Гиблое дело

Нако очень хотела, чтобы рабочий день закончился как можно скорее, но ничего не могла поделать. Поднимаясь, на закрытый от посторонних взглядов этаж, она уже чувствовала нужный гул недовольства Шикамару и чрезмерное рвение Кибы. Ее золотые парни! Воистину, без этих двоих в данном расследовании Нако далеко не ушла бы. Она и сейчас болталась где-то между дном и взвесью. Всякий раз в этом расследовании не хватало самую малость, ту, что дала бы ответы на многие вопросы. Но их не было! Не было точной марки машины, не было даже приблизительного фоторобота убийцы — ничего. Курасава надеялась, что крошечная зацепка — конверт, что дал отец Юки Танака выведет их на след. Хотя бы тень следа. Она старалась понять, что делала не так. Вспоминала наставления старика Сарутоби, но не могла найти ошибки. Она выполняла свою работу согласно правилам, ничего не упускала, но и найти ничего не могла. Еще ни разу ей не приходилось сталкиваться с такой нерешаемой головоломкой. Любой след, за который они брались в надежде установить личность убийцы упирался в тупик, из которого больше не было выхода. Тупиком оказалась зацепка с коллекционными фигурками супер героев. Тупиком оказались сведения Акимичи Чеджи. Шикамару пытался отыскать на камерах уличного наружного наблюдения темно-синий пикап, припаркованный вблизи библиотеки, но безуспешно. А добытые через бывших коллег сведения Кибы, еще больше подлили масла в огонь. Судя по данным транспортной полиции, пикап — едва ли не самое популярное средство передвижения. Темно-синих среди них тоже велико множество. На основе имеющихся данных они не могли сузить круг поиска. Во-первых, даже марку машины они не знали. Во-вторых, Нако предполагала, что пикап не принадлежит убийце лично. В противном случае он не рисковал бы светиться на этой машине перед Акимичи Чеджи и на заправке «Падающая звезда». И, как ни крути, убийце чертовски везло. Будто сами силы Ада помогали и направляли его. Нако знала на собственном опыте, что невозможно контролировать совершенно все. Но убийца, каким-то немыслимым образом просчитывал все вероятности, исключая из своего плана даже тень случайности. Нако никогда не поверила бы, что можно остаться незамеченным в оживленном квартале, среди снующих туда-сюда барыг и дилеров. И вдруг Нако осознала, что такого просто не может быть. Всегда существует вероятность, что кто-то случайно оказался там, где не собирался. Свидетели были, обязаны были быть, просто они их еще не нашли. Окрыленная этой мыслью, Курасава вышла из лифта и почти сразу замерла на месте. Широкой голое пространство этажа наполняла стужа из настежь открытых окон. На стене, так гармонично отделявшую правую сторону этажа от левой, больше не висели фотографии и вырезки из газет по старым не раскрытым делам. Их место занимала карта города, усеянная маленькими булавками. Три красных должны были обозначать места обнаружения тел. Но Нако видела еще пригоршню зеленых булавок и пять желтых. Он сидел напротив карты и внимательно разглядывал ее. Устроился прямо на бетонном полу, подтянув одну ногу к груди в небрежной и естественной позе. Врывающийся в раскрытые окна ветер трепал его волосы, собранные в хвост на затылке. Все та же куртка, тот же растянутый пуловер, тяжелые ботинки. Казалось, что Учиха Итачи не покидал стен полицейского участка, но от него веяло удивительной свежестью чистотой. Борода, пусть и небрежная, неухоженная, смотрелась однако аккуратно и чисто. Перед ним, возле правой руки, стояла картонная коробка наполненная сладостями. Он то и дело ленивым жестом опускал руку в коробку и отправлял сладость в рот, тщательно пережевывал и повторял жест. Нужно признать, сейчас он не производил того ужасающего, даже жуткого впечатления, что минувшей ночью. Пожалуй, она даже перестала бы его бояться, если бы ни этот маниакальный, совершенно безумный блеск глаз. Он ничуть не изменился. Нако убедилась в этом сразу, как только вошла и Учиха Итачи, бросил короткий взгляд в ее сторону. Нако покоробило, она поспешила отвернуться. Напрасно… — Офицер Курасава! — он напал из засады, будто притаившаяся в куче опалых листьев гадюка. Хищно сверкнули его холодные, бесчувственные глаза. Совершенно черные, как толща ночных небес. В том, что перед ней Учиха Саске, Нако не сомневалась и доли секунды. Да и не смогла бы. Слишком отчетливое и заметное сходство. Слишком похожие черты лица: острый подбородок, прямой нос, разрез глаз и высота скул. Они могли бы сойти за одного и того же человека, если бы попытались: одного роста, одного скелетного и мышечного строения. Нако никогда прежде не встречала настолько похожих друг на друга людей. Даже близнецы различались больше, чем эти братья. А ведь между ними была разница в целых пять лет. Впрочем, возможно именно эта разница сказывалась на их характерах и методах. — Что вы здесь делаете? — она