Я без тебя не могу

      Осень плавными шагами подобралась к жителям столицы, окрашивая деревья и растения в желтые цвета. На улице холодало, но, несмотря на это, все еще было тепло, середина сентября же. Марина сидела вместе с Глебом в его квартире, укутанная в плед. Она не переоделась еще, сидела в черных джинсах на высокой талии и футболке средних размеров, хотя пришла еще и в худи с гербом Династии.       Сегодня они даже особо и не контактировали, может от того, что погода на улице противная, может просто не хотелось ничего. А погода на улице ведь и в правду противная: небольшой ветер, мелкий накрапывающий дождь и небо, сплошь покрытое мрачно-серыми тучами. Именно поэтому, Марина собиралась сегодня оставаться у блондина. — Марь, — Глеб окликает свою девушку, а ее заинтересованная мордашка смотрит на него. — Что за парень написывает тебе в инсте? Ну, в комментах.       Она сначала очень непонятливо смотрит на него, не понимая о ком он вообще говорит. Спустя пару секунд приходит озарение. Так это же Кирилл — ее бывший одноклассник. Она чуть хихикает, а потом продолжает пялиться в телефон, проговорив лишь короткое: — Да так, не обращай внимание.       Глеб окончательно откладывает телефон. Он не был настроен на ссору, даже маленькую. Но ведь она вынуждает! — В смысле «не обращай внимание»? А что же тогда значит сердечко в конце твое ответа? Черное, — она всегда отправляла черные сердечки, когда человек ей был дорог. В основном, это был Глеб, ну, и иногда Слава, но никак не левый чувак, которого он никогда и не видел. — Ну и что? И что? — не будет же она говорить, что нечаянно перепутала смайлик? Да и тем более она пару минут назад отредактировала свой ответ, убрав гребанное сердечко. Слишком уж она гордая, чтобы оправдываться в такой мелочной погрешности. — Как это, блять, и что?! Ты, сука, моя девушка вообще-то! — О как. Так почему же тебе тогда это не помешало переписываться с той красивой блондинкой? На полуголые фото смотреть, а?! Вообще не помешало?! Я же твоя девушка, — передразнивает его голос, мельком глянув в окно. Темнеет. — Раз уж ты мне по любому поводу предъявляешь, так почему же я тебе об этом еще позавчера не сказала? А вдруг уже и голые фото во всю пошли? М?!       Он смотрит на нее. Видимо все-таки просекла. Каким образом, он, конечно, не понимал, но все-таки. Первое время он отшивал эту девушку, правда отшивал, но когда она начала кидать свои фото, он продолжил также отшивать ее, но уже чуть менее охотно. Хотя мог просто кинуть ее в черный список. Мда, неловко получилось. — Ну, раз ты начала, то и я тебе припомнить могу. Как ты шлялась после нашего… Наших первых поцелуев. С парнем каким-то! — Да мы же тогда даже и не встречались! — Как это? Встречались! Сразу же после первого поцелуя, ты же не думала, что просто попросишь тебя поцеловать, а потом свалишь от меня? Если ты так думала, то очень глупа, — уже чуть прикрикивает, а она, отложив телефон, и скинув плед с плеч, все более заинтересовано подходила к нему. — Официального предложения не поступало. Так что, несмотря на наши «люблю», «не люблю», мы и не встречаемся! — Да ладно! Что ты говоришь!       Она обычно всегда была успокаивающим звеном, но в этот раз что-то явно пошло не в ту сторону. Успокаиваться никто не собирался.       Несмотря на то, что она была очень уравновешенная, она была еще и очень вспыльчивая. В прошлый раз, когда Глеб с Лесей ругался, кто свалил из дома и потом еще неделю валялся с температурой под сорок? Правильно, Марина, все из-за своего характера, который она решила показать. Зубки прорезать, так сказать. Хотя, первоначально такого и не планировалось.       Кажется, их маленькая ссора перерастает в очень даже большую. И, кто бы подумал, на пустом месте! Ничего ведь особо и не произошло, ну, поставила она это сердечко, ну, поглазел он на девушку в купальнике, ничего такого же. Но нет! Нет! Обязательно надо развести ссору!       Они ругаются, активно жестикулируют и поднимают громкость голосов на пару тонов выше. Покрывают друг друга мусором, несмотря на то, что это может задеть любого из них, орут, да и просто ссорятся. В принципе, это нормально для молодой пары. — Да ты же просто блядь!       И вот к чему они пришли спустя час громкого ора. Так и не понятно каким образом.       Глеб нахмурен, практически рыча эти слова в лицо своей девушки. Он всегда был сдержан, а если влюблен, то тем более. Но злить его не стоит ни в коем случае. Он будет кричать, сыпать обвинениями и покрывать мусором, независимо от того кто ты, и кем ему являешься. Хотя, большинство его обвинений мелочны и ничтожны, но сказаны так уверенно, что можно подумать, что и вправду такое произошло, и ты таковым являешься. — Я… Блядь?..       Вся ее напористость и уверенность мигом теряются. Голос тускнеет, а ее саму хочется защищать. Правда, только если от себя. Тяжело сглатывает противный ком в горле, а на глаза проступают слезы. Нет, ну, она правда обиделась? Знает же его. — Так вот как оказывается…       Громко всхлипывает, а уже через секунду срывается. Выбегает в коридор, быстро натягивает кроссовки и оказывается за дверью, громко хлопая.       Парень все еще хмурится, плевать он хотел сейчас на нее. Да и тем более, что с ней будет у Славы? Всегда ведь к нему бежит после их ссор. Хмыкает, разворачивается и идет в спальню, где все насквозь пропитано ее духами.

