Мемуары Фокса Флинтлока

      Эта запись выйдет длинной, потому что многое успело произойти с того момента, как мы ступили на берег Пёстрого Острова. Долго сидеть на одном месте и усердно скрести пером по бумаге – едва ли мой конёк (ха, конёк), но Чарли будет доволен, что я не путаюсь под копытами, да и вы, наверное, соскучились по связным рассказам после кучи коротких заметок, что я оставил в журнале.       Итак. Как объяснил мне капитан… то есть Чард, легендарная пиратская республика Либерталия располагается в северной части Пёстрого Острова, а Пёстрый Остров лежит к юго-востоку от Зебрики, так же как Изумрудный Остров лежит к северо-западу от Эквестрии. Кстати, я скучаю по родине. В этих водах невыносимо жарко.       Ну так вот, мы прибыли в Либерталию, обогнув Кейдтаун (на юге Зебрики). Я ожидал увидеть большой, красивый портовый город, но вместо этого там была деревушка из соломенных хижин и хлипкий, совершенно не внушающий опасений полуразрушенный форт. Впрочем, нас с Джеком это не тревожило, ибо ром всё равно был там, где следовало. Но капитан Чард и его приближённые, Фоксглав и боцман с квартирмейстером, очень огорчились, застав Либерталию в таком плачевном состоянии. Они тоже пошли в таверну, но не затем, что мы с Рэкхеем, Джонни и парочкой других ребят, а чтобы поговорить со старшими в поселении.       Ах да, Пёстрый Остров и в частности Либерталию населяет дивный народ, гораздо более забавные существа, чем лепрекони с Бризила. Они называют себя «попугаями», и выглядят точно как те птицы, что вы называете так же, с несколькими отличиями. «Попугаи» Либерталии ростом выше пони на голову, ходят на двух длинных лапах, не имеют крыльев, вместо которых – ещё две лапы, в которых они держат свои вещи. Ну там оружие или кружки. Все «попугаи» имеют тела, покрытые зелёным пухом, и головы с клювами и оперением разных цветов.       Джонни заказал по кружке рома для всех нас, и мы сели за столик, обсуждая только что увиденное.       – Ну, что скажете? Вот это дивный народ! – воскликнул пони, севший напротив меня.       – Ну не знаю, как по мне, эти, – Джек сделал большой глоток, – попуги, – Джек залпом допил ром, выливая остатки через края за щёки, – выглядят как-то убого по сравнению с нашим кухонным птенчиком.       Джонни усмехнулся.       – А что думает кухонный птенчик? – Глубинный повернулся ко мне.       Я в это время посасывал ром, с любопытством разглядывая снующих вокруг попугаев. Слова Джека мне польстили, но для меня самого «попуги» казались довольно интересными, ибо грифоны были для меня обыденностью, а этот народ я повстречал впервые. Я хотел облечь свою мысль в слова так, чтобы получилась колкая и запоминающаяся фраза, но ничего не придумал.       – Что, высматриваешь себе птичку? – подначил меня Джек. Остальные загоготали. Я разозлился и огрызнулся:       – Лучше присмотреть себе птичку, чем прятать петушка в штанах, Рэкхей!       До сих пор это был мой самый удачный ответ на их подколы. Мне, честно говоря, плевать было, как они его оценили – я обиделся. Встав из-за стола, я взял бутылку у барной стойки за пару монет, и пересел за столик к Чарльзу Мейну.       – Не помешаю?       – Если не будешь болтать без умолку, во что мне слабо верится, – проворчал Чарли. Я пожал плечами и отхлебнул ром. Обида на Джека и остальных уже прошла, и я подумал вернуться к ребятам, но тут услышал голоса.       – Капитан Чард, – представился наш капитан попугаю в большой зелёной треуголке, утыканной большими перьями всех цветов.       – Ух ты, – ахнул я, заворожённый. – Хочу такую же! Глянь, Рейчел!       – Шляпу или птичку? – шепнула сестра ехидно.       – Ой, хоть ты не начинай.       