*
Младшему Винчестеру понадобилось целых два дня, чтобы восстановить сознание. Как только он очнулся, еще три часа ушло на попытку вспомнить, кто он и что сделал. Требуется всего полчаса, чтобы узнать Дина, но его разум настолько сломлен, что он видит не живое тело, а труп, сидящий на краю кровати. Это загоняет Сэма в такую паническую атаку, что у него нет выбора, кроме как держать глаза закрытыми и вжиматься в спинку койки, пытаясь вытолкнуть галлюцинацию из больной головы. Через какое-то время длинноволосый решает, что наконец может поднять веки и увидеть, как его брат сидит на своей койке. Брат, а не какая-то фигура с гниющей кожей или обнаженными костями. Сознание возвращается в привычное русло. Он знает, что его зовут Сэм Винчестер, ему нравятся абрикосы, океан и Достоевский, и он вернулся из Ада. И его левая рука действительно, действительно болит. — Эй, — хрипит он, морщась, когда голос звучит так, будто до этого парень смачно отхлебнул отбеливателя. Дин практически взлетает с кровати, руки поднимаются в позицию, почти оборонительную, по причинам, которые Сэм действительно не хочет учитывать. Когда русоволосый замечает, что брат просто лежит на своей кровати, тихий и уставший, то сразу расслабляется. — Привет, — говорит он. — На этот раз ты не собираешься блевать? — Думаю, нет… — Сэму кажется, что его мысли похожи сейчас на желе. Он сомневается, что желудок в настоящее время способен даже принимать пищу, не то, что извергать. Дин откладывает газету, которую до этого держал в одной руке, и подходит к брату, закатывая рукава рубашки. Он кладет ладонь на лоб Сэма, проверяя температуру. — У тебя жар, — констатирует Дин. — Как рука? — Ноет, — Сэм пытается согнуть ее в локте, не вынимая из-под одеяла, но малейшее движение посылает вспышки боли по всему телу. — Что я сделал? — Сломал три пальца. В двух местах каждый, — Дин демонстративно встряхивает бутылочку анальгетика короткими, яростными рывками. — Пей. — Спасибо, — Сэм пытается взять пару таблеток и стакан воды у Дина, но ничего не может сделать со своей рукой. Он думает напомнить второму, что сломал ее, когда старался убить существо и спасти их жизни, но у него такое ощущение, что это только заставит Дина злиться еще сильнее. Вместо слов младший Винчестер пытается сесть, сделать это мешает пульсирующая боль, парализующая всю левую часть. Зеленоглазый наблюдает за этой тщетной борьбой целую минуту прежде, чем вздохнуть и наклониться, дабы помочь. Как только Сэм смог прислониться к спинке кровати, Дин сел рядом. Он не убирал ладонь от головы брата, куда положил ее, когда поправлял подушки. Кончики его пальцев слегка сминают шелковистые волосы. — Итак… — говорит Сэм. — Итак, — повторяет Дин. Оказавшись к брату ближе, Сэм может видеть, как он выглядит: уставший, красноглазый и небритый. Первый провел большим пальцем по скуле второго — там был небольшой синяк. — Итак, что теперь?.. — спрашивает Сэм. Дин поддается вперед. И второй буквально готов к этому, уже заранее размыкая губы. Они целуются так, будто пытаются безмолвно извиниться. Они целуются так, будто расходятся по швам, и дрожащие руки друг на друге — единственное, что держит их вместе. Они целуются так, будто умирают, будто уже мертвы. Сэм отстраняется только для того, чтобы впиться в шею брата. Он все еще может слышать зловоние гнили от зомби на коже Дина. Но все в порядке. Потому что Сэм понимает: хоть смерть и цепляется за Дина, его она не имеет. Не она. А Сэм. — Я думаю, нам нужен дом, — пробормотал Дин в его волосы. — Что? — Сэм пытается отстраниться сильнее, чтобы увидеть лицо