***

      В подъезде даже не смотрит в сторону лифта, сразу бежит по лестнице.       Оказавшись на улице, зябко пожимает плечами. Все-таки стоило прихватить кофту, в коридоре же лежала. Но это же Марина, ей же в таких моментах абсолютно плевать на себя, как же иначе.       Дрожит, переступая с ноги на ногу. Что делать? Как быть? Впервые Глеб так сильно обидел ее. Впервые посмел обозвать ее столь неприличной девушкой, умеющей лишь ублажать других. Попросту шлюхой. Впервые он посмел довести ее до слез словами, что полностью были пропитаны ядом и не значили толком ничего. Она ни разу ему не изменяла. Он ее первый и последний.       Вновь всхлипывает, попеременно вытирая глаза от влаги. Как же, сука, сложно. С собой толком ничего, только любимая арбузная жвачка в заднем кармане джинс, которая, блять, не нужна. Нет ключей, нет телефона, нет денег. Ничего нет. Все в ебанном рюкзаке, что в данный момент находится в квартире у Глеба.       Ничего не остается, кроме как идти. Куда? Непонятно. Главное — больше не стоять под подъездом. Противный мелкий дождик накрапывает на лицо, отчего становится до жути неприятно и противно. Поднимает глаза к небу, все еще чуть всхлипывая. Правда, уже не понятно от чего: слез, или холодного ветра.       «Тушь, наверное, размазалась» — проносится в мыслях. Действительно, какое дело до себя, тушь же смазалась. Также иронизирует свои мысли.       Еще недавно объемные коричнево-рыжие волосы намокают, от чего темнеют и становятся совсем не пушистыми, а прилипшими к такой же мокрой болотной футболке. Да она в общем-то вся мокрая.       Спустя пару часов продолжает куда-то идти. Вроде Марина на какой-то трассе. Слезы почти полностью закончились, также как и дождик. Устало бредет, смотря вниз, так что полностью мокрые волосы скатываются на лицо. Сзади едет какая-то машина, фары выключены, что странно, да и едут они довольно медленно. Парни свистят и смеются, окликая ее, но она лишь продолжает идти, угрюмо уставившись в пол. Им это надоедает, и они покидают ее поле зрения спустя пару минут. — Видимо, меня приняли за блядь. Как иронично, — говорит сама с собой, а это уже начало собственной шизофрении.       Достает из заднего кармана жвачку, отправив две подушечки в рот. Обиженно жует, дрожит, слезы продолжают катиться по щекам, она устала, но она идет — куда, зачем, почему, для чего и многие другие вопросы остаются не разгаданными.       Все еще темно, поэтому практически каждую проезжающую машину видно из-за желтого света фар.       Чуть позади нее останавливается автомобиль, из которого тихо доносятся песни. Дверца машины хлопает и кто-то подбегает к Марине, хлопая ее по плечу. — Девушка, вас подвезти? — миловидная девушка лет двадцати кивает на автомобиль, а за рулем сидит парень. — Ну, нет, наверное, я из Москвы, а вам в другую сторону, по-видимому, — сама не узнает свой голос. Чуть хрипит, а потом откашливается.       Да уж, не очень удобно получилось. — А ты куда идешь?       Интересный вопрос. Самой бы знать ответ на него. — Я… — сначала хочет что-то соврать, но от усталости и в голову ничего не приходит. — Не знаю.       Девушка очень удивленно смотрит на нее, а потом стреляет глазами на парня из машины. Тот, вылезает, чуть облокачивается и прикуривает сигарету, дожидаясь, свою девушку, вроде. — Как это? Что-то случилось? — Так скажем, я поругалась с тем, у кого остались мои вещи и ключи от квартиры, — опускает медные глаза в пол. — Поэтому мне некуда идти.       Эта девушка так непонятливо смотрит, а после как начинает смеяться. Марина поднимает заплаканные глаза, смотря сквозь локоны мокрых волос на девушку. Странноватая она. — И всего? — Кондратьева лишь кивает головой. — Подожди секунду, — она отходит к своему (возможно) парню, что-то щебечет, а он кивает, и девушка с радостной улыбкой возвращается к Марине. — Поедешь к нам? Покормим тебя, поспишь, потом уже и решишь свои проблемы. Ну, так как?       Не хочет признавать, но она хотела согласиться. Хотела согласиться и перестать плакать от дикой обиды на своего парня, хотела отдохнуть, да и покушать не помешало бы. — Ну, хватит глазки свои стыдливо опускать, поехали, — кивает на свою машину, а потом за руку тащит ближе, заталкивая на заднее сидение автомобиля. Марина на это лишь мило улыбается, тихо благодаря их обоих.

