Я приступил к чтению старой тетради, которую Чарльз Мейн отобрал у нашего пленника Баррелспиттера и поручил мне. Моя собственная летопись лежит рядом со мной на столе. Тетрадь исписана на Изумрудном языке, почерком, который у меня получается читать с небольшим трудом. Чем-то он похож на мой собственный. Автор записей – явно грифон. Первые страницы состоят из коротких записей, повествующих вкратце о разных сказках, мифах и легендах изумрудных и горских племён. Сведения сопровождаются заметками; похоже, владелец тетради исследовал мифы на предмет их возможной реальности! Может быть, ему удалось найти не один горшок с золотом! Продолжаю читать.
_____________________________________________________________________
Ого. Ого-го! Вы не поверите. Я только что выяснил,
чья это тетрадь! Срочно бегу к Баррелспиттеру за разъяснениями.
______________________________________________________________________
Добежал до трюма. Наскоро пересказал Мейну всё, что вычитал, и попросил его помочь Баррелспиттеру облегчить душу и признаться, как к нему попала эта тетрадь. После нескольких ударов рукояткой ножа в среднюю часть живота скованный пегас, тщетно пытаясь согнуться от боли (я похвалил Чарли за интересный метод и взял на заметку), попросил прекратить и сознался:
– После твоего побега солдаты провели обыск в доме твоих матери и дяди. Тетрадь попала ко мне в копыта, и я хотел только вернуть её тебе, как законному наследнику, в тайне от полковника Шленберга, но чёртовы пираты мне помешали…
– Да-да, ври больше, – фыркнул Мейн, снова ткнув Баррелспиттера рукояткой ножа.
– Ааааах! Я… правду… хотел помочь Кревану спастись от виселицы… Не хотел сознаваться вам…
– Ты просто хотел воспользоваться им, чтобы найти сказочные сокровища для себя одного, – отрезал Мейн, и с размаху вогнал кончик ножа под копыто пленника, заставив его пронзительно закричать. Меня передёрнуло. – Коварный змеёныш.
– Оставь его, Чарльз! – попросил я. – Я узнал всё, что мне нужно.
– А вчера ты говорил, что эквестрийцы более ни для чего не годятся, – хмыкнул Мейн, потрепав пытающегося сдержать слёзы Баррелспиттера по щеке и убрав нож.
Я растерялся и ничего не ответил.
– Что, птенец, думаешь? Сможем отыскать что-нибудь ценное из того, о чём говорится в тетради?
– Ну, я продолжу читать, – сказал я, медленно пятясь к выходу из отсека. – Если что…
– Ага, а я перетру с капитаном, – кивнул Мейн. – Сказки нашего внимания, конечно, не стоят, но совсем другое дело – реальные исследования. Хм, повезло же тебе с дедом и дядей, грифон. И с арестом повезло. И с этим извилистым ужом повезло… Да вообще везучий ты. А вот нашему дорогому гостю не очень повезло с его маленькой схемой, правда, Баррелспиттер?
Баррелспиттер застонал в отчаянии.
__________________________________________________________________
Покуда мы продолжаем дрейфовать в океане недалеко от Изумрудного Острова и островных земель Эквестрии, я запишу ещё пару строк в свой журнал, прежде чем продолжить читать тот, над которым своё время работал мой дед, а после него – дядя Бивер.
Благодаря дяде, который решил указать своё авторство во второй части дневника, да и то, чей труд он продолжает, я и узнал, что тетрадь принадлежала им. Спасибо Баррелспиттеру, что вернул её мне, пусть и по своим собственным мотивам. По крайней мере, не нужно гадать, чем занимался дедушка в старости, а дядя – в молодости.
А вот Рейчел будет огорчена: кажется, здесь нет ничего написанного лапою нашего общего отца. Ну ничего, уверен, нам ещё представится возможность узнать от него интересующие нас вопросы. А вот интересно, доведётся ли мне оставить свою запись в семейной тетради исследований мифов? Вот будет здорово! Но прежде надо выдумать себе имя. Всё ещё никаких идей; спросить, что ли, совета у Мейна. Или лучше у Рэкхея.
______________________________________________________________________
Через пару часов я стоял перед командой с тетрадкой в когтях, предлагая годные идеи. Ну или те, которые казались мне годными.
– Дедушка оставил несколько заметок о легендах, где герои убивают драконов волшебным оружием. Персонажи и датировки разные, но оружие всегда одно и то же – копьё. Дедушка был уверен, что копьё существует. А я уверен, что оно наверняка много стоит.
– И где его искать, это волшебное копьё, убивающее драконов? – капитан почесал бакенбард, смотря на меня.
– Здесь… минутку… – я начал перелистывать страницы тетради. – Где-то было… в тексте сказки…
– Давай другой вариант, – махнул Чард копытом.
Я кивнул, открыл другую заложенную страницу и заговорил снова:
– Вот тут миф о Нуаду Сереброкрылом. Грифоний бог использовал волшебный меч в битве при…
– Вообще-то, Нудд Серебряное Крыло – божество пегасов, – сказал Джонни уверенно.
– Разве? – удивился я. – я всегда думал, что он был грифон.
– Ну, я думаю, что грифон, – встал на мою сторону Джек. – В лапах-то меч в разы сподручнее держать, чем в зубах или копытах.
– Если меч – волшебный, его, может, и вовсе держать не надо, – возразил Джонни.
– Хватит! – прервал нас капитан. – Религиозными спорами займётесь на берегу. Грифон, артефакты – это здорово, но прежде всего нас интересуют легенды, связанные с золотишком, смекаешь?
– А, – я снова принялся листать, – погодите… Ой, кажется, я увлёкся всеми этими волшебными штуками и совсем не подумал обратить внимание на сказки о сокровищах.
– Ясно, – вздохнул Чард. – Ну, а среди легенд об артефактах есть хотя бы одна, которую сопровождают, ну а вдруг, всякое бывает,
точные координаты?
–Не, – я покачал головой. – Но погодите! Вот здесь сказка о сокровищах с затонувших у побережья кораблей, которые охраняют гиппокампусы – пони-русалки…
– Не вариант, – оборвал меня капитан. – Дальше.
