Гиблое дело

Киба зашивался. Бывший сержант транспортного отдела полиции никогда не боялся бумажной работы и умел собирать кипы данных, но в убойном отделе к сбору информации подходили с особым извращенным размахом. Впрочем, это нисколько не мешало ему получать удовольствия от собственного положения. Киба загорелся работой в убойном пару лет назад. Когда впервые увидел и услышал выступление Сарутоби Хирузена на конференции. Уже тогда старик не вставал с кресла-каталки, а после его здоровье и вовсе ухудшилось. Но он навсегда останется звездой своего ремесла — поимка особо опасных преступников. Киба прекрасно помнил, как в сотый и сотый раз старик напоминал, о необходимости сбора улик. Что именно первое впечатление и оставленные на месте преступления следы в восьмидесяти процентов случаев способны раскрыть самое таинственное преступление. Что полицейский всегда обязан относиться к вверенным ему уликам с величайшим почтением… Киба слушал и понимал, чем желает заниматься дальше. Сержант Инузука не скрывал своего тщеславия ни от себя, ни от других. Он всегда точно знал, что не остановится ни в звании сержанта, ни детектива. Однажды он займет пост капитана отделения полиции, а после и вовсе, удобное кресло в министерстве. Его ждало большое, успешное будущее и головокружительная карьера. Начало которая брал в этот самый момент. Поэтому Киба старался, выбиваясь из сил, работая на перспективу. Нако Курасава не была гением, но она наследовала империи Хирузена, а значит, умела работать так, как это делал старик. Офицер Курасава зубами вырвет признание у коллег, а вслед за собой потащит и Кибу, ведь он столько сделал для удачного раскрытия безнадежного дела. В этом Инузука не сомневался. Он снова пробежал взглядом по списку намеченных дел, сверил имена родственников Сарутоби Хирузена, удостоверившись, что никого не забыл. Записи с камер на шоссе, ведущем от поселка «Млечный путь» и с камер около строительной площадки у бывших коллег Киба тоже запросил. Инициатива наказуема, но не в том случае, когда у тебя труп на руках и ни одной зацепки о личности его убийцы. С Нако они созванивались сорок минут назад и этого времени более чем достаточно, чтобы добраться от здания морга до полицейского участка. Но офицера еще не было. Принтер, шурша, выбрасывал на поверхность стола распечатку формы официального запроса на изъятие дела. Он сделал все, что мог. Оставалось только ждать и выпить кофе. Киба поднялся с места и направился в крошечную комнату, похожую на кладовку, чтобы навести чашечку растворимого. По долгу службы в транспортной полиции, Киба часто посещал полицейские участки. И в каждом из них имелся кафетерий: большой или маленький, с холодильником, микроволновой печью и кофеваркой, особо удачливые успели до начала кризиса разжиться кофе-машиной, в некоторых кафетерий больше напоминал зал шикарного ресторана, имея в штате сотрудников собственного буфетчика и компанию, поставляющую готовые обеды. Ничего из этого в седьмом участке не было. Только маленькая комната с электрическим чайником на перекошенном картотечном шкафу, пирамидой подписанных кружек и парой банок кофе на подоконнике. Удивительно, что никто не свихнулся, работая в таких условиях. Вообще, седьмой участок напоминал Кибе палаточный штаб в зоне разрушения, временное пристанище, но, черт возьми! Это был один из старейших полицейских участков города. И за всю историю существования у капитанов, коих сменилось несколько десятков, не нашлось средств на нормальную комнату отдыха для сотрудников?! Чайник вскипел и Киба плеснул кипятка в любимую желтую кружку с квадратной физиономией Губки-Боба с боку. Кислый запах пережаренного кофе тут же заполнил каморку. Бюджетные средства экономили даже на кофе. Двери лифта разъехались в стороны, почти без звука и Киба вышел навстречу, ожидая увидеть Нако, но из кабины появилось лицо дежурного с первого этажа, перекошенное удивлением, с широко распахнутыми глазами. Вслед за ним вышли еще двое, в полном обмундировании, в бронежилетах, вооруженные автоматами. И только после внушительного конвоя появился человек, присутствие которого не могло сулить Кибе и Нако ничего хорошего — капитан тринадцатого участка Учиха Шисуи. *** Нако вихрем пронеслась по коридору этажа, как только открылись двери лифта. Оказалось, что дожидаться такси в проливной дождь не лучшая затея. И сейчас с ее волос и пальто капала влага, оставляя мокрый след на старом паркете. Нако затормозила только у собственного стола. Киба отстраненно смотрел в окно и потягивал кофе. — Запрос готов? — она не могла думать ни о чем другом, с того самого момента, как узнала о втором, точнее первом, теле. Инузука кивнул и постучал пальцем по пачке бумаг. Без энтузиазма и заинтересованности. Нако ожидала, что он наброситься на нее с вопросами, а девушке придется отбиваться, ссылаясь на недостаток времени. Но Инузука молчал. — В чем дело? — Мы опоздали, — безразлично пожал он плечами, оторвал взгляд от окна и уставился на Нако. Она не понимала хода его мыслей и Инузука мотнул головой в сторону дверей кабинета капитана. Нако проследила за ним взглядом и только тогда заметила двух вооруженных людей у входа. Что происходило в самом кабинете, неизвестно. Хатаке предусмотрительно опустил жалюзи на всех окнах. Но что это могло значить? — Капитан тринадцатого участка лично пожаловал, — словно прочел ее мысли Киба. Голос сержанта полнился язвительностью