Вернёмся?

Собраться с силами Тэхён смог только ближе к вечеру, когда последняя пара подходила к концу. Всё это время телефон его не умолкал, оповещая о входящих сообщениях в какао толке. Чимин всё строчил ему, прерываясь буквально на пятнадцать-двадцать минут, спрашивал, почему блондин сегодня не пришёл, тогда как даже в самые свои паршивые дни он, если уж и спал всю пару, то хотя бы присутствовал. Для Чимина это словно красная тряпка для быка — было уже не остановить. «Как же раздражает». Ким отписался ему двумя предложениями: попросил подождать его у входа в универ, чтобы вместе пойти к Чимину домой (готовиться к экзаменам всё же нужно). Ровно в пять тридцать Тэхён вошёл на территорию учебного заведения. Щёки черноволосого парня к этому времени уже успели раскраснеться и Ким поймал себя на мысли, что это выглядело слишком мило даже для него. Вокруг уже не было никого. Ветер волочил по белой подстилке новые хлопья снега, приподнимая их. Территория казалось вовсе необитаема, если бы не свет из окон университета и охранник, который расположился в будке при входе. — Привет, — прохрипел Тэ, когда подошёл достаточно близко. — Привет, — ответил ему Пак и немного сощурился, разглядывая лицо перед собой. — Что-то не так? У тебя глаза красные. Ты плакал? — омега взял лицо Кима в свои ладони. Блондин немного удивился, ощутив на своём лице тёплые пальцы и поторопился их убрать. Он не ожидал, что Чимин так сразу заметит его опухшие глаза, поэтому Тэ скорее инстинктивно отвёл их в сторону, делая вид, что оглядывается по сторонам. Хотя нет, он не делал вид, он в самом деле оглядывался, потому что боялся, что где-нибудь неподалёку могла стоять машина брата. Омега не знал, с чего бы Намджуну следить за ним, но предчувствие было нехорошим. — Всё нормально, я просто не выспался сегодня. Идём? — предложил Ким — Да-да, конечно. Только Тэ, ко мне должен прийти альфа и… — Хорошо, я постараюсь вам не мешать и поскорее уйти, — перебил его Тэхён. — Да нет же, это я хотел сказать, что мы постараемся тебе не мешать. В любом случае, он не скоро придёт, но предупредить тебя я был обязан. — Спасибо. После этого омеги стали отдаляться от ВУЗа в сторону дома Пака. У Тэхёна были проблемы с поддержанием разговора в последнее время, поэтому первые несколько минут они шли молча, но когда Чимин увидел на витрине что-то для него интересное, тогда его поток мыслей было не остановить: он говорил о косметике, новой линейке весенней одежды, скидках на молочные продукты в ближайшем круглосуточном. Сказал, что после сессии собирается поехать к родителям в Пусан вместе с тем альфой, который оказался его истинным. Совсем ненадолго. Буквально на неделю. Когда он вернётся, как раз на следующий день должен будет начаться следующий семестр. На этом месте у Тэ сжалось сердце, да так сильно, что на лице отразилась гримаса боли. Естественно, черноволосый этого не заметил и продолжил рассказывать о том, какой альфа хороший и добрый, а Тэхён уже считал секунды до квартиры омеги. У Чимина дома было ужасно тепло. Пару раз Ким порывался снять с себя старый свитер и остаться сидеть с голым торсом, но не мог. Черноволосый омега всё ещё сидел рядом и помогал разобрать свой почерк. Было бы не очень хорошо, если бы он узнал, что у Тэхёна по всему телу синяки от альф, которые оставили их ему во время «секса», а по сути изнасилования. Расположились они на полу, потому что так показалось обоим намного удобнее, чем сидеть за узким столом, где и сам Пак еле умещался среди стопок книг и тетрадей. Эти двое так основательно засели за конспекты, что прерваться их заставил протяжный вой желудка Тэ. Чимин от удивления даже отодвинулся и посмотрел на живот блондина, а потом начал смеяться. Ким не смог сдержать смущённой улыбки. — Тэ, сказал бы сразу, что ты голоден. Не обязательно было сидеть до последнего, — Пак поднялся с пола и подал руку блондину, чтобы помочь тому подняться. Сам же Тэхён просто сгорал от стыда. — Что будешь? — уже на кухне поинтересовался Чим, заглядывая в холодильник. — Мне будет достаточно бутербродов и чая. — Уверен? — черноволосый выглянул из-за дверцы и испытывающе смерил взглядом омегу, но, увидев уверенный кивок в ответ, лишь пожал плечами и начал готовить бутерброды для себя и друга. Парень разложил продукты на дощечке и поставил чайник. Ким же не хотел просто так сидеть и ждать: ему было неприятно быть обузой, когда он мог помочь ему хотя бы в готовке, — потому подлез под руку Чимина и выхватил у него нож. Тот сначала пытался его вернуть обратно и усадить на место Тэ, но потом, поняв, что у него ничего не выйдет, потянулся в шкафчик за кружками и стал дожидаться, пока чайник закипит. Тэхён же ушёл в свои мысли. Слишком многое, о чём он не хотел думать, внезапно навалилось на его голову, но деваться уже было некуда. Блондин был благодарен Чимину за то, что тот на время смог отвлечь его своей дурацкой болтовнёй параллельно с подготовкой к экзаменам. Теперь же, пока он нарезал овощи, мысли почему-то сами начали оформляться из простых ощущений в его голове. Нужно было многое обдумать. В груди на месте сердца он по-прежнему ощущал пустоту, от которой жить не хотелось. Он так надеялся, что табачный дым хоть как-то сможет её скрыть от чужих глаз, но себя не обмануть. Если уж смерть родителей и предательство брата всё ещё причиняли ему боль спустя долгие три года, то эти глубокие, уродливые раны от ухода истинного и слов, которые он сказал ему в лицо с вырванного откуда-то листка бумаги, он не брался предсказывать, как скоро начнут хотя бы затягиваться. Во-первых, Тэ решил перестать вести себя, как размазня, и взять себя в руки. Даже если никто не видел того момента слабости на балконе, то это не значит, что он может позволить себе повторить подобное. Да, он омега, но и омеги могут нести на себе такой груз, какой взвалился на него. Начинать Ким будет с малого. Сначала закроет на отлично сессию. Иначе для чего он сейчас здесь? Во-вторых, ему нужно перестать принимать таблетки, которые даёт ему босс. Он и так увяз в долгах, как в зыбучих песках. Хоронить себя среди них он не намерен. Вспоминать о том, что эту дрянь ему привозят даже на дом, когда в периоды отпусков у него начинается ломка, тошно. В отказе от них есть очень большой плюс: он перестанет увеличивать долг за их употребление. В-третьих, будут эмоции. Тэ ведь уже взрослый и пора бы оставить эту детскую плаксивость. Он должен забыть всё, как страшный сон, о чём и просил его истинный. В глазах защипало, отчего Ким стал чаще моргать. Хоть