Дина, но тот не позволяет ему, прижимая к своей груди. — Я думал об этом, пока тебя не было, — продолжает Дин. Он проводит ладонями по спине брата. Так, что Сэм сначала думает: это какая-то ласка. Но потом осознает, что Дин останавливается на разных участках, выискивая места, которые вызывают вздрагивания или стоны боли. — Эти вещи будут продолжать приходить за нами, ты был прав. И если мы не собираемся бежать… — Мы не собираемся, — взмолился Сэм. — …тогда это имеет смысл. Мы должны уехать вдаль, куда-то, где нет больших городов вокруг. Так мы сможем поправиться… — Дин не может унять волнение в своем голосе. — И затем утереть этим гнилым придуркам нос! Сэм смеется, потираясь щекой о мягкую футболку Дина. — Ладно. — Ладно? — Да. Это хороший план, — длинноволосый делает паузу, затем слегка задумчиво добавляет: — У нас никогда не было дома. Дин осторожно выбирается из полуобъятий Сэма и заставляет его опуститься на подушки. — Мы собираемся провести некоторое исследование, Сэмми. Нам нужно выяснить, как убить этих тварей. — Дин, смотри, они связаны со мной. Это единственный способ… — Довольно-таки скоро у тебя может не остаться живых частей тела, которые можно будет ломать, — прерывает его Дин, серьезный тон не оставляет места для спора. — Пожалуйста, просто скажи, что поможешь мне. Пришло твое время, ботаник. Это же исследование, — он легко пинает Сэма в плечо. — Тебе нравятся исследования. — Ладно, хорошо, мы посмотрим, — Сэм вроде бы хочет, чтобы Дин поцеловал его снова, но не знает, будет ли это странно сейчас… — Ты полагаешь, что существует веб-сайт, в котором есть все про зомби и советы «как приручить и уничтожить миньонов Люцифера»? Дин смеется, а потом говорит: — О, и я… я уже нашел нам дом, — он краснеет, когда Сэм смотрит на него, и желание Сэма поцеловать его усиливается в разы. — Ты был коматозным, мужик! И я не мог усидеть на месте. — Где это? — Канзас, — Дин правильно интерпретирует странное движение плеч Сэма, спешно добавляя: — Недалеко от Лоуренса. Сэм кивает, коротко. Затем пытается улыбнуться. — Я хочу знать, каким образом мы собираемся за него платить. Дин ухмыляется ему: — Возможно, нам и не придется. Сэм хмурится, и, черт возьми, это странно. Он все еще чувствует себя немного одурманенным, и ему нужен еще один поцелуй. Он приближается к Дину, который выглядит так, будто готов буквально облизать Сэмову улыбку. И он не сопротивляется. Дин позволяет снести себя на кровать. Приоткрыв веки, он окликает брата глубоким и низким голосом, почувствовав рядом с собой слабый порыв ветра: — Сэм. — Боже! — Сэм садится так быстро, что чуть не спихивает Дина на пол. К горлу подкатил рвотный позыв, и Винчестер приложил столько усилий, чтобы не вырвать прямо на ботинки рядом стоящего ангела… — Кастиэль! Ты до сих пор не научился стучаться. Несмотря на то, что Кас явился не вовремя, Сэм все равно рад видеть ангела. Безумно. И он встает, чтобы поприветствовать его с улыбкой, уже ожидая, что голубоглазый посмотрит на него со своим почти никогда не меняющимся озадаченным выражением лица, или, может быть, с таким выражением, что будет сразу понятно: он счастлив видеть Сэма живым. Но он точно не ожидает, что Кастиэль будет смотреть на него с таким гневом и печалью… Его глаза сверкают белым светом буквально на мгновение, после чего он бьет Сэма, заставляя отлететь назад. — Сэм, — говорит Кастиэль. Его голос имеет и человеческий тон, и тон, который свойствен божествам. Стекло в окнах начинает дребезжать, стакан воды падает с тумбочки и разбивается с глухим звуком из-за того, что пол скрывает ковер. — Это