и неприязнью. Нако смотрела на двери кабинета начальника, на вооруженных людей и не могла собрать мысли в кучу. Они опоздали?! — У тринадцатого участка самый большой процент раскрываемости по стране. Мало им лавров, захотели и наше дело подгрести! Конечно, несколько сотен тысяч в бюджет необходимы. Капитану же мало двух человек в охране. Бурчал Киба словно обиженный ребенок. Но в его словах крылась истина. Об успехах тринадцатого отдела слышала и Нако, а еще недовольство их методами работы от наставника. Хирузен постоянно бубнил, как только в заголовках газет мелькало упоминание о тринадцатом участке, что штат не сможет работать полноценно, если пользоваться только одним мозгом. Что тринадцатому участку стоило бы уделить время и воспитать будущих специалистов в методике профилирования, раз уж они так хороши в нем. Поделиться мудростью и с другими коллегами. Правда, Хирузен был склонен критиковать все, чего не мог добиться сам. И теперь эти люди пришли за их делом? — Ты уверен, что они хотят получить наше дело? — воспоминания о наставнике всколыхнули в Нако гнев. Киба утвердительно кивнул. — А что еще он тут забыл? Выходит, когда Яманака Ино звонила Нако и просила приехать, обнаружив схожий труп, она же, или Хаюми Конан, что логичней, связалась с тринадцатым участком и сообщила о новом теле. И, пока Нако мокла под дождем, дожидаясь проклятого такси, капитан тринадцатого участка не терял времени даром! Она схватила бумаги со стола. В карих глазах изумрудными всполохами блеснула твердая решимость. — Черта с два он получит наше дело! — заверила она и твердым шагом направилась в сторону кабинета капитана. Киба только рот успел открыть от удивления. Вооруженные люди у дверей напряглись и схватились за рукояти автоматов, заметив движение в их сторону. Нако изумленно подняла бровь. Они, в самом деле, собираются открыть стрельбу в полицейском участке? Впрочем, проверять не стала. — - Капитан Хатаке! — она нарочно потрясла стопкой бумаг, подняв ее над головой, позволив вооруженной охране убедиться, что не представляет угрозы. — Капитан Хатаке! Взъерошенная голова капитана выскочила в щель, приоткрывшейся двери, словно кукушка в настенных часах. Его встревоженный взгляд бегло просканировал коридор и остановился на Нако. — Офицер Курасава, — он выпрямился и полностью показался из-за двери. — А я как раз собирался вас вызвать. Врет и не краснеет, решила про себя Нако. Но решимости действий прибавилось. Капитан пропустил ее в кабинет и плотно притворил двери. В кабинете капитана, обычно довольно светлом, чтобы Какаши мог спокойно читать, не опасаясь за зрение, царил полумрак. Нако сразу заметила черное кашемировое мужское пальто на спинке стула. А вот его владельца отыскала не сразу. Он высунулся из тени, как поджидающая жертву змея. И Нако знала, что он успел изучить ее с ног до головы и обратно. — Офицер Курасава, познакомьтесь с капитаном тринадцатого участка. Учиха Шисуи, — пролепетал Хатаке. Он, словно побаивался этого Шисуи. Надо признать должное, капитан тринадцатого участка умел производить впечатление. Нако поняла это, как только смогла полностью разглядеть мужчину. Пока он вальяжно шел к ней, все больше отступая от стены, чтобы пожать руку. Он был широк в плечах, но не гигант. Разница в росте между ними едва ли составляла пару сантиметров, правда на Нако были пятисантиметровые каблуки. Лицо Шисуи было широким, с крупным носом, волевым подбородком и насмешливыми черными глазами. Каштановые волосы, всего на пару тонов темнее, чем волосы Нако, вились некрупными кольцами, обрамляя белоснежную кожу лица. Каким-то шестым чувством Нако осознала, что насмешливость его взгляду придает надменная полуулыбка и вовсе не располагающая к себе. Одет он был хорошо, даже слишком, по меркам зарплаты капитана участка. Сшитый на заказ узкий жилет, подчеркивающий размах плеч и узкую талию, белоснежная рубашка с накрахмаленным воротником и манжетами, идеально сидящие брюки классического покроя. — Рада знакомству, капитан. Много слышала о ваших успехах, — Нако предпочла не нападать сразу, а прощупать почву. Что-то подсказывало, что с Учиха Шисуи стоит быть осторожнее. Он пожал ее руку, не меняя выражения лица, словно маску. — Чем обязаны столь высокой чести? — Ваш участок — ничем, — голос у него был хрипловатый и довольно низкий. Когда говорил, Шисуи пристально смотрел в глаза, сканируя реакцию. — Более убогого заведения мне видеть еще не приходилось. — Да вы что?! А мы привыкли. И, если честно, без родных стен не видим смысла жизни, — Она всеми силами пыталась сдержать гнев и рвущиеся с языка колкости. Шисуи продолжал сканировать ее взгляд, хуже всякого детектора лжи. Нако больше всего боялась, что выдаст свое состояние влажными ладонями. — Так что же вас привело в наш дом? Она осознанно назвала участок домом, дав понять, что Шисуи наносит своими словами личное оскорбление не только ей, но и каждому полицейскому этого участка. Теперь понятно, отчего Какаши казался таким загнанным. Шисуи все еще не выпускал ее руки, не отрывал взгляда от ее глаз, будто пытался влезть в ее голову, под кожу. Нако делалось не по себе. — Мне сообщили, что у вас есть труп, — комплект к нашей безрукой, — безликий, — сообщил Шисуи доверительным и немного насмешливым тоном. Ни капли уважения к смерти. Ни капли уважения к жизни убитых — ничего. — Я забираю это дело. Это были те слова, что окончательно вывели Нако