Гиблое дело

Судя по аромату, исходящему из плотно закрытого контейнера, жаркое Микото Учиха могло по праву считаться лучшим блюдом в мире. И тем обиднее, что Нако пришлось все это выбросить. Но рисковать женщина не собиралась. Никак не могла найти оправданий внезапному появлению Учиха Итачи. Курасава не верила, и ничто не заставило бы ее поверить, что консультант полиции совершил марш-бросок через начинающий усыпать город, только чтобы отдать ей контейнер с ужином. Тем более не для того, чтобы опровергнуть свою связь с Юки Танакой. Нет. Если у консультанта и была причина, то ничего хорошего лично ей она не предвещала. И, как и в случае с флаконами в ванной, Нако решила перестраховаться. Тофу, к слову, ее стараний не оценил. Пушистый хитрюга, едва учуяв аромат жаркого, заплясал кругами около ее ног, потираясь боками и усами. Но коту, как и ей, предстояло коротать вечер без внеплановых деликатесов. До этого дня Нако не задавалась вопросом о том, с кем вступила в войну. Прежде она считала своим главным врагом Учиха Саске, но теперь понимала, что сражаться придется со всей семьей Учиха. Достаточно одного взгляда, чтобы осознать насколько сплочённые и крепкие их взаимоотношения. Прежде чем противостоять сплочённому натиску целого клана неплохо ознакомиться с каждым его членом поближе. Благо интернет в наше время содержал в себе информации больше, чем способны собрать спецслужбы. С каждым днем изучение страниц в соцсетях помогало полиции раскрывать преступления больше, чем стандартные процедуры. К несчастью семья Учиха большой активностью в интернете не хвасталась. О матери семейства Нако нашла только одно упоминание, крошечная фотография с заметкой в местной газете — день похорон бывшего капитана тринадцатого участка. То, с какой стойкостью женщина держалась при виде опускающегося в землю гроба поразило Нако. Ни одного из сыновей на похоронах заметить не удалось. В заметке тоже не указали их имен и почему-то Курасаве стало очень тоскливо за человека, которого отвергли собственные сыновья. То же касалось и Учиха Итачи. Его и вовсе, как будто не существовало. Во всяком случае поиск по имени ничего не дал. Кроме старой, больше десяти лет, статьи, на поиски которой Нако потратила не мало времени. Тогда еще молодой и не имеющий специального образования Итачи-сан помог полиции в рекордно короткие сроки поймать жестокого убийцу. Власти города даже решили наградить его медалью за заслуги перед городом, но Итачи-сан от почестей отказался. Может и потому, что на предложение властей города последовал весьма гневный и критичный росчерк Сарутоби Хирузена. Покойный наставник поспешил напомнить общественности и властям, что это полиция делает основную работу, а не выскочка, возомнивший себя гением сыска! Кажется, тогда и началась их война, о которой Нако узнала только после смерти наставника. Странно, но она не могла вспомнить, чтобы сам Хирузен хоть раз удостаивался чести быть приставленным к награде. После этого Учиха Итачи упоминали еще не раз в связи с закрытием очередного дела, но эти заметки были крошечными и печатались разве что в полицейском вестнике, который даже полицейские никогда не читали. Во всяком случае, он подтверждал свое право считаться лучшим консультантом. Зато Учиха Саске, не в пример своим скромным (старомодным) родственникам вел весьма активную светскую жизнь. Нако то и дело натыкалась на колкие замечания и критику, публикуемую адвокатом. Чаще всего эта критика касалась деятельности одного молодого члена городского совета Узумаки Наруто. Не редко Учиха и Узумаки вступали в весьма жаркие перепалки на просторах социальных сетей. Любил Саске выкладывать в сеть и фотографии. Чаще — дочь. На втором месте оказалась «Тесла», машиной Саске гордился едва ли не больше, чем дочерью. Но самые черные и тайные ужасы семьи Учиха таились не здесь, а в личном блоге жены Саске всемирно известного дизайнера ювелирных украшений Сакуры Харуно. Первая ее коллекция изумрудов в розовом золоте облетела весь мир и сделала Харуно одной из самых богатых женщин современности. Не было ни одной мировой знаменитости, пальцы или уши которой не украшали ее изумруды. Однако, как подозревала Нако, Сакура