Как так вышло?

— Ай, блять! — Шрам ударил Меченого в челюсть, тот не успел среагировать, поскольку надеялся, что наемник уже отыгрался на нем. — Сука ты, Шрам! — сталкер зло сверкал глазами. — Заслужил, — бросил коротко наемник.       Его обиду можно было понять, однако он вел себя довольно сдержанно по отношению к одиночке. «Прибил бы прямо сейчас, да с черепно-мозговой не хочется его оставлять. Хотя есть идея получше..»       Меченый заметил отнюдь не добрую ухмылку мужчины. — Что бы ты не задумал, прекрати это делать уже на данном этапе. — Сталкер сделал шаг назад, затем собрался развернуться, но крепкая рука наемника схватила его за плечо. — Я ведь уже сказал, не сбежишь, — взгляд мужчины был серьезным, а брови были сведены к носу, придавая наемнику еще больше суровости.       Словно под гипнозом, Меченый смотрел в серые глубокие глаза Шрама. — Хм, как скажешь, дядя Шрам, — одиночка усмехнулся и прильнул к губам наемника.       Шрам был в шоке от таких перепадов настроения Меченого. Казалось, у того и правда проблемы с головой, после ударов по оной, потому что уловить момент изменения настроения сталкера было слишком тяжело.       Меченый сам не понимал, зачем он это делает и как относится к наемнику. Но он и считался довольно безбашенным сталкером не просто так. Всегда лез в самое пекло, забывая об инстинкте самосохранения. И сейчас был один из таких случаев. Или он наоборот сделал это как раз ради своей безопасности?       Как бы ни было, наемник довольно быстро оправился и схватил Меченого за плечи, не давая тому отстраниться. Последний попытался дернуться назад, но поняв, что его попытки тщетны, начал паниковать. — Ш.. Шрам! — Что? Разве ты не сам этого добивался? — усмехнулся наемник, — помнишь после амнезии как это делается? Не бойся, дядя Шрам тебя всему научит. — Именно этого я и боюсь вообще-то.. И чему ты меня научишь? Хуи сосать да в зад давать? А у тебя что, большой опыт в этом? — сталкер вырывался из рук мужчины. — У тебя не в меру длинный язык, Стрелок. Поверь, я найду, куда его пристроить.       Одиночка нахмурился и собрался выдать гневную тираду о том, что никакой он не Стрелок, но только он открыл рот, как наемник просунул в него (в рот) скрученный в несколько слоев бинт и завязал на затылке. Сталкер тут же попытался снять самодельный кляп, но Шрам перехватил его руки, не позволяя этого сделать. — Ммм! — Не переживай, женушка, я буду нежен в нашу первую брачную ночь. — Наемник садистски ухмылялся, наблюдая, как меняются эмоции пойманного сталкера.       Меченый стал испуганно озираться, в поисках хоть чего-нибудь, чем можно хотя бы ударить наемника. Но тот крепко держал руки пленника, и даже лежащий рядом ручной продольный фонарь никак бы не помог сталкеру. Стянуть кляп ему тоже никак не удавалось: он был слишком туго затянут.       Шрам перевернул одиночку на живот и свободной рукой начал стягивать с него штаны, невзирая на возмущенное, наверное, даже злое мычание. — Ну неет, теперь ты точно не сбежишь от меня, — Шрам злорадно усмехался, не давая вырваться сталкеру, — я тебе за все припомню, дорогуша.       Меченый дернулся, ощутив сильный шлепок по заднице. Он не оставлял попыток выбраться и надежда на то, что враг одумается, тоже не отпускала. Но наемник уже стянул белье с одиночки.       Одиночке, хоть и было страшно, показалось довольно забавным, что враг снял с него штаны вместе с бельем, но ботинки, видимо, ему не мешали, и их стягивать наемник не стал. На самом деле это выглядело довольно комично. Но от этого ничуть не менее страшно. — Ну, ну, не скули ты так, я еще даже не начал, — наемник ощутимо ударил Меченого по бледным ягодицам, которые тут же покраснели от шлепка.       