из себя. Она собиралась вести тонкую игру, кружить в долгом танце ложных улыбок и заискиваний, пока не добьется желаемого. Осторожно кусать, пробуя на прочность. Но взорвалась сама. Вырвала руку из пальцев капитана Учиха. — А не пошли бы вы к черту, капитан Учиха! Это мое дело, и мое расследование. Убитый — сын моего наставника и если вы получите это дело, то только через мой труп! Ясно?! Некоторое время в кабинете царила гробовая тишина. Нако ждала, что ее выгонят и из кабинета, и из полиции, за нанесенное оскорбление. Тем более что капитан Хатаке не собирался заступаться за нее. Он просто переминался с ноги на ногу, разглядывая узор на потертом паркете. Время будто остановилось. И грохотнуло с оглушительным смехом капитана Учиха. Он запрокинул голову назад и заливисто, искренне расхохотался. Нако опасливо взглянула на него из-под ресниц. Уж не сошел ли он с ума? Какаши, так же, тихо посмеивался в своем углу. — Поздравляю, офицер Курасава, — Шисуи вдруг выбросил руку вперед и, когда Нако не подала своей, схватил сам и крепко пожал. — Вы прошли испытание. Именно такой реакции я и ждал от вас. — От меня?! — она потеряла ход мыслей. Какаши выступил из своего укрытия и, разместившись за столом, прочистил горло. — Капитан Учиха предложил нашему отделу сотрудничество, — начал он. Глаза Нако округлились от удивления. — Двойное убийство с увечьями — это громкое дело, способное принести много пользы обоим отделениям. Нами было принято решение создать группу, в которую будут входить лучшие умы обоих участков. — Лучшие умы? — Нако отчетливо видела, как замаячило перед ней белым флагом увольнение. — Вы хотите, чтобы я передала дело? — Нет, — Какаши махнул рукой. — Вы и сержант Инузука подходите, как никто другой. Прекрасно знаете дело, собрали все сведения, выясняете обстоятельства. Любому другому следователю потребуется время, чтобы проникнуться. А времени у нас нет. — Наш эксперт заверил, что убийца проявит себя снова. И довольно скоро, — подхватил слова Какаши Шисуи и Нако перевела взгляд на него. Когда капитан Учиха не хотел казаться сволочью и не пытался задавить собеседника, он был достаточно мил. Нако отметила, что капитану чуть больше тридцати. Расходящиеся лучики морщинок в уголках глаз выдавали веселый и легкий нрав. Держался он довольно непринужденно и даже просто, а в глазах застыли смешинки. Всем своим видом Шисуи мог произвести впечатление человека привлекательного. И произвел. Правда Нако пока не могла осмыслить это. — Но, из-за сокращений бюджета, наш участок не может позволить себе таких затрат, — обессилено пожал плечами Хатаке. Нако перестала думать о Шисуи Учиха, о свободном, без следов обручального кольца, безымянном пальце, и вернулась к насущным вопросам. — Зато, можем мы. Здание тринадцатого участка новое и довольно комфортабельное. Мы выделим вам помещение, специалиста IT-технологий и пару человек для выполнения мелких поручений. Сотрудничать будете с нашим судебным медиком Хаюми Конан. Как раз сейчас, по моему личному распоряжению, она проводит повторное вскрытие вашей жертвы, — перечислял Шисуи. Какаши только качал головой, прикидывая, сколько бюджетных средств все это стоило. — Утром, ожидаю вас со всеми материалами дела, в нашем участке. Закончив свою мысль, капитан Учиха подхватил пальто со спинки и, не прощаясь, покинул кабинет. Какаши молчал, казалось, он полностью погрузился в себя. А Нако не знала, что делать. Могла ли она уйти, не получив позволения капитана? Она хлопнула листами бумаги по ладони, привлекая к себе внимание Хатаке. — Выходит, это больше не нужно? — Я могу подписать, если вам так будет спокойнее, — с губ капитана сорвался нервный смешок. Нако озадаченно взглянула на него. Какаши вздохнул. — Работать с тринадцатым участком — большая честь! Офицер Курасава, если во время расследования у вас возникнут трудности. Если дальнейшая работа будет вредить вашему психическому состоянию, немедленно уходите! Не волнуйтесь о работе. Место в седьмом участке остается за вами. Говоря это, капитан воровато оглядывался по сторонам. Точно его могли подслушать. Тряхнув головой, он снова посмотрел на нее. — Можете идти, офицер Курасава. Собирайте материалы дела. Нако покинула кабинет капитана с двояким чувством. Во-первых, радовалась возможности довести расследование до финального конца и проявить себя. А во-вторых, озадачилась напутственными словами Какаши. Что такого могло произойти с ней в тринадцатом участке, что капитан заочно взял ее в штат из жалости? Киба ждал возле ее стола, заочно решив, что совместная работа на том и закончилась. На лицо его без слез и взглянуть было сложно. — Чего раскис? — нарочито бодрый голос Нако заставил его повернуться и несколько раз лихорадочно моргнуть. — У нас еще куча дел. Нужно подшить все данные, распечатать фотографии и, будь добр, поторопи своих бывших коллег из транспортной полиции. Будет очень кстати, если к завтрашнему утру мы будем иметь хотя бы приблизительный маршрут Асумы. Киба моргнул снова. Все также, не шевелясь и смотря на Нако подозрительно. — Ну, что? — не выдержала женщина. — То есть, нас не отстранили? — осторожно осведомился сержант и хмурая морщина между его бровей разгладилась прежде, чем Нако утвердительно кивнула головой. — Больше того, нам предложили полноценное сотрудничество, Киба. С завтрашнего дня и до окончания расследования, мы переходим в подчинение капитана Учиха. И первое, что