Харуно делала себе карьеру не только безукоризненным вкусом в украшениях, но и выполаскивая грязное белье своей личной жизни перед тысячами тысяч своих подписчиков. «Я думала, что смогу стать ему семьей. Что после рождения дочери мы станем чем-то важным для Саске. Я стану, — писала Сакура в своем блоге и, черт возьми, но Нако буквально видела каждую пролитую над этими словами слезинку. Должно быть сказывался талант. Как говорят: талантливый человек талантлив во всем — и золото превратить в произведение искусства, и красивым словцом вызвать к себе сочувствие и, практически, поклонение. — Я ошиблась. Нет, Саске вовсе не монстр. У него прекрасное, чуткое и любящее сердце, но все это предназначено только семье: матери, брату, дочери… Мне не осталось ничего, я ничего не получила, хотя отдала многое. Невозможно любить в одни ворота. Невозможно жить с человеком, для которого ты пустое место. Я не смогла, сдалась, струсила… Я была одна среди их семьи, их поддержки, их взаимопонимания — чужой, чуждый, одинокий человек. Я поняла, что так больше не может продолжаться». Дальше Сакура делилась еще большими переживаниями и болью. С ее слов, прочитанных тысячами глаз до Нако, Саске не очень обрадовался ее решению разойтись. Развода он не приемлет и, если Сакура решится пойти против его воли, грозился лишить прав на дочь. В эту угрозу Нако могла поверить, особенно в ее осуществление. На личном опыте убедилась, на что способен адвокат семьи Учиха. Чтобы справиться с невзгодами, Сакура обратилась к единственному человеку, которого боготворил Саске — его старшему брату Итачи. Она не стала вдаваться в подробности, только упомянула, что Итачи заставил ее пройти через Ад, но все муки, пережитые ей, стоили того, чтобы иметь возможность растить дочь. Где-то к середине кровавой драмы семейной жизни Харуно, Нако перестала верить ее словам. Слишком много в них было слез. Но единение семейства Учиха она передала мастерски. Ближе к полуночи Нако отложила ноутбук. Судьба Сакуры Харуно, переполненная сложными судьбоносными поворотами, конечно захватывала, но больше напоминала сюжет мыльной оперы, а мыльные оперы Нако не любила. Да и отдохнуть не мешало. Несколько бессонных ночей превратили ее в зомби и проводить еще одну без сна было не только глупо, но и опасно для жизни. Трель телефона вытащила ее из-под одеяла, едва голова Нако коснулась подушки. — Нако? — можно подумать в ее крошечной квартире мог поднять трубку кто-то кроме нее. Но голос женщина узнала сразу и обрадовалась. — Шисуи! — Как ты? Я хотел заехать после работы, но не смог вырваться. — Я понимаю, — поспешила утешить она. В голосе Шисуи слышалось столько отчаянья, что ей стало его безмерно жаль. Она вспомнила их встречу в баре в два часа ночи, когда она встречалась с Юхи Куренай. Вспомнила, что он только закончил рабочий день и прекрасно понимала, как тяжело руководить целым участком и пытаться устроить личную жизнь разом. — Все хорошо. Я уже легла. Собиралась спать. — Я тебя разбудил, прости. — Ничего страшного. Это стоило того, чтобы услышать твой голос. — Он мягко рассмеялся. — Это очень мило. Я обещаю, что исправлю свою неучтивость. Но, я позвонил не только за этим. — Что-то случилось? Нашли еще одно тело? — она подскочила на постели, отбросив в сторону одеяло. Тофу, с недовольным шипением, отодвинулся дальше. Нако же вспомнила Итачи-сана, его мокрые от дождя волосы, лютый взгляд и вдруг возненавидела его еще больше. Если только он, вместо того, чтобы отправиться домой, влез на очередной охраняемый полузаброшенный объект и нашел еще один труп… — Нет. Ничего такого, — поспешил успокоить ее Шисуи. — Нам позвонили с телевиденья. С ними связался человек, который узнал в портрете Юки Танаки свою бывшую квартиросъемщицу. У него остались квитанции с ее новыми данными, после операции. — Прекрасно! — взвизгнула Нако. Если тайна смерти Юки Танаки и таилась в ее жизни, то только в последние три года. В личности, которой она жила, скрываясь от мужа. Но она боялась, что они никогда не узнают, какую личность она носила после операции. — Я знал, что тебе понравится, — устало протянул Шисуи. — И предположил, что ты лично захочешь его расспросить. — Конечно, — подхватила