действительно была удивлена и пока не знала, как именно реагировать на этот визит. На красивых губах Учиха Саске растянулась стервозная улыбка. В белоснежном пиджаке и такой же рубашке, черных брюках и классических кожаных туфлях он выглядел так, будто собирался принять Нобелевскую премию мира за фатальный террор и деспотизм. От одной этой улыбки между лопаток выступал холодный пот. — Нам нет нужды ссориться, — изрек Учиха Саске, заставив Нако подавиться воздухом. Так нагло и самоуверенно с ней еще никто не разговаривал. — Я повел себя слишком бурно, признаю. Но и вы поймите, офицер Курасава. Вы — наследница империи Сарутоби Хирузена, человека множество раз нападавшего на моего клиента. Разумеется, и это логично, я счел ваши действия попыткой довести нападки вашего наставника до конца. — Вы думаете, я могу пасть так низко? Учиха Саске снова улыбнулся, совсем неприятно. — Я не знаю вас, офицер Курасава. Как и вы не знаете меня. Но свою ошибку я признал. Готовы ли вы признать свою? — Ошибку в том, что чту букву закона?! — она язвительно вскинула бровь. Лицо Учиха Саске оставалось невозмутимым. Этот человек привык выливать самую отвратительную грязь с лицом сущего ангела. Нако ни раз варилась в среде адвокатов, но еще никогда конфликт с ними не становился настолько личным. — Вы угрожали мне! — Я вспылил, — отмахнулся Саске так, будто это совсем ничего не значило. — Не будем ворошить прошлое. Нако проглотила эту насмешку, решив не портить себе настроение. Ее ждало повторное первое свидание с самым обаятельным мужчиной в участке и приходить на него взъерошенной и злой женщина не хотела. Да и дарить такое удовольствие Учиха Саске не собиралась. — Что вы здесь делаете? — вопрос сорвался с ее губ крайне холодно и отчужденно. Нако и не подозревала, что может быть такой стервой. Однако поведение Учиха Саске вынуждало обороняться, а лучшая защита — нападение. За все время их перепалки, а говорили они довольно громко, никто не проронил ни звука. Особенно Учиха Итачи. Будто его все происходящее никак не касалось. Он рассматривал карту с пометками, не отрывая взгляда. Он точно с головой погрузился в свой собственный, отдельный от реальности мир. — Вы несгибаемы, верно, офицер Курасава? — в глазах Учиха Саске мелькнуло нечто, похожее на снисхождение. — Вы хотели поговорить с моим клиентом, помните? — Я желала допросить вашего клиента в связи с обвинениями, которые были ему предъявлены, — отчеканила Нако, используя такую постановку фразы, чтобы раз и навсегда показать адвокату, кто здесь главный. — Но, как я понимаю, обвинения сняты. — Именно, — Саске кивнул головой. Его иссиня-черные, гладкие как шелк волосы упали на лоб и лицо, закрыв левый глаз. — Но это не отменяет факта, что вы можете поговорить. Разумеется в моем присутствии. — Разумеется, — буркнула Нако. — Но не вижу смысла. — Подумайте, офицер Курасава. Второго шанса я вам не дам. И Нако задумалась, всего на миг. Играть по правилам Учиха Саске она не хотела, но ничего и не теряла. Взвешивала варианты недолго. — Хорошо. Хорошо, — с видимым смирением сказала она. — У меня есть всего три вопроса и вы, разумеется, об этом знаете. И я их задам! — Саске снисходительно кивнул головой. И сделал жест рукой, точно отдал разрешение. Она заскрежетала зубами, но только внутри своего воображения, стерпела. — Итачи-сан, почему вы скрыли от полиции, что были знакомы с Сарутоби Асумой ранее? Она обращалась к набившему оскомину консультанту, но смотрела в глаза Учиха Саске. И не прогадала. Учиха Итачи никак на ее вопрос не отреагировал. Даже бровью не повел. Продолжал разглядывать карту, усеянную разноцветными булавками и поедать свои сладости — маленькие бисквиты с ореховой пастой и яркими джемами. А вот в глазах адвоката Нако прочла многое. Прежде всего плохое, о себе. Он сделал короткий вздох, прикрыл глаза, нарочито медленно, выдохнул и снова посмотрел на нее. — Это не имеет отношения к делу, — произнес он таким голосом, будто снизошел до ответа. — Хорошо. Не имеет отношения к делу, прекрасно! — спорить с ним Курасава не стала. Да и зачем? Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на пререкания с самовлюбленным, эгоистичным хамом. — А Юки Танака? Ее, Итачи-сан, вы встречали прежде? — На чем основан такой вопрос? — Саске не позволил себя провести. Для этого он был слишком умен и смекалист. Но Нако и не рассчитывала на успех. — На том, что ваш клиент, господин адвокат, узнал Юки Танаку до того, как ее личность подтвердила экспертиза. А ведь Юки Танака скрывалась от мужа-деспота и изменила внешность. С новым лицом ее даже родители не видели, а ваш клиент… Саске резко вскинул руку вверх, красивым, ленивым жестом. Тонкие пальцы застыли напротив рта Курасавы, буквально заткнув ее. Она только и сумела, что открыть и закрыть рот, как рыба. — Вы хотите сказать, офицер Курасава, что личность Юки