***

      Глеб просыпается с утра и щупает вторую сторону кровати. Он явно дома один. Поднимает с постели, аккуратно заправляя ее, а потом потягивается. Все почти хорошо, не хватает только Марины рядом.       Берет свой телефон в руки, сразу же разыскивая один единственный контакт. Тыкает на «Морт», сразу же начинается вызов. — Алло, Слав? Я заберу ее?       Слышит какие-то шебуршания на том конце провода, чей-то женский голос, и мысленно он уже ликует. Как же легко ее все-таки найти. — Стоп, братан, кого заберешь? — Ну, Марину, она же у тебя должна быть, — уже начинает сомневаться на счет того, что женский голос был его девушки. — У меня никого нет, да и я не дома. Вы что, опять, блять, поссорились? И где ты ее искать теперь будешь? — голос чуть грубеет, а на той стороне трубки слышится как застегивает бляшка ремня. — Может, она дома? — Нет, навряд ли, рюкзак с ее вещами у меня дома, может, только телефон у нее с собой, но и то я не уверен.       Слава громко выругивается, грубо скинув звонок друга. Набирает такси, и чтобы побыстрее, а сам, пока спускает с лестницы натягивает на себя худи, закинув рюкзак на плечо. Она все равно не могла далеко уйти, они все равно скоро ее найдут. Это же Марина.