Курасава, совершенно забывая о больной ноге и тех неудобствах, что она ей доставляла. — Мы с Кибой займемся этим с самого утра. — Вот и славно, — она услышала в его голосе улыбку. — Спокойной ночи, Нако. *** — Вы уверены, что это она? Нако в который раз посмотрела на портрет, изображенный Саем и квитанцию об оплате. Фотографии на ней, разумеется не было, так что она не могла сказать с точной уверенностью, что это именно их жертва. — Она, она. Я ничего не забываю. Перед ней стоял старик, такой древний, что в седине его кустистых бровей завелась плесень. От него самого воняло сыростью, старостью и явной гнильцой, будто он только что вылез из болота. Хотя квартира старика представляла собой место довольно уютное и гостеприимное. Маленькая коморка у входной двери в здание, раньше принадлежавшее государственному санатории, теперь перестроенное и поделенное на маленькие отдельные квартирки. Такое жилье снимали на время, — долго в крошечной комнате жить все равно не получится, — или из отчаянной нужды. Нако слышала, как высоко над головой топотали по полам дети, лаяли собаки, фырчали разъяренные коты. Финансовый кризис сказался на всех слоях населения. Только одних кусал больнее, чем других. Нако еще раз просмотрела стопку квитанций об оплате. Сравнила даты, суммы. По всему выходило, что Юки Танака, носившая теперь имя Марико Хоташи, снимала комнату в бывшем санатории восемь месяцев после операции. Но старик не знал, куда потом подалась его постоялица. — Она замкнутая была. Ни с кем не говорила, из квартиры не выходила. А я и не пытался лезть лишний раз, — тапочки старика шаркали по полу, когда он передвигался из стороны в сторону, как лист, подхваченный течением реки. Нако поняла, что ловить им больше не чего. Информация старика не несла в себе никакой пользы. Но имя они хотя бы узнали, а уж Шикамару сможет собрать по Марико Хоташи самую полную информацию. Они гуськом, — потому что в узком, как туннель коридоре двум взрослым людям просто не развернуться, — потянулись к выходу. Старик шел следом. Шаркал подошвами по полу, кряхтел, сморкался и плевался. Нако, как утопающий спасательный круг, сжимала квитанции — последняя надежда выяснить правду. В свое время старик удачно вложил деньги в старое конструкторское бюро — узкую башню в пять этажей. И путем нехитрых манипуляций, большие, вместимостью до пары десятков человек разом, офисы переквалифицировались в крошечные отдельные квартиры для временного жилья. Временного, потому что окна были слишком большими, а система отопления старой и в холодное время года почти не спасала от заморозков. На верхних этажах не было воды, а как следствие ванных комнат и уборной, на нижних же все эти удобства были общими, располагаясь в конце коридора и жильцам приходилось вывешивать график посещения и того и другого места. Внеплановые посещения тут не приветствовались. Но в остальном, это место, с отвратительной и неправильной для житья архитектурой идеально подходило для того, чтобы спрятаться от мира на время. Квартира самого хозяина здания не отличалась удобствами и, если до посещения этого странного места Нако считала свою квартиру самой крошечной в мире, то воочию убедилась, что это не так. Старик жил в конуре раньше принадлежавшей привратнику, пробивающему пропуска работников. В обстановке жилье еще чувствовался тот дух. Сохранились даже части обстановки, среди которой громоздилась кровать и пара кресел. Впрочем, он выглядел довольно счастливым в своем крошечном царстве. — Откуда она брала деньги на оплату жилья? — поинтересовался вдруг Киба, когда они оказались на пороге квартирки старика. Нако пожала плечами. У Юки Танаки не было средств ни на что. — Микото-сан не прояснила этот момент? — Возможно, — у Нако не было желания снова возвращаться в дом Учиха. Она уже решила, что по возвращению в участок проявит всю свою настойчивость, чтобы вырвать из их лап и Мираи Сарутоби. Но если потребуется… — Она, конечно, ничего не сказала, но мне показалось, что Микото-сан очень прониклась судьбой Юки. — Ее все матери любят, — подхватил Киба. Разговор явно уходил из рабочего русла. — Моя тоже умилялась, когда это юное дарование показывали по