– Почему? Местонахождение можно определить довольно точно, а Джонни может нырнуть, чтобы достать их…
– Дружок, все моряки знают, что гиппокампусов не существует. В отличие от многих других, этот миф не имеет ничего общего с реальностью, – сказал Джонни.
– Но дедушка считал…
– Смотри – лепреконь! – вдруг крикнул Джек.
– Где!? – я подскочил, захлопал крыльями, поднимаясь в воздух, и довольно долго озирался, прежде чем понял, что Рэкхей меня просто подколол. Тьфу ты!
Команда загоготала, но капитан в это же время становился всё мрачнее. Я тоже был не особо весел, когда понял, что никакого лепреконя нет, и опустился обратно на палубу (не преминув поскользнуться на мокрых досках).
– Ладно, парень, давай ещё одну, а потом мы все вернёмся к повседневным обязанностям, – сказал Чард.
– Так… Здесь, – я перелистнул пару страниц и ткнул в тетрадку когтем. – Легенда об острове Бризил, который населён крошечным волшебным народцем и появляется раз в несколько лет западнее Изумрудного Острова. Дедушка и дядя думали, что там хранятся немалые сокровища. Думаю, уж это стоит нашего внимания!
– Появляется раз в несколько лет, и точных координат, конечно же, опять нет, – промолвил Чард кисло. – Мейн, ты, кажется, заверял меня, что авантюра этого Баррелспиттера стоит внимания.
– Хотите сказать, то, на что мои дед и дядя потратили годы жизни, не стоит внимания!? – закричал я, вспылив.
– Я не могу рисковать верностью команды, тратя месяцы, а может и годы, на поиски того, чего, возможно, и вовсе не существует, – отрезал Чард. – Я принял решение: возьмём курс к побережью Зебрики, попробуем встать на тамошних торговых путях. Вернитесь на камбуз, мистер Креван, и приготовьте команде ужин.
Я повесил клюв и медленно побрёл прочь с верхней палубы. Но вместо камбуза я направился в оружейный отсек, испытывая нужду пожаловаться на жизнь единственной, кто меня понимает – Рейчел. До меня донеслись слова капитана Чарда:
– Чарльз, я понимаю, грифон не может расстаться с прошлой жизнью, поэтому и цепляется когтями за тетрадочки со сказочками своего народа, – (это было особенно обидно услышать, ведь я только о том и думаю, что о том, как начал абсолютно новую жизнь и иду к новому будущему!) – но ты-то почему поверил в это?
– Честно говоря, капитан, – я остановился, решив послушать, что ответит Мейн, – Я бы этого пернатого дурачка и слушать не стал.
– Ну, а почему всё-таки послушал? – спросил Джек Рэкхей.
– Я и не слушал, идиот! – рявкнул на Джека Мейн. – Это была моя идея, – продолжил он спокойно. – Волшебные артефакты – это огромные деньги. А чем больше денег – тем лучше!
– Команде нужно ровно столько, сколько нужно для покрытия расходов на еду, выпивку и кобылок, – отозвался Чард сухо. – Я знаю, что у тебя на уме, Чарльз. Ты давно уже смотришь в сторону заката, рассчитываешь скопить на собственный корабль и вернуться в Новый Свет. Но против твоих желаний – вся команда, которая довольна добычей, которую мы захватываем в этих водах. И курс выбираешь не ты. Я выслушал ваши с грифоном идеи. И решил не идти по следу сказки.
Тогда мне некогда было поразмышлять над услышанным, но сейчас... Значит, Чарльз Мейн вовсе не считает меня другом или хотя бы ценным союзником, хотя мы вместе решали насчёт тетради и Баррелспиттера. Значит, я для него «этот пернатый дурачок». Но с другой стороны, и Чард не принял меня всерьёз, а Мейн хочет раздобыть собственный корабль и вернуться в Новый Свет – а именно туда рассчитывал направиться и я… А, да какая разница! Корабль всё равно только один, вот когда появится второй, тогда и буду решать.
В общем, после своей отповеди Чард отвернулся от Мейна и зашагал прочь, но вдруг заговорил наш навигатор Фоксглав:
– Капитан, подождите! И ты, грифон, постой, – (я оглянулся, всё ещё мрачный, ибо не знал, что собирается сказать полосатый единорог). – Я вспомнил одну из карт с захваченного нами в позапрошлом месяце грифоньего корабля. Последняя идея нашего дорогого кока может оказаться действительно стоящей внимания. Одну минуту, я вам покажу…
Обретя неожиданную поддержку, я вновь воспрял духом; Фоксглав же принялся объяснять команде свою позицию, развернув средних размеров грифонью когтеписную карту перед нами:
– Где-то четыре века назад грифоний картограф Анжелино д'Аларто составил свою карту мира. По его предположению, Бризил располагался западнее Изумрудного Острова. Ещё век спустя мореплаватель Диого де Тейве, вернувшись из своего путешествия, внёс свои исправления в старую карту д'Аларто. При этом, побывав в тех водах, он не удалил якобы мифический остров Бризил с карты, а лишь скорректировал представления д'Аларто о его восточной береговой линии, – навигатор ткнул копытом в линию на карте.
– Значит, де Тейве лично видел сказочный остров, – кивнул капитан. – Но… здесь только восточная береговая линия, а дальше изображение острова обрывается.
– А вот отсюда начинается самое интересное, – ухмыльнулся Фоксглав. – Согласно сказке, которой нас потешил дорогой кок, остров Бризил появляется и исчезает с определённой периодичностью – три года он есть, семь лет его нет. До нас дошли воспоминания Диого де Тейве о том, как остров испарился, как только он сумел рассмотреть его береговую линию с мачты своего корабля. А теперь возносите хвалу светлому уму вашего навигатора, потому что я уже отсчитал, сколько лет прошло от путешествия де Тейве от сегодняшнего дня.
Капитан Чард рассмеялся. Я ничего не понял, как и большинство других членов команды.