нам предстоит — ознакомить коллег из тринадцатого отдела с материалами нашего расследования. С каждой мелочью, которую нам удастся раздобыть. Так что отсиживаться времени нет. За работу! Нако столкнула со стола его ногу. Сама же присела за стол и парой кликов вывела компьютер из состояния сна. Дело Асумы, разрозненное и разбитое, хранилось у нее в нескольких десятках отдельных папок. Такова была система Нако, в которой офицер ориентировалась без особенного труда. Но человек непосвященный ни за что не разобрался бы, что к чему. Прежде всего, следовало привести в порядок эти файлы. Упорядочить протоколы вскрытия и допросов свидетелей, распечатать снимки с места обнаружения тела. Сделать все то, без чего Нако смогла бы прекрасно работать. Зачастую, она с тоской и сожалением смотрела на коллег, столы которых пропадали под завалами нагромождений папок и описаний. Ей никогда не приходилось так страдать. Однако женщина понимала, что другим полицейским гораздо удобнее работать по старинке. — А это что? — взгляд Нако пробежал по перечню папок, хранящихся на рабочем столе ее компьютера. — Киба, ты скачивал что-нибудь? — Нет. Сержант уже собрался уходить и сделал несколько шагов по направлению к кабине лифта. За раздвижными дверьми которой совсем недавно скрылся капитан тринадцатого участка, их надежда на будущее или же полнейшая катастрофа. Киба вернулся к столу и заглянул через плечо напарницы. Папка под номером 13456DB2 заметно отличалась от своих соседок, анимированными мигающими глазами. Словно призывала заглянуть внутрь своего содержимого. Нако взялась за мышку и навела курсор на мигающую папку. — Стой! — остановил ее руку Киба. — А что если это террористическая атака? Вирус какой-нибудь, способный сломать всю систему полицейского участка? Что если какой-нибудь преступник пытается уйти от наказания таким образом? — Или пытается выяснить, что нам о нем известно, — подхватила Нако, но потом так посмотрела на Кибу, что тот умолк. — Серьезно?! Сержант, мне кажется, вы обсмотрелись голливудских блокбастеров и несете полную ересь. В наше время все еще не существует технологий, способных взламывать чужие компы одной кнопкой крошечного дистанционного пульта. — Я бы с этим поспорил, — буркнул Инузука, но не стал. Нако кликнула на папку и несколько секунд они оба, затаив дыхание, ожидали, пока прогрузиться содержимое и откроется соответствующая программа. А потом на мониторе высветилось изображение замотанного в полиэтилен трупа. Несколько долгих мгновений Нако вглядывалась в изображение. Фотография была качественной и при приближении не размазывала изображения. Видно, делали ее с использованием дорогого, профессионального фотоаппарата. Такой роскоши в их участке не наблюдалось и большинство снимков приходилось делать на камеру мобильного телефона. Зато снимки были всегда, в самых разных ракурсах и не требовали присутствия специально обученного фотографа. Дождаться которого, зачастую, невозможно. Сперва, как и Киба, офицер Курасава решила, что это снимки Асумы, но потом поняла свою ошибку. Тело на фотографии во многом напоминало останки Сарутоби Асумы, как и место их обнаружения. Не подходила только погода. Асфальт вокруг пластикового мешка был сухим, а кое-где попадала в кадр зеленая, пробивающая сквозь трещины в дорожном покрытии трава. В остальном, без особого труда угадывалась строительная площадка. — Что это? — Киба заметно напрягся. — Убийца предупреждает нас о новой жертве? Его всклокоченные, неряшливые волосы, казалось, зашевелились на голове. Нако окинула его взглядом. Все же, воображение у сержанта то еще. — Сдается мне, это материалы дела по первой жертве. Она еще раз бросила взгляд на фотографию. Тихая летняя ночь прекрасно вписывалась в сроки обнаружения видимой ею в морге девушки. И открыла следующую фотографию. Снимки ничем не отличались от тех, что сделала их команда на месте обнаружения Асумы. Как и способ упаковки тела. Прочный пластик, почти полная герметичность. Тело могло пролежать незамеченным многие месяцы или годы, но его обнаружили сразу. На строительной площадке, во время обхода территории охранником. Убийца не изменял себе. Он хотел, чтобы его жертву обнаружили как можно быстрее. Будто бросал вызов. Но были и отличия. Нако не заметила бы этого, если бы не смотрела так внимательно. Как и Асума, убитая была полностью обнажена. Кожа ее перепачкана грязью, в которой эксперты не нашли ничего особенного, способного указать на место убийства. Все тоже самое, кроме маленькой мелочи. На теле Асумы обнаружили банковскую карту на его имя. Прямое указание на личность убитого. На первой жертве ничего подобного не обнаружили. Нако открыла результаты дактилоскопии и анализ исследования зубной формулы — личность девушки установить так и не удалось. Она все еще числилась неизвестной. В силу полученных ею увечий, ведущий следствие офицер предположил, что девушка принадлежала к группе риска, (не имела собственного жилья или была наркоманкой), поэтому никто не заявил о ее исчезновении. А убили ее черные дилеры по обороту донорских костей и кожи. Процветающий ныне рынок. Разумеется, найти виновных никак не получится. За отсутствием улик и зацепок, расследование свернули и, скорее всего, вообще не достали бы из архива, если бы ни Асума. — Почему так и не установили ее личность? — голос Кибы, все еще заглядывающего в монитор компьютера через ее плечо, вывел Нако из