***
Ночь. Звёзды раскинулись на небе. Не было ни одного облака. Луна тускло освещала улицы Парижа, создавая загадочную атмосферу. Но это время никак не подходило для прогулок влюблённых под луной. Ведь каждый мог пострадать. Любой мог наткнуться на кровожадного Нуара и получить наказание за то, что просто вышел подышать свежим воздухом. Звучит смешно… Но, это правда. Это жестокая правда, которую знал каждый парижанин. Девушки в руках у убийцы заканчивали изнасилованием и расчленением конечностей, а мужчин находили с кровавыми записями на теле. Они были задушены, а на лице мертвого всегда была жуткая улыбка, над которой Нуар явно постарался. Нуар стоял на крыше другого здания и смотрел в одно из окон областной Парижской больницы. На его губах играла ядовитая ухмылка, а в глазах давно плясали черти. Он быстро переместил рюкзак со спины на колени и потянув замочек в левую сторону, открыл вид на инструменты. Вытащив «Кагинаву» — верёвку с железным орудием на конце, он обратно застегнул замок на рюкзаке и повесил его на спину. Раскрутив ту часть, где есть орудие, он закинул верёвку на крышу больницы и орудие зацепилось за ограждение. Потянув его и убедившись, что оно его выдержит, парень крепко схватился за верёвку и накрутив её на руку начал отходить назад. Когда верёвка стала прямой и уже не давала идти дальше, парень со всей скоростью побежал, и сильнее удерживая верёвку, уже летел над улицей между больницей и тем зданием, на котором он стоял. Дальше, парень свисал с крыши, держась лишь за одну верёвку. Его тело находилось лишь в нескольких сантиметрах от здания. Томно вздохнув и сильно стиснув зубы, он потянул верёвку и начал таким образом подниматься на крышу. Мышцы начинало сводить, на лбу начали появляться капли пота, а лицо покраснело. Когда его нога пересекла ограждение и он упал на саму крышу, покрытую цементом, юноша громко вздохнул и начал восстанавливать дыхание. — Фууух… Теперь осталось самое незначительное, — сказал Нуар и, улыбаясь самому себе, поднялся на ноги. Забрав с собой кагинаву и положив её в рюкзак, парень пошёл в сторону небольшого, железного навеса. Под ним находился люк с лестницей ведущей на последний этаж больницы. Подняв и отодвинув крышку люка, парень начал спускаться вниз. В коридоре было темно. Хотя в другой части, висели энергосберегающие лампы, что не ярко освещали узкие коридоры больницы. Нуар оглядевшись по сторонам и убедившись, что рядом никого нет, пошёл именно в ту сторону, где виднелся свет. Ступая по кафельному полу в быстром темпе, он дошёл до лестницы и уже собрался спускаться, но вдруг услышал голоса нескольких медсестёр. — Боже… Я так устала сегодня. Голова раскалывается, — сказала брюнетка, выпрямив спину и зацепив руки в замке за головой, показывая усталость. Она тяжело вздохнула и опустив руки, сняла с себя докторский халат. — Не говори. Чувствую себя старухой, — засмеялась другая девушка. — Пошлите домой. Выпьем по бокальчику, — улыбнулась она, подмигивая двум девушкам. — Вы идите, а у меня сегодня ночная смена. — проговорила третья медсестра и удерживая в руках папку документов, пошла в южную часть больницы. Оставшиеся две девушки пожав плечами, ушли в противоположную сторону. Нуар спустился с лестницы и вздохнув, пошёл за оставшейся медсестрой, которая пошла в южную часть, ведь именно в той части больницы лежала Маринетт. Закрыв глаза, он мысленно начал представлять, в какой палате может находиться синеглазка. — Эй! Ты кто? — раздался сзади женский голос. Нуар быстро поднял голову и не оборачиваясь, начал говорить. — Почему ты сзади? Я ведь за тобой пошёл, — Совсем без волнения произнёс Нуар, чья голова была скрыта под капюшоном. — Ну, я как бы пошла в уборную. — оборачиваясь и показывая пальцем на дверь в туалет, сказала рыженькая. — А