– Так что, мы всё-таки отправимся на поиски? – спросил я, всё ещё не веря в свою удачу.
– Я ещё не решил окончательно, – отозвался капитан, – но другой возможности может и не представиться. Сколько у нас времени, Фоксглав?
– Если я не ошибся в расчётах, то Бризил должен находиться в этих водах, – навигатор обвёл копытом область на карте, включающую в себя оборванный рисунок берегов острова, – уже почти три года. Ему не хватает нескольких дней, чтобы вновь испариться, но если мы ляжем на курс прямо сейчас, то у нас должно с лихвой хватить времени, чтобы высадиться, забрать всё ценное и уйти, не оставив не то что следов, а даже места, где могли бы быть следы.
Джек и Джонни гоготнули, Чард ухмыльнулся.
– Ну что ж, золота хочется всем нам, а ждать ещё семь лет – никому, – заключил капитан. – Действуйте, Фоксглав. Проложите новый курс и отдайте команду рулевому. Мы с мистером Мейном и юным дарованием, подарившим нам эту идею, обсудим план действий на острове. Скажи, грифон, есть ли в тексте сказки или в заметках твоих дяди и деда какие-нибудь сведения о том, что представляет из себя Бризил? Что нас может ждать там, кроме, разумеется, горшочков с монетами? Что следует учесть, чего следует опасаться? Нам желательно знать всё, что только возможно.
Я был всё ещё обижен на капитана за его первоначальное отношение к моим идеям, но решил не выкаблучивать, раз уж дело всё равно обернулось в мою пользу.
– Если позволите, я ещё раз перечитаю тетрадь деда и дяди, поговорю с Рейчел, а потом поделюсь с вами всем, что нам известно, – попросил я. Капитан кивнул, и я удалился, сначала в оружейный отсек, а затем на камбуз, где и сижу сейчас, записывая по свежей памяти недавние события и попутно обсуждая их с сестрой.
Рейчел поначалу встретила радостные новости не с большим энтузиазмом: с пистолетом Мейна у неё не сложилось. Я склонен думать, что это потому, что пистолеты не живые, но на деле – Тирек его знает, что происходило там без меня. Но затем, когда она въехала, что теперь в нашем распоряжении есть старая тетрадь дедушки и дяди, и мы плывём за сказочными сокровищами, настроение её заметно поднялось.
_____________________________________________________________
– Не поможешь мне? – попросил я её, закончив записывать последние события. – Я всё никак не могу вспомнить сказок о сказочном острове и волшебном народце.
– Я-то как тебе помогу? Я же всего лишь твой внутренний голос, – отозвалась Рейчел. На камбузе повисло молчание, перебиваемое запахом сена.
– Да, такого ответа я не ожидал, – сказал я наконец.
– Да шучу я, – Рейчел хихикнула. – Прежде всего о волшебном народце нужно знать…
– Погоди, погоди, – я схватился за тетрадь и перо, – давай сразу запишем – для команды и для потомков.
– А, находчивая мысль, – похвалила меня сестра. – Молодец, братик.
Всё то, что мы с Рейчел припомним о волшебном народце и их доме, острове Бризил, я запишу прямо сюда, и потом сразу же зачитаю капитану Чарду и Чарльзу Мейну. Итак, начнём.
Волшебный народец, или, как их ещё иногда называют, лепрекони – крошечные создания, персонажи многих сказок Изумрудного Острова. Чаще всего они предстают как хранители горшочков с золотом. Из таких сказок можно узнать, что у каждого лепреконя есть собственный горшочек; некоторые исследователи, в том числе дедушка, полагают, что золото служит им источником волшебной силы. Есть и другие истории, чаще всего волшебный народец изображен в них либо за работой — ковкой крошечных подков, либо за празднествами. Тех, кто нарушил веселье волшебного народца в такое время, или взял то, что принадлежит им, часто ждала неудача, как в сказке про Конора и Этну. Что же касается волшебного острова, то точных сведений нет, так как никому ещё не удавалось побывать на нём; но известно, что Бризил является домом для целой популяции лепреконей, и следовательно, на нём должно храниться большое количество золота.
Ну, вот и всё. Пойду докладывать капитану.
______________________________________________________________
Капитан учёл сведения и сказал, что решение принято – скоро мы все станем богаче минимум на один горшок с золотом; однако он выразил недовольство тем, что я не смог внятно сказать, какие именно неудачи может наслать на нас волшебный народец. Но Мейн заверил его, что с нами всё будет в порядке: наш штатный колдун, Фоксглав, может свести любую порчу. Рэкхей добавил, что на нас также играет врождённое Изумрудное везение кока – моё, то есть. Это, кажется, развеселило капитана, хотя он всё ещё беспокоится из-за риска. Тем не менее, команда выглядит очень целеустремлённой и полной самых лучших ожиданий; общее настроение просто на высоте, матросы работают бодро и с песнями. Никогда я ещё не был в столь хорошей весёлой компании; такое чувство, будто обзавёлся семьёй. Мейн так и вовсе сияет, что для него в принципе нетипично; он даже позволяет себе иногда проявлять добродушие ко мне и Джеку. Надеюсь, все наши ожидания сбудутся, и Чарльз больше не будет таким угрюмым, как раньше.
_______________________________________________________________
Золото наше! Главное, чтобы больше никто не чихнул.
Пока Фоксглав с несколькими помощниками-единорогами выплавляют монеты, а квартирмейстер делит их поровну между членами команды, я опишу наше приключение на сказочном острове Бризил.
Издалека он казался самым обычным островом, но Фоксглав уверенно сказал, что это Бризил – если он правильно рассчитал курс и скорость корабля.
– Подходим ближе и бросаем якорь, – распорядился капитан. – Пегасы – вперёд, на разведку, остальные по шлюпкам. Мы не впервые грабим поселения, но будьте готовы к неожиданностям.
– Эй, там, внизу! – закричал Джонни с марса. – Вижу останки кораблей на побережье! Много!
– Должно быть, рифы, – сказал боцман. – Не будем подходить слишком близ… ух!