Чарльз шикнул, злобно зыркнув на нас.       – Капитан Ника, – тем временем представилась обладательница шикарной шляпы.       – Вы здесь старшая? – спросил наш капитан.       – Старше никого не осталось, – ответила попугаиха с какой-то тоскливой кислинкой.       Капитан Ника рассказала, что недавно на Пёстром Острове поселился дракон. Он уничтожил город, перебив половину попугаев Либерталии, и поселился в руинах, а оставшиеся сбежали на побережье, где наспех сколотили простые хижины. Теперь Либерталия находилась в упадке и страхе повторного нападения.       – Как получилось, что вы не смогли дать отпор дракону? – спросил квартирмейстер.       – Он был очень большим, и мы просто не ожидали его появления, – вздохнула Ника. – Драконы в наше время огромная редкость, а наш народ и вовсе никогда раньше с ними не сталкивался.       – Почему же он решил поселиться здесь? – задался вопросом Фоксглав.       – Не знаю, и, если честно, мне насрать, – призналась Ника, стискивая зубы. – Вот бы кто-нибудь помог нам! Я боюсь, что он истребит остатки попугаев, если нападёт снова.       – Я не хочу позволить легендарной Либерталии пасть, – сказал Чард задумчиво, – но не знаю, что мы можем сделать.       – Пожалуйста, – взмолилась Ника, – мы отдадим вам наш самый лучший корабль, если разберётесь с драконом!       Чарльз встрепенулся и навострил уши.       – У нас есть корабль, и нам его хватает, – пожал плечами боцман.       – Не согласен, поддерживающее судно всегда впору, – возразил квартирмейстер.       – Что думаешь, Фоксглав? – обратился Чард к нашему полосатому навигатору.       Но что сказал Фоксглав, я не расслышал: в этот момент к нам с Чарли подошёл молодой попугай с жёлтым оперением и восторженно заговорил, широко раскрыв глаза:       – Вы же пони, да? Клянусь Небом, я всегда хотел увидеть настоящих пони! Меня зовут Икар! Я слышал, что пони населяют половину стран мира! Скажите, они сильно отличаются между собой? Пони воюют друг с другом? Я хочу знать всё!       Мейн раздражённо зарычал и вышел из-за стола, подходя поближе к капитану Чарду и его приближённым, общающимся с капитаном Никой. Он явно не хотел пропускать их разговор.       – Постойте, куда же вы! – Икар кинулся вслед Чарли. – Расскажите мне…       Я поймал попугая за лапу.       – Это мой друг, Чарли, и он не любит очень назойливых птичек, – намекнул я ему. Чарльза Мейна злить было опасно.       – Птичек вроде вас? – спросил ещё один попугай, подходя. У него были красные перья.       – У меня хотя бы есть крылья! – бросил ему я.       – Это был не самый вежливый ответ, – усмехнулся красноголовый попугай. – Фидель, – представился он.       – Рад знакомству. Я… – я осёкся. – Блин, Рейчел, мы так и не придумали мне имя! – обернулся я к сестре в панике.       – Не беда, вы здесь такой один, и мы вас ни с кем не спутаем, – посмеялся Фидель.       – Почему у вас нет имени? – спросил Икар. – Вы сирота?       – Не знаю, может быть, – я развёл лапами. – Я покинул матушку несколько месяцев назад, и не знаю, как она сейчас. А это Рейчел, моя сестра, – я вынул мушкет из петли на спине. – Она очень меткая, а сам я здорово готовлю.       – Вы кок, значит, – понял Фидель. – Я начальник абордажной команды на «Бродяге», а Икар – наш юнга. А сейчас прошу меня извинить. У меня такое чувство, что это наш корабль капитан Ника обещает тем, кто убьёт дракона, раз уж большинство попугаев из нашей команды, включая капитана, погибли от его лап и пламени, так что я должен перейти к беседе с ними.       – У меня есть идея, что с тобой делать, – улыбнулся я Икару, когда Фидель уходил.       – Какая идея? – спросил меня юный попугай.       – Да вот всё никак не соберусь сделать ежиный суп…       – Ежовый, – поправил Икар.       – Цыц! – каркнул я. – Потому что попугаиный суп наверняка должен быть лучше…       Икар тихо пискнул.       – Расслабься, я пошутил. Идём, я, кажется, знаю тех пони, что будут в восторге от того, что ты от них в восторге. Они с радостью расскажут тебе всё, что ты хочешь знать.       – Ура! Кстати, правильно говорить «попугаевый».       Рейчел тихо прыснула.       – Насколько страшный этот ваш дракон? – полюбопытствовал я, пока мы шли к столику Джека и Джонни.       – Я нёс вахту на «Бродяге», так что видел его лишь издалека, – заговорил Икар с придыханием. – Но мне и того хватило. Вспышки огня было видно за версту! Наши говорят, шкура у него прочнее камня, и мушкетные пули его не берут. Из нашей команды уцелели только я, Фидель, и ещё двое. Кассию удалось отколоть от него чешуйку топором. Он чудом уцелел при этом. Пико, к счастью, спал в каюте, не то бы бросился дракону прямо на морду…       – Угу, – сказал я. – Эй, парни!.. – крикнул я Джеку и Джонни.       – О, пернатый! – воскликнул Глубинный. – Мы как раз о тебе говорили.       – Обо мне? – удивился Икар. – Привет, Пико.       Попугай с бурой головой, покрытой перьями цвета засохшей крови, икнул и кивнул. А может и не кивнул, а просто голова качнулась. Рядом с ним стояли три пустые бутылки.       – Нет, о том пернатом, который ещё и пушистый, – усмехнулся Джек. – Эй, говорили же мы тебе, Пико, что у нас есть птица постатнее попугая. Смотри, эта штука называется «грифон», а штуки на его боках – «крылья»!       – Ик! Зато у меня свободны две лапы, и я всегда могу держать ими моих лучших друзей, – промолвил Пико.       – А, да, наверное, надо представить их нашей Рейчел, – рассмеялся Джек.       – Кто там хочет со мной познакомиться? – встрепенулась Рейчел.       – Ну так вот они, – Пико вынул из-за пояса два кинжала, один чуть-чуть короче другого, – Бенито и Пико-младший, мои самые верные товарищИК!       – Рейчел говорит, что ей очень приятно, – сказал я. – Извините её, она очень стеснительная, и говорит только со мной.       – Ха, а хитрец Бенито просто-напросто приручил попугая говорить вместо него, – засмеялся Пико странным, курлыкающим смехом, перебиваемым икотой.       – А, а это Икар, – я выдвинул вперёд желтоголового юнгу.       – Его я знаю, – отозвался Пико. – Ик!       – Они не знают, – я указал в сторону Джека и Джонни. – Парни, это Икар, и он хочет знать всё про пони! Порадуйте его, он давно мечтал о встрече с вами. А я поищу кого-нибудь, кто интересуется грифонами. Эй кого-нибудь здесь грифоны интересуют!? – заорал я.       – Меня, наверное, – Пико встал из-за стола и зигзагами двинулся ко мне. – РасскажИКа мне о своей сестре. Нет ничего необычного в том, чтобы давать оружию имя, но подобные отношения очень редкИК!       Именно тогда, когда Джек в своей обычной экстравагантной манере рассказывал Икару о пони, а я с позволения сестры делился с Пико нашей историей, к нам прискакал Чарльз Мейн, сияя как никогда прежде.       – Я только что заключил самую халявную сделку в истории мореплавания! Мы получим совсем новый, качественный бриг почти что задаром!       – Почти, – глубокомысленно промолвил Джек, – это когда рома остаётся на донышке бутылки, а ты всё ещё трезв, – сказав так, он ударил носом в стол.       – Пьяная скотина, – пробормотал Чарльз. Полный энтузиазма, он не мог разозлиться на Рэкхея как следует. – Короче, парни, всё, что нам нужно сделать, это убить дракона. Пошли!       Никто из нас не шелохнулся.       – Как думаешь, Рейчел, кто страшнее – пятьдесят грифонов или один дракон?       – Ну же, пони и птицы! – поторопил Чарльз. – Каждый, кто сразится вместе со мной, будет со мной в команде!       – Ну, кроме тех, что погибнут, – шепнула Рейчел.       – Мы с тобой, – выскочил Пико. – Я и два моих друга. Ну или три. Икар?       – И я в деле, – сказала Рейчел внезапно, – Братик, скажи им.       – Рейчел, нет! – воскликнул я.       – Ну, ты же не можешь решать за меня, не так ли, братец? – уколола меня сестра. Скрепя сердце, я протянул её Чарльзу.       – Она хочет участвовать, – объяснил я. – Но если она пострадает, можешь сразу бросаться в пасть дракону, Чарльз.       – Я управляюсь с грифоньим пистолетом, но грифоний мушкет у меня попросту во рту не поместится, – проворчал Мейн, не принимая Рейчел.       – Может поместиться в лапах, – рядом с нами образовалась стайка попугаев, возглавляемая нашим недавним знакомым Фиделем.       Я смерил попугая с красной головой взглядом.       – Так я вам её и доверил! – зашипел я, выгнув спину. – Чтоб вас всех Морриган забрала, я тоже с вами! Не могу отправить сестру в логово дракона одну.       Вскоре отряд, включающий меня, Рейчел, Чарльза Мейна, Джонни, горстку других пони, Фиделя, Икара и ещё горстку попугаев, собрался снаружи таверны, план нападения на дракона.       – Кассий, варианты? – скомандовал Фидель. Вперёд вышел высокий попугай с голубыми перьями, к поясу которого был пристёгнут большой абордажный топор.       – Это кусок чешуи дракона, – сказал он, демонстрируя нам толстую пепельную пластину размером с тарелку. – Обычным оружием его не пробьешь, – Кассий положил чешуйку на землю и со всей силы саданул по ней топором. Лезвие протестующе звякнуло, чешуя осталась неповреждённой. – Только достаточно сильный удар по основанию пластины может отколоть её от тела дракона, но таких чешуек у него несколько слоёв, а в столкновении едва ли у кого-то будет время замахиваться огромным топором как следует. Посему предлагаю метить в слабо защищённую часть тела – глаза.       – Мы говорим о холодном оружии и мушкетах, – выступил Чарльз Мейн, – а как насчёт пушечного выстрела?       – А мы можем взять с собой пушку? – глаза Кассия загорелись.       Мейн ухмыльнулся.       Скоро мы шли через джунгли к руинам старого города, где поселился дракон. Трое самых дюжих пони из отряда с «Разбойницы» и Кассий тянули за нами лафеты с пушкой и несколькими ядрами.       – Почему мы не взяли несколько пушек? – спросил Фидель. – У нас хватит лап, чтобы их дотащить.       – У нас не будет времени выстраивать батарею и координировать нужный угол наклона для каждой пушки, – ответил Чарльз. – Кроме того, Кассий считает, что хватит и одного выстрела, главное, сделать его до того, как дракон взлетит.       Я находился в строю мушкетёров, составлявших собой запасной план на тот случай, если выстрел из пушки не свалит дракона, и заботливо чистил ствол Рейчел на ходу. От неё требовался меткий выстрел. Впрочем, это не было такой уж сложной задачей: глаз дракона, по свидетельству Кассия, был крупнее самого крупного пони.       Мы шли, и шли, и шли, пока наконец не вышли из джунглей (ненавижу жару!) к руинам. Среди них было тепло, но это было не уютное тепло домашнего очага, а пробирающее до костей ужасом получше всякого холода тепло. Большинство пони и попугаев в нашем отряде задрожали. Но не я и точно не Чарльз Мейн. Пико, кажется, и вовсе наслаждался атмосферой.       Руины состояли из остатков каменных стен, редко где можно было встретить уцелевшую часть стены выше роста пони. Что касается деревянных строений, то на их существование в прошлом намекала лишь засыпанная ровным слоем ещё дымящейся золы большая площадка, на которой и лежала покрытая пепельной чешуёй прочнее камня зверюга.       