мерзость. — И тебе привет, Кас, — тихо пробормотал Сэм. Он уверен, что, говоря о мерзости, Кас обращается только к Сэму, и это не касается Дина. Мерзость в понятии ангела — то, как младший Винчестер справляется с этими существами, а не то, как он относится к старшему. — Сэм, это не может продолжаться, — Кастиэль делает паузу, и в его устрашающем тоне проскальзывают нотки сожаления. — Я должен остановить тебя. — Но я делаю все правильно! — он оглядывается на Дина, надеясь на некую поддержку, но Дин даже не вознаграждает его взглядом. — Это не похоже на кровь демонов или что-то еще. Я вернулся с кусочком Ада внутри себя, да, но я пытаюсь это исправить! — Это не исправляется, — Кас делает шаг назад, и Сэм никогда не видел его таким. Если бы ангелы умели плакать, то можно было бы точно сказать, что этот ангел рыдает. — То, чем ты стал, Сэм, это… это невыносимо. Мы бы никогда не вернули тебя… — Кас, я не злой!.. — это больно. Это намного больнее, чем когда он первый раз с ним встретился — тогда все ангелы его осудили. С тех пор Кас был его другом, он предложил ему искупление, когда Сэм даже и не думал, что он такого заслуживает. Кас вернул ему Дина. Длинноволосый всегда был должен ему за это. И теперь ему так больно думать, что этот ангел хочет его смерти. — Мне очень жаль, Сэм, — говорит тот, и это звучит так, будто он понимает, что младший Винчестер на светлой стороне. — Это в частности моя вина. Я знал, чем мы рискуем, возвращая тебя, но Дин не хотел даже слушать меня… — Кас, клянусь, я это исправлю, — Сэм осознает, что умоляет. Он бы даже опустился на колени и помолился, если бы знал, что это поможет. — Я не позволю Аду победить… Кас бледнеет, становится чуть ли не полупрозрачным, будто он хочет как можно скорее покинуть эту комнату и не делать того, что собирается. — Я тоже, — шепчет он, становясь больше похожим на человека, чем на ангела. В комнате почти слышится, как его сердце разбивается. Он тянет руку к лицу Сэма. Дин подрывается, бросает Сэму что-то мокрое и холодное, а затем бьет ладонью по сигиле, которую нарисовал на комоде. Кас исчезает, как будто его никогда и не было, но Сэм не может так легко стереть последнее выражение ангела со своей памяти. Парень смотрит на перочинный нож в руке, блестящий от крови Дина. — Прости, — говорит Сэм. Кас выглядел так, будто хотел расплакаться. Но плачет младший Винчестер. — Мне очень жаль, Дин… — Пакуй шмотки, — отвечает старший. — Он не собирается держаться на расстоянии вечно. — Дин, может быть, он был… Дин обходит Сэма, хватает его за воротник рубашки, так, будто хочет припечатать обратно в стену. Сэм чувствует, как кровь с ладоней Дина просачивается в ткань. Русоволосый смотрит брату прямо в лицо, его глаза влажные от подступивших слез, и он рычит: — Собирайся. Быстро. И Сэм выполняет приказ. Они буквально пролетают штаты на машине один за другим. И не говорят. Сэм плачет весь путь в Канзас.***
Их дом представляет собой двухэтажное здание, как у фермеров. Оно располагается на небольшом холме, единственном холме в окружности. Дорога перед ним выглядит так, будто это и не дорога вовсе. А просто болото из грязи. Отсюда десять минут до шоссе, еще тридцать — чтобы попасть в город. Через дорогу массивное кукурузном поле. С одной его стороны все засеяно, а с другой — поросло сорняками. Сэм уже любит каждый дюйм. Это первый раз, когда он приблизился к тому, чтобы иметь место, которое может назвать домом. Он имел что-то похожее с Джессикой в последний год Стэнфорда, давным-давно… Но даже та квартира была просто студенческим жильем с шестимесячной