Сильный порыв ветра сорвал с головы старого пони его потрёпанную шляпу. Несколько пегасов, паривших в тот момент над палубой, закувыркались в воздухе. Паруса надулись, и нас понесло вперёд.
– Поворачивай! Поворачивай, Тирек тебя дери! – закричал боцман рулевому. – Нас сейчас разнесёт о берег!
– Не успеет! – заорал капитан. – Надо скорее убрать паруса!
– И бросить якорь! – подхватил боцман. – Якорь опустить, живо, живо!
Пегасы, справившись наконец с резко усилившимся ветром, рванулись на реи снимать паруса, остальные взялись за кабестан – Джонни мне говорил, что так называется штука, которой поднимают и опускают якорь. Это немногое, что я запомнил после знакомства с кораблём на прошлой неделе – да и это скоро забуду.
Якорь с громким плеском погрузился в воду, пегасы на реях старательно стягивали паруса – нас продолжало нести к берегу, но мы замедлялись. Рулевой старательно перебирал по штурвалу копытами, заставляя «Разбойницу» брать вправо. Остановились мы только в паре ярдов от берега.
– Сели на мель, но целы, – заключил боцман, когда все отдышались. – Что теперь?
– Мель – не беда, – хмыкнул Фоксглав. – Исчезнет остров, и мы снова – в открытом море.
– А рифов, значит, нет, – сказал капитан задумчиво. – А количество останков кораблей заставляет усомниться в том, что резкое усиление ветра было случайностью.
– Диого де Тейве в своих записях тоже упоминал сильный ветер, – припомнил Фоксглав.
– А твоих сказках, грифон, ничего про это не было? – оглянулся на меня капитан. – Эй, парень! Заснул, что ли?
Я во все глаза пожирал сказочный остров, так сильно напоминавший пейзажем мой родной, Изумрудный, и слушал разговор краем ушной дыры, поэтому ответил не сразу.
– Не, – ответил я рассеянно, не отрывая глаз от ярко-зелёных полей и белых невысоких скал. – Не было.
– Ладно. Высаживаемся на берег. Джонни, Чилл… – капитан принялся называть имена пегасов, которых хотел отправить на разведку.
Я с радостным визгом перелетел с палубы на белый песок.
– Стой! Куда? – вскричал капитан. Джек пожал плечами, разбежался, оттолкнулся от борта и присоединился ко мне. Точнее, попытался: примерно там, где внизу разделены были вода и суша, он на полном ходу замер в воздухе, словно бы влетев в невидимую сцену. Сопровождалось это хрустом сломанного носа. Тихо ухнув, Джек начал падать вертикально вниз и оказался в мелкой воде.
Подойдя к нему, чтобы помочь встать и побеспокоиться за его целостность, я убедился, что для меня никакой преграды не существует, а вот для него – очень даже. Выйти из воды на сушу Рэкхей решительно не мог.
Мы вернулись на борт «Разбойницы» для быстрого совещания. Джека отправили к костоправу выправить нос, а Джонни и другие пегасы быстро подтвердили, что пересечь береговую линию Бризила не мог никто, кроме меня.
– Главный вопрос – почему получается именно так, – сказал капитан Чард, смотря на меня.
– Этого тоже не было ни в одной легенде, – уточнил я растерянно.
– Явно не потому, что он грифон, – высказался Фоксглав. – Было бы странно со стороны волшебного народца создавать волшебный барьер, пропускающий грифонов, но не пони. Грифоны ведь гораздо больше славятся как жадные до сокровищ создания.
Я не стал спорить. Да и обидного-то ничего здесь нет.
– Ты сможешь взломать барьер? – спросил капитан навигатора.
– Да, но на это потребуется время. Если мы задержимся, то можем не успеть вынести золото, – сказал Фоксглав обеспокоенно. – Надо послать разведчика вперёд, капитан.
– Я не могу отправить грифона, по крайней мере, одного, – промолвил Чард хмуро. – Он же весь остров переполошит.
– Тогда нужно понять, по какому принципу работает волшебный барьер, – пробурчал квартирмейстер. – Глупо будет посылать пони разбивать носы одного за другим, пока не убедимся, что никто не может его преодолеть. Фоксглав, ты лучше всех разбираешься в колдунских штучках, можешь что-то сказать?
– Могу предположить, – отозвался полосатый единорог. – Барьер пропускает Кревана, потому что он родился на Изумрудном Острове.
– Отлично, – сказал капитан. – Есть среди наших кто-то оттуда же?
Боцман и квартирмейстер покачали головами.
– Баррелспиттер, – вдруг голос подал Чарльз Мейн.
– Что? Разве… – выпалил я, оглядываясь на нашего канонира с выражением крайнего удивления на лице: клюв приоткрыт, глаза широко распахнуты. Капитан Чард ограничился простым вопросительным взглядом (поднятой бровью, то есть).
– Почему ты так решил? Он говорил об этом?
– Нет, но мне показалось это очевидным, – пожал плечами Чарльз. – Говор у него точь-в-точь как у нашего грифона.
– Нет, я бы заметил… – попытался я возразить растерянно.
– Само собой, он ничего не заметил – он же привык к такому произношению с рождения, и для него оно – привычное и обычное, – проворчал Чарльз, обращаясь не ко мне, а к капитану и помощникам. – Но на слух уроженца Эквестрии разница очевидна.
– Ну, пусть так, но даже если ты прав, отпускать его будет ещё большей глупостью, чем грифона, – заметил боцман.
– Веди его к нам, – решительно приказал капитан Чарльзу. Тот удалился в трюм, а Чард поднял копыто, обрывая возмущённые и растерянные возгласы своих помощников. – Пленник никуда не денется от нас с острова, который исчезнет через несколько часов, и он сам намеревался забрать золото у волшебного народца. Он согласится помочь нам, а если и решится что-то выкинуть, рядом с ним будет Креван, пристально следящий, чтобы такого не случилось. В обратную сторону, он сможет удержать грифона от поднятия лишнего шума. Они составят идеальную команду.
– Теперь я уверен в этом ещё меньше, чем раньше, капитан, – признался квартирмейстер хмуро.