прострации. — Разве это не главное в расследовании? — Сочли пустой тратой времени. Кому есть дело до наркоманки, лишившейся части руки и кожи аккурат после смерти, — Нако с трудом подавила вспыхнувшую на языке горечь. Чистая и неприглядная правда работы полиции. В процентном соотношении, нераскрытых преступлений оказывалось гораздо больше, чем раскрытых. На каком-то этапе расследования, полиция просто решила, что нет никакого смысла искать виновного и отправляла дело в архив. Якобы чтобы извлечь его, если появятся новые улики. Но на самом деле эти дела никогда больше не видели солнечного света. Сотни убитых не обрели покоя и правосудия даже после смерти. И только такие люди как Сарутоби Хирузен давали надежду верить, что система не прогнила полностью. Каждый воскрешенный им «висяк» давал не только покой погибшему, но и его родным. Ведь неведение — худшее, через что может пройти любящий человек. Может, и эту девушку искали, но ни в этом году и ни в этом городе. И где-то там, за многие километры, страдает ее мать, все еще надеясь, что дочь вернется домой. — Иди работай, Киба, — голос Нако потух. Размышления мгновенно выбили из-под ног почву и она ощутила себя ужасно уставшей и бесполезной. Она отчетливо, ярче обычного, осознала какая пропасть лежит между ней и Сарутоби Хирузеном, человеком, несущим справедливость. Она не сможет повторить его подвиги. Никаких сил Нако не хватит на это. Киба положил руку ей на плечо, словно почувствовал нависшую над женщиной гнетущую атмосферу, и коротко сжал. Ушел выполнять поручение. Нако еще некоторое время смотрела в монитор, на изуродованное, опухшее тело девушки. А после, будто решилась на отчаянный нырок, позвонила. Акаши Сай появлялся в отделении не часто, но и без него не обходилось. Внештатный художник, составляющий фотороботы за пару тысяч каждый, владел собственной художественной школой. Где бесплатно обучал всех желающих научиться живописи. И, как и многие представители своего ремесла, едва сводил концы с концами. Поэтому охотно брался за любую халтуру от представителей власти. Работать с ним — одно удовольствие. Бледный, неразговорчивый, нелюдимый, Сай не требовал особого отношения или личной кружки под кофе. Он приходил, выслушивал задание, всегда с одним и тем же безразличным выражением лица, запирался в маленькой комнате со свидетелем и начинал творить. Портреты у него выходили на редкость живые и детально проработанные, словно смотришь в лицо живому человеку. И задумав свой гениальный план, Нако не нашла никого лучше, чем Сая. Он сидел напротив ее стола и буравил темным, немигающим взглядом ее руки. — Что я должен делать? — холодный, как родниковая вода голос и лишенное улыбки лицо могли бы оттолкнуть от него кого угодно, но Нако давно привыкла к специфичности их художника. — У нас есть неопознанное тело, — начала Нако. В принципе, она знала, что Сай не интересуется тонкостью их работы. Он вообще старался игнорировать специфику полицейского расследования. Однако она хотела, чтобы и безразличный ко всему, кроме своих картин, Сай проникся участием к невинной жертве. — Полиции не удалось установить ее личность обычными средствами, поэтому я хочу попросить о помощи СМИ. Но и такой снимок по телевидению показать не могу. Нако развернула монитор так, чтобы Сай увидел распухшее синее лицо обмотанной в полиэтилен жертвы. — Не самый удачный ракурс, — заметил художник. И это еще мягко сказано. Нако живо представляла себе, как особо впечатлительные зрители бросятся в туалет, борясь с приступом тошноты, а некоторые, и вовсе, лишаться чувств. Мамочки завалят полицию телефонными звонками, обвиняя в том, что их чадам снятся кошмары с мертвой женщиной из телевизора. Но так рисковать она не могла. — Я знаю. Поэтому и прошу тебя нарисовать ее, как если бы она была живой. Может, кто-нибудь узнает ее и сообщит нам. Акаши покрутил в пальцах карандаш и крепко задумался на пару минут. Все это время Нако хранила осторожное молчание. — Хорошо, — наконец кивнул Сай и потянулся к сумке с принадлежностями для рисования. Нако поспешила освободить ему место за своим рабочим столом и предоставить полную свободу действий. Сай рисовал быстро. Это одно из многочисленных достоинств этого художника перед всеми остальными. Через сорок минут портрет был не только готов, но и отсканирован, и загружен с сообщением в раздел полицейской хроники новостного портала главного местного телеканала. В вечернем выпуске, когда почти все население города соберется перед телевизором, лицо улыбающейся, совершенно живой девушки появится на каждом экране. Со своей стороны, Нако сделала все, что могла. Оставалось только ждать результата. *** Тофу теплым комком свернулся под боком Нако и тихо посапывал, то и дело вздрагивая и взмахивая хвостом. Сон коту снился напряженный. И он только усугубил недовольство животного, когда хозяйка бесцеремонно отпихнула его в сторону. Нако проснулась от телефонного звонка. Настольные часы, тускло мерцая в темноте на прикроватной тумбочке, показывали половину первого ночи. Курасава дернулась, поднимаясь, и рассыпала по полу материалы обоих убийств. Нако сделала себе копии, чтобы иметь возможность заниматься расследованием даже дома. После окончания рабочего дня она собиралась, как следует, просмотреть все имеющиеся материалы, но, кажется, отключилась раньше, чем осознала это. Чертыхнувшись, женщина нащупала трезвонящий телефон и ответила. — Алло? — мыслей