Кленовые листья

      Лето 1988 года       Флёденхейм, Скрелингланд, Канада

      От охотничьего домика до Атабаски пять с половиной километров по шоссе. Напрямик через лес — ближе, но всё равно долго. Мальчишки выдохлись, устали. Однако хорохорятся, не показывают вида, лезут по склону наперегонки.       Шустрый Лоренсен, как всегда, забирается первым.       — Вау! — он замирает на краю обрыва, с восхищением оглядывается.       Лукас тоже почти залез, но ему не терпится.       — Что там? Что?.. — Через секунду он уже наверху. Сдувает с лица отросшую за лето чёлку, подставляет ладошку ко лбу козырьком, щурится от яркого солнца. — Ух ты! Класс!       Свен сегодня последний. Ему обидно, поэтому он с напускным равнодушием бубнит:       — Подумаешь… Ничего особенного.       — Да ладно. — Лоренсен не обращает внимания на кислую физиономию друга, размахивает руками. — Ты посмотри, какая красотища!       — Как будто мы реку никогда не видели, — фыркает Свен, закатывая глаза.       Они крутятся на узком каменном выступе, рискуя свалиться прямо в воду.       — Балда ты, — резюмирует Лоренсен, приглаживая рукой русый ёжик на голове. Его только вчера впервые так коротко подстригли, и он ещё не привык.       — Сам балда! — злится Свен. Трясет головой, отчего волнистые светлые лохмы выбиваются из-за ушей и сильнее топорщатся.       Если бы они не стояли на краю обрыва, он бы уже отвесил Лоренсену подзатыльник. Лукас бы вступился за него, и через минуту они втроём валялись бы в пыли, мутузя друг дружку. Драки между ними случались часто, но никогда не были жестокими. Родители ворчали, только отец Лукаса улыбался, дразня их волчатами. Прозвище мальчишкам сразу понравилось, хотя волков они видели всего один раз в жизни и не успели как следует рассмотреть.       — Помните заброшенный оружейный склад? — Лукас задумчиво кусает верхнюю губу.       Лоренсен и Свен как по команде оборачиваются и смотрят на него. Последний уточняет:       — Про который рассказывали твоему отцу?       — Угу, — Лукас кивает. После небольшой паузы добавляет, по-прежнему разглядывая противоположный берег: — Воды мало. Можем перейти вброд. А там через лес.       — Не успеем. — Соблазн велик, но Свен сомневается. Его только сегодня отпустили после недельного наказания, и возвращаться «под замок» он не спешит.       — Успеем, — уверенно заявляет Лоан.       — Мы только посмотрим, что там, и вернёмся, — обещает Лукас, глядя на Свена. — Может, ничего интересного.       — Ага. Если что, сходим ещё раз. Завтра, — кивает Лоренсен.       Свен сдаётся.       — Кто последний, тот дурак! — кричит он и бросается обратно к дороге.       Будь они внимательнее, заметили бы, как над снежными шапками Скалистых гор посерело небо, и тяжёлые тучи ползут к реке. Но такие мелочи не заботят семилетних сорванцов. Они несутся на встречу новым приключениям, позабыв, что прогулки по дремучему лесу чреваты не только опозданием к ужину.       Следующие сутки они запомнят на всю жизнь.       На их поиски поднимают вертолёт. Шутка ли, пропал сын ленсмана.       А потом, держась за руки и понуро опустив головы, они втроём стоят перед матерью Лукаса. Измотанные, голодные, замёрзшие, все в грязи, но не испытывающие ни тени раскаяния.       У всех троих сбиты в кровь костяшки пальцев. У Лоренсена — ещё и колени с локтями. У Лукаса глубокая ссадина на скуле, а футболка на спине разодрана аж в двух местах. У Свена в волосах запутались сосновые иголки. А ещё он потерял в реке кроссовок.       Им больно, но они всё равно гордятся тем, что целые сутки прожили в лесу одни и сумели найти дорогу домой, несмотря на бурю. Волчата прошли боевое крещение. Так думают они, выслушивая ругань. Так говорит отец Лукаса, удивляясь вслух, как они не переломали себе ноги в грозу ночью.       С ним не согласны родители Свена и Лоренсена, которые мчатся сейчас к дому Беков. Они ничему не удивляются и, не успев толком перевести дух после всех волнений, трансформируют пережитый ужас в праведный родительский гнев. Сыновей нужно наказать. Лишить телевизора и карманных денег. Запереть! Всех троих на целый на месяц. Нет, лучше на всю жизнь!       — Ну, ма-ам! — решается возразить Лукас. — Ничего же не случилось. Мы же нашлись.       — Ага, — поддакивает Лоренсен. — Я даже костёр разжёг, без спичек, — довольно сообщает он. — Сам.       — Как папа учил! — задыхаясь от восторга, перебивает Лукас. — Хотите? Можем показа…       Свен не даёт ему закончить:       — Раньше не получалось, а теперь да!       Они счастливо смеются, и мать Лукаса взрывается. Она уже не злится, она — в ярости и, не стесняясь выражаться при детях, в красках рассказывает мужу, что думает о его уроках выживания.       Волчата молчат. Они никогда не видели её такой. А отец Лукаса довольно смеётся…