телевизору. «Почему ты так не можешь?» — спрашивала она каждый раз у всех своих детей. Особенно когда мы ее расстраивали. — Ничего я ни о какой Микото-сан не знаю, — крякнул за спинами полицейских старик, о котором уже и забыть успели. — А за квартиру ее бойфренд платил. — Бойфренд?! — Нако будто бы ваты на елась, от охватившего ее удивления. — Ну да. Любовник, по-нашему, — продолжал старик. — Ходил к ней каждый день, но сам не жил. Только счета оплачивал. Продолжал старик, а Нако так и застыла, выпучив глаза и разинув рот, не в силах поверить собственным ушам. Почему люди считают самую важную информацию вторичной? Если бы они с Кибой не затронули в личном разговоре вопрос оплаты, то никогда и не узнали бы, что у Юки Танаки все же был любовник. Человек, который помогал ей освоиться с новой внешностью и именем. — А потом, видно, поссорились они, — кряхтел дальше старик. — Уж не знаю, что у них произошло, но мужик ее так дверью хлопнул, что у соседей снизу штукатурка с потолка посыпалась. Спустился ко мне и заплатил еще за два месяца вперед. Я его, разумеется, предупредил, что после таких хлопков дверьми обязательно возникнут проблемы с отделкой, а я человек пожилой… Так что проблем у нас не возникло. Но больше я его не видел. А девица через два месяца, когда вышел срок аренды, съехала. Куда — не знаю. Нако все еще была в шоке и поэтому безмерно возблагодарила Кибу, за его решительность и стойкость. Должно быть, перепалки в большой семье закалили его нрав. — Почему вы сразу не сказали? — вскипел сержант Инузука. Старик кашлянул в кулак. — Так, думал вам ни к чему. Они же разошлись. — Но этот человек может быть убийцей, — все не унимался Киба. Старик потрясенно уставился на него. — Описать вы его сможете? — Описать? — старик крепко задумался. Очевидно, слова Кибы немало удивили старика. — Да чего описывать. Морда — белая, волосы — черные, — он изобразил крючковатыми пальцами падающие на лицо пряди. — А глаза. Такие глаза вы ни в этой, ни в загробной жизни увидеть не пожелаете — страшные ужас. Наверное, приказы телу отдавал мозжечок, поскольку основной мозг все еще пребывал в ступоре и прострации. Курасава выхватила из кармана мобильник быстрее, чем успела об этом подумать. Она знала человека с самым страшным взглядом в мире. И запоздало, уже после того, как получила ответ, похвалила собственную предусмотрительность. Минувшим вечером, раскапывая скелеты личной жизни семьи Учиха, ей на глаза попался один снимок. Довольно свежий, насколько она могла судить. Просто потому, что оба брата Учиха выглядели на нем так, что отличить одного от другого даже ей удалось не сразу. И именно эту фотографию она сунула под близорукий нос старика. — Это он? Разумеется, она имела в виду Учиха Итачи. Просто не могла поверить, что был искренен, когда отрицал их связь. Нет. Учиха Итачи просто старался сбить ее со следа. Старик долго разглядывал фотографию, шамкал губами и мычал, но уверенно ткнул в экран пальцем. — Он. С экрана монитора на Нако смотрело увеличенное, после прикосновений старика к сенсорной поверхности, лицо Учиха Саске. Ее охватило склизкое разочарование. Курасава всеми силами пыталась поймать за руку Учиха Итачи, но он, словно песок сквозь пальцы, постоянно ускользал. Всякий раз, когда она безоговорочно верила в его виновность, он переводил стрелки на другого человека. Даже собственного брата не пощадил. Что же ты за монстр, Учиха Итачи?! — Вы уверены? — Конечно уверен, — едва ли не возмутился старик. — Эти глаза я никогда не забуду. В них столько злости. В данной характеристике старик оказался прав и Нако не стала с ним спорить. — Спасибо за сотрудничество. *** — Что будешь делать? Нако не знала, что уготовано ей звездами, но день начинал складываться в ее пользу. Вначале ей все же удалось связать Юки Танаку с семьей Учиха. Оставалось только допросить Учиха Саске. Нако не гарантировала себе успеха в этой авантюре, но отступать не собиралась. Тем более, что будто по волшебству, Учиха Саске вышел из лифта в вестибюле полицейского участка, когда они с Кибой только вошли в двери. — Свою работу, — серьезно заверила она, ощутив в себе сил, которых не находила прежде. Она почти победила. Оставалось