омега ещё и не успел толком узнать альфу, но инстинкты брали своё. Потеря истинной пары сильно сказывалась на душевном состоянии омег. Лучше бы он никогда не встречал его. И всё же почему? Неужели Чонгук и правда ушёл от него только потому, что Ким был шлюхой? Может, это в нём что-то не так? Какой-то недостаток тела, или сам он был некрасив? — Чимин… — Тэхён резко обернулся как раз в тот момент, когда Пак поднял кружки с кипятком, чтобы отнести их на стол. Весь кипяток полился на Кима. Омега сначала вскрикнул от боли и испуга, а потом оттянул от себя свитер и стал часто махать им, в попытке остудить. — Тэхён! — закричал черноволосый, — Чем ты слушаешь? Я же сказал, что сейчас буду относить чай на стол и попросил быть осторожнее! — Омега потянулся к свитеру Тэ. — Снимай его скорее, — блондин испугался. Он не мог позволить ему увидеть все эти отметины на своём теле. — Нет, всё нормально, сейчас быстро остынет. — Мокрым от этого он быть не перестанет, — настаивал Пак, — Не бойся, я дам тебе что-нибудь надеть. — Нет! — Тэхён отскочил от него чуть ли не в противоположный угол кухни. Это очень развеселило омегу и он направился за ним. Ким испытывал ужас, ощущая себя загнанным в угол зверем. — Тэ-э, ты что, стесняешься меня? — на лице появилась хитрая улыбка. — Мы же оба омеги. И совсем не страшно, если я вдруг увижу твои складочки, — Чимин резко шагнул к нему навстречу и задрал свитер, мгновенно замерев. Ким поздно среагировал и отнял из рук Пака край свитера, тут же натянув его до предела вниз. — Что это? — омега взволнованно заглянул в испуганные глаза друга. — Тэхён, ответь мне, откуда на тебе столько синяков? — Я с лестницы упал, — блондин потупил взгляд в пол. Это единственное, что пришло в его голову. Как бы ему хотелось, чтобы Пак поверил в эту откровенную ложь. — Столько синяков не получают после падения. Не в таких местах точно, — Чим взял его за руки, чем заставил снова посмотреть на себя. — Тебя избили? У тебя какие-то проблемы? — эти глупые домыслы вызвали у Кима горькую усмешку и он отрицательно замотал головой, — А что тогда, Тэ? Ты же не мог их сам себе поставить. Не мазохист же ты в конце концов, — «А может и мазохист, — пронеслось в голове блондина, — Ведь никто добровольно не согласился бы терпеть все те издевательства, которые пришлось терпеть мне», — Только не молчи снова. Мы же друзья, а я о тебе так ничего и не знаю, выходит. Если ты боишься, что кто-то ещё узнает, то можешь сразу отбросить это в сторону. Секреты друзей я буду хранить до гроба. Уж мне-то ты можешь верить. Глаза у Кима тут же накрыла пелена и первая слеза потекла по щеке. Ему очень хотелось поверить Чимину, но Тэ боялся. Вдруг и он окажется фальшивкой и начнёт сплетничать о нём, создавая мерзкие слухи. А что если расскажет всем о том, кем ему приходится работать? Слова Пака вызывали доверие, а вот гарантий, что обещание и в самом деле окажется правдой, не было. Оставалось только понадеяться на лучшее. Терять Киму всё равно больше нечего. Он снял с себя свитер и повесил его на спинку стула. Чимин шокировано раскрыл рот. Он водил по отметинам совсем невесомо. А поняв, что синяки очень похожи на следы от пальцев, чуть не заплакал. Смутная догадка появилась в его сознании, но он всё ждал, когда Тэхён расскажет всё сам. И он рассказал. Обо всём рассказал и с самого начала. Чимин смотрел на него и не мог поверить, что такое могло произойти с кем-то в реальной жизни. Такое можно было найти только в книгах либо фильмах. В реальной жизни ему никогда не приходилось сталкиваться с людьми, пережившими столько горя. Однако вся эта история не вязалась с интонацией Тэхёна. Омегу поразило, с каким хладнокровием Ким рассказывал о своей жизни, и только когда речь зашла об изнасиловании двумя альфами и последней ночи с истинным, то голос его надломился и поток слёз было уже не сдержать, как бы он ни пытался. Чимину было больно за Тэ и ужасно обидно, что все эти три года блондин молчал и ни слова не говорил о своей тяжёлой судьбе, да и, скорее всего, продолжил бы молчать, если бы не случайно пролитые чашки с кипятком. Хотя, если рассматривать всё со стороны Тэхёна, то его поступки были очень даже логичными: Чимин всегда смотрел на блондина косо, предполагая, что он каждую ночь развлекается с альфами, но он даже и предположить не мог, что Ким жил такой, наполненной страданиями, жизнью. С окончанием рассказа Пак больше был не в силах просто так стоять и сдерживать свой порыв крепко обнять парня перед собой, потому он так и сделал. Тэхён вздрагивал от всхлипов в его руках и обнял омегу в ответ. Хотелось утешить это хрупкое, истощённое создание, но подобрать слов Пак сейчас не мог. Нужно было переварить услышанное. Отстранив от себя омегу, Чимин принялся вытирать слёзы с его лица. — Так. Сейчас ты идёшь в ванну и хорошенько умываешься. Потом приходишь в комнату, я дам тебе одежду и сегодня ты останешься у меня на ночь. Завтра пар нет. Остались только консультации. Понял? — осторожно встряхнул его Пак, заглядывая в помутневшие глаза, на что Тэ коротко кивнул и, словно призрак, побрёл в сторону ванны. В комнате Чимин отправил для Мина сообщение с просьбой перенести их встречу, на что альфа написал, что уже в паре остановок от дома черноволосого. Пак написал альфе и попросил, чтобы Юнги возвращался обратно домой, пообещав объяснить всё позже, однако Мин так рвался к нему, что Чимин сдался и пообещал спуститься буквально на пару минут, чтобы удовлетворить желание альфы увидеть его и «надышаться» им, как Юнги написал в одном из сообщений. С приходом в комнату Кима, Чимин отложил телефон и, нахмурившись, потянул носом воздух. Слабый аромат вишни вперемешку с зимней свежестью и чем-то ещё непонятным, что разобрать сейчас он был не в состоянии, немного напряг парня, потому что у него не было ни парфюмов, ни мыла с подобным ароматом и, когда он понял, что это истинный аромат Тэхёна, то тут же обомлел от удивления. Он всегда считал, что друг скрывает его из-за того, что тот не очень хорош, потому уж считал, что то, что его дразнили бетой, всё же лучше, чем раскрывать свой запах. А тут, оказывается, была совершенно противоположная причина: он был слишком притягательным. Чимин долго рассматривал блондина с головы до ног, но после всё же смог взять себя в руки, вытащил из шкафа первую попавшуюся кофту и протянул её другу. — Мне нужно будет отойти ненадолго, не против? — предупредил черноволосый Тэхёна. — Ладно, — послышался ответ от пролезающей через горло одежды головы. Пак нервно схватил