле, потягивая через соломинку ягодный коктейль. Игрейна изумительно их готовила. — А лучше вообще никогда.       — О последнем даже не мечтай. — Джарет мимоходом похлопал его по плечу. — А теперь признавайся, где картины? И чем они тебе помешали?       — В хранилище у дальней стены. — Алиас поднял глаза на пустую стену напротив стола. — Видишь ли, моему эстетическому вкусу далеко до твоего, и эти пришпиленные к полотну ночные кошмары действовали мне на нервы.       — Джарет, а где Герберт? — В дверь кабинета просунулась лохматая голова Игрейны.       — Я ему не сторож, — отозвался из глубины хранилища король гоблинов.       — Он куда-то улетел ночью, — вспомнил Алиас. — Я видел дракона, когда возвращался домой.       — А мне он ничего не сказал, — обиженно надула губы Игрейна.       — Держу пари, это связано с его новым увлечением. — Джарет выволок в кабинет три картины в тяжёлых резных рамах.       — Герберт влюбился? — Алиас отставил бокал.       — Похоже на то. — Джарет переглянулся с Игрейной. — Тебя это волнует, Лис?       — Я не ревную, но он не влипнет в неприятности, надеюсь? Это кто-то из эльфов?       — Нет, — Джарет улыбнулся. — Не волнуйся, наш Берти в полной безопасности.       «А кто не в полной?» — хотел спросить Алиас, но промолчал. Сам узнает. Едва ли Герберт сумеет долго хранить свою тайну.       ***       Йорген фон Кролок третью ночь подряд проводил в огромной королевской библиотеке. Ему здесь очень нравилось.       — Хроники войны с гоблинами? — Арден небрежно перебрал стопку пыльных фолиантов. — Тебе это интересно?       — Любой уважающий себя политик должен ориентироваться в истории, если намерен чего-то добиться в будущем. Тем более, что многие действующие лица хроник здравствуют по сию пору.       — Вот именно. Я не желаю ночь за ночью оставаться для тебя всего лишь героем хроник! — Арден провёл пальцами по его волосам, потянул за кончик удерживающей их ленты. Бант развязался, и черные пряди упали на лицо фон Кролока, закрыв обзор. Он раздражённо захлопнул книгу и выпрямился, отбрасывая волосы назад.       — Тебе обязательно мне мешать? Или это последняя ночь перед концом света?       — Завтра я уеду по делам и меня не будет во дворце целую неделю. На это время можешь хоть поселиться в библиотеке. Но сегодня ты мог бы…       — Неделю? — Йорген перехватил запястье Ардена, отнимая ленту.       — Как минимум. Вполне возможно, что и дольше. Настала пора проверить дальние границы.       Фон Кролок хищно усмехнулся.       — Если так, я постараюсь, чтобы воспоминаний о сегодняшней ночи тебе хватило до возвращения.       Он подхватил Ардена на руки, легко вскочил на подоконник, распахнул ногой створки и взвился вверх — к окнам королевской спальни. Краем глаза заметил мерцание серебристого защитного барьера, без возражений пропустившего его. Взмахом руки погасил магический шар, погружая комнату во тьму. Молча толкнул Ардена на широкое ложе, упал сверху, сбрасывая кафтан. Впервые с той злополучной ночи в Гластонберийском торе вампир позволил себе не сдерживаться, благо, защита королевских покоев не пропускала наружу ни единого звука. Арден бился в его руках, кричал, срывая голос, впивался ногтями в плечи, оставляя широкие царапины. Фон Кролок раз за разом доводил его до грани беспамятства, и возвращал обратно. Лишь на исходе ночи он внял бессвязным мольбам и позволил Ардену соскользнуть в бездонный омут экстаза.       — Мой демон...       Йорген хмыкнул, зализывая алые узоры на нежной коже эльфа. Откинув голову, полюбовался распростертым под ним обманчиво-хрупким телом, чувствуя, как поднимается внутри тёмный, древний голод.       — Посмотри на меня.       Арден послушно открыл затуманенные глаза. В изумрудной глубине боль мешалась с наслаждением, длинные ресницы слиплись от слёз. Несколько долгих секунд фон Кролок не отпускал его взгляд, а затем скользнул губами по скуле, спустился ниже и с коротким вздохом впился клыками в шею, наконец-то уступая искушению и позволяя инстинктам взять верх. Арден конвульсивно содрогнулся, и Йоргену потребовалось значительное усилие, чтобы ограничиться одним глотком.       