пройти последние шаги и получить свой приз. Уверенным шагом, точно королева в бальном зале, Нако, прихрамывая, пошла вперед. — Господин адвокат, — она даже не рассчитывала, что Учиха Саске обратит на нее внимание. Он остановился и, не скрывая злорадной заинтересованности в глазах, принялся терпеливо ждать, пока она объяснит, чего хочет. — Как хорошо, что мы встретились. Не окажете ли любезность помочь в одном вопросе? Нако подошла ближе. Киба все ждал, каким же хитроумным приемом она заставит говорить Саске. Техника «в лоб» с этим человеком никогда не сработала. Но и Нако не забыла об этом. Она деловито и хозяйственно, будто не могла позволить себе ни секунды свободного времени, похлопала сержанта по плечу. — Киба, поднимись наверх. Пусть Шикамару немедленно начнет собирать данные на Марико Хатоши! Киба деловито кивнул и направился к лифту. У них нет лишнего времени на передышки, пока убийца остается на свободе. Нужно отдать должное Учиха Саске, в его лице ничего не изменилось, но взгляд… Нако отчетливо видела, что Саске понимал, чего от него хотят. И будто наперед готовился к этому моменту. — Ответите на пару вопросов? — поинтересовалась Нако. Она ждала, что Саске Учиха фыркнет, гордо вскинет голову и, после ряда весьма неприятных комментариев в адрес ее работы и ума, загородиться очередным законным правом. И Нако придется в очередной раз просить помощи у Шисуи. Но Учиха Саске только смерил ее пристальным холодным взглядом и бросил коротко: — Не здесь. И он быстро направился к ближайшему коридору, над проходом в который висела табличка с обозначением туалетных комнат. Весьма странное место для ведения беседы, но выбора у нее особенно не было. Пока Учиха Саске находился в столь великодушном расположении духа, что снизошел до беседы. С другой стороны, это был отличный выбор, чтобы заставить ее замолчать насовсем. Туалетами на первом этаже полицейского участка почти не пользовались. Здесь крайне редко можно было встретить живую душу, разве что уборщицу с ведром воды. И для их тайной беседы Саске выбрал женскую уборную. Когда Нако, не скрывая своего удивления, вошла в комнату. Саске стоял у раковины, склонившись над ней. Из крана с шумом текла вода, а он полоскал в ней руки. Нако решила начать издалека, но не теряя времени. — Один свидетель сообщил нам… — Я спал с ней, — без предупреждения выдал Саске и Курасавва опешила от такой откровенности. Он поднял на нее глаза. В черных, всегда покрытых толстой коркой льда глазах плескалось очень тонкое теплое чувство, определить которое Нако не смогла. — Я спал с ней. — Почему вы раньше об этом не сказали? Это весьма упростило бы ход расследования. — Во-первых, моя связь с Марико… — он запнулся на этом имени. — С Юки. Моя с ней связь не поможет вам никоем образом. Он закрыл кран и резко встряхнул руками, сбивая капли воды на пол. — Я расстался с ней уже давно. Оплатил проживание на два месяца вперед и ушел. Я не знаю, что с ней стало дальше и где она жила. С кем общалась и чем занималась. Он вдруг замолчал, задохнулся. Словно слова слишком большим потоком лились в его горло и он не мог протолкнуть их все. — А во-вторых? — решила увести его с опасного пути Курасава. Ведь причина была не одна. И Нако казалось, что вторая причина не менее увлекательна.  — А во-вторых, — от душевных переживаний адвоката не осталось и следа. Его точно в один миг окатили ледяной водой. — Это не ваше дело, офицер Курасава. Я ответил на все вопросы? Не нужно было родиться с особым даром сверхчувствительности, чтобы прочесть яркое раздражение на его лице. Нако прочла, и решила больше не искушать судьбу. До этого момента та была добра к женщине и позволила еще на шаг приблизиться к желанному результату. — Да. Пока да. Она развернулась и вышла, оставив Учиха Саске наедине со своими мыслями в женском туалете. Нако понимала, почему Саске старался сохранить знакомство с Юки Танакой в тайне. Преуспевающий адвокат с безупречной практикой просто не мог себе позволить поставить пятно на репутации. Их связь с Юки продлилась не больше шести месяцев, весьма короткий срок, чтобы кто-либо успел заметить изменения в его поведении. А Саске был женат уже тогда. Не удивительно, что