Мой Балетмейстер

« Да… Давно я не готовил ужин для кого-то другого» - Думал Мерант стоя у плиты в своей квартире. С потрясающим изяществом и легкостью перемешивая продукты и добавляя немного подсолнечного масла, он завершал последние приготовления. Подогрев чайник, и пожарив картофеля, он наконец закончил. Поставив на небольшой поднос две кружки с чаем, тарелки с ужином и столовые приборы. Балетмейстер направился в спальню. Открыв дверь ногой, и поставив поднос на прикроватную тумбу, Мерант стал будить Одетту: толкнув ее несколько раз и назвав по имени, он, увидел, что все его действия не возымели эффекта. Что ж, ну ладно… Тогда мужчина решил прибегнуть к контрмерам. Осторожно пробравшись на кровать, он торжествующе усмехнулся, и привел свой коварный план в исполнение… Девушка подверглась страшнейшей пытке на свете – щекотке. Резко подскочив на месте, Одетта стала громко смеяться и изворачиваться, пытаясь выбраться из таких нежных рук своего мучителя. Где-то через пять или десять минут она была покорена. У нее больше не было сил для сопротивления, поэтому она просто тихо поскуливала, не имея возможности от недостатка воздуха смеяться в голос. Мерант же, заметив, что его ученица перестала громко смеяться и бросила свои попытки скинуть его с кровати, издевательски поинтересовался: - Мадмуазель Одетта разве вы уже проснулись? Как вам спалось? Смею ли я надеяться на то, что ничто и никто не потревожил ваш драгоценный сон? – смотря на надувшую от обиды щеки и косо на него поглядывающую девушку, Луи рассмеялся. Чисто и искренне, как не было уже давно. Его смех завораживал: в нем искрилась неподдельная радость и удовольствие от происходящего. Луи Мерант, холодный и отчужденный балетмейстер – был счастлив. Одетта, смотря на смеющегося, довольного от ее реакции на его шалость Меранта, сама невольно улыбнулась. Она редко слышала настолько чистый и по-настоящему счастливый смех. Это было приятно. Наконец, вдоволь насмеявшись, Луи успокоился. Вспомнив про принесенный им ужин, он предложил Одетте осуществить вечерний прием пищи. Девушка отказалась, сильно озадачив своим ответом балетмейстера. Вместо совместного поедания ужина в спальне, юная балерина, не изменяя своим привычкам, предложила спокойно поесть в тишине на кухне, и лечь спать. Мысль была хорошей, однако девушка сразу вспомнила и об некой проблеме, мешающей ей воплотить свою мысль в реальность. Сразу определив ход мыслей черновласки, Мерант поднял девушку на руки, снова сильно ее смутив, и понес ее на кухню. Посадив ее на стул и пригрозив новой порцией щекоток (теперь то он знает ее слабость, хи-хи )если она заупрямится и попытается встать на ноги, он вернулся в спальню за подносом. Вернувшись, он так же как и его юная гостья принялся за еду. Так они поужинали, после чего Одетта на руках у балетмейстера отправилась готовиться ко сну. Как только, девушка оказалась в спальне, Мерант, осторожно положив ее на кровать, предупредил ее о том, что кроме его кровати других пригодных для сна поверхностей нет. Дивана в гостиной не было, его заменяли четыре мягких кресла и поставленный между ними журнальный столик. Кушетка или комната для гостей в его скромном жилище тоже отсутствовала. Как только Одетта обо всем этом узнала, она мигом попросилась в ванную, пытаясь скрыть свое смущение. Как только она об этом попросила, встал еще один вопрос: как ей выполнять водные процедуры, если она ходить не может сама.Вопрос и правда был весьма занимательный, ведб Мерант, как взрослый мужчина и учитель, понимал: носить Одетту туда-обратно и помогать ей одеваться, это точно неподходящий для них обоих вариант. Да и вызывать кого-то постороннего, кто мог бы помочь со столь деликатной сиуацией Луи точно бы не стал. Мерант, дав слово найти решение, перенес девушку в ванную комнату и вышел, прикрыв дверь. Это только один раз, пока девушка купается надо что-то придумать… Как только дверь закрылась, Одетта выдахнула. Она чувствовала себя ужасно неловко, пока Мерант нес е в ванную. Ей и подумать было страшно, о том , КАК она будет выбираться из ванной после всех водных процедур. Не будет же она опять качаться на рука у Балетмейстера, пока он будет нести ее? Так, ладно, сначала нужно принять ванну. Что как ни она на время спасет от всех переживаний? Правильно, ничто, ну если конечно не считать кровать и сон, мм… С такими мыслями залезая в ванну, наполненную горячй водой и раскисая в ней всем телом Одетта полностью расслабилась. Потом, приняв ванную, черновласка обнаружила в ванной, на стульчике полотенце и сменную одежду. Рядом со стульчиком, у стенки, стояла небольшая палка, которая