Танака по другим приметам, кроме лице, установить невозможно? — Нако почувствовала, что соскальзывает в пропасть по тонкому льду. И чем активнее пытается затормозить, тем легче катиться. — Вы отвергаете тот факт, офицер Курасава, что Юки Танака имела ряд других, весьма выраженных примет? Или вы просто пытаетесь скрыть за обвинениями собственную невнимательность? Нако не понимала, о чем идет речь и, по пустому, удивленному взгляду, Учиха Саске тоже понял это. Словно из ниоткуда в его руках появился листок — ориентировка, объявление в розыск. На черно-белой фотографии Нако узнала девушку, но что-то еще разглядеть не смогла, но догадалась, чей именно портрет изображен. — Вы догадываетесь, что это, офицер Курасава? — Нако кивнула. Краем глаза она заметила, как заерзал Киба, намереваясь подняться со своего места и вмешаться, но она остановила его взглядом. Не стоило вмешивать в конфликт еще и сержанта. — Так вот, в перечне особых примет указано: отсутствие двух фаланг указательного, среднего и безымянного пальца левой руки, — последствия аварии, лишившей Юки Танаку блестящего будущего как пианистки, — татуировка в виде паука на запястье той же руки. Вы видели эти приметы, когда посещали морг? Нако вспомнила тот день, когда оказалась в морге, перед Хаюми Конан и телом в черном пластиковом пакете. Видела ли она увечья жертвы в тот день, когда узнала, что имеет дело с серийным убийцей? Она видела голые кости и мясо, лишенное кожи, она видела следы ножевых ранений, белесые глаза, синие губы… — Я понимаю, — продолжил Саске, подозрительно смягчив тон. — Мой отец тоже был полицейским. Я знаю, что у служителей закона нет времени на фантазию и воображение, но это не значит, что этого времени нет ни у кого больше. Тело убитой совершенно точно подходило под описание Юки Танаки. Какие еще объяснения вам нужны, офицер Курасава? — То есть, — подбоченилась Нако. Она достаточно позволила Учиха Саске принижать себя. Теперь настало ее время получить реванш, пусть и скромный, — ни у одной другой молодой женщины не могло быть таких травм и татуировки? Ее скепсис, тщательно поставленный и просчитанный зазвенел в воздухе точно сталь. Холода его хватило бы, чтобы заморозить вулкан в разгар извержения, но не достало, чтобы сбить спесь с Учиха Саске. Его заявления, его «факты» не являлись ничем иным, как подтасовкой фактов под удобный сценарий. Нако видела подобные тактики, даже то, как виртуозно они прокатывали в суде, стоило только переключить внимание присяжных с голых улик на красивую выдумку. Людьми вообще легко манипулировать. Люди — дети, какими бы взрослыми себя не считали и с ними тоже срабатывает старинный метод успокоения капризного малыша. Именно поэтому взрослые до глубокой старости восхищаются, разинув рты, когда видят выступление уличного иллюзиониста и верят в чудеса. И адвокаты — тончайшие психологи и самые кровожадные палачи — знают это и умеют жонглировать фактами не хуже фокусников. — Вероятность весьма мала, — не охотно согласился Саске, — но вы правы, она есть. Три процента. — А значит, жертва могла входить в эти три процента! — продолжала наседать Нако. Ее уже мало волновал Учиха Итачи. О нет, Нако прекрасно поняла, что оба брата Учиха стоят друг друга. Оба они плетут коварные сети, куда с легкостью угодит неподготовленный, но не она. Курасава была начеку с самого утра. Телефонные звонки предостерегли ее, поддали сигнал. Саске выиграл бы гораздо больше, если бы не показывал ей столь открыто свою враждебность, если бы прикинулся другом, слукавил. Но Саске Учиха поступил иначе. Он открыто, без подтекстов дал понять, в чем Нако провинилась перед ним. Она осмелилась арестовать его брата, запереть там, где ему не место, а Саске, так уж вышло, имеет знания, умения и связи, чтобы отплатить сполна. Это война! Поняла Нако прежде, чем Саске улыбнулся, самой милой улыбкой. — У вас остался последний вопрос, офицер Курасава. Нако остолбенела. Разумеется, она не ожидала, что адвокат добровольно выдаст ей всю интересующую информацию, но то, что сделал Саске окончательно выбило ее из колеи. Раздул едва ли ни скандал, устроил целое разбирательство, чтобы ничего не сказать! Она только собиралась открыть рот, чтобы послать адвоката к черту, но из-за стены мониторов показалась ананасовая шапка Шикамару. — Я нашел, Итачи-сан! — воодушевленно оповестил IT-шник. Напряжение и злость, поглотившие Нако, лопнули, как мыльный пузырь. С громким отчетливым звуком, едва не оглушив ее. Она повернулась к IT-шнику, шапка которого маячила за стеной монитора, но споткнулась. Зацепилась взглядом за виновника своих бед. С грацией ленивого кота он поднялся, прихватив коробку с бисквитами и выпрямился во весь рост. Не высокий, но Нако показалось, что его тени достаточно, чтобы затмить солнце. У нее перехватило дыхание, точно на этаже, с настежь открытыми окнами закончился