по поводу того, кто мог позвонить Нако не имела. — Офицер Курасава? — голос был женским и чертовски усталым. Как и у самой Нако. Будто это только женская доля трудиться по последнего вздоха. — Это Куренай. Юхи Куренай. Вы оставили мне свою визитную карточку, на случай, если я что-то вспомню… Сумбурно бормотала она. Услышав имя, Нако окончательно проснулась и сбросила цветастый плед на пол. — Да, да, Юхи-сан, я вас узнала. Что-то случилось? — Не то чтобы случилось, — в динамике почти не различимо слуху шуршала музыка. — Просто, я вспомнила кое-что. Может, это совсем не имеет отношения к делу, но я подумала, что вы должны знать. — Вы правильно подумали, Юхи-сан, — одобрила Нако. Все еще не понимая, почему сообщить об этом нужно среди ночи. Но и выговорить женщине не могла. В конечном счете, та была в трауре и психика ее могла пошатнуться. — Что вы хотели сообщить? На несколько коротких секунд повисло напряженное молчание. Нако слышала, как в телефонной трубке что-то щелкало, методично и монотонно. Похоже на звук опускаемых монет в телефон-автомат. Потом Куренай заговорила снова. — Я думала, мы могли бы встретиться. Простите! Я понимаю, что уже поздно. Но я в городе. У нас была встреча с Минато-саном. Я планировала после нее сразу обратиться к вам, но и представить не могла, что все так затянется. Я взяла ее с собой, на всякий случай. Нако устало потерла переносицу. За время их разговора Тофу успел подкрасться к хозяйке и, уткнувшись носом в бедро женщины, снова уснуть. Нако пригладила белоснежную шерсть любимца, отчаянно позавидовав ему в этот момент. Тофу никто не вырывал из постели посреди ночи. Однако изменить что-то было не в ее власти. Юхи Куренай, чего бы странного она не нашла, говорить по телефону однозначно не собиралась. И как бы Нако не хотелось продолжить сон, ехать придется. — Хорошо, Юхи-сан. Скажите где вы и я сразу приеду. Куренай назначила встречу в самом центре города, в паре кварталов от дома Нако. Но до сегодняшней ночи Нако не знала, что там есть бар. Довольно уютное, ничем не примечательное место с теплой атмосферой, ненавязчивой музыкой, милыми официантами и доступными ценами на весь ассортимент. Посетителей было немного. Говорили они вполголоса, не мешая соседям. Куренай ждала Нако за столиком в самом углу, возле огромного горшка с финиковой пальмой. На столе перед ней тосковала початая бутылка крепкого ликера. Женщина, определенно, собиралась напиться. Но лихорадочный алкогольный блеск в глазах пока не появился. — Офицер Курасава, — Куренай подскочила с места и протянула руку. Нако пожала кисть, присела напротив. Внимательно осмотрела женщину, выдернувшую ее из постели. От сияющей красоты Куренай не осталось и тени. Она была бледна, без помады на губах, а волосы выглядели так, точно их не мыли неделю. Хотя с последней встречи прошло не больше суток. — Спасибо, что пришли. — Разве я могла отказать, — Нако старалась проявить добродушие и сострадание. Она прекрасно понимала, что чувствует Куренай, пусть сама не испытывала ничего подобно ни разу. Все ее родственники, друзья и знакомые, слава Богу, прекрасно себя чувствовали и умирать не собирались. Но и затягивать разговор Нако не могла. Если она расщедрится настолько, чтобы проводить с Куренай вечера, кто будет расследовать убийство? — Вы хотели что-то мне показать? — Да, — женщина устало вздохнула и зарылась в сумочке, перебирая в ней весьма увесистые вещи. — Я нашла это, когда собирала вещи, после работы криминалистов. Нет, нет, я не хочу сказать ничего такого! Они делали свою работу и ставить на место то, что взяли в руки вовсе не обязаны… Нако надеялась, что в тусклом, почти интимном освещении, не видно как сильно покраснело ее лицо. Ей не впервой доводилось слышать жалобы на сотрудников лаборатории, но прислушиваться к ним криминалисты не собирались. В самом деле, насколько затянется процесс, если они еще и прибирать за собой начнут? Наконец Куренай отыскала искомый объект и поставила на стол, перед Нако. На женщину смотрели фигурка, сантиметров пятнадцать в высоту. Точнее, Нако только догадывалась, что фигурка смотрит. В том месте, где должно быть лицо и глаза, художник изобразил шлем. Яркая красно-желтая амуниция и мигающие лампы на руках и ногах. — Что это? — такую игрушку Курасава видела впервые. Куренай улыбнулась. — Железный человек. Коллекционное издание, насколько я знаю. Теперь поняла и Нако. О голливудских супер героях она слышала, даже знала, что существует весьма много их поклонников и коллекционеров. Но о самих супергероях не знала ничего. Ей попросту не хватало времени, чтобы следить за кино новинками. — И что в нем особенного? — все еще пыталась понять она. Куренай взяла фигурку в руки, почти любовно провела пальцами по пластику. Глаза ее заблестели от слез. Женщина всхлипнула. — У Асумы была целая коллекция. Память о матери. Он никогда не доставал их из коробки, не хотел бередить раны, но и не продавал. А тут… Я собирала чемоданы к поездке, старалась ничего не забыть. Дочь капризничала. Еще звонил поставщик, цветы к проекту. Я была на иголках и не слушала, что он мне говорил. Но Асума сказал, что скоро мы решим наши проблемы с деньгами. Думаю, он собирался продать коллекцию, или часть ее. — Она внезапно запнулась и подняла голову. Взглянула на Нако так, что женщина ощутила себя распятой. — Может, Асума собирался встретиться с покупателем? Она не договорила. Впрочем, этого