должна была помочь Одетте самостоятельно передвигаться. Видимо Луи принес е пока она купалась за шторкой, а она и не заметила. Вытерев тело и взяв в руки одежду, девушка покраснела. Это была белая мужская сорочка, Его сорочка. Пытаясь перестать краснеть, Одетта надела ее, невольно вздохнув полной грудью аромат Меранта. Рубашка оказалась ей немного великовата и прикрывала ее ноги почти до колен. Увидев, что сорочка скрыла все, чего нельзя видеть мужчине без ее согласия, она по старой привычке надела еще и свою, также висевшую на стуле юбку. Закончив с одеванием, Одетта со спокойной душой, все еще немного краснея, операясь на палку пошла в спальню. Как только она увидела, что в комнате никого нет, девушка, быстро прошмыгнув под одеяло, стала ждать Луи, который после нее пошел в ванную. Как только он вошел, держа в рука банное полотенце, у Одетты перехватило дыхание: Мерант был великолепен. Мокрые после душа волосы спадали на плечи, становясь от влаги немного кучерявыми. Янтарно карие глаза сейчас были более светлыми и теплыми. Луи, немного повозившись со своими волосами, и полностью приготовившись спать, подошел к кровати, возле которой, на тумбочке стояла настольная лампа. Потушив ее, он лег в кровать, и собирался уже было утонуть в обьятиях сна , как нежная, тоненькая ручка схватила его за руку. -Мсье Мерант. Можно мне...вас попросить кое о чем? Мужчина видел сильную смущенность своей ученицы, несмотря на царивший в комнате полумрак и ему было все сложнее и сложнее сдерживать свое любопытство. Решив немного предать девушке уверенности, и наконец узнать ее просьбу, он сказал: - Ну же, говори. Что ты хотела? Черновласка покраснела еще больше, но пристальный взгляд этих карих глаз не оставлял ей выбора. - Не могли бы вы… по…по…- девушка начала заикаться, ей было кошмарно неловко озвучивать свою просьбу. Меранту это надоело. Схватив девушку за плечи и притянув к себе, он посмотрел ей прямо в глаза. - Ну же, давай - прошептал он ей в губы, его лицо было настолько близко, что Одетте казалось, будто ее учащенное сердцебиение способно оглушить любого. Смотреть в эти глаза становилось вс более невыносимо. Все-таки решившись, она, покраснев как рак и уткнувшись лицом в его рубашку, сказала: - Пожайлуста, расскажите мне сказку…- смущенно пробубнила она в его плечо. Мерант, осмыслив все только что вышесказанное, рассмеялся во весь голос. Это был уже второй раз за один вечер, когда смех буквально раздирал молодого балетмейстера на части. Он не мог вспомнить, когда он так много смеялся, наверно это было далеко в прошлом. Отдышавшись после бурного приступа смеха, и вновь включив лампу , он, подняв лицо девушки со своего плеча, и с улыбкой посмотрев на нее, спросил: - Ну и какую сказку ты хочешь услышать? – улыбка, сиявшая на его лице и сквозившая в его голосе, все сильнее завораживала Одетту. Он как бы говорил: давай, скажи чего ты хочешь и я дам тебе это, сегодня добрее, я с тобой Другой. Ей нравилось видеть его таким: улыбающимся, смеющимся, с искрящимися, живыми глазами. Таким. - Я даже не знаю…- девушка принялась усиленно думать, как вдруг ее прервал низкий, чуть хрипловатый голос… - Далеко в прошлом, одна девушка… - мужчина прикрыл глаза и чуть улыбнулся, когда почувствовал голову Одетты на своем плече. Слова плавно складывались в предложения, которые перетекали в рассказ. Предложение за предложением, слово за словом, буквально каждый звук, произнесенный Мерантом, ласкал слух Одетты, позволяя ее воображению нарисовать в голове чувственные образы и картинки, плавно переходящие в сон.Ей нравилась эта сказка, и плевать, что в ней не все идет по порядку, эту сказку она готова была слушать вечно. Сказку, что ОН придумывает на ходу только для нее. - И жили они долго и счастливо. Конец.- Посмотрев на черновласку, он вновь нежно улыбнулся. Пусть никто не виде ее, она была очень искренней и ее причина сейчас пребывала в мире снов. Одетта тихо посапывала, слегка улыбаясь чему-то в своем сне, даже забыв о том, что она спит на его плече. Слегка приподнявшись, при этом стараясь не потревожить спящую красавицу, он, легонько коснувшись губами ее виска, тихо прошептал: - Сладких снов, Одетта. Моя… Немного приобняв девушку, он, наконец, потушил последнюю лампу, погружая комнату в темноту и закрыв глаза, засыпая. Уже на границе страны снов, он почувствовал, как девушка прижалась к нему во сне, и ее дыхание обожгло его шею, заставляя его погрузится в царство Морфея лишь с одной мыслью: Как тепло… Вряд ли он когда-нибудь узнает о том, что он не был единственным, кто заснул с этой мыслью. В комнате заснули с такой мыслью двое…