Харуно Сакура всеми силами старалась выставить его негодяем. Учиха Саске не отличался верностью. Она добралась до лифта под аккомпанемент звуков собственных шагов. Из дежурки едва различимо мурлыкало утреннее шоу по радио. Ни единой живой души вокруг. Поэтому едва не подскочила на месте, когда мобильник в кармане исторг из себя трель звонка. — Ну что? — Киба торопился знать все подробности. — Мы поговорили. И, кажется, он впервые был честен, — Нако нажала кнопку вызова. Где-то глубоко в шахте лифта застонал механизм. — Или хотел произвести такое впечатление. — То есть, он не виновен? — на всякий случай уточнил Киба. — Если только в том, что изменял жене. — Ясно, — без особого энтузиазма протянул в трубке сержант. Лифт со скрипом остановился и распахнул перед ней свои двери. — Но я не только для этого звонил. Шикамару напал на след наших похитителей мотоциклов. Белый фургон, в котором увезли байк Асумы. — Отлично. Сейчас буду. Она все еще была на коне, а судьба благоволила ей. *** Он сбрил бороду. Это первое, что заметила Нако, когда оказалась на нужном этаже. Гладкое лицо цвета слоновой кости будто сделало его моложе на десяток лет. В этот момент Нако очень легко было представить мальчишку, который вывел Хирузена из себя. Но, не смотря на моложавость, взгляд его не сделался мягче, напротив. Учиха Итачи, как и всегда, сидел на полу, под открытым окном и буравил особенно тяжелым сегодня взглядом стену с картой. Он расставлял булавки. В зеленых он был уверен и уже давно не прикасался к ним, а вот желтые. Они скакали с места на место, точно взбесившиеся пони. Он искал, но пока не находил. Напряжение постоянно окутывало его, точно кокон, из которого вот-вот должна вылупиться бабочка. И Нако поймала себя на мысли, что хочет застать этот момент. Когда мозаика наконец сложится в его голове и все станет просто. Она хотела не просто видеть, а ощущать себя частью того безумного гения, что напугал и оскорбил Хирузена. Она не хотела биться с ним, не хотела спорить. Но для этого она должна была довериться ему. О доверие не могло быть и речи, ведь он преступник! — Что у нас? Он даже не взглянул на нее, а Нако приказала себе не смотреть на него. Учиха Итачи лишь временное препятствие на ее пути, которому суждено исчезнуть в ближайшее время. — Вот все данные, — сорвался со стула Киба и быстро шагнул к ней. За ухом его торчал карандаш, а во рту стучала по зубам конфета. Курасава с огромным трудом заставила себя сохранить нормальный вид, а не закатывать в неистовстве глаза. Прекрасно! Откуда взялась конфета, даже спрашивать не стоило. В их команде только один человек буквально усыпал ими углы. И не понимала, почему, зная кто такой Учиха Итачи, Киба рискнул взять хоть что-то из его рук?! Она выбросила столько вещей, что пройдет не один месяц, пока она компенсирует потери. Киба будто предал ее доверие и взгляд Курасавы отяжелел. Однако упреки она решила отложить до более удобного времени. — Шикамару искал их три дня, — продолжал сержант, а Нако только сейчас заметила, что привычно не стучат клавиши. IT-специалист решил устроить себе перерыв. — Но в итоге проследил до разборки за городом. Это наполовину легальное заведение. То есть, разрешение на разбор и скупку у них есть, но можно встретить и образцы не совсем легальные, понимаешь? Нако понимала. Краденые, участвовавшие в тяжелых авариях с летальным исходом и участвующие в преступлениях машины и мотоциклы заканчивали свой век на таких, полулегальных разборках. И посетителям этих разборок, в поисках недостающих или сменных деталей на свой транспорт, следовало заранее подготовить себя к неожиданностям. Если, вдруг окажется, что купленный на разборке двигатель принадлежал разыскиваемой машине и о том, какие последствия могла принести за собой скупка краденого. Но никакие возможные последствия не останавливали охотников за дешевизной. — Скорее всего, мотоцикла мы не найдем, — пробормотала она. Но попытаться стоило. Тем более, что судьба все еще благоволила ей. — Нам потребуется наряд… — Не потребуется, — ни Нако, ни Киба не слышали, когда открылись двери и появился капитан участка. Шисуи просто выскочил из ниоткуда. Быстро приблизился к