телефон и торопливо покинул квартиру. Ему было неловко находиться сейчас рядом с омегой. Он боялся, что не оправдает его ожиданий. Ким лишь горько ухмыльнулся. «Он тоже фальшивка». Ему оставалось лишь сходить на кухню за бутербродами и вернуться к конспектам. На улице Чимина уже ждал альфа. Хоть и стоял он под дверью совсем недолго, но его нос и щёки уже успели заалеть. Пак сразу же захотел стянуть с себя шарф и намотать его вторым слоем на Мина, но сдержался: ему ещё до аптеки топать. — Привет, — альфа крепко обнял истинного, приподнимая его немного над землёй. Тот даже не думал сопротивляться, а только обнял в ответ, позволяя Юнги вдохнуть свой аромат сирени. У Пака пока не было острой потребности в таком же действии: ему было достаточно и того, что может чувствовать сейчас этот терпкий аромат кофе. — Привет, — засмеялся омега, — теперь можешь опускать меня, — альфа нехотя послушался, — Слушай, Юнги, мне нужно с тобой посоветоваться. Я, честно, не хотел тебя впутывать, но я не знаю, что мне делать. У меня больше нет никого, кому бы я мог безоговорочно доверить чужую тайну, зная, что она останется тайной. — Что случилось? — Мин нахмурился. — У моего друга большие проблемы, — Чимин стал аккуратно подбирать слова, чтобы ненароком не сболтнуть совсем уж лишнего, но, посмотрев на серьёзного Юна, понял, что даже если он что-то и сболтнёт, то это определённо останется только между ними, — из-за долгов он вынужден работать там, где ему совсем не нравится, потому что это выматывает как морально, так и физически. Это если очень кратко, — пара стала отдаляться от дома в сторону аптеки. — Уволиться он не пробовал? — предложил очевидный вариант Юнги. — Конечно, ему приходила эта мысль в голову. Он сказал, что пробовал, но у него не вышло. — А взять кредит и отдать долги? — Он же ещё учится, кто ему даст кредит? — снова отмёл предложение Пак. — Ты же сказал, что он работает, — удивился Мин. — Да, но не совсем так. — В смысле? Ты можешь понятнее объяснить? — Прости, но я не могу ничего тебе сказать об этом, — потупил взгляд Пак. — Ладно, а родители могут ему с этим помочь? — выдал следующую логичную мысль альфа. — Он сирота и родственников у него, кроме брата, совсем нет. Родители умерли четыре года назад, а бабушка с дедушкой сгорели в пожаре три года назад. — Соболезную. Не сладко ему пришлось, — Юнги взял за руку омегу, — что же тогда брат? — Тэ его ненавидит. У них сложные отношения, — тут же ответил омега. — Так твоего друга зовут Тэ? — Спросил зеленоволосый, а в голове у Пака паника, ведь он не собирался говорить истинному имя друга, чтобы его личность осталась анонимной. Когда-нибудь его болтливость сыграет с ним злую шутку. Хорошо, что решил поделиться проблемами именно с Юнги, а не с кем-нибудь из одногруппников. — Да, — шумно выдохнув ответил Пак, — его зовут Тэхён. — А что друзья? — посмотрев на совсем грустное лицо омеги, Юнги понял, что с этим у его друга проблем не меньше. — Он словно изгой в нашей группе, ни с кем не разговаривает, больше спит. В бодром состоянии я никогда его не видел. — Хорошо, Чимин, я тебя понял. Обещаю подумать над этой ситуацией, — Мин ободряюще сжал ладонь омеги. — Юнги, у него есть ещё одна проблема, — смущённо попытался продолжить Чим. — И какая же? — Сегодня его бросил истинный… по записке. Это связано с его работой. — Это же каким идиотом надо быть, чтобы просрать своё? Он же альфа?! Ему по определению положено оберегать свою омегу, а он так просто кинул его? — возмутился Мин, когда они оба оказали уже возле аптеки.

***

Юнги напросился к омеге домой, когда они закончили с покупками и стояли у парадной младшего. Чимин просто не мог отказать. Стоило двери в квартиру распахнуться, как Ким тут же принялся вытирать слёзы. Ему было обидно. Спустя столько времени он впервые раскрылся человеку, а тот сбежал непонятно куда, оставив Тэ наедине с уничтожающими изнутри мыслями. Он не знал, куда девать себя и что думать, но с каждой минутой его мысли становились всё мрачнее. Сняв с себя только обувь, Пак прошёл в комнату вместе с пакетом из аптеки. Как только он увидел заплаканные глаза друга и ещё мокрые ресницы, сердце его сжалось. Ему было невыносимо больно смотреть на такого расклеившегося Тэхёна. Он не привык видеть его в таком состоянии, совсем поникшим. — Я сходил в аптеку и купил кое-что. У меня не было мазей и пластырей, потому что я не часто ударяюсь настолько сильно, вот и решил купить. Ты же не против? — Пак виновато заглянул в глаза блондина, присаживаясь рядом, а тот этого совсем не ожидал и даже растерялся. Эта чрезмерная доброта даже немного пугала омегу, который давно не видел заботы от окружающих к себе. — Сколько с меня? — Тэхён всё ещё не верил до конца этому улыбчивому омеге и ждал от него любого подвоха. Просто так ничего не делается. Люди во всём ищут выгоду. Всегда. Но, видимо, Чимин был исключением из правил. — Ты что? Даже не думай мне возвращать за это деньги. Мазь моя и я просто ей делюсь, — за спиной черноволосого послышалось неловкое шуршание, которое не осталось незамеченным для обоих, — Это, кстати, мой истинный, Юнги, ты можешь довериться ему так же, как и мне, — представил альфу Пак. Тэхён поднял опустошённый взгляд на него. Его лицо ничего ему не говорило, а вот Мин так и обомлел, когда увидел перед собой Ви. Того самого. Он мечтал какое-то время заполучить его в свою постель, пока тот танцевал у шеста, ещё до того, как его заперли в стеклянном кубе, словно аквариумную рыбку. И то, что Чимин рассказывал о своём друге, никак не вязалось с образом развратного, сексуального и всеми желанного омеги в голове Юнги. Однако то, что он сейчас видит перед собой, говорило больше произнесённых истинным слов. Альфа видел перед собой избитого жизнью омегу. Такого же человека, как и он сам, со своими проблемами и своей историей. Образ, который он вынашивал в себе пару лет, улетучился, словно и не было его никогда. Грязного искусителя Ви в один момент заменил переломанный Тэхён. Теперь Юнги понял всё, что имел ввиду Чимин, когда говорил о деятельности Тэ. Работать на господина Чона — всё равно, что подписать контракт с дьяволом. Пока этот грозный альфа не получит своё и даже больше, он никогда не оставит должника. — Я его знаю, — выпалил Юнги. Всё равно это рано или поздно вскрылось бы, так лучше уж признаться сразу. Две пары удивлённых глаз уставились на Мина, — Видел несколько раз в одном клубе. Приятно, наконец, с тобой познакомиться, — альфа подошёл поближе и протянул руку золотоволосому омеге.

