***
Странное стечение обстоятельств — Марина сейчас вместе с двумя другими девушками стоит в ванной. В одной руке — баночка красной краски, а в другой — кисточка, которой она рисует на плитке цифры и завиточки. Это, конечно, может еще и не странно, а вот то, что она собирается сниматься в клипе Морти — странно. Основной прикол ведь в том, что надо только две девушки, и вот они, стоят с ней рядом и также рисуют. Но Слава же тот еще перец, видите ли, ему неприятно, когда его обнимает чужая девушка, а Аня полностью отказалась от этой затеи, оставшись дома. Именно поэтому, Марина должна будет некоторое время обнимать Славу за шею или просто стоять на заднем фоне. Конечно, может бы, и не понадобилась еще одна девушка, но тут же должны сосаться две бабы, а Марина полностью отказалась от этого. Она даже не понимала, как Глеб согласился на это, еще и подначивая ее, чтобы полностью исполнила свою роль и засосалась с этой бабой. Бред какой! Музыка орет на весь дом, а Марина, наконец-то дорисовав эти циферки и завиточки вместе с девушками, устало и громко поставила баночку с краской на стол, перед парнями, что сидели там. Оставив их там, она отходит к раковине на кухне, смывая красные пятна с кожи. Возвращается обратно, понимая, что те уже работают, настраивая камеру. Оглядывая одежду всех, в голову приходит мысль, что это все какой-то гребаный траур — все в черном, да и она сама, не будем отрицать. Сначала решают записать сцену и сразу отпустить одну девочку домой. Как бы противно это не было, но, что уж поделать, они начинают лизаться, а Морти на их фоне. Марина со смешком отворачивается и уходит на кухню, взяв в руки шоколадный молочный коктейль из Макдональдса. Что поделать — сладкая душа. Залипнув в телефон, она и не замечает, как к ней подходит оператор, трогая за плечо. Марина резко дергается, и следует за ним, на «съемочную площадку». Он ей не нравится. Так и хочется крикнуть в лицо Глебу и Славе: «Верните мне Гошу!». — Итак, камера, мотор, поехали! Марина начинает неловко двигаться вместе с той девушкой, медленно опускаясь на корточки и обхватывая Славика за шею, пока он продолжает повторять слова из своей песни. Оператор хлопает в ладоши и все смолкает. Устав сидеть так, она плюхается задницей на кафельный пол, опираясь о ванну. Руку оставляет висеть на шее Славу, который падает назад, прямо ей на ноги. — Ну и чего вы разлеглись? А ну, давай, Морт, поехали по второму кругу. Тот чуть мычит (что слышно только Марине), и садится, собираясь вставать. Как одним движением руки, Глеб останавливает его. — Сидите так. Нормально же смотрится, да? — обращается к оператору, который прикусив губу, в открытую пялил на девушек. И, конечно же, в первую очередь на Марину, которая была одета в обтягивающие вещи. — Н-да, сидите так. Потрясись рядышком с ними, — он обращается ко второй девушке, и музыка начинает играть с самого начала. Марина поняла, что снимать клипы, это очень утомляюще. Марина стоит прямо над Морти, оперевшись руками на его плечи. Он уже черт знает какой раз заново повторяет песню. Кажется, скоро эти гребанные слова расцарапают его руки, оставляя кровоточащие раны. А пока он продолжает стараться выглядеть не таким утомленным. Она медленно садится, чуть виляя задницей. Просто она уже стала. Кто заставил ее согласиться? Дайте ему пизды. Ах, да, она же сама согласилась. В мыслях она уже кричит: «Врежьте мне кто-нибудь!», но на деле продолжает двигать бедрами под музыку. После того, как музыка заканчивается, Марина не медля, садится на кафельный пол, откинув голову. Оператор что-то просматривает в камере, переводя свою хищную ухмылку на нее. Ну, началось… — Детка, ты бы поменьше крутила своей очаровательной задницей, тут очень много парней, — она даже не думает отвечать, потому как понимает, что Глеб заступится за нее, даже если она была бы в настроении скандалить. — Эй! — возмущенно возражает блондин, хмуро уставившись на парня. — Ничего личного, братан, но она правда много крутится. Морт, скажи же, что твоя подружка ходячий секс? — он еще так нагло усмехается. Марина хочет мысленно взмолиться Сатане и стать уродкой, чтобы каждый третий не залипал на нее и ее зад. — Я бы был поосторожнее со словами, он очень ревнивый, — и вопреки своим словам, Слава сжимается в комок, устраиваясь на коленях шатенки, практически засыпая. Глеб согласно кивает, понимая, что тот не сразу