воздух. — Уходим. Холодный голос Учиха Итачи проник в ее уши, ударился о черепную коробку и расколол ее с треском. В ушах у Нако зазвенело, в глазах потемнело, будто она вот-вот потеряет сознание. С усилием Курасава устояла на ногах. И тут он взглянул на нее, пронзил черными, ужасающими глазами маньяка-убийцы. Нако покоробило, сковало страхом, заморозило внутренности, а кожа покрылась гусиной коркой. Нако снова обуял тот же страх, что и при первой его встрече. Когтистые лапы страха сковали ей горло, лишив возможности говорить. Нако, точно кукла, смотрела за тем, как оба брата Учиха уходят. И только когда двери лифта начали закрываться, Нако обрела контроль над собственным телом. — У меня еще остался вопрос! Учиха Саске оскалился, ухмыляясь. Двери закрылись, лифт с характерным хрустом двинулся вниз. — Какого черта! Что это было?! — в ту же секунды взвыл, подскакивая с места, точно чертик из коробки, сержант Инузука. Возмущение искрило в его глазах и грозило сжечь весь участок. Нако, испытывая те же чувства, глубоко вздохнула, пригладила идеально уложенные, выпрямленные волосы и повернулась к ним. — Успокойтесь, сержант. Вы на службе! — Инузука одним только взглядом дал понять все, что думает о ней в эту минуту, но спорить не стал. Нако поблагодарила его кивком головы, взглянула на карту. — Что это? — Карта нашего преступника, — Шикамару шмыгнул носом. — Красное — обнаруженные тела. Желтое — места, где мы их точно найдем, а на счет зеленых Итачи-сан еще не уверен. — С чего ты взял? — буркнул Киба. — Он не произнес ни звука, кроме тех цифр, что заставил тебя искать. — Я уже долго с ним работаю, — отчитался Шикамару, но Нако это не интересовало. — Какие цифры? — она могла и не спрашивать. Учиха Итачи обладал уникальной способностью опережать события. — Тайм код. Итачи-сан вспомнил, что на одной из камер видел автомобиль, отъезжающий с заправки, как раз в то время, когда там был наш субъект. — Вспомнил? — не поверила Нако. Шикамару кивнул. — У Итачи-сана феноменальная фотографическая память. Разве я не говорил? Она стерпела неуместное восхищение Шикамару человеком, которого она подозревала в причастности к убийству. — Значит, у нас есть свидетель? — Похоже, — Шикамару в несколько кликов клавиш вывел для нее изображение на мониторе. Белый седан старой «Хонды». — Я пробил номерные знаки и установил владельца. — Иногородний, — поняла Нако по номерам. — Киба, свяжись с местной полицией, пусть окажут содействие. — Инузука кивнул. Шикамару переслал на его компьютер всю информацию. — Это все? — А было что-то еще? — напрягся Шикамару. За последние дни на парня сваливалось слишком много всего. Не удивительно, что он мог что-нибудь забыть. Но не в этот раз. — Нет. Но есть кое-что у меня, — Нако вынула из кармана конверт, оставленный господином Танакой. И в этот самый момент почувствовала себя победительницей. Учиха Итачи обошел ее со свидетелем, но с уликой обойти не мог. Улики — ее конек. — Что это? — Шикамару заглянул внутрь конверта, но, разумеется, ничего там не обнаружил. — В этом конверте Юки Танака прислала первое послание своим родителям после того, как сменила внешность. Возможно, эмблема на конверте прольет свет на последние годы ее жизни. — Не понимаю, — вмешался Киба, стремящийся всегда и во всем поспевать за событиями. Нако повернулась к нему. — Юки Танака не имела средств на операцию по смене внешности. Она долго и стоически терпела избиения, не жаловалась и не пыталась противостоять мужу. А потом, внезапно, сбежала никому ничего не сказав. И объявилась спустя несколько месяцев с совершенно иным лицом. О чем это говорит? Киба догадался первым. Сказался опыт общения с женщинами, все-таки три сестры — великая сила. — У нее появился любовник. — Именно. И, судя по всему, он имеет хороший доход, раз оплатил операцию… — И не только, — пока Нако и Киба говорили, Шикамару отсканировал эмблему конверта и пробил по базам данных федерального реестра. — Это штамп групп-компаний объединенных в фонд «Белый лотос». В состав фонда входят лучшие клиники, курорты, юристы и прочие услуги необходимые сильным мира сего для беззаботной жизни. Так что, если у Юки Танака и был любовник, то человек он весьма влиятельный. — Это мы и выясним, — ободрилась Нако, наконец получив подтверждение своей теории. — Свяжитесь с фондом, потребуйте информацию! Сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь. Прекрасно зная, что Киба и Шикамару выполнят любые ее распоряжения. *** — И? Что было дальше? — черные, внимательные глаза Шисуи вперились в ее лицо жадным взглядом. Они сидели в маленькой итальянской закусочной в трех кварталах от полицейского участка. Милое, в цветах итальянского флага заведение в столь поздний час изобилием клиентов не радовало. Музыки не было. Общий фон заполнялся шумом телевизионной программы о природе и путешествиях на итальянском. На