***

Учебное полугодие закончилось для Тэхёна, как и всегда, более, чем успешно: каждый из восьми экзаменов был сдан на «отлично». Последнюю неделю, которая была отведена только на отдых, омега старался провести дома один. Парень хотел ещё немного поразмыслить над дальнейшими своими действиями, да и вообще о своём отношении ко всему происходящему. С болью от ухода истинного он всё ещё не мог справиться и чуть ли не каждую минуту об этом напоминал появившийся шрам от метки. В первые дни Ким буквально оберегал эту часть своего тела, старался даже не прикасаться к ней, теперь же он уже рефлекторно пытался сцарапать её с себя, оторвать этот кусок кожи, чтобы тот больше не приносил ему эти страдания. Он ненавидел его, Чонгука, и себя в придачу. Вчера, когда от этих мыслей он совсем дошёл до крайней точки, он взялся за лезвие — хотелось в одно движение прекратить это всё. Боль физическая была ему безразлична, он уже привычен к ней. Не хотелось в тот день больше думать, что омегу ждут десятилетия работы и предполагать все возможные «если». «Что, если он не успеет выплатить долг?». «Что, если он перестанет быть настолько же желанным, каким является сейчас и это всё испортит?». «Что, если Намджун снова припишет ему новые цифры?». Что будет тогда? Ни на один вопрос он не мог ответить. Ему было страшно. Это состояние страха, боли и безразличия ко всему заставило Кима взяться за нож. Остановил его Чимин. Этот вечно надоедливый омега словно почувствовал что-то неладное и решил позвонить Тэхёну. Они говорили долго. Парень рассказал о том, как Юнги познакомился с родителями, как они сходили в его любимое кафе, как Юнги смущался, когда перед отъездом пообещал в скором времени сделать ему, Чимину, предложение. А потом стал всячески подбадривать Тэ, обещал помогать всем, чем сможет. Готов был даже с долгом ему помогать, но омега отказался. После этого разговора у Кима было лишь желание избавиться от этого дурацкого ножа… и пачка «Marlboro» уже казалась бесполезной покупкой, пустой тратой денег, но вот он снова сидит на балконе и докуривает сигарету перед тем, как начать собираться в клуб. Сегодня был день, когда все омеги «Текилы» должны были пойти на приём к врачу для регулярной проверки. Она была скорее для галочки: чтобы подтвердить отсутствие венерических заболеваний и беременности. Босс вызывал одного особого врача, который был посвящён в тайну профессии омег и при этом держал всё за зубами (спасибо пачкам денег, которыми он кормил располневшего бету). Тэхёна держали в кабинете дольше обычного и в конце сеанса счастливая фраза врача прозвучала как приговор: — Вы беременны. Уходил оттуда омега как призрак, безмолвный, потерянный и бесцельный. Он так ничего и не ответил врачу. В голове пустота мешалась с непониманием: он же принимал таблетки. До этого, ведь, всё было в порядке, так почему же? Не мог же он забыть принять их? Нонсенс! Перед тем, как войти в кабинет босса, Тэхёна словно ледяной водой окатили. Он понял, что ребёнок этот был от Чонгука. Его взгляд тотчас же опустился на пока ещё плоский живот. Раньше он никогда не задумывался о подобном, потому что не было ещё у него такого права, да и возможности предположить такой исход событий. Его просто поставили перед фактом, ничего не объяснив, и думай теперь сам, что делать и как относиться к этому. Обычный омега был бы несказанно рад такому подарку судьбы, но не Ви. То разнообразие противоречивых чувств, которые он испытывал, создавали вместе мерзкую субстанцию из липкого страха, безмерного счастья и противной горечи от безысходности его плачевного положения. Хочет ли он оставить ребёнка себе или также ненавидит теперь, как и своего истинного, и хочет избавиться от него поскорее? Сможет ли в одиночку поставить его на ноги или загнётся и отдаст его в детский дом? Сообщить ли Чонгуку или оставить того в неведении? Как на это отреагирует босс? Тэхён не мог ответить и на эти вопросы. Уже внутри, стоя перед массивным столом господина Чона, он не мог никак скрыть своих дрожащих рук и голоса. — Я беременный, — омега произнёс эти слова так неуверенно, что альфа сначала не придал им должного значения, думая, что ему послышалось. Когда же он понял, что от него ждут ответ, то только тогда перестал возиться с бумагами и наградил дрожащего омегу тяжёлым взглядом. Ким опасался смотреть на взрослого альфу, боялся услышать предсказуемый ответ, но он боялся также принимать это непростое решение в одиночку. Хотелось довериться альфе, решить вопрос вместе с ним, с Чонгуком, но не с господином Чоном, только не с ним. У босса на первом месте всегда выгода и деньги, которые эта выгода принесёт. — Почему от тебя одни проблемы? — мужчина тяжело вздохнул и отложил какие-то бумаги в сторону. Он отметил, что, по сравнению с предыдущим разом, когда видел омегу в последний раз, перед тем как тот ушёл в отпуск, Ви выглядел теперь гораздо лучше. Известие же о беременности его разозлило, — Ты всего восемь месяцев как принимаешь клиентов и уже успел так меня огорчить. Чем же ты занимался во время своего отпуска? Я думал, что у тебя сессия… — Альфа прошёлся беглым взглядом по стоящему перед ним парню. Просто так омеги в его заведении забеременеть не могут. От его цепкого взгляда не могло ничего скрыться, но он не смог что-либо найти во внешнем виде парня, а значит, причина была немного интимнее, чем могло показаться вначале. Господин Чон обошёл свой дубовый стол и встал совсем вплотную к трясущемуся от ужаса омеге. Тот так сильно боялся его, что зажмурился от страха и старался почти не дышать. Последовала пощёчина, затем альфа растянул горло свитера Ви, обнажая его