арендой и не ощущалась чем-то постоянным. А этот дом с негерметичным кухонным краном и ступеньками ощущается. Независимо от того, как долго они останутся здесь, Сэм чувствует себя, как дома. Его восторг, однако, — ничто, по сравнению с Диновым. Они добираются туда за одну ночь, тратят несколько часов на поспешную защиту, рисуют дьявольские ловушки, опустошают шестнадцать мешков, засыпая соль в половицы. Затем они оба заваливаются на кровать, измотанные от длинной поездки и головокружительной нереальности бытия. Сэм только собирается встать, как Дин начинает говорить. Он рассказывает Сэму о своих планах по улучшению дома, которые варьируются от зомби-защиты до новой плитки на кухне. Он рассказывает про вещи, которые они собираются купить в городе уже завтра, какую перестановку нужно сделать в гостиннице, какие блюда стоит приготовить в первую очередь. Эта сторона Дина, которую Сэм не видел никогда ранее, заставляет его чувствовать себя виновным. Он понимает, что русоволосый мог бы пробыть с Лизой всю жизнь, если бы не он. Если бы он не оказался в Аду. Если бы не вызывал постоянное беспокойство. Дин мог бы жить с Лизой, а не с ним. Но затем русоволосый переворачивается, притягивает брата к себе и бормочет ему на ухо, щекоча теплым дыханием: — Мы сделаем его лучше, Сэмми. Вот увидишь. Он будет хорош. Сэм никогда не умел противоречить брату, когда он давал такие обещания. Он льнет к Дину, сокращая между ними любое расстояние, и засыпает под успокаивающее бурчание о коврах.***
На следующий день в городе становится совершенно ясно, что, несмотря на весь их энтузиазм, никто из них не знает, с чего, все-таки, стоит начать. Они разошлись, чтобы скупиться быстрее. Дин потратил немного больше денег, будучи более опытным, благодаря жизни с Беном и Лизой. Он вернулся с моющим для посуды и стиральными порошками, полотенцами для ванной. Но он также покупает слишком много чашек и тарелок, упаковок с кофе, забывает про кофеварку для него и про столовое серебро. На Сэме продукты, но проведя две минуты в магазине без списка, он начинает перегружаться и хватать эти продукты почти наугад. Он также покупает простыни, одеяла и наволочки, но забывает купить подушки. Все это занимает гораздо больше времени, чем думал Сэм, и вес сумок кажется непосильным, а тело ноет до конца дня. Единственное, до чего они додумались оба, — это покупка инструментов и оружия для защиты дома. И еще оба купили растения в горшочках. Сэм не может не улыбаться, когда возвращается к машине с пакетами и видит Дина, прислонившегося к капоту и сжимающего свой коричневый горшок с гордо торчащим зеленым кустиком. Между ними существует негласное понимание того, что растения — это что-то нормальное. Люди, которые могут позволить себе оставаться в одном месте на долгое время, обязательно должны следить за растениями. Сэм держит два горшочка на коленях, пока они едут домой, все остальное хранится в пакетах на заднем сидении. — Мой цветок больше, — ухмыляется Дин. — Может быть, — отвечает Сэм, проводя пальцами по стебелькам. Они короткие и колючие, напоминает волосы Дина. — Если тебе только удастся сохранить его живым… — Ну, тебя же я сохраняю живым, — бурчит Дин. Он подразумевает это, как шутку, но потом понимает, что давит на больное. Он замирает, руки жестко движутся по рулю, в этот момент они выезжают на ту самую дорогу из грязи, солнце садится за горизонт уже родного поля, поэтому спокойный Сэм просто гладит листья своего маленького растения и говорит: — Да, сохраняешь…*