Некоторое время он лежал, наслаждаясь растекающимся по жилам пьянящим огнем и ощущая, как постепенно успокаивается под его рукой лихорадочный стук сердца Ардена, и выравнивается его дыхание.       — Вот что бывает с теми, кто отрывает меня от чтения.       Арден фыркнул и тут же скривился от боли. Со стоном вытянул перед собой руку с подрагивающими пальцами и огорчённо изучил глубокие следы от когтей.       — Совсем забыл, у меня же утром встреча с Аланом. Если бы ты знал, как мне осточертели его комментарии по поводу моего здоровья!       — Скажи ему, пусть завидует молча. — Фон Кролок одним движением поднялся с ложа, прошёлся по комнате, собирая раскиданную одежду.       Арден с интересом наблюдал, как он отточенными за столетия движениями завязывает шейный платок, не глядя в зеркало.       — Ты не жалеешь, что покинул Верхний мир?       — Не в моих правилах сожалеть о прошлом.       Йорген чем-то звякнул на туалетном столике, не оборачиваясь пересёк комнату и растворился в ночной тьме за окном. Арден вздохнул. Морщась, поднялся и направился к зеркалу — оценить повреждения. Царапины к утру заживут, но эти круги вокруг глаз... Всё же Йорген пьет из него не только кровь. Да, пара капель живой воды сейчас не помешала бы. Проклятье на каменную голову Ториуса! Ничем его не подкупишь. Конечно, универсальный эликсир на основе живой воды есть у целителей, но не вызывать же их каждую неделю. И без того слухи ходят.       Взгляд Ардена упал на хрустальный флакон, которого совершенно точно не было раньше на туалетном столике. На этикетке сияла руна исцеления. Арден вытащил пробку, вдохнул тонкий аромат универсального эликсира и рассмеялся, чувствуя себя абсолютно счастливым.       ***       — Она не хочет тебя видеть? Или это он? — Ирис пригладила непокорные вихры Корвина.       Тот испуганно вскинул на нее глаза от учебника и выпрямился в кресле.       — Н-нет, с чего вы взяли, что я с кем-то встречаюсь?       — Вечерами ты куда-то исчезаешь в одно и то же время. А сегодня бродишь по дому, как привидение и вот уже час смотришь на одну и ту же страницу. Симптомы весьма характерные.       Корвин проклял свое обыкновение краснеть по любому поводу.       — Это не то, что вы думаете!       — Кори, если тебе нужна помощь или ты просто хочешь поговорить, не стесняйся. Я всегда готова тебя выслушать.       — Спасибо, — Корвин отвёл глаза. — Я справлюсь сам.       Ирис вздохнула. Вот они — результаты воспитания Алиаса. Сам, всё сам. Она спустилась в кабинет мужа.       — Алиас, ты знаешь, что твой приёмыш влюбился?       — В кого?       — Он не признаётся, но я подозреваю, что его покой смутил кто-то из моих сородичей. А если так, разбитое сердце Корвину обеспечено.       — Да, возможно, после бала он был сам не свой. — Алиас нахмурился. — Я его спрошу.       — Он не скажет.       — Значит, прослежу за ним. Повторения истории с Джулианом я не допущу.       — Только не руби сплеча, иначе можешь потерять его. Первая любовь — это очень серьезно, Алиас.       — О боги, а ведь нам придётся пройти через это ещё раз, лет эдак через...       — Тридцать. — Ирис улыбнулась. — Значительно позже, чем у людей, но раньше, чем у чистокровных фэйри.       ***       — Мы должны были действовать, а не ждать! — Альбрехт поёрзал на слишком большом для него кресле. Но мебели меньших размеров в покоях короля троллей не было. — Нужно было заставить Алиаса принести клятву.       — ЭТО... НИЧЕГО БЫ НЕ ИЗМЕНИЛО... ОН ВЕРЕН ДЖАРЕТУ.       — И что теперь? Мы так и будем терпеть рядом эту бочку с порошком номер семь?       — ЧТО... ТЫ... ПРЕДЛАГАЕШЬ?       — Мои осведомители сообщили, что когда открылся путь в Эринию, Джарет не скрывал желания отправиться путешествовать.       — НО ПУТЬ... ЗАКРЫТ.       — Я кое-что придумал. — Альбрехт усмехнулся в бороду. — Надеюсь, Алиас на радостях не сжёг свои указы. Клянусь всем золотом мира, скоро они снова вступят в силу.       ***       Корвин боялся, что Ирис расскажет о своих подозрениях Алиасу, но учитель ни о чем его не спрашивал. Весь следующий день занятия шли как обычно.       — Полагаю, такими темпами ты закончишь обучение через год-два. — Драккони с удовольствием наблюдал за упражнениями ученика. Они занимались на поляне позади дома. — На сегодня закончим. Отдыхай, а я схожу на почту.       Корвин подождал, пока Алиас скроется из виду, накинул куртку, торопливо пробормотал заклинание неприсутствия и помчался прямой дорогой к дому Герберта. Может, роза уже подросла, ну хоть чуть-чуть?       На его стук никто не отозвался. Корвин сбежал с крыльца и поднял голову. На втором этаже окно было открыто. Он снова взялся за дверной молоток. После пятого удара дверь отворилась.       — Я не глухой! — прорычал Герберт и тут же просиял улыбкой. — А, это ты. Привет, не ждал тебя так рано.       Он был в шёлковой пижаме со множеством оборок. Длинные волосы свободно падали на плечи.       — Извини, — пробормотал Корвин.       — Ничего страшного. — Герберт легко коснулся его плеча, направляя прямиком к лестнице. — Я кое-что привёз. Помоги распаковать.       На столе в гостиной высился ящик с откидными стенками. Корвин аккуратно вынул скрепляющие зажимы. Внутри обнаружился слой ваты, а под ним — ещё один ящик, на этот раз цельный. Герберт сбросил упаковочный материал на пол и откинул крышку. На стол удачно падали лучи клонящегося к закату солнца, но и без них маленькая каменная роза была прекрасна.       — Это ещё не взрослое растение. — Герберт достал синий цветок и поставил под солнечные лучи. — Я подумал, что тебе будет интересно следить за её ростом. Если ухаживать как следует, через год она станет настоящей красавицей.       — Ты летал на Оборотневый остров?       — Верно, — Герберт придвинулся к нему. — Это подарок тебе, Кори.       — Мне?! — Корвин отшатнулся от стола. — Нет, я не могу её принять, она ведь такая дорогая, я знаю, я смотрел каталог... А мы даже не друзья! С чего ты решил делать мне подарки?       — Сейчас объясню, — Герберт нежно улыбнулся.       Недавние уроки единоборства пришлись как нельзя кстати. Корвин вывернулся из объятий вампира, но при этом оказался в невыгодной позиции — в углу между стеной и диваном.       — Не смей меня трогать! Я не позволю над собой издеваться! Лучше сгорю!       — Ну что ты, Кори! — Герберт всплеснул руками. — Если бы я хотел поиздеваться, то приказал бы тебе лечь со мной в постель, а потом полюбовался кучкой пепла. Но ты до сих пор жив, не так ли?       — Почему? — Корвин начал дрожать. С ним что-то происходило. Не как на балу, но похоже. — Ты опять со своими феромонами?!       — А разве они нам нужны, милый? — Герберт сделал осторожный шаг к нему. — Ты мне нравишься, Кори. А я нравлюсь тебе, просто ты не хочешь в этом признаться.       — Неправда! Ты на меня чем-то воздействуешь!       — Да нет же! Это естественное притяжение. Ты что, ни разу не влюблялся?       — Представь себе, не влюблялся! Потому что для меня это очень серьезно. Это один раз на всю жизнь! А для тебя любовь — просто игра! Ты и Алиаса не любил!       — Милый мальчик! — Герберт растроганно улыбнулся. — Даже самая страстная любовь не может длиться дольше пяти-шести лет. Это всего лишь алхимия наших тел, понимаешь?       — Неправда! — Корвин упрямо мотнул головой. — Мой дед всю жизнь любил одну женщину. И мои родители... они прожили вместе двадцать лет. Они бы и сейчас любили друг друга!       Герберт подавил ликующую улыбку. Об особенностях личной жизни кельпи и полукровок от них он специально проконсультировался у декана университета.       — У тебя есть шанс доказать, что я ошибаюсь. Заключим новое пари? Если ты удержишь меня, скажем, десять лет, сможешь пожелать, что захочешь. Идёт?       — Да с чего ты взял, что я тебя... — Корвину стало душно. Ему нужна вода. Срочно. И чем больше, тем лучше.       — Полной уверенности у меня нет, но судя по некоторым признакам... Что с тобой?! — Герберт подхватил теряющего сознание Корвина. — Сокровище мое, какое счастье, что я как раз собирался принять ванну. Надеюсь, вода ещё не остыла.       ***       До почтамта Алиас не дошёл — смутное предчувствие заставило его вернуться с полдороги. Корвина в доме не обнаружилось. Алиас потянул носом. Не слишком умело наложенные чары неприсутствия ощущались достаточно отчётливо. Он шёл по следу до Лабиринта, всё больше удивляясь. Неужели Корвин встречается с кем-то из подданных Джарета? Алиас завернул за угол и вынужден был остановиться и прислониться к стене. След вёл к дому Герберта.       