– У нас нет ни выбора, ни времени на споры, – отрезал Чард. – Грифон, подойди ближе. Ты понимаешь, в чём заключается твоя задача?
– Разведать местность, чтобы к моменту, когда Фоксглав разберётся с этим странным барьером, команда была готова просто прийти и забрать золото, – кивнул я. – Простите, капитан, но я тоже не думаю, что мне нужно третье существо в команде.
– Третье? – не понял квартирмейстер. – Речь идёт только о тебе и пленнике, парень.
– Ох, – вздохнул я. – Я имел в виду меня и Рейчел.
– О, нет-нет, дружок, – капитан словно спохватился, – Рейчел останется с нами. Нам нужно, чтобы разведка прошла тихо, а это как-то не вяжется с понятием «мушкет».
– Но капитан, она очень хочет побывать на Бризиле! – выпалил я, услышав судорожный вздох сестры за своим плечом. – Ну пожалуйста, она обещает, что будет вести себя тихо!
Капитан хотел ответить мне, но тут подошёл Мейн, ведущий за собой Баррелспиттера.
– Ты объяснил ему, что от него требуется? – спросил Чард у Чарльза. Мейн кивнул, а капитан подвёл нашего пленника к боцману и квартирмейстеру. – Объясните ему ещё раз и проверьте, действительно ли он может ступать на берег острова – но так, чтобы он не убежал вперёд. – Помощники отправились за шлюпкой, чтобы исполнить указания, а капитан обратился ко мне, – Рейчел может отправиться с вами, но при одном условии: она не издаёт ни звука, не покидает петли на твоей спине, и не участвует в том, что предстоит сделать вам с Баррелспиттером. Понял?
– Рейчел говорит, что она всё поняла, и обещает, что не создаст проблем, – передал я ему.
– Очень хорошо. А теперь мне нужно такое же обещание и от тебя лично.
Я сказал, что тоже не подведу его, и капитан разрешил нам лететь на берег, чтобы присоединиться к Баррелспиттеру, которого уже развязали и вышвырнули из шлюпки за барьер, подтвердив и теорию Фоксглава, и теорию Чарльза.
Скоро мы втроём стояли на берегу из белого песка, лицами к невысокой скалистой гряде, за которой, как я видел с корабля, начинался бескрайний зелёный луг, и задами к шлюпке, в которой сидели боцман, квартирмейстер и навигатор. Фоксглав усердно трудился, создавая заклинание взлома магического барьера, а мы должны были выяснить, где волшебный народец хранит золото.
– Почему ты дрожишь? – шепнула мне Рейчел. – Ты же не боишься крошечных созданий?
– Нет, просто… – я вздохнул. – У меня такое чувство, что я совершаю святотатство.
– Именно этим ты и занимаешься, – отозвался Баррелспиттер, подумав, что я говорил с ним. – А чего ты ещё ожидал, спрашивается, когда просился в пираты?
– Да ты ведь и сам собирался утащить золото у волшебного народца, – напомнил я, помахав тетрадью деда и дяди, отобранной у нашего пленника.
– Собираюсь, – поправил Баррелспиттер.
– Собираемся, – поправил его я. – Сам знаешь, Баррелспиттер, что никуда не денешься от нас с острова, и я слежу за тобой.
– У меня есть крылья, – пожал плечами он.
– Да даже грифону не перелететь океан без передышки, тем более если он тащит гору золота, – я передал Баррелспиттеру замечание Рейчел. – Иначе зачем было бы изобретать корабли, – добавил я от себя.
– Предлагаю для начала осмотреть остров с высоты, чтобы отметить места, где можно спрятать золото, – Баррелспиттер поднялся в воздух, решив не тратить время, продолжая дискуссию. Но у меня на уме уже была другая.
– Скажи-ка мне, Баррелспиттер, – обратился я к нему, облетая остров вместе с ним. – Если ты – Изумрудный, то как оказался в армии Эквестрии? Я давно задавался вопросом, как вообще наши земляки могут идти на службу к
ним.
– Ну, – пегас невесело усмехнулся, – Разве ты не знаешь, как эквестрийцы набирают рекрутов? Никого не спрашивают, хочет он воевать за Селестию или нет – ни Изумрудного пони, ни горца. Ты с этим не сталкивался, потому что ты грифон, а эквестрийские войска комплектуют пони – но ты должен был слышать и видеть…
– У меня был друг, – вспомнил я. – А у него был брат, который пошёл служить на эквестрийский флот. По словам друга, он сам сделал свой выбор и присоединился к ним добровольно.
– Бывает и так, – Баррелспиттер вздохнул, – хотя я не больше твоего понимаю, что на уме у этих пони.
– Если бы я знал… – обратился я к нему виновато. – Но для меня ты был всего лишь ещё одним солдатом.
– Спасибо, конечно, но для пиратов я и сейчас «всего лишь ещё один», – фыркнул Баррелспиттер.
Я хотел сказать ему, что могу попробовать что-нибудь для него сделать (правда, я и сейчас не знаю, что: уговорить Чарльза обращаться с ним получше, что ли? Или заступиться за него перед всеми пиратами – но он и сам не горит желанием присоединиться к нам…), но как раз в этот миг мы и закончили облетать остров, убедившись, что сверху не видно ни поселений волшебного народца, ни их тайников.
– Что теперь? – озадачился я.
– Попробуй думать как лепреконь, – предложил Баррелспиттер. – Ты стремишься сберечь своё золото. У тебя есть остров, защищённый волшебным барьером и заколдованными ветрами, которые разбивают корабли о берег. Это защитит тебя от большинства вторжений, но не от всех, чему доказательством ты и твоя команда.
– Я, то есть лепреконь, или я, то есть грифонь… тьфу, грифон? – я на секунду запутался, затем сказал, – А. Продолжай.
– Ты, то есть лепреконь, слишком маленький, чтобы защитить своё золото в открытом бою. Значит, его нужно спрятать получше. Так, чтобы его не было видно ни с высоты, ни на земле. То есть…
– Под землёй, – закончил я. – Нам нужно найти подземный тайник. Ох, не хотелось обходить остров пешком, но, видимо, придётся.