Спустя несколько поездок в город, Сэм настаивает на том, чтобы они «Делали списки, Дин, дабы ты не возвращался триста пятьдесят раз за чертовой бензопилой». Сэм покупает Дину телевизор, Дин покупает Сэму книжную полку, и они приступают воплощать все планы. Из-за сломанных пальцев длинноволосый в основном работает только над чем-то более легком, типа перекрашивания стен или очистки плесени из душа, в то время как старший Винчестер изо всех сил превращает дом в убежище от зомби. Трупы напоминают о себе уже на седьмой день, когда младший Винчестер помогает своему старшему брату смастерить электрический забор вокруг всего дома. Дин прыгает козликом и размахивает любимым мечом, как в боевике, а Сэм впадает в себя и пытается прогнать голоса прочь из своей головы. Он знает, что второе существо уже рядом, даже если не видит его, потому что скручивается в комочек и, зажмурившись, качается из стороны в сторону. Стоит ему только начать понимать, как бороться с демонами в голове, не причиняя себе физического вреда, он теряет концентрацию — Дин кричит и заканчивает тем, что из-за неуклюжести имеет самый настоящий гвоздь в своей ноге.*
На этот раз Сэм пребывает без сознания в течение лишь часа. Чтобы понять, кто он и где, требуется всего двадцать минут. Вроде бы кажется, что это успех, но потом у него появляются жар и сумасшедший кашель. Дин сдерживает его на кушетку в ярости, исчезая в течение нескольких часов, прежде чем вернуться, чтобы свалить несколько больших томов с болью на коленях Сэма. Старший Винчестер, будучи в ярости, не позволяет брату вставать с кровати. — Исследования, — приказывает он. Сэм покорно пролистывает все книги и внимательно читает про Ад, пока Дин мечется по всему дому: по гостиной, кухне, офису, который он называет «военной комнатой», превратив его в настоящий бункер. Но Сэм не находит ничего в древних страницах. И когда Дин не рядом, он откладывает книги, прикрывает глаза и исследует каждый уголок своего темного сознания. Ночью они смотрят фильмы. Сегодня выбор пал на «Бойцовский клуб» — один из фаворитов Дина. Сэм укутывается в свое любимое одеяло, лежа на диване. По иронии судьбы это не новое одеяло, а старое-старое из багажника «Импалы». Оно пахнет порохом и дорожной пылью. Сэм кашляет так долго, пока у него не закладывает уши, и Дин заставлят его принять половину бутылочки сиропа от кашля. На узком диване вдвоем немного тесно, потому что они оба ростом более шести футов. Сэм выпил столько сиропа, что чуть ли не пьян. В конечном итоге Винчестеры принимают самое удобное положение: младший размещается между ног старшего, положив голову ему на грудь. На экране Эдвард Нортон получает ожог. Рука Сэма продолжает ныть, и он думает о том, насколько Дин похож на Тайлера Дердена. Непредсказуемый, непреодолимый и чертовски красивый. С улыбкой, которая выглядит настолько горячей, что кажется, будто она достигает 45 градусов, Дин может снять весь город, и Сэм был бы более, чем счастлив, просто стоя рядом с ним и смотря, как он пылает. Он не понимает, что начинает бурчать вслух, пока Дин не поднимает его лицо за подбородок и не целует в губы, кладя конец бессвязным словам. Сироп от кашля делает их липкими и сладкими. Дин не торопится, глубоко целуя Сэма, как будто пытается таким образом рассказать о их счастливом будущем. И Сэм чувствует жар не только из-за болезни. — Дин, — хныкает он, не совсем понимая, чего хочет попросить, но второй просто шумно сопит и аккуратно убирает руки Сэма. Температура заставляет его потеть, а футболку прилипать к коже. Он выбирается из-под своего одеяла, затем хватается за бедра Дина, внезапно чувствуя необходимость оказаться еще ближе