***
Корзину Джеки хотел взять самую здоровую. Есть у нас такая, с двумя ручками — ремень привязываешь и через плечо. Прадед покойный в такой смородину возил в город продавать. Еле отняли! Первый раз мы только до опушки дошли, Джеки скакал, скакал, всё рассуждал, сколько он грибов сейчас наберёт, и на коровьей лепёхе поскользнулся. Естественно, в новых штанах. В лес ведь обязательно надо в новых идти, чтоб все грибы видели, кто идёт. А второй раз он успел две поганки найти и лося увидеть. Они ручные у нас, к людям запросто выходят, а зимой у лесника тусуются. В общем… почти то же самое, что и в первый раз, только без лепешки. Ну, про рыбалку, наверно, и говорить не стоит. Блёсны разглядывал с маниакальным восторгом, и одну спёр, по-моему. Не удивлюсь, если потом её у Джеки на шее увижу, на каучуковом шнурочке. Пошли, кароч. В очередных новых штанах, разумеется! На удочку Джеки, правда, ни разу не глянул, черви в баночке его больше интересовали. Всем дал имена и шёпотом с ними беседовал. На меня ругался, зачем я на червя плюю. — Ему же неприятно! — возмущался Джеки. — А если я на тебя плюну? В результате батя нас прогнал, потому что я ржанием своим не то что рыб, всех белок в соседнем лесу распугал.***
Сосед, сука, всё настроение мне испортил. Только к Джеки подойдёшь — а он в шортиках по саду гуляет — и Олег тут как тут! — С добрым утром! И Джеки к нему со всех ног: — У вас жуки колорадские есть? Круто, а у нас нет — можно парочку? Сосед ржал пару дней, а потом заявляет: — Слышь… одолжи его мне. Я в осадок выпал. А он, глядя на моё ошарашенное лицо, только ухмыльнулся. — Ты только не заливай, что он Элькин хахаль. Видел я в прошлом году её хахаля, приезжали. У него татух только на яйцах нет, и то не факт. А эта стрекоза твоя — я знаю. — А ещё чего знаешь? — Да видел, как вы тёрлись друг об дружку в кустах. Заманчиво. Каково это, с парнем? Он, кстати, волосы вьёт или сами? — С усами. Иди на хуй!***
Нифигасе, «одолжи»! Как табуретку попросил. Я, весь такой возмущённый, бате всё рассказал, а он рукой махнул: — Олег же придурок, чего с него взять? Он мне вчера хвалился, что девятнадцать топоров купил. А вдруг, говорит, восемнадцать потеряются! — То-то и оно! — бесился я. — «Свой свояка…». А вдруг споются? А падла эта соседская, похоже, серьёзно настроился. Всё Джеки к себе заманивает. То малины ему отсыпет, то яблок. На мою перекошенную рожу только посмеивался: — Не жена, небось. Пусть сам решает. — Хули он к тебе лезет? — накинулся я на Джеки. — Ты что, послать не можешь? Джеки глазами захлопал непонимающе и плечами пожал: — Мы ведь соседи, а с соседями дружить надо. А Олега жена бросила — его пожалеть надо… — Ну давай, пожалей убогого! Потом сам не жалуйся.***
У Джеки какое-то блядское обаяние. Ему, по идее, морду бить должны, потому что ориентация его наружу лезет и громко при этом орёт. Взять хоть Лёху — алкаша, что в городе под нами живёт. Как нажрётся, орёт, что пидарасов мочить надо, а сам Джеки в лифте два раза за задницу щипал. И подмигивает ему периодически. Теперь новое чучело через забор пялится — глазами облизывает. Поневоле арабам завидовать начнёшь, что их благоверные в парандже ходят. Я сначала Джеки одному за калитку запретил выходить. Ну, мало ли… Деревенские — народ неискушённый. Подобных Джеки только по телевизору видят, да и то не каждый день. А тут вон какое дело, и выходить никуда не надо. — Да угомонись ты уже, — не выдержал отец. — Ведёшь себя, как ревнивый идиот. — А чё он… — Ну пристегни Женьку к себе наручниками, чтоб народ посмешить. Мало над нами тут ржут. Джеки ситуацию просёк — довольный ходит. И чтоб ещё масла в огонь подлить, чуть ли не голый стал из дома выходить. Две мулюпусенькие тряпочки на бёдрах и маечка с дырками. Это чтоб серьгу на пупке лучше было видно. Вообще, нормально? Серьгу я подарил, а танцы живота перед Олегом устраиваются. Ну и хрен с ними со всеми! Я заткнулся и стал делать вид, что пофигу, а до кучи ещё в райцентр уехал, типа, за свет заплатить, а на самом деле пошляться и пар выпустить. В кино сходил, мороженым обожрался и домой поехал. Приехал, а Джеки нет. Я к забору, смотрю — шлёпанцы его на порожке Олегова дома стоят. Ну и хорошо! Ну и пусть, мне же пофиг, и вообще, футбол начинается… Короче, через забор сиганул, забыв про калитку. К дому подбежать не успел, навстречу Олег выскакивает — глаза очумевшие, следом Джеки с недоумённой моськой. — Забери его! — взвыл Олег. — Забирай, пока у меня башка не лопнула! Тут уже я вытаращился, а он вопит, как потерпевший: — Ну его на хрен! Я же пошутил. Я просто так его позвал — смешной такой! А он… — А что он? — заинтересовался я. — Он мне сорок минут рассказывал, что херня, которой я в детстве жопу в лесу вытирал, называется «Арктиум Лаппа»! И потом ещё час, чем полезны сорняки. Да-а-а, теперь я знаю, что такое стежок назад иголочкой, какие сувениры нужно привозить из Намибии, и что могикане хорошие, а ирокезы плохие. Знаешь, что я скажу? Тебе, парень, памятник ставить надо. Как ты живёшь с этой тарахтелкой? — Как, как… Очешуительно!