шею. Теперь он увидел метку, покрытую свежими царапинами. «Только от истинного альфы омега может забеременеть во время принятия противозачаточных», — Можешь считать, что я уже записал тебя на аборт. Завтра в семь вечера я жду тебя здесь. Не принимай никаких таблеток, это может усложнить процесс для врачей. А теперь иди, — босс вернулся за своё место и взял отложенные бумаги. Если Ким думал, что до этого чувствовал себя опустошённым, то теперь он понял, что ошибался. Тэ не помнил, как добрался домой, не помнил, как закрыл за собой дверь и как разделся. Всё было словно в тумане. Он был так погружён в свои мысли о неизбежном, что не замечал ничего вокруг себя. Омеге было страшно. Расставаться сейчас с тем, что принадлежало только ему, было частью его и при этом напоминанием о том, что его бросили, он боялся. Но теперь Ким готов был закрыть на это глаза, лишь бы у него не отбирали то последнее, что смогло бы принести ему хоть немного света в этой непроглядной бездне жизни. Может, это были всего лишь инстинкты, а может, это были истинные чувства к Чону. Стоило ему представить, как в его жизни появится маленькое беззащитное существо, так обратного Тэ уже не мог воспринимать. Вся жизнь обрела новые краски. В ней появился смысл. Он спустился на пол, опираясь на стену, и прижал к себе руки и ноги. Ему казалось, что так он сможет спасти ещё не родившегося ребёнка, спрятать ото всех, но это был лишь самообман. Завтра у него не останется никого. Второй день уже Тэхён провёл, как в тумане. Его не отпускало чувство тошноты и тревоги. Он не мог сказать точно, тошнило его от токсикоза или от страха. Он даже на учёбу не пошёл и, зная, что за этим последуют нескончаемые звонки и сообщения от Чимина, отключил телефон и аккуратно положил его на край стола. Желудок блондина скручивало болезненными спазмами. Омега хотел есть, но при этом всё, что попадало внутрь него, тут же смывалось сливом туалета. Оставалось только пить чай: единственное, что помогало ему согреться и хоть как-то унять дрожь в конечностях. Чем ближе подкрадывалось вечернее время, тем, казалось, больше нервных клеток начинал терять Тэхён. Парень неотрывно следил за ползущими стрелками часов, ощущая, как по щекам текут слёзы. Ритмичное тиканье медленно отрывало от него по кусочку, впивалось в душу костлявыми пальцами и сдавливало его сердце в руке, как в мясорубке. Сейчас он как никогда мечтал остановить время и отмотать его назад, в тот день, когда родители внезапно решили переехать в Сеул. Тогда в их семье всё было хорошо. Ким бы нашёл способ отговорить их от этого. Теперь-то, когда он знает обо всех последствиях… Всё то время, что Тэхён находился дома, он был как на иголках. Порывался ночью несколько раз покинуть квартиру, оставить всё, как есть, и просто уйти, но потом одумывался и возвращался обратно на кухню, к кружке недопитого и уже остывшего чая. Руки его дрожали и в животе будто поселились могильные черви, что пожирали его изнутри. Минутная стрелка прошла отметку «двенадцать», а это значит, что уже шесть часов и пора идти. Омега столько времени потратил на бессмысленные вещи, что не смог поверить, что уже так поздно. Сейчас он понял, что абсолютно точно не хочет расставаться с новой жизнью, которая теплилась в его животе. Ему безумно сильно хотелось любыми средствами сохранить её. Мысль о побеге приходила к нему чаще, чем просто мысль о ребёнке, но он понимал, что его найдут, куда бы он ни пошёл, куда бы ни поехал. Власть господина Чона была слишком велика. Протерев красные из-за бессонной ночи и бесконечных слёз глаза, Тэхён направился в комнату собираться. Стоя в кабинете босса, Тэ чувствовал себя самым беспомощным существом, как мышь в террариуме с удавом. Слёзы сами собой стекали по его щекам. Сам омега удивился им. Ким думал, что всё выплакал дома. Он хотел казаться перед господином Чоном сильным, а не глупым плаксой, но всё вышло как всегда наперекосяк. Ощущая сейчас его насыщенный и терпкий запах корицы и мяты, который он услышал впервые, блондин не смог сдержать эмоции в себе. Может, это были инстинкты, которые молили опытного мужчину одуматься, а может омега действительно сильно ослаб. — Только не надо сейчас устраивать картинную истерику, — раздражённо поморщился господин Чон, — ты даже никогда и не задумывался о ребёнке, — альфа встал из-за стола, — Если ты пытаешься сохранить его только ради того, чтобы увильнуть от работы, то можешь сразу прекращать, это тебе не поможет. Ты всё ещё должен мне, — босс взял со стола свои ключи от машины. Видимо, он лично собирался отвезти Ви в больницу. — Но скажу лишь одно — запах беременности тебе идёт, — проходя мимо, бросил альфа. Перед дверью кабинета врача омега три сотни раз успел пожалеть, что по дороге сюда не открыл дверь машины и не выпрыгнул. Теперь, когда дороги назад уже не было, та упущенная возможность казалась лучшим выходом. Лучше умереть самому под колёсами машины, чем позволить убить своё дитя. Альфа открыл дверь и втолкнул сопротивляющегося Ви внутрь. Их встретил врач-омега. Мужчина был готов к их приходу и, кажется, был готов даже к непрекращающемуся потоку слёз Тэхёна. Крепкая хватка сильных рук босса перекрывала все пути к отступлению. Теперь блондин понимал, что господин Чон решил отвезти его лично, чтобы быть уверенным, что всё пройдёт гладко, чтобы стать неким гарантом успешности операции. Проследить за тем, чтобы Ви никуда не сбежал, не создал ещё больше проблем и затрат. Тэхёну хотелось скинуть с себя его противные руки и убежать, куда глаза глядят, только бы отсрочить этот момент, нет, лучше бы он вообще не наступал. Врач пригласил обоих пройти в соседнюю