***
Утро. Солнце медленно начинало освещать Париж. Спокойный ветерок обдувал лицо, волосы иногда поднимались, но потом опять ложились на плечи. Из глаз текли слёзы. Она ничего не могла понять. «Почему именно я?» — этот вопрос девушка задавала себе всё утро. Она опустила глаза и опять по нежной коже скатилась слеза. «За что?» — всё никак не могла понять синеглазка. Тёмно-синие волосы опять поднялись от порыва ветра. Девушка обхватила своё тело руками и опустила голову. — Маринетт… Ты стоишь там уже больше часа, — раздался голос подруги из помещения. Она вышла из комнаты на балкон и опустив тёплый плед на плечи иссиня-волосой, приобняла. — Пошли внутрь. Сейчас придёт врач и даст результат обследования. — проговорила шатенка и развернулась в сторону выхода. — Ладно… — хриплым голосом сказала Маринетт и повернувшись к открытой двери, прошла в помещение. Стерев с лица слёзы, она села на небольшую кровать и тупо уставилась в белую стену. Тяжёлый ком застрял в горле. Весь мир, казалось, рухнул. Перед глазами пустота и темнота. То дурное чувство, когда ты просто не знаешь как жить дальше. Не знаешь, как смотреть маме в глаза. Не знаешь, как просто не порвать ту последнюю ниточку, что держала тебя над пропастью. Вдруг в дверь постучались, и в комнату зашёл врач. Он с жалостью посмотрел на хозяйку васильковых глаз и открыв папку, начал читать результаты обследования. — У вас повреждены половые органы, полость рта. На теле очень много синяков, ссадин. Думаю в будущем вам грозит хроническая боль в области таза, сексуальная дисфункция. Был велик риск заражения ВИЧ-инфекцией или какой-либо болезнью, передающейся половым путем. Но… результат показал, что вы ничем не заразились, — сказал врач и подняв взгляд на пострадавшую девушку, мысленно пожалел её. Ведь оказаться в лапах у Нуара не желал никто. — А, что с половыми органами? — осторожно спросила Аля, подняв взгляд с подруги на врача. Тот же, посмотрев на шатенку, грустно выдохнул. — Повреждена большая часть мышц и разбита одна половая губа, но это не так страшно. Я выпишу мазь, которую нужно будет вводить во влагалище пока все мышечные нити до конца не срастутся. Но, чтобы не было раздражения толстой кишки, нужно принимать лекарство. И возможно, через неделю вы будете как новенькая, — сказал врач и улыбнулся. — Новенькая? — усмехнувшись спросила Маринетт, искоса глядя на врача. — А вы подумали о моих чувствах? Этот шрам останется на всю жизнь. А как жить дальше?! — тон повысился и, уже не выдержав, из глаз девушки хлынули слёзы. — Как жить и не презирать себя? — крикнула она, ударив кулачком в матрас. Она говорила на эмоциях. В голове всё перемешалось. Никого не хотелось видеть. И лишь одно: «Я не хочу жить с этим всю свою жизнь!» — летало где-то в сознании девушки. — Маринетт, успокойся! Он не виноват в том, что с тобой случилось! — крикнула Аля на подругу, за что сразу поймала полный грусти, отчаянья, ненависти взгляд. — Успокойся Маринетт, прошу. Всё будет хорошо… Ты только успокойся. — Аля встала со своего места и медленно подходя к подруге, пыталась ту приобнять. — Не трогай меня! Ненавижу! Ненавижу вас всех! — хрипло крикнула Маринетт, продолжая рыдать навзрыд. Она подбежала к тумбе и начала кидаться всеми вещами, что там были: Откушенное яблоко, ваза с цветами, телефон, кувшин с водой. Медсестры услышав в палате шум, сразу прибежали и начали пытаться остановить брюнетку. Две девушки удерживали руки, третья же удерживала ноги, чтобы та не пиналась, а четвёртая вкалывала снотворное. Когда девушка заснула, медсёстры перенесли её на кровать и укрыли одеялом. — Не переживайте. У неё шок из-за произошедшего, поэтому её действия нельзя предвидеть. Скоро она привыкнет и примет то, что случилось, — сказал врач, угрюмо хмыкнув. Он закрыл папку и вышел из комнаты. — Я знаю… — тихо прошептала Аля и последовав примеру врача, вышла из палаты.***
Прошло некоторое время и сейчас уже вечер! — Адриан, это была шутка! Не надо этим заниматься, прошу! Это ни к чему хорошему не приведёт! — обеспокоенно говорила Адель, стоя напротив брата, который решил похитить любимую. Ей казалось, что сейчас она разговаривает не с братом, а со стеной. Ведь Адриан молча складывал нужные приспособления для этого в сумку. — Адриан! С кем я говорю?! — крикнула сестра. — С собой! — улыбнулся Агрест, мельком поглядывая на красивую блондинку. Он шутил, но ему было не до шуток. Парень безумно волновался. Надеялся, что всё пройдёт успешно. — И как ты можешь сейчас шутить? Адриан прошу, нет, я умоляю не делай этого ради меня! — Она подошла к брату и положив руку тому на плечо, попыталась развернуть того к себе. Но сработал обратный эффект и теперь, Адель была намертво прижата к Адриану. — А-а… Отпусти… — простонала девушка, ежась от боли. — Адель… Если я решил, моё решение уже не изменить и ты это прекрасно знаешь. — немного ослабив хватку, сказал Адриан и, поцеловав сестру в лоб, отпустил её полностью. — Надеюсь, моя малышка поймёт меня! — улыбнувшись своей фирменной улыбкой, сказал Адриан. Он положил последний элемент для похищения в чёрную сумку и потянув за замочек, закрыл её. — Ты не подумал, что она будет чувствовать? — уже спокойно говорила блондинка. Она смотрела на то, как парень достаёт из шкафа чёрную спортивку и медленно сглатывала от страха. До сих пор, ей трудно верилось в то, что её любимый братишка оказался Нуаром. На вопрос сестры, Адриан промолчал, но в глубине души сам задавался этим вопросом. Иногда он понимал, что творит совсем ужасное. Но смотреть каждый день на девушку своей мечты для него было слишком большим соблазном. Переодевшись и взяв в руку сумку с инструментами, он вышел из дома, когда совсем стемнело.***
Сейчас, сидя на дереве напротив одного окна областной больницы, он смотрел через окно на спящую девушку с иссиня-чёрными волосами и ухмылялся. — Ты почти моя…