к брату. — Дин, — повторяет он. Сироп от кашля делает его язык странно заплетающимся. — Они хотят, чтобы я был их лидером. Они хотят, чтобы я впустил темноту, и… Дин шикает и давит на шею легким поцелуем. — Может, ты и должен… — бормочет он. — Они не смогут причинить тебе вред, если ты станешь их королем, правильно? — его руки скользят под футболку Сэма и приземляются на живот в ласковом жесте, но грудь Сэма сильно вздымается, и он пытается отстраниться. — Нет, Дин, пожалуйста… — шепчет он, но в следующую секунду еще крепче сжимает бедра Дина. Он все еще не понимает, чего хочет, он просто знает, что нуждается в том, чтобы старший Винчестер прикасался к нему, заставлял чувствовать себя человеком. — Если я уступлю… тогда они наверняка овладеют моим телом, и меня больше не будет, и я не… — Хэй, все в порядке, — ладони русоволосого скользят вниз, останавливаясь на бедрах Сэма. Он очерчивает выпирающие кости пальцами. Единственный свет в комнате исходит от телевизора, где рассказывают что-то про мыло, и это заставляет кожу Дина выглядеть неестественного цвета. — Я рядом. — Только не уходи, — бормочет Сэм, обнимая брата за шею. — Я не злой… — Я знаю, — Дин снова целует его, мягко и так сладко. С каждым движением новым движением мужчины почему-то чувствуется все его любовь и отчаяние. И Сэм хочет плакать. — Мы справимся с этим, Сэмми, я обещаю. Сэм, со всеми своими монстрами и сожалениями, чувствует себя слишком тяжело, поэтому позволяет себе буквально рухнуть на Дина. Его глаза дрожат и самовольно закрываются, когда старший Винчестер продолжает исследовать ладонями каждый миллиметр его горячей кожи. Сэм тыкается ему в плечи, тяжело дышит. Жар, мысли и голоса в голове превращаются в сумасшедший вихрь оставляют Сэма в замешательстве. Он думает, что может развалиться вот так; превратиться в золу, как все кости, которые они с братом постоянно сжигают. Сэм цепляется за края жизни, борясь с гневом и горем, прямо как мстительный дух. Он никогда не думал, что сможет держаться так долго, и чувствует, что готов исчезнуть уже в следующую секунду. Единственное, что действительно важно сейчас, это — Дин под ним. Сэм прижимается к нему еще крепче, парню нужно чувствовать, что он реален. Голова настолько сильно кишит темными мыслями и какими-то существами, что сейчас просто взорвется. Ад все еще пытается претендовать на него, но на протяжении чертовых веков у него вышло сделать это только один раз. Кое-кто попал туда первым… На экране Тайлер Дерден целует руку рассказчика. Прикосновения Дина заставляют чувствовать себя так, будто собственное тело сейчас рассыплется на части. Но в то же время мужчина не позволит этому случиться. Независимо от того, насколько сломлен его брат, даже когда намного проще уйти, Дин каждый раз падает на колени и выбирает Сэма. Он хочет поблагодарить старшего, сказать ему, что знает, как много тот делает для него, но дыхание вмиг сбивается, и он не может вымолвить ни слова. На секунду Сэм перестает слышать, как дышит его брат, и это заставляет его мозг сбиваться и выдавать лишь одну мысль: «Я убил его. Настолько испортился, что Дин не смог исправить это и умер, пытаясь…». Он с грохотом падает с дивана, но мужчина тотчас успевает вернуть его на место. И тут младший понимает, что брат дышит. Дышит так же тяжело, как и он сам. «Это твоя жизнь» — говорит Тайлер Дерден с экрана. — Все в порядке, Сэмми, — говорит Дин, опаляя горячим дыханием щеку, когда Сэм вздрагивает и вжимается в него так, будто хочет закрыться внутри его грудной клетки, дабы оставаться в чертовой безопасности. — Я рядом…