дверь, где уже был приготовлен стол и хирургические принадлежности. Там же стоял молодой бета-медбрат. Киму не хватало воздуха, он начал глотать его ртом, параллельно с этим всхлипывая. Его усадили на этот стул и сделали местную анестезию, после чего блондин оттолкнул от себя врача и попытался слезть с проклятого гинекологического кресла. Господин Чон в одно движение вернул разбушевавшегося омегу на место и обездвижил его, навалившись на ослабленное тело всей своей массой. Блондина выворачивало изнутри. Ким смотрел на врачей ошалелым взглядом. Казалось, прошло всего мгновение, но Тэ успел запомнить каждую деталь их внешнего вида, прежде чем перед ним выросла широкая грудь альфы. — Продолжайте, — зло прохрипел босс и врач снова подошёл к креслу. Тот переглянулся с медбратом и продолжил операцию. Тэхён мог видеть перед собой только белый потолок и грозное лицо господина Чона. Он не был в состоянии смотреть на него, потому смотрел исключительно на потолок, только бы не видеть всего этого, отстраниться от происходящего, чтобы больно не было в груди. Тэ перестал ощущать что-либо ниже живота, но странное чувство дискомфорта сопровождалось всю операцию. — Прошу, остановите это, — прошептал омега, глотая слёзы. Ответа не последовало ни через минуту, ни через пять, да и возня за зелёной шторкой не прекращалась. — Эй, господин Чон, — одними губами произнёс Ким, царапая мужчину, но тот был непреклонен. Деньги волновали альфу больше, чем чья-то жизнь. Хотя омега был не уверен, что только зародившийся в нём ребёнок воспринимался боссом живым человеком. Так, набор клеток, создающий проблемы. Тэхён закрыл глаза. В ушах вакуум, а его самого словно в воду кинули. От недостатка воздуха грудь с каждой секундой сдавливало всё сильнее. Боль внутри вырывалась агонией, всё тело содрогалось в рыдании, отчего врачи только недовольно цокнули. Быть здесь больше невыносимо для него, всё его естество отторгало происходящее. С каждой секундой желания жить оставалось всё меньше. Операция закончилась быстрее, чем предполагалось. Врачи не сказали ни слова, наблюдая за тем, как Тэхён буквально свалился с кресла и скорчился на полу не в силах идти самостоятельно, обхватив руками теперь «пустой» живот. Глотку его драло от истошного крика. Он ничего не смог сделать, не смог защитить своего ребёнка. Та искра внутри него совсем погасла, не оставив после себя и следа. Последнее, что он запомнил до того, как альфа вынес его из кабинета на своих руках — это стеклянные глаза безмолвных врачей. Господин Чон привёз Кима обратно в клуб. Он даже представить не мог, что у Ви будет такая сильная реакция на аборт. Альфа, конечно же, знал, что был ещё и вариант с таблетками, но именно в случае с Ви он захотел всё сделать немного пафоснее, чтобы в неокрепшем мозгу молодого омеги этот день и эта власть над ним отпечатались надолго, но, кажется, переборщил. Впервые на его памяти омега настолько отчаянно оплакивал потерю своего ребёнка, поэтому решил продлить его отпуск и освободил его от работы ещё на неделю. Тэхён чувствовал себя пустым, лишённым смысла жизни куском плоти. В нём больше никто не рос и мечты рухнули, словно карточный домик, от небольшого сквозняка. Он закрылся в шестом номере, включил красную подсветку и достал из мини бара бутылку алкоголя. Воспоминания стали давить на него с новой силой. Его собственные крики боли от первого раза с альфой и сегодняшние, которые отпечатались в его памяти, он старался заглушить новыми глотками. Парень пытался бороться с жизненными сложностями, но из раза в раз ему показывали его место, буквально тыча носом. С каждой секундой блондин осознавал свою беспомощность — он ничего не мог решать, что-либо делать и куда-то ходить без ведома босса. У того было достаточно людей, чтобы те сообщали ему о каждом вдохе, сделанным Ви. В какой-то момент ему стало казаться, что альфа сможет его и на том свете достать. Окружающие сделали из Тэ безвольную куклу. Сопротивляться больше не хотелось, да и незачем теперь. Только если за себя, но ему больше не казалась ценной собственная жизнь. Сегодня у него отобрали последнюю причину, ради которой блондин был готов на всё, но все эти намерения оказались пустым звуком, ведь он так ничего не предпринял. Сердце с каждым ударом причиняло всё больше боли. Перед глазами стояли врачи. Они устало наблюдали за ним, ожидая, когда же омега успокоится. Тэхён закрыл ладонями глаза: он не хотел их больше видеть, хотел забыть их, весь этот день, но картинка как назло не исчезала. Грудная клетка была для него гремучей змеёй, что сдавливала внутренности и не давала вздохнуть. Уже опустевшая бутылка больше ничем не могла помочь. Ви отбросил её и уставился в пустоту. По щекам стекали горькие слёзы, а в голове на повторе заевшей пластинкой звучал единственный вопрос: «За что?» Через несколько часов Ви заметил, что в дверь начали стучать. Этот раздражающий звук становился всё громче, как и голоса, пытающиеся выгнать блондина оттуда, ведь он, якобы, мешал работе других омег. Вот только Ви было плевать на всех, как и другим работникам на его боль. Он хотел разгромить здесь всё, раскромсать каждую дощечку в щепки, разбить стёкла и превратить в пыль каждый кирпичик этого здания, но ужасная слабость в теле позволила ему только покинуть ненавистное ему место и каким-то образом оказаться перед дверью дома Чимина. Ему больше некуда было податься, ведь даже в собственной квартире ему каждый угол напоминал о подарках блядской жизни. Чимин был очень удивлён, когда открыл дверь и увидел за порогом пьяного, растрёпанного и раскрасневшегося от слёз и мороза друга. — Я потерял ребёнка.