ним, игнорируя молчаливого и ушедшего глубоко в себя Итачи. — Вы не будете против, офицер Курасава, если эту операцию возглавлю я? Она немного опешила то ли от неожиданного вопроса, то ли от грубого вмешательства в процесс. А может просто была счастлива его видеть. Остров надежности и стабильности в безумном мире, напичканным делами рук его родственников. Луч солнца в непроглядной тьме. — Нет, — Нако показалось, что она только выдохнула. Не услышала собственных слов, но Шисуи услышал и губы озарила лучезарная улыбка. — Прекрасно, — воодушевился он и, Нако этого не ожидала, повернулся к Итачи-сану лицом. — Ты поедешь с нами? — Нет, — его голос произвел на нее то же впечатление, что и всегда. Но не расколол сознание тысячами осколков, а проник в грудь, сжался в комок, будто затаившийся паразит, что точит и гложет изнутри сомнениями и страхами. — Это пустая трата времени. — С чего такая уверенность? — Шисуи словно не понимал, что Итачи-сан не настроен разговаривать. Но, как капитан полиции, требовал ответов. Учиха Итачи, человек, которого Нако ненавидела и которого боялась, повернул голову и поднял глаза на Шисуи. Бездонные, как самая глубокая пропасть и тяжелые, как самая массивная черная дыра. — Он не оставлял следов раньше, не оставит и сейчас, — он потерял интерес, но, прежде чем вернуться к своим размышлениям мазнул по Нако взглядом. Совсем невесомо, как будто лениво. Но она ощутила себя совершенно раздетой перед ним. И не было в его взгляде ни желания, ни похоти, ни какого-либо иного низменного чувства. Он проник внутрь нее взглядом, распотрошил внутренности и поглотил. — Мы с сержантом найдем «Nissan». Шисуи молчал несколько минут, как будто ждал, что Итачи передумает. Чуда не произошло. Консультант продолжал делать вид, что никого не видит. Выждав достаточное время, Шисуи сдался. — Как знаешь, — только и сказал он. — Пойдемте, офицер Курасава. — А что делать мне? — недоумевал Киба. Нако обреченно пожала плечами. — Искать «Nissan». *** — Что между вами опять произошло? Шисуи не сводил глаз с дороги, но ощущение его пристального взгляда не покидало Нако. Она недоуменно моргнула. — О чем-ты? — она взглянула на него, пытаясь осмыслить вопрос и вспомнить, с кем общалась последнее время. На ум пришел только Итачи-сан и его вечерний визит. Но ведь не мог консультант рассказать Шисуи, что подкармливает ее мамиными вкусностями? Или мог? Нако отчего-то ужасно не хотела, чтобы Шисуи стали известны подробности их последней беседы у дверей ее квартиры. — Саске, — пояснил он. Он понимающе вскинула голову. — Уже нажаловался? — Прислал СМС. Просит, чтобы ты перестала совать нос в его личную жизнь. — Я и не лезла. Просто уточнила кое-какие моменты его жизни. Для следствия. — Какие же? — Шисуи нажал на тормоз и машина плавно остановилась перед светофором. — Саске никогда не злится на пустом месте. — Так вот почему ты захотел поехать со мной, — догадалась с обидой Нако. — Чтобы прочитать мне лекцию о том, что не стоит обижать твоего брата? — Нет. Я просто хотел знать, что произошло, — спокойно ответил Шисуи и взглянул на нее. Светофор моргал желтым. — Они сложные люди, — продолжил он, трогая машину с места. На пустынной трассе им не встретилось ни одной машины. — И связываясь с ними ты можешь очень сильно обжечься. Я только хочу помочь. Нако шумно выдохнула. От обиды на Шисуи не осталось и следа. Она почти не знала его, но он не подводил, ни разу. — Вообще-то, — продолжал Шисуи, пока Нако занималась самобичеванием, — я подумал, что с учетом нашей работы, встретиться большая проблема. Вчера мне очень не хватало твоего общества. Так что я решил воспользоваться моментом. Это были самые милые слова в ее жизни. В груди счастливо защекотало. Большую часть жизни она была одна, но вовсе не потому, что хотела этого. В детстве мать много работала и не могла уделять ей внимания. Потом и Нако ударилась в активное зарабатывание денег, чтобы суметь обеспечить себя. Дальше учеба и работа на Хирузена. Оглядываясь назад, она с ужасом обнаружила, что даже друзей завести не успела. Киба рассказывал ей о своей семье, огромной, с кучей племянников и семейными обедами на выходных. У нее же не было никого, кроме