и не требовалось. Нако прекрасно поняла невысказанные слова. «Но вместо денег Асуму убили». — Может, вы и правы. Мы рассмотрим эту версию, — заверила Курасава. Юхи улыбнулась устало, будто из последних сил. Подалась через стол и сжала ладонь Нако. — Спасибо. Спасибо, что выслушали. Что не остались равнодушны. Она собралась уйти, а Нако так и не нашла, что ответить. Куренай ушла, а Нако осталась в компании пластиковой фигурки, буравящей ее, как предполагала Нако, осуждающим взглядом. Домой, как и спать, резко расхотелось. Новая версия, новая возможность для убийства, новый подозреваемый. Первый! Возможно Железный человек и правда супер герой, раз сумел принести то, чего Нако не нашла сама. Она поднялась из-за столика, подошла к стойке. Бармен, в белоснежной рубашке с бордовым жилетом и галстуком бабочкой, старательно выкручивал шейкер над головой, смешивая коктейль. Нако заказала кофе. И, потягивая горячий ароматный нектар, старалась обдумать план действий на следующий день. Она обязана найти покупателя, если таковой был, и выйти на его след! — Не спится? — низкий, чуть хрипловатый голос, вырвал Нако из круговорота мыслей. Женщина отставила чашку и повернулась к нарушителю спокойствия, с явным желанием отшить, но осеклась, так и не раскрыв рот. На нее внимательно и тепло смотрели черные глаза капитана тринадцатого участка — Учиха Шисуи. Курасава даже ущипнула себя тайком, чтобы удостовериться, что не спит. Нет, не спала. Бар все тот же, а капитан Учиха вполне себе живой. — У меня была встреча, с женой погибшего, — зачем-то принялась оправдываться Курасава. Где-то в глубине души подозревая, что офицеру полиции вовсе не зазорно иметь личную жизнь. Но перед Шисуи не хотела показаться ветреной. Она покрутила в пальцах фигурку Железного человека. — Появилась новая зацепка. Убийцей может быть покупатель. Шисуи окинул более чем пристальным взглядом игрушку. Кивнул. — Если все так, то наши техники быстро вычислят покупателя. — А что делаете здесь вы? — неожиданно, даже для самой себя, спросила Нако. И только после того, как слова сорвались с губ, осознала это. Она успела заметить, что Шисуи был одет так же, как и утром. Значит, не успел переодеться и свидания не планировал. С другой стороны, его рабочий костюм выглядел лучше, чем выходные у многих мужчин. Вполне возможно, он и одевался по утрам с тем расчетом, чтобы после рабочего дня заглянуть в ресторан и выглядеть приемлемо. — Мой рабочий день только закончился, — безразлично пожал он плечами. Брови Нако, против ее воли, поползли вверх. — В два часа ночи?! — не поверила она. Капитан Какаши редко до восьми вечера задерживался и то, если речь шла о жизни и смерти. Шисуи снова пожал плечами. — Вы пока не знаете, с чем мне приходится иметь дело каждый день, но это привычная ситуация, — ему подали чашку чая. Пар клубился над ней прозрачным облаком, а вокруг распространялся аромат ванили. Запоздало, Нако отметила, что он не делал заказа. Выходит, был частым гостем и бармен знал все пристрастия капитана полиции. — Вы так и не сказали, кто будет состоять в команде от вашего участка, — снова заговорила Нако когда, казалось, исчерпались темы для разговора. Она хотела слышать его голос, так приятно клокотавший внутри ее живота, всякий раз, как капитан открывал рот. Но флиртовать она не умела, да и не считала это умение полезным и достойным женщина ее звания и толка. Шисуи скосил на нее глаза. — Наш лучший техник и консультант. — Консультант?! — Нако ничего не имела против консультантов. Полиция часто прибегала к помощи узких специалистов. Ее удивило и даже оскорбило то, что Шисуи не посчитал нужным назначить на это расследование детектива. Он прочел гнев в ее глазах. — Он лучший в своем деле. Не будь я так уверен в нем, выдал бы вам пару опытных офицеров. Но, поверьте, он гораздо лучше всего моего участка вместе взятого. Нако с сомнением взглянула на него. Отставила чашку и подперла рукой подбородок. — Капитан Учиха, если этот ваш консультант так хорош, почему вы ищите помощи у нашего участка? Он смешно фыркнул, наморщив нос и почесал затылок, будто всерьез раздумывает над ответом. — Ну, — наконец произнес он, растягивая гласные, — во-первых, потому что консультант вести расследование не имеет права. И, кстати, поэтому вы и главная в группе. А во-вторых, потому что это ваше дело и я черта с два его получу. Только через ваш труп, а убивать мне вас совершенно не хочется. Теперь рассмеялась Нако, представив, насколько комично звучали ее угрозы в кабинете капитана Хатаке. Шисуи тоже рассмеялся и во взгляде его мелькнуло что-то напоминающее одобрение и удовлетворение. Почувствовав, что разговор с делового рискует скатиться в личные дебри, Нако занервничала. Суетливо сунула фигурку Железного человека в сумку, одним глотком допила уже остывший кофе. — Мне пора. Хочу привести себя в порядок прежде, чем предстану перед новым начальником, — оправдалась она и соскользнула с высокого барного табурета. Шисуи тоже поднялся. — Я вас провожу. Обескураженная и сбитая с толку, офицер полиции, которая не умела вести себя достойно в компании мужчин, запротестовала. — Нет. Не стоит беспокоиться. Я живу всего в паре кварталов отсюда… — Вынужден настоять, — парировал Шисуи и, прежде чем она успела что-либо понять, перекинул сумку женщины через плечо, а ее рука оказалась плотно сжата меж его пальцев. — Воспитание не позволяет мне отпустить женщину одну в