У меня нет слов, чтобы описать, насколько огромным был дракон, так что понадеюсь, что вам хватит свидетельства Кассия о его глазе, чтобы представить самим. Вместе с тем, страха я не чувствовал. Честно говоря, я почти не помнил, что такое настоящий страх, ибо на тот момент уже почти десятилетие его не испытывал.       – Стройтесь вон там и стреляйте в глаза, если и как только он начнёт открывать их, – шепнул Фидель отряду мушкетёров и мне в том числе. – Чарльз, всё готово? – обратился попугай к главе отряда канониров. Мейн кивнул и принялся устанавливать пушку в нужное положение. Пару раз дракон всхрапывал, выпуская густой дым из ноздрей, и все замирали, но, кажется, он продолжал спать.       – А он даже мило выглядит, – сказала Рейчел.       – Тише говори, разбудишь его, – осадил я её.       – Да мы молчим все, – промямлил Икар, не знавший, конечно, что я обращался к сестре.       – Вы что, идиоты? – зашипел на нас Чарльз. – Заткнитесь!       Наконец пушка была готова, и Мейн подпалил фитиль. Канониры отошли в сторону, зажимая копытами уши. Бух! Ядро вылетело из дула со скоростью… Ну не знаю, со скоростью пушечного ядра, и ударило дракону в бок, под рёбра, сминая все слои чешуи, пробивая кожу и застревая где-то в глубине драконьей туши. Дракон дёрнулся, разметав лапами золу, распахнул глаза и с трудом перевернулся на здоровый бок, зажав лапой дыру в чешуе. Дышал он тяжело, прерывисто, а короткие, слабые всполохи огня, сразу же гасшие, выглядели неестественно и жалостливо. Судя по всему, дракон умирал.       – Мы справились? – прошептал Икар. – Мы… спасли Либерталию?       – Спасать? – дракон вдруг заговорил; его голос был не совсем тем, что можно было бы ожидать от такого существа, не глубоким, басовитым, рокочущим, а больше урчащим, скрипучим, напоминающим скорее здоровенного шакала, чем здоровенную ящерицу. Хотя откуда мне знать, каким должен быть голос шакала? Никогда не видел ни одного шакала, вообще не знаю, почему мне на ум пришли шакалы. А дракон тем временем засмеялся; смех его был перебиваем частым кашлем и вспышками огня, гасших, едва вырвавшись из пасти. – Вам что, всё ещё есть, что спасать? – спросил он. Голос его становился слабее, как и огненные всполохи.       – Жизни оставшихся попугаев, и ну не знаю, может быть, другие города, которые ты вздумал бы разрушить? – высказался Фидель.       – Глупый пират, – проурчал дракон. – Менее всего я желаю разрушать города и губить жизни. Но мне нужно было свежее пепелище, чтобы устроить себе логово, а уничтожив обиталище грабителей и убийц, разве я принесу вред, а не пользу цивилизации?       – Это всё очень интересные темы для дискуссий, но, может быть, ты уже сдохнешь наконец? – процедил Чарльз. – Меня ждёт моя награда.       Тут случилось то, чего никто из нас не ждал, а ведь, Морриган забери, следовало! Дракон очень резво, слишком резво для умирающего, взмыл ввысь, разметав пепел и золу во все стороны, закрывая обзор плотным чёрным облаком. Когда оно осело, нас было на одного меньше. Джонни Глубинный, бедняга Джонни, целиком исчез в пасти чудовища. Дракон стоял перед нами на всех четырёх лапах, дыры в его боку как не бывало.       – Теперь бегите, маленькие назойливые создания, – повелел он. – Каждый, кто мудро решит не раздражать меня больше, останется жив.       – Эй, это нечестно! – я испытывал крайнее возмущение и недоумение, тыча когтём в то место, где в драконе должна была быть дырка.       – Должно быть, драконья магия, – пробормотал Кассий, озадаченный не меньше меня. – Моя гипотеза: он лечится с помощью золы и пепла, которыми обустроил своё логово.       – Гипотезы – это здорово, но нам сейчас нужны не учёные, а воины! – прорычал Чарльз. – Заряжай! – рявкнул он, оборачиваясь к пушке. Но исполнить его приказ было некому: большинство пони и попугаев послушались драконьего совета и улепётывали в джунгли, где (я надеюсь) больно расшибали морды, спотыкаясь о древесные корни. Остались лишь мы с Рейчел, Чарльз и четыре попугая – Фидель, Кассий, Пико и Икар.       – Не говори так, Чарльз – изобретательность Кассия не раз выручала нас, – обратился Фидель к Мейну. Мейн же оттолкнул Фиделя, стоящего рядом с пушкой, назад; поток огня вылился на орудие, превратив его в металлическую лужицу.       – И что теперь? – выпалил Икар. В его голосе слышался неподдельный страх, но, к его чести, он не отступал.       – Хоть бы мушкеты нам оставили, трусы! – прорычал Кассий, оглядываясь назад. Последние из убегавших уже скрылись в зелени джунглей.       Пока я уворачивался от следующего огненного плевка, Пико уже действовал: совершив прыжок в тот момент, когда порхающий дракон вытянул шею к земле для более точного прицеливания, он попал ему прямо на морду и вогнал клинки прямо в здоровенный драконий глаз. Рейчел выбрала этот момент, чтобы выстрелить в другой. Дракон взревел от боли, хлопнул себя лапой по лицу и впал в неистовство, летая хаотичными петлями и плюясь огнём почти беспрерывно во все стороны. Мы, то есть те, кто остался на земле, занятые тем, что пытались не сдохнуть в огненном аду, заметили, что Пико, попавший под лапу дракона, провалился прямо в глаз дракона и застрял в нём.       Началась сущая кутерьма: дракон, не знаю, насколько ясно он видел после ранений в глаза, носился и плевался огнём во все стороны, мы же бегали кругами, стараясь не попасть под горячее дыхание (действительно горячее) и не врезаться друг в друга. Я пытался перезарядить Рейчел, но на бегу это сделать было совершенно невозможно: если шомпол ещё можно было удержать в лапе, то точно не вставить его в дуло, а пули и вовсе горстями просыпались между когтей.       Продолжалась кутерьма, я уверен, очень долго, и Кассий наверняка уже вот-вот готов был озвучить гениальное решение, которое старательно придумывал (интересно, думать на бегу сложнее, чем заряжать Рейчел на бегу? надо будет попробовать на досуге). Но тут дракон рухнул на землю и больше не шевелился.       Из глазницы дракона, весь перепачканный в чём-то белёсом и склизком, выполз наш Пико. Опущу, пожалуй, все вопросы, которыми мы его осыпали, и сразу опишу суть произошедшего.       Пико застрял в глазу дракона. По его словам, это было словно если бы быть запечённым в гигантский студень… горячий студень. Не способный пошевелить лапами, храбрый попугай решил прогрызть свой путь наружу, но понял, что грыз не в ту сторону, когда добрался до драконьего мозга. Не долго думая, Пико продолжил грызть, теперь погружаясь в мозг. Дыра в мозгу и стала причиной смерти чудовища. Потрясающе, правда? Удивительное создание этот Пико. Этому попугаю и крылья не нужны, чтобы ошеломить окружающих.       Я тогда поинтересовался, какими были глаз и мозг дракона на вкус, и не стоит ли нам вскрыть дракона и подумать, какие блюда вообще можно из него приготовить.       Чарльз поддержал мою идею вскрыть дракона. Правда, по другой причине. Которая оправдалась, к нашей радости. Кассий тщательно пооткалывал чешуйки с брюха дракона, а мы с Фиделем и Пико его вспороли, и оттуда вывалился наш Джонни. Пегас потерял сознание от жара в утробе зверя, но был жив – дракон, проглотив его целиком, не успел переварить. _________________________________________________       А потом я наконец вспомнил, как испытывать настоящий страх. Ужас. Панику. Когда сердце и желудок начинают водить хороводы внутри тебя, и ты хочешь быть дальше, как можно дальше, но не можешь пошевелиться…       Это было в джунглях, на нашем обратном пути к попугайскому поселению. Мы с Пико, в развесёлом расположении духа, шли впереди, остальные несли Джонни, который очнулся, но был ещё слаб.       