***

— Эй, Гук, я сегодня иду в клуб праздновать свой день рождения, ты со мной? — Поинтересовался Хосок у младшего. Тот невидящим взглядом сверлил экран выключенного телевизора. — Нет, я сегодня останусь дома, — альфа обернулся посмотреть на старшего Чона. Тот был при параде, весь вид его был как с иголочки: синяя рубашка, чёрный пиджак в серую полоску и такого же цвета брюки и обувь, а волосы… — ты в офис заключать сделку направился? Или что? Почему ты в этом? — В том месте, в которое я иду, нужно быть только в костюме. Что? Неужели я так отпадно выгляжу, что даже альфы на меня будут пускать слюни? — Хо начал распихивать по карманам какие-то вещи. — Не то слово, бро, — улыбнулся младший. Его улыбка была совсем вымученной. С того дня, как он покинул квартиру Тэ, его не покидало чувство какой-то непонятной тревожности, которое с каждым днём становилось всё сильнее. Вот только он никак не мог понять, с чем это связано. И ни походы с Юнги и Джином по клубам, ни близость с другими омегами не избавляли от него. Хотя, в последнее время Юнги практически перестал выбираться с ними. Прежней компании больше не было. Джин тоже стал откладывать вылазки. Чаще всего Гук шатался по клубам один. — Ты точно не передумаешь? — подошёл к нему старший со спины и стал слегка массировать его плечи. — Точно, — постепенно расслабляясь, проговорил Чонгук, опустив голову к груди, — я слишком плохо знаю твоих друзей. Мне будет неловко, — младший альфа разочарованно выдохнул, когда Хо внезапно перестал делать ему массаж и ушёл в коридор. — Я буду дома нескоро, так что можешь не ждать меня. — И не собирался! — крикнул ему в ответ младший. С этого началось «путешествие» Хосока по барам. Альфа в каждом заведении вливал в себя столько алкоголя, что с каждым новым местом вёл себя всё более развязно. Его глаз цеплялся за каждую проходящую мимо задницу омеги. Его единственным принципом было «только не беты». Они его раздражали. Занимаясь с ними сексом, он не мог возбудиться от их запаха. Единственным преимуществом у большинства была только внешность. Её Чону было недостаточно. Потому всякий раз, когда он понимал, что его пытается клеить бета, он давал им от ворот поворот, не заботясь о том, в грубой форме он их послал или нет. Хосок знал, что если не сказать пьяным телам прямо в лоб, что они ему безразличны и у него просто на них не встанет, то беты будут продолжать уговаривать его провести с ними ночь. Друзья такой избирательностью не обладали, потому в каждом клубе собранная компания становилась всё меньше и меньше. Чон их не судил, всё же это был выходной и позвал он их расслабиться. Последним пунктом их остановки был изученный Хосоком вдоль и поперёк клуб, который держал его отец, «Текила». Раньше он приезжал сюда исключительно по просьбе отца и никогда не задерживался в нём дольше, чем на пятнадцать минут. Но не в этот раз. Сегодня он решил опробовать драгоценность отца на зуб. Да, старший альфа особенно любил именно этот клуб и плевать он хотел на десятки остальных, разбросанных по городу. Стоило Чону представиться охраннику, как тот в считанные секунды растолкал перед собой толпу, чтобы провести будущего босса к жемчужине этой позолоченной раковины. Официанты начали было возиться с ним, как няньки с трёхлетним ребёнком, но Хосок вовремя их прогнал и начал изучать незамысловатое меню, пока в центре закрытого зала, в стеклянном кубе, извивался молодой парень. Его высокомерный взгляд, который он время от времени кидал на толпу, заводил. Альфа долго изучал его мутным взором, а потом решил всё-таки вернуться к меню. Каким же было его удивление, когда в самом низу он обнаружил цену за секс с блондином, кружащим по ту сторону стеклянной стены. Не удержавшись, Чон негромко присвистнул от таких расценок. «А отец не промах, на всём может сколотить состояние». Парень отложил меню и подозвал к себе официанта. Симпатичный омега улыбался слишком широко для простой вежливости. Пара верхних пуговиц была расстёгнута, открывая взору нежный изгиб шеи и ключиц. Хосок бы не стал обращать на эту откровенную глупость подчинённого никакого внимания, если бы не алкоголь замутняющий рассудок и не усилившийся предтечный аромат омеги. Альфа еле сдерживал свои порывы разложить официанта прямо здесь и сейчас, но крупицы разума всё же напоминали, как он после этого будет выглядеть в глазах своих будущих подчинённых. Не хотелось ему с первых минут прослыть несдержанным, как подросток, впервые почувствовавшим течного омегу. — Виски, — утробно прорычал альфа, резко отворачиваясь от симпатичного парня. Кажется, сегодня он впервые воспользуется услугами, которые предоставляет его отец, — и его, — альфа указал на танцующего парня, отчего официант тут же изменился в лице и скрылся с глаз Чона, незаметно запахивая рубашку, однако, альфа всё равно это уловил. Прошло всего несколько минут после того, как Хосок сделал пару глотков из стакана, как Ви замер, вслушиваясь в чьи-то указания. Альфа неотрывно следил за тем, как он с нечитаемым выражением поднялся с пола и направился в сторону номеров готовиться. Не скрылись от него и разочарованные вздохи пришедших богатеньких альф. Ещё через минуту к нему подошёл всё тот же официант и сообщил ему, что Ви будет ждать его в шестом номере. На этот раз все пуговицы были застёгнуты по самое горло. Внутри этой небольшой комнатки было душно и противно пахло сексом и разными альфами. Взгляд Чона зацепился за пару камер, которые были включены и направлены на постель, где на краю уже сидел омега. — Что это? — спросил парень, а Ви сначала не понял, о чём его спрашивают, но, когда проследил за удивлённым взглядом, то непринуждённо откинулся на кровать и ответил. — На случай, если вы захотите оставить себе сувенир, то можете купить запись, — он уже был полностью обнажён и просто дожидался, когда же этот очередной альфа натрахается с ним и оставит его одного. Ведь после каждого клиента у Ви есть только полчаса на то, чтобы привести себя в порядок. Раньше он так и делал, но сейчас он тратил большую часть времени на то, чтобы хоть немного отдохнуть: бесконечные танцы и секс выматывали его. Да, он пытался принять то, что с ним произошло, всю ту чернь, которая на него свалилась. Первую неделю было очень тяжело, но теперь стало терпимее. Омега решил отстраниться от своих эмоций, запереть себя где-то внутри и ключ выбросить. Тот ранимый Тэхён, который всё воспринимал близко к сердцу, был не нужен никому, так зачем же его всем показывать? Лучше спрятать за семью замками, а для окружающих выставить актёра. Некий образ раскрепощённой омеги, которая была готова на любые извращения и к телу своему относилась, как к товару. В последние дни у Ви неплохо получалось играть, однако, ночью, когда он возвращался домой, его выворачивало от отвращения: не таким человеком он хотел вырасти, на будущее у него теплились совсем другие планы, но и их он вынужден был порвать в клочья. Да, в порошок стирало, выкручивая запястья от ломки. Было хреново и парень несколько раз за день порывался набрать заученный номер, чтобы, наконец, унять эту пронизывающую боль во всём теле, но держался он на удивление хорошо. Корчился от спазмов на полу, но к телефону не притрагивался. Хосок же был на грани. Неужели его отец настолько эксплуатирует своих шлюх, что