– Было бы проще, будь с нами больше пони, – пробормотал Баррелспиттер. – Но твои всё ещё возятся в шлюпке.
Я посмотрел в сторону берега, чтобы убедиться – на берег ещё никто не ступил, а значит, Фоксглав ещё не справился с барьером. Я начал волноваться – времени до исчезновения Бризила оставалось всё меньше.
Мы спустились на траву и начали обходить остров, пытаясь понять, как нам опознать тайник волшебного народца. Ответа на этот вопрос не было – до тех пор, пока я не наступил на ежа.
Чуть ранее того момента, когда я наступил на ежа, мы ещё заметили крошечное создание, порхающее в траве. Оно выглядело, как миниатюрный пони с тоненькими ножками и прозрачными крыльями насекомого, а на голове его была шляпа размером с напёрсток, невиданной формы, из-под которой торчали маленькие антенночки, оканчивающиеся пушистыми шариками.
– Смотри, – сказал мне Баррелспиттер еле слышно, почти одними губами. – Поймаем его – может, выясним, где золото.
Я кивнул и присел в траве, чтобы приготовиться к точному прыжку, а затем резко набросился на свою цель. Не знаю даже, помогли мне в тот миг мои кошачьи инстинкты или сыграли со мной злую шутку. Как бы то ни было, когти мои сомкнулись точно на хрупком тельце лепреконя.
– Отлично! – воскликнул Баррелспиттер, подлетая ко мне. – Теперь, не своди с него взгляд…
Я раскрыл лапы, являя его взору останки несчастного создания, которого слишком сильно сжал в когтях.
– Ах, да чтоб тебя, курицеголовый! Такой шанс был! – выдохнул пегас, резко разворачиваясь ко мне крупом от досады.
Я пообещал ему быть аккуратнее в следующий раз, на что Баррелспиттер резонно возразил, что следующего раза может и не быть. И он оказался прав, потому что вскоре я наступил на ежа.
– Ай! – вскрикнул я, подпрыгивая, а затем падая на бок. В этот момент мантикора из сказки, ну та, у которой колючка в лапе застряла, мне бы не позавидовала. У меня в лапе застрял целый ёж.
– Не дёргайся, я его вытащу, – сказал Баррелспиттер, пытаясь схватить зверька копытами. Ёж извернулся, подставляя колючки и под его копыта тоже. Пегас тоже вскрикнул, отдёргивая конечности.
– Злобный малый, – сказал он, обсасывая копыто задумчиво.
Когда мне всё же удалось стряхнуть с себя ежа, тот, вместо того чтобы уйти, свернулся в клубок и покатился прямо на нас. Мы вспорхнули над травой, чтобы избежать колючек.
– Кыш! Кыш! – Баррелспиттер попытался прогнать его взмахом хвоста, но ёж вцепился лапами в землю и приоткрыл пасть, словно скалясь на нас.
– Если ты так сильно не хочешь уходить, дружок, мы уйдём сами, – бросил я ежу, решив примириться с ним. Но
Баррлерпси тьфу! Надоело! Ну и прозвище выдумал ему Мейн! Я скоро когти вывихну, записывая его снова и снова! Отныне буду назвать его просто: «Плевок».
Плевок остановил меня, сказав:
– Чем же это место отличается от остальных, что он так не хочет его покидать?
Я развернулся в воздухе и снова завис над тем местом, где, злобно смотря на нас, сидел ёж.
– Думаешь, он сторожит золото лепреконей? – спросил я.
– Отдадим ему должное – он делает это очень самоотверженно, – тихо сказала Рейчел.
– И правда, Рейчел, он замечательный охранник, – согласился я с суждением сестры с добродушным смешком. – Помоги-ка мне…
Рейчел подцепила ежа штыком и отбросила подальше в траву, затем вернулась на своё место на моей спине, и мы с Плевком принялись разрывать землю вокруг того места, с которого он пытался нас прогнать.
Будь с нами какой-нибудь земной пони, он бы сразу почувствовал (ну может, не совсем сразу, но после того, как мы отбросили первый слой почвы, уж точно), что под нашими ногами – не сплошная земля. Но мы с Плевком были детьми неба, так что без задней мысли продолжали копать, пока не провалились вниз. На какое-то время наши глаза потеряли фокус, потому что под землёй было по какой-то причине светлее, чем снаружи. То есть по кое-какой.
Плевок спланировал на пол подземного хранилища, а я задержался в воздухе: Рейчел зацепилась краями за края дыры, а я повис на петле, в которой она держалась на моей спине.
– Чёрт! – прошипел я, и немного побарахтался в воздухе, болтая лапами и крыльями впустую, пока Плевок не помог мне выпутаться.
– Смотри, – когда мы наконец проморгались и поняли, что находится прямо перед нашими глазами, пегас, хотя это было уже излишне, ткнул копытом в направлении сотен, а может и тысяч маленьких горшочков, наполненных сияющим золотом, казавшимся на глаз единой массой, заполнявшей горшочки, словно суп. Или, скорее, каша. Или пюре. Или какая-нибудь ещё пища, похожая на однородную массу. Или если быть совсем точным, что уже сейчас, постфактум, я могу себе позволить – словно песок.
– Мы нашли его, – прошептал я, восторженно пожирая сокровища взглядом.
Баррелспиттер уже ждал меня на выходе.
– Ты глянь, – даже не смотря на него, я, завороженный, приближался к заветному золоту всё ближе. – Это не монеты, не слитки, не кольца… Что же это такое? – я потыкал золото когтем, и коготь слегка погрузился в него. – Будто песок… Но вместе с тем ясно, что это золото.
– Сколько осталось до исчезновения острова? – поторопил меня Плевок. – Давай, надо вернуться к кораблю.
– Возьми с собой несколько горшочков, – шепнула Рейчел мне на слуховое отверстие. – Как доказательство, что мы справились с задачей и на случай, если Фоксглав всё ещё не взломал барьер.