соображает. Господи, пусть только Гоша попробует еще раз смотать, когда они будут снимать клип, Глеб и Марина его чисто по-человечески задушат! — О, так Глебас знаком с красоткой? «Гоша! Гоша, ау-у, вернись», — думает про себя девушка. — Чувак, она моя девушка! — вскипает он, вспыльчиво взмахнув руками. — Да и к чертям нам столько кадров? Мы сидим в этой гребаной ванной уже пятый час! — Ну, чтобы вышло больше кадров с годным материалом… — тот чешет затылок, проходясь рукой по кудрявым волосам. — Да блять! Серьезно, тут столько материала, что на десять клипов хватит, если делать только одну локацию! Все, короче, шухер, ребята, собираемся и мотаем. Хватит уже этого мозгоёбства. Все соглашаются, и начинают собирать вещи, сваливая со снятой квартиры. Марина еле плетется, пиная все своими новыми Мартинсами, что так сильно искала. Глеб не выдерживает этого зрелища, подходит к ней. Кладет одну руку ей под колени, а другую на спину, резко поднимая. Марина испуганно хватается за его шею, прижавшись ближе. Заметив своей парня, она расслабленно опускает голову ему на плечо, умиротворенно проговаривает: — Поставь меня, ты тоже устал, — и сонно зевает. Черт их побрал снимать клип почти под ночь, время уже почти четыре, а они только вышли с квартиры. Глеб почти не устал. Что ему, он почти все время сидел на стуле, пока Кондратьева почти все это время стояла. Он фыркает, увидев, что она почти заснула. — Все, Морт, это наш первый и последний клип, который мы снимаем без Гоши, честное слово! — Соглашусь. Я столько раз в жизни не повторял одну и ту же песню. Надо будет позвонить ему и пожаловаться, что он нас кинул, — тот тоже протяжно зевает, вместе с Глебом и Мариной, устраиваясь на заднем сидении такси. — Она уснула? — Походу, да. Этот чел вымотал ее, она все время на ногах провела, — немного помолчав, он вновь поворачивается к нему. — Завтра же суббота? — Глеб вопросительно наклоняет голову, интересуясь. — Ну, да, а что? — Слава еще раз кидает взгляд на телефон, поворачиваясь к нему. — Оставлю ее у себя тогда. Михайлов пожимает плечами, утыкаясь в телефон, и протяжно зевая, каждые пять минут. Глеб и сам захотел спать от этого, смотря на Марину. Она сладко сопела во сне, сжимая в кулачок его футболку. На ее сочных губах играла мягкая улыбка, что так и хотелось ее поцеловать. Но он решил не делать этого, так как она хоть и не говорила, не разглашать их отношения, не очень любила поцелуи в присутствии родных и друзей. Как только он попрощался со Славой, пообещав в следующий раз самому заплатить за таксишку, он вместе с Мариной на руках побрел домой. Поднявшись по лестнице на второй этаж квартиры, он зашел в спальню, аккуратно положив на расправленную кровать. Стянув с нее куртку и Мартинсы, он сходил вниз, оставив в коридоре. Вновь оказавшись с ней в одной комнате, он не постеснялся стянуть с нее любимую черную водолазку и обтягивающие джинсы, оставив в нижнем белье. Самостоятельно раздевшись, плюхается рядом с ней, и проходится по обнаженной коже живота, обвив ее талию. Он бы не отказался сейчас от секса, если бы сам не хотел спать, да и она не заснула. Через пару минут отключается, положив голову на ее грудь.***
Проснувшись среди ночи, она чуть жмурится. Живот ужасно тянет, хотя «красных дней» пока еще вроде не предвидится. Немного похныкав в подушку, она скатывается вниз, отправляясь на кухню. Выпив таблетку парацетамола и аспирина, Марина вдруг понимает, что находится в одном лишь кружевном белье. Критично осмотрев свое тело, она замечает, что синяки почти сошли с тела, оставшись лишь светло-синими пятнышками. В принципе, это ожидаемо, ведь прошло уже полторы недели. Как только живот начинает не так сильно болеть, Марина решает пойти обратно в постель. Только оказавшись в комнате, она замечает встревоженный взгляд зеленых глаз. — Ты где была? — он говорит сонным, с очаровательной хрипотцой голосом, похлопывая по кровати. — Живот болел, выпила таблетку. Он кивает, и как только она ныряет под одеяло, притягивает ближе к себе, сладко уткнувшись в макушку. Вдыхает ее запах: лаймовый шампунь, цитрусовые духи и чуть его одеколона, — просто очаровательная смесь. Он случайно проговаривает ей это, в ответ слыша тихое хихикание. Через некоторое время, они, чуть разговорившись, решают-таки продолжить сон. Время ведь всего лишь начало пятого. Чмокнув девушку в губы, он крепче обнимает ее и парочка засыпает.