***

      Это парочка, как узнала Марина, Богдана и Кирилл, оказались женатыми, и, довольно старше, нежели она предполагала. Девушке было двадцать пять, а парню двадцать семь. Шатенка все болтала о чем-то, пока Кирилл устало улыбался, внимательно следя за дорогой. — А может скажешь почему ушла из дома? –Дана улыбалась краешками губ, хлопая голубыми глазами. — С парнем поругалась, — и, как в тему, на магнитоле вместо ее любимого Олега ЛСП, заиграла песня Глеба. За что ей это? — Почему? Что-то серьезное? — Он меня обозвал, — чуть всхлипывает, но замечает, что девушка также внимательно наблюдает за ней. — Блядью. Хотя, я знаю, что он это со зла, но очень обидно, — чуть отворачивает голову, на глаза вновь проступают слезы. — Ой, прости пожалуйста. Я не хотела, честно, — она корпусом поворачивается к ней. — Но ты не переживай, мы почти приехали, я тебе отдельную комнату выделю, для гостей, отдохнешь и все будет лучше. Правда-правда, — то ли она хотела казаться наивной, то ли такой и была. Марина предполагала, что все-таки первый вариант.       Они подъезжали к какому-то не сильно большому двухэтажному дому. Рядом был небольшой гараж, и Кирилл, высадив их, начал ставить машину. Богдана же, повела ее в дом. — Пойдем ко мне в комнату, я тебе одежду дам, твою в стиралку закинем, завтра как новенькое будет, — а ведь одежда вполне могла пойти Марине. По комплекции они были очень даже похожи.       Заводит ее в комнату. А тут комфортно. Большая двуспальная кровать, плазменный телевизор на стене, деревянный шкаф, зашторенные окна, маленькие безделушки для создания уюта, и белая дверь, по-видимому, в ванную.       Дана подходит к шкафу, открывая обе дверцы. Уйма одежды. Что-то копается там, выискивает, а после вручает в руки Марине серые домашние штаны и розовую кофту с длинными рукавами. Спустя пару минут, после того как шатенка переоделась в ванной комнате, она уже в домашних вещах сопровождает Кондратьеву в гостевую комнату. — Вообще, дом достаточно маленький. Наверху две комнаты: наша и гостевая, и внизу, кухня с гостиной. Но мне нравится. Тут очень уютно, — заводит ее в просторную комнату, указывая на кровать. — Вот твое спальное место, там сбоку есть ванна, если хочешь, можешь сходить, продрогла вся. Я встаю достаточно рано, так что как проснешься, спускайся вниз.       Богдана уже собралась выходить оттуда, как Марина, схватив ее за руку, остановила. — Спасибо. Правда, спасибо большое, — шатенка расплывается в теплой улыбке и обнимает девчушку, а после, все-таки уходит к себе.       Хоть тут и довольно уютно, Марина чувствует себя словно не в своей тарелке. Будто напросилась. Поудобнее перехватывает вещи в руках, и плетется в белую дверь. Ванная все-таки не помешает. Может, она хотя бы не заболеет, что навряд ли.       Наполняет ванну, а после, полностью раздевшись, плавно опускается в горячую воду. Она устала от своего поведения, от поведения Глеба. Может, Дана не будет против, что она останется не на один день? Если нет, то она определенно останется тут. Как объяснила девушка, тут недалеко есть парк. Интересно было бы туда сходить.       Опускается полностью под воду, а когда воздуха начинает критически не хватать, всплывает. А взбадривает же такое. Смотрит на маленькие полочки, замечая там шампунь и гель. Интересно. Берет в руки бутылочку, открывая ее. Аккуратно дергает носом, нюхая. Лаванда.       Наносит на волосы, полностью вымывая лаймовый запах. Смывает, по воде плавно расходится пена вместе с пузырьками. Лежит в ванной еще совсем недолго, окончательно согревая продрогшее тело.       Вылезает, натягивает вещи, которые ей вручила Дана, а свои вешает на батарею в ванной. Пусть хотя бы высохнут. Идет в комнату и заваливается на мягкую кровать. Укрывается одеялом чуть ли не до носа, в попытках согреться. Вся сжимается в комочек, мелко потрясываясь. Холодно. А еще некого обнимать.       Сначала в мыслях появляется такая идея, как позвонить Глебу завтра, а потом она откладывает такие мысли и идеи. Пусть поволнуется, от него не убудет.