– Точно, – согласился я и передал её слова Плевку. Он взял один горшочек копытами, а я – по одному в две передние лапы, и мы полетели к берегу.
Фоксглав, как угадала Рейчел, к тому моменту всё ещё не справился с барьером, однако заверил нас и всю команду, что близок к успеху. Мы с Плевком решили ещё раз слетать к тайнику, чтобы принести новую порцию золота, и когда мы вернулись, команда наконец-то была на берегу.
– А мы в тебя не верили, – капитан Чард хлопнул меня по плечу. Он не улыбался, но по глазам было видно, что он крайне доволен не только тем фактом, что золото уже почти наше, но и своим коком лично, приведшим его команду к такой большой добыче.
– Говорите за себя, капитан, – сказал Джек Рэкхей, подходя к нам и приобнимая меня одним копытом с ухмылкой. – Я всегда знал, что наша курица несёт золотые яйца.
– Ну что, грифон, веди нас к золотишку, времени всё меньше! – воскликнул Джонни Глубинный, нетерпеливо махая крыльями.
Мы с Баррел… то есть Плевком повели команду к месту, где хранилось золото. Ветер становился всё сильнее, и скоро мы уже шагали с трудом.
– Волшебный народец пытается остановить нас! – прокричал Фоксглав.
– Ты можешь что-то сделать с ветром? – спросил его капитан.
– Не уверен, – отозвался наш колдун-навигатор. – Я чувствую, что магия, вызывающая этот ветер, мощная, но она собирается из множества мелких потоков!
– Должно быть, это колдуны волшебного народца! – вмешался в их разговор Плевок. – Лепрекони малы, размером с насекомых, если доберёмся до места, где они собрались, преодолев сопротивление ветра, сможем разметать их без проблем!
Капитан кивнул Плевку, отдал приказ, чтобы сильные земные пони шли впереди, стараясь закрыть остальных от ветра, и мы продолжили двигаться вперёд, перебарывая порывы, грозящие отбросить нас назад. Я приблизился к Чарду, чтобы обратиться:
– Капитан?
– Что такое, парень?
– Я насчёт Баррелспиттера! Я знаю, что он вряд ли станет членом нашей команды, но он неплохой пони, и мне бы не хотелось, чтобы он оставался под надзором мистера Мейна. Чарльз, он, да вы и сами знаете…
– Что же предлагаешь, отпустить его? – поинтересовался капитан кисло.
– Нет, сэр, просто… почему бы не перевести его ко мне на камбуз? Я сам присмотрю за ним.
– Не вижу причин не соглашаться, но решим это после того, как вернёмся на корабль, – прокричал капитан сквозь уже невероятно громкий и сильный ветер, заканчивая разговор. – С золотом!
Я выразил своё согласие, и вскоре мы были у той самой дыры в земле, что вела к заветному золоту. На этот раз её охранял не ёж, а целая стайка крошечных лепреконей. Когда мы подошли к ним близко, они с разочарованным писком разлетелись, и ветер тут же прекратился. Я успел заметить, что их крылья были не такими прозрачными, как у того, что я случайно убил несколько минут назад, а покрытые тонким-претонким слоем золота.
– Смотрите, их крылья! Они используют… – заговорил наш навигатор восхищённо.
– Позже, Фоксглав! У нас осталось меньше часа! – оборвал его капитан.
Отмечу, пожалуй, наблюдение Фоксглава прямо здесь, хотя он поделился им со мной уже потом, на корабле. По его предположению, волшебный народец хранит своё золото в виде пыльцы, и использует для колдовства. Звучит даже очень любопытно. С определённой долей тоски Фоксглав поделился со мной опасением, что пройдёт ещё очень много времени, прежде чем кто-то возьмётся за систематическое исследование тайн волшебного народца, и это точно будет не он, простой пират, чья сфера интересов ограничивается горшочком с золотом.
Пегасы спустились в дыру, а остальные собрались вокруг, чтобы принимать горшочки с золотом снизу и относить их на корабль. Я не успел присоединиться к ним, когда услышал раздосадованный и разгневанный возглас мало знакомого мне пегаса – того, кого капитан тогда назвал Чиллом.
Спустившись к ним, я узрел помещение, как и раньше, заставленным бесчисленными горшочками. Единственным различием было почти полное отсутствие в них золота. Сияющая пыльца осталась лишь в немногих горшках.
– А ты говорил, что здесь золота столько, что можно трюм «Разбойницы» забить полностью, – сказал Джонни укоризненно.
– Но… Но как же… Оно же было здесь! – воскликнул я, чуть не плача.
– Должно быть, эти твои лепрекони решили перенести золото в другое место, – сказал Чилл холодным, как своё имя, голосом. – Вынесем то, что осталось, а затем попробуем найти это другое место.
Но отправиться на поиски золота снова нам уже не довелось. Пока мы несли оставшиеся горшки до корабля, остров Бризил становился всё менее и менее материальным, и наконец, когда мы все вернулись на борт, пропал совсем.
По пути до острова один из пони поднёс нос слишком близко к своему горшку и чихнул. Золотая пыльца разлетелась вокруг него. Раньше, чем она осела, и мы снова увидели незадачливого носильщика, мы услышали его крик.
Частицы золота, осев на его морде, каким-то образом въелись в его кожу, которая начала сползать маленькими кусочками, обнажая череп. Пони повалился на землю, потеряв сознание от нестерпимой боли, а зачарованное золото продолжало творить своё дело, обезображивая его посмертную маску.
– Чур, чур меня, – заплевался боцман в ужасе. – Капитан, может, бросим это проклятое золото?
– Несите горшки аккуратно, как фарфор, не прикасайтесь к содержимому! Ну, чего застыли? – громко приказал всем капитан, затем обратился к Фоксглаву:
– Ну, что скажешь? Какова вероятность, что…
Полосатый единорог зачерпнул маленькую горсточку пыльцы в своё магическое облачко, сильно разогрел его, спекая в шарик, и бросил в тело мёртвого пони. В том месте, где золотой шарик коснулся его, с трупом ничего не случилось. Фоксглав снова поднял шарик и плотно прижал к телу пони, подержав так несколько секунд, и убедился, что не происходит решительно ничего.