Первым желанием Драккони было вышибить дверь и упокоить Герберта раз и навсегда. Вторым — потребовать у Джарета выслать вампира из Подземелья. Навечно! Но потом Алиас вспомнил предупреждение Ирис. Если она права, и Корвин действительно влюбился, действовать следовало иначе.       Алиас оттолкнулся от стены и направился в Лабиринт. В замке у входа в тронный зал переминались с ноги на ногу шестеро гоблинов понурого вида. Алиаса они с радостью пропустили без очереди.       Джарет с Игрейной сидели на троне. Он откровенно скучал, она внимательно слушала взволнованного Хоггла. При виде некроманта Джарет оживился и махнул стеком.       — Всё, я понял. Если подобное повторится, я не только эту компанию отправлю в болото Вечной вони, но и тебя самого, Хоггл. Вон отсюда!       Голубые глазки карлика просияли благодарностью. Прошмыгнув мимо Алиаса, он еле слышно прошептал:       — Благодетель! — и исчез за дверями.       — На тебе лица нет. — Джарет склонил голову, разглядывая Алиаса. — Надеюсь, твоя жена не оказалась снова в тюрьме?       — Ты знал, кем увлёкся Герберт, — Драккони едва цедил слова сквозь стиснутые зубы. — Вы оба знали. Игрейна, хоть ты пойми, что я усыновил Корвина не из прихоти. Он действительно стал мне родным.       Игрейна упрямо поджала губы и промолчала.       — Алиас, не делай гору из кротовины, — поморщился Джарет. — Твой Корвин не беспомощный ребёнок. — Именно что беспомощный! — Алиас скрестил руки на груди. — Надеюсь, ты не забыл, что должен мне желание?       Игрейна вздрогнула. Джарет нахмурился.       — Что ты хочешь?       — Я хочу, чтобы ты снял с Корвина свое заклятие. И не вмешивался в его отношения с Гербертом. Никогда, ни при каких условиях.       — Только если и ты пообещаешь не вмешиваться.       — Корвин — мой приёмный сын!       — А Герберт мой... — Джарет запнулся. — Между прочим, он стал королевским алхимиком благодаря твоей милости. А эта должность предполагает мою защиту.       — Алиас, — Игрейна спустилась с трона и теперь смотрела на некроманта снизу вверх, — не буду лгать, я не простила Корвина. И мне вовсе не нравится, что Герберт выбрал его в любовники. Но я в их дела вмешиваться не буду. Знаешь, сколько он потратил на подарок твоему приёмному сыну? Три тысячи золотых.       — Сколько?! — ахнул Драккони. — Он что ему подарил? Дворец?       — Кристаллическую розу. Я так поняла, что у Корвина с этим цветком связаны какие-то воспоминания?       — Этот цветок спас ему жизнь. Его семью вырезали. В Лесном краю такое случается. Корвин выжил, потому что в его комнате стояла роза. Это не просто растение. Она разлетелась на осколки, уничтожив одного из убийц, и Корвин сумел сбежать. Откуда Герберт об этом узнал?       — Он не знал, просто у него была такая роза, а Корвин случайно её разбил.       Алиас покачал головой. Логика поступков Герберта до сих пор ставила его в тупик.       — Хорошо, — скрепя сердце, согласился он. — Я обещаю, что не буду вмешиваться в отношения Герберта и Корвина, если ни один из них меня об этом не попросит. Теперь ты выполнишь мое желание, Джарет?       — Выполню на тех же условиях. — Джарет выхватил из воздуха хрустальную сферу. Всмотрелся в неё, хмыкнул и сделал круговой пасс левой рукой против часовой стрелки. — Ты успел удивительно вовремя, Алиас.       — Что у них происходит?       Драккони кинулся к трону, но Джарет подкинул сферу в воздух, и она лопнула.       — Много чего интересного, но раз мы договорились не вмешиваться, пусть так и будет.       — Некромант и алхимик! — Игрейна засмеялась. — Интересные нас ждут времена.       — Если они будут интереснее нынешних, я эмигрирую в Эринию к саблезубым львам. — Алиас вымученно улыбнулся. — Джарет, у тебя ещё осталось то самое вино?       — Нет, но есть не хуже.       — Я распоряжусь. — Игрейна направилась к дверям.       — Кстати, — Джарет поднялся с трона, — а почему ты испугался за Корвина? Подумаешь, влюбился, с кем ни бывает? Герберт не станет пить его кровь. Он ведь не совсем сумасшедший.       — Все дело в происхождении мальчика. — Драккони пропустил короля вперед и вслед за ним вышел из зала. — Его дед был чистокровным кельпи.       — И что в этом особенного?       — Кельпи, мягко говоря, не дружественны людям и живут своими табунами. Но иногда среди них рождаются особи, не желающие жить по законам своего рода. Они уходят к людям. У таких изгоев есть одна особенность — они выбирают себе пару один раз на всю жизнь. То же самое делают их потомки до третьего колена.       Джарет присвистнул.       — То есть, Герберт обречён лет на двести вперед. Хорошая шутка. Интересно, он знает?       — Знает, но это его не остановило, — ответила Игрейна, как раз в этом момент появившаяся на лестнице. — Стол накрыт, а я вас оставляю. Сплетничайте на здоровье.       Она упорхнула. Алиас наткнулся на внезапно остановившегося Джарета. Король смотрел вслед жене странным взглядом. Алиасу показалось, что он к чему-то напряжённо прислушивается.       — Что с тобой?       — Ничего. — Джарет тряхнул головой. — Пошли, выпьем за любовь. И за то, чтобы она начиналась и заканчивалась, когда этого хотим мы, а не вся остальная вселенная.       ***       — Это было незабываемо! — Герберт отжал волосы и лучезарно улыбнулся из-под полотенца.       Корвин, закутанный в махровую простыню, сидел на кровати и стучал зубами.       — Я т-тебя ч-чуть не ут-топил...       — Ты мое чудо! — проворковал Герберт. Забрался с ногами на кровать и потянул с Корвина простыню, но тот вцепился в неё мертвой хваткой. — Не льсти себе, малыш. Меня не смог утопить целый табун кельпи. Не веришь, спроси Алиаса, он видел. Но кусаться ты умеешь, признаю, как специалист.       — Больно? — Корвин нерешительно погладил его плечо с глубокими отпечатками зубов.       — Конечно, больно. И я требую возмещения в форме поцелуя. Для начала.       Корвин смущённо ткнулся губами ему в щёку. Он не очень хорошо помнил, что произошло в ванной. Память сохранила лишь отрывки. Каскады брызг, восторженный визг Герберта, и собственное непреодолимое желание нырнуть поглубже и утянуть его за собой.       — Я не должен был так себя вести, — прошептал Корвин. — Я же некромант! Что со мной произошло? Ни дедушка, ни отец никогда не делали ничего подобного.       — Мне рассказывали, что у полукровок порой проявляются хищные наклонности. — Герберт потянул его за собой на подушки. — В следующий раз мы поныряем где-нибудь на море, мой рыжий жерёбенок.       — Не обзывайся, а то... — Корвин не договорил. Трудно угрожать, когда тебя целуют. И если бы только в губы...       Корвин часто задышал, сдерживаясь из последних сил. Он и не подозревал, что его тело такое чувствительное.       — Кори, не молчи. — Герберт приподнялся и взял со столика флакон. Поколебался и заменил на другой. — В постели полагается стонать и даже кричать. Это возбуждает.       Он откупорил флакон. Корвин вдохнул пряный и терпкий, как осенний дым, аромат.       — Что это?       — Розовое масло с небольшими добавлениями. — Герберт прикусил клыками нижнюю губу. В глазах его плясали чёртики. — Ну же, Кори, сейчас самое время признаться, пока ты ещё способен говорить членораздельно.       Корвин облизнул губы, потянулся и обхватил его за шею.       — Я... люблю тебя.       И это были его последние связные слова за вечер. Проснулся Корвин в полной темноте. Рядом спокойно спал Герберт. О боги, уже глубокая ночь! Корвин осторожно отодвинулся и откинул одеяло.       — Куда ты? — сонно пробормотал Герберт.       — Я должен идти, а то...       — Ты должен остаться, — возразил Герберт не терпящим возражений тоном. — Кори, это наша первая ночь! Пусть она будет целиком нашей!       — Но учитель меня наверняка ищет!       — Да он всё знает. — Герберт затащил обомлевшего Корвина обратно под одеяло. — Пока ты спал, прилетела сова с запиской от Игрейны. Твой учитель сейчас пьет с Джаретом, у них ночь воспоминаний.       Корвин обдумал услышанное и неожиданно улыбнулся.       — Знаешь что? — Он засветил на ладони магический шарик. — Я принимаю твоё пари. И повышаю ставку. Пусть будет двадцать лет.       Герберт поцеловал кончики его пальцев.       — Принято.