ужин, вопреки классической пицце, подали мраморную форель, запеченную с баклажанами, кабачками и дольками лимона. В качестве гарнира выступила карамелизированная на открытом огне спаржа. Дурманящий аромат средиземноморского блюда сводил с ума своей сладостью и кислыми нотами. Шисуи не мог оторвать от нее взгляда, хотя старательно делал вид, что история его увлекает. Больше всего капитану нравилось смотреть на женщину, сидящую напротив. На то, как она резкими, раздраженными движениями поправляет тщательно уложенные волосы. Как блестят злостью ее глаза. Как краснеют от безысходности щеки. Как чувственный рот терзает кусочек форели, наколотый на вилку. Шисуи, с огромным удовольствием занял бы этот рот более приятными вещами, но сдерживался. Пока он не чувствовал за собой права навязывать Нако собственную игру. Да и Нако никак не продемонстрировала своей лояльности к капитану. Их сблизило общее желание, четко очерченное, ясное и понятное, но что выльется из ослепительного стремления не знал никто. Впрочем, время тоже было неподходящим. Расследование требовало их полного внимания и каждой секунды времени. И все же, они были здесь, слушали итальянский канал и ели прекрасно приготовленную рыбу. — Мы связались с секретарем фонда, — продолжала Нако, которую, в отличие от Шисуи подобные мысли не занимали. Женщина была рада возможности отвлечься, вырваться из лап замкнутого круга, в который угодила. По собственной глупости или тому виной стечение обстоятельств, Курасава не имела понятия. — Но в данных нам отказали. Политика фонда запрещает разглашать личную информацию клиентов, без судебного постановления и личного позволения директора фонда. — Но постановление вы получили, — напомнил Шисуи. Еще не понимая, за чем же дело встало. Нако кивнула, откусила маленький кусочек коралловой рыбы, неосознанно уводя мысли Шисуи в совершенно иное русло. — Судья подписал все бумаги без лишних вопросов. Дело на слуху, активно обсуждается СМИ. Ему просто некуда деваться, — Нако опустила голову, встряхнула волосами. Она давно поняла, что капитан тринадцатого участка питает особую слабость к ее волосам. — Мы не смогли найти директора фонда, чтобы получить и его согласие. — Что значит, не смогли найти? — реакция вышла ровно той, на которую Нако рассчитывала. Она и сама была в не меньшем шоке, когда Киба сообщил ей вести. — Он вообще существует? Нако кивнула и сделала крупный глоток сухого розового вина. От долгого разговора во рту у нее пересохло. Тем более, что Шисуи только поддерживал разговор короткими репликами, а основная часть языко-чесания выпала на ее долю. — Нам дали несколько номеров телефонов и адрес, по которому директора можно было найти. Мы обзвонили все номера, но никто не ответил. По адресу, сам понимаешь, тоже пусто. — А имя? Вы пробили по базам регистрации и налоговой? — Не поверишь, — на губах Нако расплылась ироничная улыбка, — но имя директора тоже входит в статью о неразглашении личных данных. — Бред какой-то, — выразился Шисуи. Нако кивнула, одним глотком допила вино, чуть кисловатое, на ее вкус. Ее бокал опустел и капитан тринадцатого участка поднял голову, выискивая взглядом официанта, подал короткий знак рукой. Справа от Нако возник, точно из ниоткуда, человек в белоснежной рубашке и фартуке цвета национального флага Италии, подлив еще вина. Женщина поблагодарила кивком. Официант так же незаметно испарился. — Так, как вы его нашли? — Не нашли. Секретарь помогла нам связаться с исполняющим обязанности директора господина, но тот отказал помочь. Сказал, что не обладает должными полномочиями, чтобы игнорировать приказы директоры. Но посоветовал связаться с их адвокатом. — У фонда есть свой адвокат? — А как же! Они оказывают услуги самым влиятельным людям страны и должны быть уверены, что интересы клиентов в безопасности, — пожала плечами Нако. На самом деле, ни она, ни Шисуи, до сегодняшнего дня даже не предполагали о существовании фонда «Белый Лотос», настолько тщательно охранялась тайна самого его существования. На сайте фонда имелся номер телефона секретаря, но даже адреса фонда нигде не значилось. Он озвучивался лично, после собеседования, чтобы сотрудники фонда могли воочию убедиться, что перед ними потенциальный клиент, а не папарацци, охочий до наживы. Секретность фонда была такова, что два клиента фонда никогда не знали, что состоят в числе его клиентов. Сам фонд оказывал множество самых разных услуг, от медицинских — до туристических курортов и адвокатов. С одним из таких Нако и пришлось столкнуться. — Это был Саске. Учиха Саске. — Что?! — Шисуи не сразу уловил смысл сказанных слов, чуть не подавившись кусочком форели. — Адвокат фонда — Учиха Саске, — повторила Нако, спокойно в этот раз. Но спокойствие даже не появилось в ее голосе, когда она говорила с адвокатом по телефону. — Я сама удивилась, правда недолго. Потом мне