– Очевидно, они зачаровали свою пыльцу, чтобы защитить от чужаков, но как только мы переплавим золото в монеты, оно станет безвредным, – высказался навигатор, успокаивая нас.
Скоро мы выставили горшочки на палубе и собрались вокруг них, смотря, как Фоксглав и несколько других единорогов превращают золотую пыльцу в монеты. Чарльз Мейн был вдвое мрачнее, чем обычно, но остальная команда была счастлива. Как сказал капитан Чард – у нас было ровно столько, чтобы оплатить еду, выпивку и кобылок для каждого члена команды.
Я, на своё удивление, сочувствовал Чарльзу, надежды которого на большой куш не оправдались, несмотря на свою обиду. На мгновение у меня даже промелькнула мысль поделиться с ним своей долей, но я не стал.
– Так, а это что? – вдруг произнёс Фоксглав озадачено, заглядывая в горшок, из которого они помощники зачёрпывали золото.
– О, наш старый знакомый! – воскликнул я, увидев под слоем золота вы не поверите кого – ёжика! – Ну, хотя бы у грифона будет наконец-то какое-то мясо на ужин.
– Креван, так нельзя! – охнула Рейчел. Я пожал плечами. Фоксглав осторожно вытащил ежа из горшка, постарался стряхнуть с него пыльцу, однако часть золота всё же осталась на шерсти и иголках зверька. Тогда навигатор окунул его в воду за бортом и тщательно прополоскал, после чего отдал мне.
Смотря, как ёжик отфыркивается, я понёс его на камбуз, где меня встретил Плевок, уже переведённый на новое место жительства по распоряжению капитана.
– Смотри, кого нашли в нашем золоте! – сказал я весело, показывая ему ежа. – Интересно, как он там оказался? Может, волшебный народец запихал, в наказание за то, что не справился с охраной?
– А может, он и не сторожил его, может он, как и мы, хотел его утащить, – усмехнулся Плевок.
– Кто знает, кто знает, – отозвался я и сел за свой журнал, чтобы записать наши сегодняшние приключения.
________________________________________________________
Когда я проснулся, первым вопросом, которым я задался, было – почему так сильно болит голова. Вторым – почему я валяюсь на марсе на животе. Третьим – почему в моей заднице застрял иглами ёж.
Я задал ему эти вопросы, когда вытащил из задницы, но не получил ответа. Что неудивительно – ежи же не умеют разговаривать. Тем не менее, я поругал его для профилактики, назвав спиногрызом и нахлебником. О! Отличное имя! Теперь буду называть ёжика Спиногрызом. Если так и не соберусь приготовить и съесть.
Затем я оглянулся в поисках того, кто умеет. Рейчел, к моему облегчению, лежала рядом со мной. Вместе мы стали вспоминать, что случилось.
Кажется, мы пристали к какому-то порту (название городка я так и не вспомнил, и хоть убейте, не скажу, был ли он частью Эквестрии или же какой-нибудь другой страны), чтобы пополнить запасы и отдохнуть на вырученное золото в таверне.
Значит, вот оно какое – похмелье? Должен отметить, что не прочь повторить – особенно после того, как ко мне вернулись воспоминания о том, как мы с Джеком и Джонни веселились, заполняя себя ромом, а воздух таверны – песнями.
Рейчел захихикала, вспомнив, как Чарли Мейн знакомился с местной кобылкой. Она вспомнила, как он говорил ей что-то вроде «Видишь, что у меня в кобуре? Грифоний пистолет. Для копыт пони не приспособлен, так что я управляюсь с ним языком. Знаешь, на что ещё способен такой ловкий язык?» Не уверен, что передал его слова в точности, но согласитесь, это уморительно. Рад, что он не отдался депрессии, кстати.
Затем, видимо, я напился основательно, потому что дальше всё как в тумане. В голове всплыли строчки из песни, которую горланили матросы:
Тяни, тяни, потянем – будем пить мы и бренди, и джин!
Тяни, тяни, потянем – подбородки мы выбреем все!
Тяни, тяни, потянем – забросаем мы кока дерьмом!
Наверное, я посчитал это на свой счёт и обиделся, потому что следующее, что я помню – это как я носился по таверне петлями, выкрикивая недопоэзию собственного сочинения: «Ты единорог – я нассал тебе в грог!», «Ты пегас – я нассал тебе в глаз!»
Но как ёж застрял иголками в моей заднице!? Собираясь слететь вниз, повесил Рейчел за спину, попав ею в петлю на спине со второй, ну ладно, на самом деле с четвёртой, попытки, и обнаружил, что на моём ремне, помимо сумки на боку и петли для Рейчел сзади, были ещё и маленькие петли спереди. Некоторые из них были заполнены небольшими метательными ножами. И когда это я успел слетать к портному? Впрочем, неважно, на чём я остановился? Ёж, да. Собравшись вниз, на палубу, я спрыгнул с марса и расправил крылья. Мои дорогие потомки – никогда не пытайтесь летать с большой высоты при сильном похмелье. Приземление будет не самым приятным.
Так вот, насчёт ежа. Я спросил Джека и Джонни, которые высасывали остатки рома из своих бутылок, прислонившись к левому борту ближе к носу корабля. Они долго смеялись, затем сжалились надо мной, стоящим перед ними с плутающими глазами, и поделились выпивкой на опохмел. Пока я пил, Джонни рассказал мне, как я, после того как отстреляться своими стишками, сел прямо на табурет, на котором сидел ёж, и затем снова начал носиться по таверне, крича всем: «Я выбрал иголки ежиные, а вы!?» Джек пытался что-то добавить, но не смог справиться с приступом смеха.
Поперхнувшись ромом, я поблагодарил товарищей за информацию и отправился к себе на камбуз (весёлая, кстати, компания у меня тут собралась: грифон, мушкет, пленный уж и домашний ёж!), чтобы записать её, пока снова не забыл. Здесь же запишу вывод, который следует из событий вчерашних дня и ночи –
Йо-хо! Пиратская жизнь по мне.