Сталкер дернулся от болезненного удара. Меченый попытался освободить заломленные руки, но мужчина крепко его держал. К тому же боль сильно мешала процессу освобождения. В следующие несколько секунд произошло то, от чего едва смирившийся одиночка задергался в панике, с новыми силами пытаясь вырваться, но, подавшись вперед, еще сильнее выкрутил себе руки: взгляд наемника зацепился за фонарик с длинной ручкой и в его голову пришли нездоровые мысли. — Ты не сбежишь, я уже говорил тебе об этом, — Шрам достал баночку вазелина из внутреннего кармана куртки. — Ммм! — одиночка вскрикнул от очередного шлепка, давясь кляпом. Шрам провел большим пальцем по колечку мышц, слегка надавив. «Это просто какой-то пиздец! Он держит меня всего лишь одной рукой, а я не могу вырваться!» В следующую секунду он почувствовал, как к его анусу приставили что-то твердое и холодное. Он не успел ни дернуться, ни пикнуть, как наемник резко ввел в узкий, неразработанный проход смазанную вазелином рукоять ручного фонаря. — Мм! МММ! — глаза сталкера стали влажными, он пытался вытащить изо рта бинт, но тщетно. Он чувствовал, как продолговатый предмет таранит его анус. Рукоять не была большой, во всяком случае, она была не больше члена наемника; постепенно боль стала стихать, но удовольствия сталкер не ощущал за подобным унижением. Он никогда в жизни не оказывался в такой ситуации, и мысль, что он так быстро привык к ощущениям, казалась ему еще более унизительной, чем сам процесс.       Шрам почувствовал жар в паху от постанываний врага, ему было глубоко плевать на то, что это были поскуливания от боли. Наемник садист, ему доставляла огромное удовольствие мысль, что он сейчас мстит человеку, который отнял у него годы и кучу нервов.       Вдоволь наигравшись с фонариком, наемник вытащил его и отбросил куда-то в сторону. Меченый понял, что зря рассчитывал на великодушие Дяди Шрама, когда тот поставил его на колени и надавил рукой на позвоночник, вынуждая прогнуться. Он сильно занервничал, но сбежать не пытался: надеялся, что наемник будет более снисходительным к нему. Но Шрам просек, чего хочет добиться сталкер. — Не-ет, так просто ты не отделаешься, говнюшонок. «Говнюшонок, ты знаешь толк в ласковых прозвищах», — Меченый пошутил у себя в голове.       Наемник все так же держал руки Меченого, свободной рукой он обильно размазывал вазелин по своему, отнюдь не маленькому члену. Порвать он сталкера не хотел, но и сдерживать себя от такого удовольствия было трудно. Он вошел медленно, но сразу до конца.       Меченый задергался, почувствовав новую волну боли. «Он меня сейчас насквозь им протаранит!»       Ему казалось, что его разрывает изнутри. Влажные, даже мокрые от слез и слюней, стекавших по подбородку, бинты до боли натерли уголки рта и щеки сталкера.       Шрам даже не пытался доставить ему удовольствие, с упоением трахал его узкую наглую задницу.       Парень почувствовал, как из него вышли. Он снова понадеялся, что все закончилось, и снова ошибся. Наемник перевернул его на спину, раздвинул согнутые ноги сталкера и снова вошел. — Я хочу видеть твое лицо, — пояснил он.       Заплаканное лицо гордого сталкера еще сильнее его раззадорило. Меченый моляще смотрел в глаза мучителю и даже почти не сопротивлялся, только рефлекторно, от боли, зная, что это ему ничем не поможет. Он выгибался, сжимал мышцы ануса сильнее, корчился от боли, но не сопротивлялся. Было унизительно, но иначе было бы еще больнее, он это знал.       Наемник кончил внутрь с лицом победителя. Выйдя из еле дышащего парня, он взял армейский нож и поднес к его лицу. Сталкер зажмурился, не совсем осознавая, что делает его насильник. Шрам легким движением руки перерезал бинты, освободив рот несчастного.       Он ожидал ненависти в глазах, ярости, криков. То, что одиночка бросится на него с кулаками, попытается отомстить за разбитую гордость. Но никак не того, что он повернется на бок, свернется в позе эмбриона и, мелко дрожа, тихо заплачет.