пришлось держать оборону. — Он тебя оскорбил? — напрягся Шисуи. Конфликт, казавшийся ему шуткой в самом начале, начинал принимать очень серьезные обороты. Саске не из тех людей, кто прощает нанесенные ему и брату оскорбления, но даже для него подобная травля — табу. Что же пошло не так? — Нет. Лично меня твой родственник не трогал. Зато красноречиво и в подробностях вытер ноги о мою работу, — Нако запнулась и выпила сразу половину бокала. Ей не хотелось вспоминать все гадости, что наговорил Учиха Саске. Он с остервенением нападал на нее, ударяя по самым больным местам, но Нако вынесла и это. Она не позволила его колкому, грязному языку поколебать уверенность в себе и своих силах. Даже поняла его, с точки зрения адвокатуры. На его месте она поступила бы так же. — Это не важно! Важно, что в доступе к личным данным Юки Танаки он отказал и обещал раздуть скандал, если я попробую надавить на него через суд. — Ты хочешь, чтобы я поговорил с ним, — догадался Шисуи, заметив мольбу в ее глазах. Нако кивнула. — Это единственный шанс, — подтвердила Нако, просто не зная, что еще сказать. Она обладала достаточным упорством, чтобы добиться желаемого, но тягаться с Учиха Саске она не могла. И была готова сдаться. Шисуи подался вперед, через стол, сжал в ладони ее тонкие холодные пальцы. — Я все сделаю, — заверил капитан, смотря прямо в глаза женщине так, как умел только он. Будто никого кроме нее в целом мире больше не существовало. — А теперь давай прекратим говорить о моих кузенах и работе, у нас ведь свидание. *** Шисуи остановил машину на въезде в крошечный дворик внутри, окружающих его стеной многоэтажек. Дальше проехать не мог из-за нагромождения припаркованных автомобилей. Железных коней парковали на каждом свободном клочке земли: проезжей части, асфальтированных площадках у подъездов, тротуарах, даже газонах и клумбах. Так было не всегда. Прежде местные жители в качестве парковки использовали стоянку старого торгового центра, давно закрытого из-за аварийности состояния, после того, как обрушилась часть перекрытий между этажами и погибли люди. Но демонтировать здание не решились. Слишком близко бетонная конструкция располагалась к жилым домам. Направленный взрыв, даже самый тщательно просчитанный, мог нанести непоправимый урон, а распил постройки стоил слишком много, чтобы бывший владелец здания мог покрыть такие расходы. Так, зияющий черными дырами вместо панорамных окон, бетонный костяк пустовал долгие годы, до недавнего времени. Власти города все же откликнулись на мольбы активистов, следящих за подобающим видом города и выделили средства на снос здания. Разумеется, местных жителей об этом не спросили и не предложили нового места парковки личного транспорта. Здание торгового центра, вместе со стоянкой обнесли высоким забором, а в тихом спальном районе образовалась настоящая свалка машин. Шисуи принялся отстегивать ремень безопасности, но двигатель машины не заглушил. Нако сразу поняла этот сигнал и не стала настаивать. По ее мнению, Шисуи слишком осторожничал с ней. Она давно выросла из школьного возраста и не нуждалась в месяцах красивых ухаживаний. С другой стороны, и это она тоже понимала, им следовало тщательно подумать, прежде чем пускаться во все тяжкие. Всему виной занимаемыми ими должности. В случай неудачи, а этот вариант имел куда больше прав на существование, пострадали бы многие. Они не имели права торопиться. — Я дойду, — остановила Шисуи женщина, когда тот уже собирался выбраться из салона. — Здесь недалеко. Ее подъезд, в самом деле, находился в паре шагов и тускло освещался висящей над металлической, с кодовым замком дверью. Пятно света неровно подрагивало на ветру, время от времени выхватывая черный силуэт, притаившийся на самой границе светового пятна. — Кто это? Первая мысль, что пришла в голову Нако — бандиты. Район, в котором снимала квартиру Нако славился довольно низким уровнем преступности и тишиной. Она могла поспорить, что половина припаркованных кое-как автомобилей не заперты на сигнализацию. Но двумя кварталами дальше разрастался и цвел настоящий притон. Ночью по тем улицам рисковал ходить только самоубийца. Женщине не хотелось верить, что малолетние убийцы, наркокартели и торговцы оружием добрались и до ее тихого оазиса. — Итачи?! Какого черта он здесь забыл? Нако показалось, что ее сердце пропустило ни один удар, а целую замысловатую мелодию. В груди сдавило, а по спине побежали противные мурашки. Даже малолетние убийцы показались куда меньшим злом, чем услышанное ею имя. Теперь и она видела в тусклом свете разлетающиеся на ветру, точно черная корона волосы, рукав кожаной куртки и выглядывающий из-под нее растянутый пуловер, с топорщащимися от сладостей карманами. Чего он хотел? Что делал у ее подъезда? Нако ощутила холодное прикосновение лезвия ножа к собственному горлу. Страх сковал ее цепями, так