Мой Балетмейстер

Девушка старалась не смотреть на мужчину, чтобы он не увидел ее красных щек. Понятное дело Одетте не хотелось доставлять Меранту еще больше проблем, да и домой она бы хотела его привести при других обстоятельствах, когда он и она… « Нет, нет, нет! О чем ты вообще думаешь! Нет и еще раз нет…» Девушка мотнула головой, прогоняя навязчивые мысли. Вновь ее голову занимал холодный и строгий мужчина, что, тем не менее, нежно и трепетно, почти невесомо касался ее кожи, ее рук или талии, показывая, как правильно делать то или иное па. Да, в своей критике он был груб, но она, (критика) была обоснованной, да и вообще. Одетта погрузилась в свои раздумья и фантазии с головой, поэтому она не видела мрачной задумчивости, отразившейся на лице ушедшего, как и она, в свои мысли балетмейстера. Его мысли занимали миллион, если не больше, вопросов. Куда ее отвезти? Как объяснить все ее родителям? Позволят ли девушке заниматься балетом после всего произошедшего? Как вообще можно приходить к незнакомым людям в дом и смотреть им в глаза, если ты – виновник травмы их ребенка, возможно даже единственного, ребеночка? Простят ли они такое? А что думает сама Одетта обо всем этом инциденте? Простит ли Она его? Что делать?!... И правда, вопросов было великое множество, но, как учил Луи отец еще сызмальства: вопросы – это неотъемлемая часть ответа, для него предназначенного. Есть вопрос, значит, будет и ответ. Вспомнив такую простую отцовскую истину, Мерант немного успокоился. Балетмейстер подошел к девушке и слегка сжал ее плечо. Одетта, сразу вышедшая из своих раздумий, посмотрела на Меранта немного смущенно и заинтересованно. - Где ты живешь и можешь ли сейчас связаться с родителями? – ему было важно узнать, куда нужно отвезти или, в крайнем случае, отнести на руках, девушку. - Я не могу сейчас связаться с родителями и вообще когда-нибудь вряд ли смогу это осуществить. Они… они умерли при землетрясении 12 лет назад…- девушка опустила голову. Несмотря на то, что уже прошло много времени с момента их гибели, Одетта при упоминании о своих родителях всегда как будто заново осознавала их смерть, стараясь сдержать подступающие слезы. Каждый раз она, вспомнив о родителях, пыталась стереть из своей памяти вид двух черных гробов с венками на крышах, погружающихся в сырую землю, в то время как священник говорил «Да упокоит господь их души, Аминь». Мерант стоял в шоке. Никогда бы он не подумал, что такая девушка как Одетта: нежная, добрая, сильная, упорная и просто необыкновенная – росла без родительской любви. На своей шкуре прочувствовав в детстве смерть матери, Луи просто не представлял, что бы было с ним без поддержки и любви отца, заменившего ему всех, и вырастившего Меранта таким прекрасным молодым человеком… Мерант не сказал ни слова. Просто подошел, взял Одетту на руки и вышел из палаты. В коридоре встретив врача, он наплел ему какую-то ерунду о долгосрочной командировке родителей девушки и повез ее к себе домой. Он не знал, согласна ли Одетта с его молниеносным решением, однако спросить не смог. Взглянув на девушку, он увидел ее расслабленное лицо, и дорожки от недавних слез. Девушка спала у него на руках, крепко держась за его пальто.