кота. Ей хотелось, чтобы рядом был кто-то. Шисуи мог стать этим человеком и она была бы счастлива. Любая женщина была бы счастлива, если бы стала объектом его внимания. — Так, что у вас случилось? Она вздохнула и ответила: — Домовладелец опознал в Саске любовника Юки Танаки. — Серьезно?! — эта новость Шисуи удивила. Впрочем, не удивительно, ведь поделиться последними результатами расследования она не успела. — И что Саске ответил? Отрицал? — Нет. Он подтвердил, что спал с ней, — Шисуи даже как-то резко нажал на педаль тормоза, но сумел взять себя в руки и не перебивать Нако. — Судя по всему, они были вместе не больше шести месяцев после ее пластической операции. Он платил за ее квартиру, хотя те комнаты сложно назвать подходящими для жилья. А потом они расстались. Но Саске не сказал из-за чего именно. — Три года назад, — Шисуи прикидывал в уме, маневрируя между огромной, покрывшейся ледяной коркой лужей и отбойником. — Не удивительно, что он ее бросил. В это время у Саске начались проблемы с Сакурой. Ни на что другое сил не оставалось. — О, да! — вспыхнула Нако. Перед глазами буквально встали строки из блога именитого дизайнера украшений. — У него не было проблем, пока он изменял жене, а как только она узнала. Так решил лишить ее родительских прав! — Что?! — Шисуи прыснул и расхохотался в голос. Курасава даже рот открыла, безумно хлопая глазами. Такой реакции от капитана полиции она, мягко говоря, не ожидала. Шисуи смеялся так, будто ничего смешнее в своей жизни не слышал. — Откуда ты это взяла? Что за бред?! — Читала ее блог, — призналась Нако, чувствуя себя при этом очень глупой. — Блог, — понимающе протянул Шисуи, успокаивая приступ истеричного смеха. — Тогда понятно, откуда растут ноги. Нельзя изменять тому, кто с тобой не живет, Нако. А Сакура не жили с Саске. Более того, с собственной дочерью она тоже не жила. — В смысле?! — теперь настала ее пора удивиться. Нет, конечно Нако понимала, что многое в словах Харуно Сакуры преувеличенная ложь, но не настолько же. Шисуи кашлянул, прочистил горло. — У нее была постродовая депрессия, — наконец решил пролить свет на темную тайну жизни Саске Шисуи. — Долгое лечение, лучшие клиники и врачи. Саске мог все это позволить. Потом Сакуре потребовался отдых заграницей, из которого она уже не вернулась. Все это время Сараду воспитывала тетя, а родная мать ни разу не видела ее. — У Нако внизу живота скрутился тугой ком ненависти к Сакуре Харуно. Она росла без отца, которого презирала и ненавидела за предательство. Но быть брошенной собственной матерью — хуже некуда. Шисуи продолжил: — А потом заболела Сарада. Очень серьезно, требовалось лечение за границей. Но без разрешения матери девочку отказывались выпустить из страны. Благодаря связям, Саске привез нужного врача в Токио и девочку спасли. После этого он решил, что мать-кукушка его дочери не нужна. — Но Сакура имела на этот счет свое мнение, — догадалась Нако. Она не понимала, как могла мать игнорировать собственного ребенка и не появиться даже в момент ее болезни, а теперь разыгрывать из себя святую мученицу перед тысячами подписчиков? Ее тошнило от этого. — Как бы то ни было, но им удалось заключить мир. Правда, Сакура продолжает кусаться время от времени и не дает житья Саске. — Почему он не сказал правду? Что в этом такого ужасного? Или это лишний повод насолить мне? — недоумевала она. — Нет, — впереди показались ряды одинаковых, будто близнецы, кооперативных гаражей. Они почти добрались до места. — Просто Саске очень упрямый и скромный мальчик. Он не хотел казаться тряпкой, из-за того, что ему приходится подчиняться желаниям Сакуры. Однако, я знаю, что ради дочери он пойдет на любые жертвы. Шисуи остановил машину под блеклой вывеской, нацарапанной мелом на ржавом крыле неизвестного Нако автомобиля. Помог ей выбраться из салона, как и полагается ухажеру. — Хочу предупредить, — шепнул Шисуи на ухо женщине. — На этой разборке есть один знакомый мне человек. Он ответит на все наши вопросы, но его коллеги ничего не должны заподозрить. — И какая легенда? — охотно включилась в игру Нако. — Делай все, чтобы не быть собой, — уклончиво отозвался Шисуи, подмигнул и в тот же миг впился в ее губы.