что женщина не сразу заметила, что Шисуи вышел из салона и направился в сторону подъезда. Осознание приближающейся катастрофы подстегнуло мыслительный процесс и принудило забыть о собственном страхе. Она не могла допустить, чтобы Шисуи поссорился с Итачи-саном, а, следовательно, и с Саске. Она бросилась следом, путаясь в ремне безопасности и плах собственного пальто. — Стой! Подожди, Шисуи, — он остановился. Широкие плечи капитана осветил свет фар автомобиля. Обернулся, как раз вовремя, чтобы подхватить под руку, споткнувшуюся о выбоину в асфальте Нако. И, прежде чем успела перевести дыхание, Нако оказалась в надежных объятиях капитана тринадцатого участка. Женщина виновато улыбнулась, силясь справиться с треплющим волосы ветром. Кажется, падать в его объятия стало для Нако традицией. Она вдруг смутилась и почувствовала, как краска заливает щеки. Опустила взгляд, но Шисуи поймал его и буквально заставил смотреть на себя. — Я со всем разберусь, — заверил он и Нако не могла не поверить его словам, голосу взгляду, однако… — Нет. Не нужно, — она спешно провела языком по пересохшим губам. Ветер подхватил волосы женщины и буквально швырнул в лицо капитана. — Он пришел ко мне, а значит и мне с ним разговаривать. Судя по выражению лица Шисуи, данная идея ему не нравилась, даже больше. Мужчина нахмурил брови и плотно сжал губы, точно собирался сказать что-то резкое и громкое. Курасава поспешила оправдаться. Она не хотела, чтобы Шисуи решил, будто незапланированный визит Итачи-сана ее и правда заинтересовал. Однако Нако никак не могла отделаться от чувства, что может упустить шанс. Шанс на что, интуиция умалчивала, но и Курасава не из тех, кто игнорирует собственное предчувствие. — Я не могу допустить, чтобы еще и ты испортил отношения с Саске. Он нам нужен, ради дела! — ей даже не нужно было пытаться выглядеть убедительной. Каждое ее слово — правда. Шисуи скривился, будто его заставили съесть целый лимон. — Так вот зачем я тебе нужен, — обиженно буркнул он и Нако пожалела, что вообще затронула работу. — Только ради дела. — Нет. Нет… Она пыталась, было объяснить, дать понять важность и его самого, но слова отчего-то не шли на ум. Она запиналась и квакала, пока Шисуи хмуро смотрел на нее, а потом, настолько неожиданно, что Нако подпрыгнула, рассмеялся. — Я пошутил, — признался мужчина. Она облегченно вздохнула, а в следующий миг тяжесть его губ обрушилась на ее рот. Шисуи запрокинул голову женщины, осторожно сжимая пальцами основание шеи и целовал, медленно, тягуче, каждым неторопливым движением языка обволакивая ее разум точно патока. Ноги Нако ослабели и она безвольно повисла на широких плечах мужчины, цепляясь неспокойными пальцами за ворот его кашемирового пальто. Она бы упала, если бы капитан тринадцатого участка не прижимал ее так крепко к себе. Воздух ворвался в ее легкие точно колючая, ледяная вода. Нако задохнулась, тяжело глотая губительный воздух. Шисуи легонько коснулся ее лица, пригладил волосы. — Увидимся завтра. Курасава, не совсем отдавая себе отчета, кивнула. Сбитая с толку и ошеломленная, Нако все еще витала где-то в заоблачных далях. В голове звенела пустота. В одном Нако должна была отдать Шисуи должное, он мастерски сумел переключить ее внимание. Она больше не думала ни о работе, ни о собственном страхе перед Учиха Итачи. Она вообще не о чем не думала, кроме поцелуя, которым ее так щедро одарили. Она так и стояла на занятой припаркованными машинами проезжей части, наблюдая за тем, как Шисуи забирается в салон «BMW» и трогает седан с места. *** Учиха Итачи подпирал спиной кирпичную стену дома, замерев на границе света и тьмы. Его левую руку и плечо освещал фонарь, остальное скрывалось от глаз, но Нако кожей чувствовала, как он рассматривал ее. Липкий взгляд оставлял на ее коже зудящие следы. Ей хотелось содрать, стесать их, от неуютного ощущения. — Чем обязана? — она старалась придать своему голосу бесстрастности, но он все равно звучал слишком напряженно. — Или у вас тут встреча с кем-то другим, Итачи-сан? Он шагнул вперед, настолько резко, что Нако испугалась. Она запустила руку в карман, в попытке поймать ключи от квартиры и, в случай самообороны воспользоваться ими, отскочила в сторону. И, так не кстати, споткнулась о низенький порожек перед подъездом. В лодыжке больно щелкнуло и громко хрустнуло. Нако взвизгнула, теперь от боли, неуклюже переступила на здоровую ноги и, потеряв равновесие, повалилась в бок. Он поймал ее, в паре сантиметров от холодного асфальта, когда ее нос почти царапали камни. Схватил за ворот пальто и встряхнул, будто нашкодившего ребенка. Нако собиралась возмутиться, но от резкого толчка подавилась собственными словами. Зубы ее болезненно клацнули друг об друга и в добавок, точно всего прочего для нее недостаточно, прикусила кончик языка. Она бы в взвыла от обиды, но в следующий миг уткнулась