заставляет их ещё симулировать для порно? — Не хочу, чтобы это было записано, — Чон стремительно направился к одной из камер и уже потянулся было, чтобы выключить запись, как его остановил перепуганный голос омеги. — Стой, — Ви, как ошпаренный, подлетел к парню и схватил его за запястье. — Нельзя их выключать, — непонимающий взгляд альфы встретился с перепуганными глазами молодого парня, — иначе у меня могут быть проблемы. — он старался ответить ему приглушённо, чтобы на камеру это не записалось. «Он ещё и запугивает их?» — Хорошо, — успокоил он омегу, замечая, как его руки немного подрагивают, — я их не выключу, а просто разверну немного в сторону. Ви выпускает из своих ладоней запястья альфы и возвращается к постели, а следом за ним, уже начиная снимать с себя пиджак, неторопливо следует и Хосок. Блондин сразу же лёг на живот и выпятил свою попу, привлекая внимание альфы, но при этом он искоса поглядывал за его реакцией: дыхание того участилось, движения стали резкими и рваными, что мешало расстёгивать маленькие пуговицы рубашки и пряжку ремня, а глаза неотрывно изучали изгибы Ви, пока их глаза не встретились. Стоило этому случиться, как омега прикрыл их и смиренно опустил голову на руки, отворачиваясь от клиента. — Почему ты в этой позе? — шёпотом спрашивает Хосок, скользя своими ладонями по бокам Ви. Он мягко надавил, заставляя его лечь на спину. — Вам так больше нравится, — последовал незамысловатый ответ. — Вам? — переспросил Чон, действительно не понимая, о ком говорит омега. — Альфам. — А как нравится тебе? — стеклянные глаза блондина, которые альфа смог рассмотреть только сейчас, немного беспокоили его. Он впервые видел омегу с таким пустым взглядом, что не вязалось с непринуждённым поведением самого Ви. Хотя был ли парень под ним и в самом деле омегой? Потянув носом у шеи блондина, Чон нахмурился. Он совсем ничего не чувствовал. Хосок немного отстранился и начал рассматривать его более внимательно. Черты Ви были мягкими, округлыми и притягивающими. Блондинистые волосы золотыми нитями покрывали наволочку, чёрные омуты глаз в ответ разглядывали Чона, влажные губы были в ожидании приоткрыты, грудь часто вздымалась. Хоть омега и танцевал каждый день, отчего у него было сильное подтянутое тело, это никак не скрывало его выпирающие на рёбрах и тазе кости. Медовая кожа была гладкой и приятной на ощупь, хотелось касаться парня всё время. Именно сейчас альфа осознал, что даже если бы Ви был бетой, то он всё равно провёл бы с ним ночь, уж точно бы не отказал ему в каком-нибудь баре. Горячая рука Хосока легла на плоский живот омеги и медленно скользнула ниже, обхватив, вставший от таких незамысловатых манипуляций член Ви. Омега рвано вздохнул и накрыл руки парня своими ладонями сверху, будто боялся, что Чон может сделать ему больно. Альфа продолжал пальцами играть с его уздечкой. Тэхён поверить никак не мог в то, что с ним могут быть настолько обходительными. Не ебать, как игрушку какую, а именно заниматься любовью, делать друг другу приятно, следить за реакцией на свои действия, смотреть в глаза пристально. Ему было это непривычно, потому ждал любого подвоха, в напряжённом удивлении изучал спокойное лицо симпатичного парня перед собой. Откуда такая нежность и осторожность? Чем он заслужил такое отношение к себе? Думать об этом долго омега был уже не в состоянии: умелые пальцы сводили его с ума, да так, что он чуть не забыл, о чём его спрашивали вообще. У блондина было много разных клиентов, но ещё никто не задавал ему таких вопросов. Еле сдержав первый стон, он попытался ответить. — Это неважно, — сорвалось с его губ как-то хрипло и почти шёпотом. Ви прикрыл глаза и откинул голову назад, чувствуя, как Чон пальцами водит по головке его органа, хотя этим должен заниматься он. Ведь это шлюха вроде него должна своими действиями возбуждать альфу, делать всё, чтобы ему понравилось, а не наоборот. Благо, альфа отвернул от них камеры и теперь об этом можно было не переживать. — Как скажешь, — почувствовав, что у омеги начала выделяться смазка, Хосок осторожно подставил к нему головку своего члена и стал медленно проникать внутрь, наклоняясь к теперь сухим губам Ви, чтобы заглушить стон в поцелуе. Альфа ритмично двигался, наслаждаясь низкими и хриплыми стонами омеги под собой. Он не понимал, откуда у него столько нежности по отношению к нему, ведь даже его природного аромата он никак не мог почувствовать. Это сбивало с толку. Парень под ним был податливым, совсем послушным: отворачивал голову, открывая доступ к шее, стоило только Хосоку наклониться чуть ближе, отзывался стоном на каждый толчок, брал пальцы в рот и вылизывал их, смакуя, ластился к прижатой к щеке ладони. Каждое движение его буквально кричало о том, что прямо сейчас он, как никогда раньше, нуждается в заботе и ласке. И как же грустно, что тем, кто дал её ему, оказался малознакомый альфа, волей судьбы решивший снять его. Думая об этом, Чон просто понять не мог, как этот нежный и открытый человек попал в лапы к его отцу? И что с ним успели сотворить, от чего свет в его глазах погас? В любом случае, это не его дело. Раз он оказался здесь, значит, заслуженно. Разбираться в этом он не будет, только не сейчас: всё его внимание приковало к себе нахмурившееся перед оргазмом красивое лицо. Сперма омеги запачкала их животы, всё тело его содрогалось в блаженном спазме, а внутри приятно пульсировало. Альфа по-звериному оскалился в подобии улыбки и ускорил свой темп, чтобы догнать парня под собой. Тот совсем обмяк и смотрел на Хосока из-под полуприкрытых глаз. Его руки мягко оглаживали плечи Чона, а ноги окольцевали его пояс, притягивая теснее к себе. Зубы у альфы так и чесались, норовя впиться в нежную кожу в основании шеи. Хосок разглядел теперь посветлевшие шрамы от метки. Волна непонимания и удивления накрыла его с головой. «У него есть истинный? Как он позволил своей омеге здесь оказаться?» Внезапно мысли все разом испарились, Чон почувствовал, что он вот-вот вонзится своими клыками в Ви, оставляя новую метку. Этого допустить нельзя, ведь омега не принадлежал ему. Парень заметался и от безысходности просто упёрся лбом в одну из ключиц, при этом не сбавляя темпа. Ви положил ладонь ему на затылок, успокаивая. Он увидел каждую эмоцию, отразившуюся на лице клиента и, казалось, знал теперь, о чём тот думал. Следом кончил и альфа.

***

Намджун всегда считал Тэхёна сильным омегой, о чём говорила его непоколебимость перед всеми теми трудностями, которые валились на него. Ничто его не могло сломать, он всегда давал отпор по мере своих сил. И тот образ брата, который он хранил, никак не вязался с тем, что Джун видел сейчас перед собой. Ви открыл ему дверь, встречая гостя с широкой улыбкой, будто ничего и не было между ними. Будто родители вот-вот должны вернуться с работы, а на выходных приехать на семейный ужин бабушка с дедушкой. Нет никаких потерь и проклятого бара. Всё было хорошо. — Какими судьбами тебя снова занесло ко мне? — улыбка на лице всё не исчезала, — опять принёс мне чек? — в глазах напротив Ким больше не видел жизни. Внутри брата всё умерло. Атомный взрыв, который произошёл в ту злосчастную ночь, забрал всё живое, оставив после себя лишь руины и горы трупов. На такого Тэхёна было больно смотреть. «Это я во всём виноват»