ты кто такой? Я тебя знаю? Или ты навестить кого-то пришёл? — глупо, с волнением начала задавать вопросы медсестра, попутно почёсывая затылок. — Да… Навестить, — хмыкнув, угрюмо произнёс Нуар. — Скажи, где лежит Маринетт Дюпен-Чен? — всё так же не оборачиваясь, продолжил парень в чёрном. — Ну, она лежит в палате триста пятьдесят пять, но уже поздно и я не могу вас к ней впустить, — сказала рыженькая и замолчала. Настала нервная пауза, что придавала неловкое ощущение медсестре, но парню на это было плевать. Он лишь усмехнулся, смотря в глубь коридора. Свет в лампах начал игриво мигать. От парня повеяло холодом и у девушки по коже пошли мурашки. Она прикусила нижнюю губу и неторопливо продолжила: — Но, вы можете прийти завтра с утра. Нуар не отвечал. Неловкость нарастала, страх непонятно из-за чего уже поселился глубоко внутри. Она сделала маленький шажок в сторону молодого человека. Но вдруг, на полпути она услышала его тяжёлый вздох, а после лишь нервное цоканье. — Спасибо… Но, я зайду сейчас, — сказал Нуар и не обращая внимания на девушку, пошёл в указанное место. Девушка была дежурной и поэтому не могла впустить неизвестного в палату к пострадавшей. Она прикусила губу и подумав, всё же решила того остановить. Она побежала за парнем и схватила того за плечо. У Адриана сработал рефлекс — тот повернулся и капюшон слетел с головы. Его губы были плотно сжаты, а в глазах девушки появился страх и отчаяние. Она сделала шаг назад и прикрыла ладонью открывшийся от шока рот. Перед ней стоял он… Тот, кого боится каждый человек в Париже. Тело свело дрожью, а из глаз предательски потекли слёзы. — До сих пор хочешь меня остановить? — приподняв один уголок губ, опасно произнёс Нуар…***
Утро следующего дня! Pov Маринетт Ах, моя голова… Чёрт, почему так больно? Я попыталась притянуть руку к лицу, но почувствовала на запястье жгучую боль. Что за хрень? Я глубоко вздохнула и попыталась открыть глаза. Передо мной открылся вид на обычный подвал. На грязном пыльном потолке слабо крутился вентилятор, покрытый паутиной. В другом углу, с потолка капала вода, разбиваясь о цементный пол. Оглядевшись, я поняла, что сижу на маленьком коврике для животных. Мои руки были привязаны верёвкой к железной трубе, что висела вдоль стены. И только теперь я поняла, из-за чего запястья так болели: верёвка растёрла там кожу. В центре стоял потёртый, жёлтый диван, а рядом с ним стоял маленький грязный стол, на котором лежала бутылка воды и перевёрнутая коробка с разбросанным по всему столу попкорном. Что это за место? Я же была в больнице. Несмотря на то, что я уже не сплю, голова нормально мыслить не могла. Да и слишком больно было это делать. Когда я начинала думать, голова была готова взорваться. Поэтому я решила найти кого-нибудь, кто скажет где я, и что это за место. — Эй! Есть кто? — прохрипела я. Голос слушаться не хотел. Он был таким тихим, что стало даже как-то стыдно за себя из-за такой беспомощности. — Пожалуйста, спасите меня! — так же хрипло крикнула я. Мне никто не ответил. Но не потеряв надежду, я продолжила. — Ау! — мой крик стал более громче. — Кто-нибудь есть? Прошу… — я кричала больше получаса. Но мне так никто и не ответил. Из глаз потекли слёзы. Неужели я так и умру в этой конуре? — Спасите меня… Пожалуйста! — отчаянно кричала я. Слёзы предательски не переставали течь. Я мычала, руками била о трубу, пытаясь создать звук, чтобы меня кто-нибудь услышал. Но никого не было. Я разбила локоть в кровь. Но эта боль ничто, по сравнению с тем, что я пережила. Я уже потеряла надежду и опустила голову, пытаясь остановить слёзы. Я в последний раз крикнула и горько заплакала. Но вдруг, в железную скважину вставили ключ и прокрутили. Дверь с противным скрипом открылась, а за ней стоял… А за ней стоял Адриан… Адриан Агрест!