носом в основание шеи мужчины, пахнущего дорогим парфюмом и терпкой кожей. Она заворочалась, пытаясь выбраться из складок кожаной крутки и вязаного пуловера, но безуспешно. Итачи одной рукой прижал ее к себе, держа так, что ноги Нако не доставали до земли, а другой с ловкостью пальцев, о которой Нако могла только мечтать, нажал комбинацию кода на двери. — Вы знаете код?! — то ли удивилась, то ли возмутилась Курасава. — Это не трудно, — буркнул Итачи-сан волоча на себе Нако в подъезд. Еще некоторое время она пыхтела, стараясь высвободиться, болтаясь, как тряпичная кукла в чужих руках, пока они поднимались на лифте, а потом Итачи-сан оторвал ее, наконец, от своей груди. Нако глубоко вдохнула, чувствуя теперь спертый запах подъезда, а не жар его кожи. Голова Нако немного шла кругом и она не сразу сообразила, что смотрит на двери собственной квартиры. — Открывай, — между тем пояснил чего от нее ожидает консультант. Курасава подняла на него глаза, возмущенно моргнула, отпихалась локтем от назойливых, помогающих стоять рук. — Серьезно? Хотите, чтобы я пустила в квартиру незнакомого мне человека?! Он издал невнятный, неизвестный Нако звук, а потом посмотрел на нее сверху вниз. Тяжелый черный взгляд лег на ее плечи бетонной плитой. Курасава съежилась, втянула голову в шею. Она совсем забыла, что находится один на один с человеком, который вполне может оказаться убийцей. В мгновение ока из нее улетела вся дерзость и она уставилась на него, затаив дыхание. Ладони похолодели, по спине побежал липкий, холодный пот. — Твоя нога, — между тем напомнил Итачи-сан. — Возможен перелом. Нужно приложить холод и вызвать медицинскую службу. — Все нормально, — пикнула, не очень убедительно, Нако. — Не о чем беспокоиться. Я постоянно подворачиваю ноги, уже привыкла. Вам совершенно не о чем беспокоиться и… Он снова посмотрел на нее, все тем же тяжелым, пристальным взглядом. — Ты слишком шумишь, Курасава. Закрой рот и отопри дверь! Она повиновалась, будто погруженная в транс. Не отдавая отчета действиям собственных рук. Но в академии их учили всегда подыгрывать тем, кто берет вас в заложники. Выработанный до автоматизма механизм действий сработал сам собой. В маленькое окно, под самым потолком, пробивался тусклый уличный свет. Тофу фыркнул, зашипел и юркнул под диван, как только увидел в дверном проеме постороннего человека. Нако пыхтя, не без посторонней помощи, хотя и активно отказывалась от нее, добралась до дивана, бессильно упав на него. — Где лед? — деловито поинтересовался Итачи-сан, одним коротким взглядом окинув всю ее крошечную квартиру. Нако сдалась, отказалась от попыток навязать свои собственные правила в своей же жилплощади. Махнула рукой в сторону ванной комнаты. — Там. В нижнем ящике. Учиха Итачи скрылся в указанном направлении даже не подумав включить свет. Нако поднялась, села, удобней устроившись между подушками. Он появился неожиданно, слева от нее. Навис над женщиной хищной тенью. — Сними туфли. — Спасибо, конечно, но я в состоянии сама приложить лед к щиколотке, — возмутилась все-таки Курасава. Выхватывая пакет со льдом из рук мужчины. Он не двинулся с места. Нако сбросила на пол туфли, разместила ногу на подушке и пристроила пакет со льдом поверх пострадавшей конечности. Он недовольно хмыкнул, поправил подушку под больной ногой и отодвинул пакет. — Что вы делаете? Итачи не ответил. Его горячие, после прикосновения со льдом пальцы прошлись по ее щиколотке. Тщательно и осторожно ощупали каждую косточку, вмятину и суставчик. Несколько раз, в особенно болезненных местах, Нако пискнула. Но в целом, судя по всему, ничего страшного не произошло. — Растяжение, — вынес вердикт консультант. — Необходима тугая повязка. — Благодарю, — буркнула Нако, возвращая себе ногу. — А теперь, раз с этим все ясно, чего вы хотели, Итачи-сан? Или вы нарочно заставили меня повредить ногу? — Будь это мой план, он был бы более продуманным, — без тени сомнения или самоиронии ответил мужчина. И Нако, почему-то ему охотно поверила. Тем временем он запустил руку под куртку. И прежде, чем Нако успела подумать о пистолете и о том, что это последний миг ее жизни, на диван рядом с ней упала папка. — Ты хотела это получить, Курасава. Нако даже не успела спросить, что это. На папке, огромным бельмом красовалась эмблема фонда «Белый Лотос». — Но как?.. — Я сказал Саске, чтобы он оставил тебя в покое, — между тем продолжил мужчина, не слушая ее. — Но я не думаю, что это чем-то поможет. Она растерялась, не знала, что сказать. Поблагодарить или отчитать за самоуправство. Нако решила, что Итачи-сан добыл папку с личными данными Юки Танаки тем же путем, что и записи с камер наблюдения на заправке «Падающая звезда». Но, похоже, Итачи-сану не требовалось ни того, ни другого. Он просто ушел, оставив ее один на один с больной ногой, папкой документов и шипящим под диваном котом.