такой час. Время, в самом деле, было позднее. Как раз для того, чтобы мелкие воришки и хулиганы заполнили улицы. Отказать Нако не смогла, да, пожалуй, и не хотела. Было в Шисуи что-то, что намертво привязало женщину к себе. Бар они покинули вместе, рука об руку, будто проделывали это каждый вечер. И не было неудобства или стеснения, только ощущение сильных, горячих пальцев на коже. Ночь царствовала в каждом закоулке, превращая случайные тени в безликих монстров, готовых выскочить из своих укрытий и напасть на зазевавшую жертву. Морозный воздух клубил рваное дыхание, а ветер трепал волосы. Заставляя Нако больше думать о прическе, чем о мужчине рядом. Молчали долго, практически всю дорогу. И только когда дом Курасавы показался за поворотом, словно тяжелый груз упал с ее плеч. — Шисуи-сан? — он поднял на нее глаза и внимательно посмотрел. Так, будто во всем мире никого не существовало, кроме нее. Руки Нако пробила нервная дрожь. Она ощутила странную пустоту в голове, словно была пьяна. — Вы всех девушек провожаете до дома? Вопрос получился шутливый и, как казалось Нако, безумно глупый. Какой черт дернул ее за язык? Какое ей дело до личной жизни капитана? Но дело было. И от ответа на поставленный вопрос зависел, как минимум, ее сон. Шисуи принял игру и откликнулся довольно охотно, своим хрипловатым голосом. — Нет, Нако-сан. Напротив, это очень редкое явление. Видите ли, мама учила меня не говорить с незнакомыми людьми, особенно женщинами, — он склонился к ее лицу и прошептал. — Они бывают коварны. И я не подошел бы к вам, если бы не рекомендации Хатаке Какаши. Он говорил таким серьезным, степенным голосом, каким обычно отчитывают напроказничавшего ребенка, что Нако не смогла сдержать смеха. Шисуи тоже улыбнулся. С ним легко говорить. Нет смысла выдумывать фразы для построения диалога, разговор связывался и образовывался сам собой. Естественно тек из уст. В его компании Нако чувствовала себя так же спокойно, как в обществе сержанта Инузуки. С той лишь разницей, что Шисуи Учиха не был ее подчиненным и не стал бы выполнять ее приказы. Он внушал доверие и спокойствие, то, что нужно, при ее беспокойной работе. Порыв ветра подхватил прядь ее волос и швырнул в лицо. Нако подняла руку, чтобы отбросить ее, но не успела. Шисуи успел первым. Его пальцы коснулись ее волос. Задержались в этом жесте чуть дольше, чем следовало, а потом отдернули прядь, убирая за ухо. Жест, наполненный тайным интимным смыслом, в исполнении Шисуи казался логичным и правильным. Словно он проделывал это множество раз, до сегодняшнего вечера. Будто они были знакомы не пару часов, а долгие годы. Разделили между собой множество воспоминаний. Ноги Нако подкосились. Она не удержала равновесие, споткнувшись о ступеньку подъезда и обязательно упала бы, если бы не сверкающий рыцарь. Шисуи поймал ее, крепко обхватил талию и прижал к себе. Они смотрели друг другу в глаза, не отрывая взгляда. Нако чувствовала, как рой приятных мурашек разбегаются по ее спине. Чувствовала, как земля уходит из-под ног. Это был тот самый момент, когда сама судьба бросала их в объятья друг друга. В романтической мелодраме они должны были поцеловаться, но в реальности ничего подобного не случилось. — Простите, — Нако уперлась руками в его грудь. Пальцы и голос ее дрожали, дыхание участилось. Он помог ей выпрямиться и твердо встать на ноги. — Увидимся в отделении. Она не знала, что еще сказать. Как и в случае с Куренай, Нако просто заклинило. Весьма не двусмысленная ситуация выбила ее из колеи. Шисуи же выглядел спокойно, будто ничего не случилось. Будто не прочел в ее взгляде этого секундного желания прижаться губами к его губам. Встряхнув головой, Нако напомнила себе, что он, прежде всего, ее начальник. И, в отличие от нее самой, его не преследуют мысли романтического характера. С каких пор она стала бросаться на мужчин?! — До свидания, — Нако потянула на себя дверь подъезда и уже наполовину скрылась в его сумрачной пасти. Пальцы Шисуи на ее запястье прошибли ее электрическим током. — Постой, — она притворилась удивленной, хотя внутри все ликовало. — Вы что-то хотели? — Да. Я… Нако, — он, как и она, минутой ранее, не мог подобрать слов. — Если я спрошу, что ты делаешь завтра вечером? То есть, сегодня, ведь скоро рассвет. Она повернулась к нему. Для Шисуи это тоже в диковинку и он, как и она, не мог сориентироваться. Людям их профессии не свойственно вот так бросаться в омут с головой, но они оба угодили в западню, сами того не желая. Отступить или продолжить пробираться напрямки, зависело только от нее. — Не имею понятия, — честно призналась она, чувствуя в груди подозрительную легкость. — Все будет зависеть от нового начальника и его планов. Шисуи усмехнулся, опустил голову. — О начальнике можешь не переживать, — заверил он и разжал пальцы на запястье Курасавы. Ей показалось, что ее бросили посреди бушующего моря, так одиноко ей стало. Но Курасава привыкла быть сильной. — До вечера. Она кивнула, не сдержала улыбки. И исчезла в черноте подъезда. Только в своей крошечной квартире, она остановилась и прислонилась к стене, пытаясь отдышаться. Сердце безумно стучало в груди. Щеки и шею жгла краска. Только тогда она полностью поняла, что произошло. Осознала, что капитан тринадцатого участка пригласил ее на свидание. И это будет первое свидание за последние пять лет ее жизни. Что делать с внезапно свалившимся случаем, женщина понятия не имела.