Прямо перед моим клювом на землю упало нечто маленькое; движимый любопытством, я наклонился, чтобы рассмотреть это, и затем с пронзительным визгом отпрыгнул назад, сшибив задом Икара и Фиделя, и припал к земле, прячась за крупом Джонни.       – Эй, ты чего? – спросил Глубинный с насмешливым интересом. Наши с Джеком выкрутасы всегда его забавляли.       – Они на деревьях!!! На деревьях, Джонни! – пропищал я, выгибая спину. Меня колотило так, что казалось, будто весь Пёстрый Остров трясётся вместе со мной.       Пико наклонился и двумя коготками поднял существо из моих самых худших кошмаров. Ужас мой сменился парализующим шоком, когда этот поехавший попугай с абсолютно невозмутимым лицом отправил это в клюв, с хрустом раскусил и проглотил.       – Что это было? – поинтересовался Чарльз. По его морде не было ясно, собирается он злиться или смеяться.       – Улитка, – сказал Пико. То спокойствие, с которым он произнёс это ужасное слово, дало мне понять, кто здесь настоящий сумасшедший. Не я сумасшедший, не Джек Рэкхей сумасшедший, а он, Пико, сумасшедший.       Мейн поперхнулся.       – Серьёзно? – просипел он, повернувшись ко мне. – Ты почти что в лоб бросился на здоровущего дракона, но испугался маленькой улиточки?!       – Ну вообще-то это я атаковала дракона, а он только бегал кругами, роняя пули и кирпичи вперемешку, – пробормотала Рейчел.       – Ты же понимаешь, что я ни за что не передам им то, что ты сейчас сказала? – спросил я сестру кисло. __________________________________________________       Капитан Ника была несказанно рада услышать весть о гибели угрожавшего Либерталии дракона. Бриг, обещанный тем, кто прикончит чудовище, был теперь во владении Чарльза Мейна. Четверо попугаев, оставшиеся от его прежнего экипажа, не возражали; Чарли с радостью принял Фиделя на должность начальника абордажной команды. Пико, Икар и Кассий тоже присоединились к новой команде «Бродяги».       Джек Рэкхей был приятно удивлён, когда Чарльз предложил ему стать её квартирмейстером. Да и я тоже. Я всегда думал, что Мейн считает Рэкхея не больше чем безалаберным разгильдяем.       – Но ведь я только валялся за горой бутылок, пока вы убивали чудовище, – говорил он Мейну.       – Джек, я не знаю пони более прямодушного и открытого, чем ты, – отвечал ему Чарли с улыбкой. – Разве ты обманешь команду когда-нибудь? Из тебя выйдет лучший квартирмейстер.       Растроганный этой сценой, я подошёл к капитану Чарду и Фоксглаву. Эти двое успели стать моими друзьями, и я хотел попрощаться с ними. Они признались, что будут скучать по моим кулинарным шедеврам, но благословили меня на вхождение в экипаж нового корабля.       Ещё неделю мы все вместе провели на Пёстром Острове, празднуя, а затем «Бродяга» вместе со своей новой командой отправилась на запад, пока капитан Чард, Фоксглав, Джонни (да, он тоже, хотя довольно долго колебался) и другие оставшиеся верными нашей старой «Разбойнице» пони остались, чтобы помочь попугаям восстановить Либерталию. _________________________________________________________       Когда я заканчивал записывать эти последние события в свой журнал, ко мне подошёл капитан Мейн и квартирмейстер Рэкхей – мои друзья Чарльз и Джек.       – Ну, как настроение, храбрый поварёнок? – поинтересовался Джек, хватая лежащее на бочке яблоко и небрежно надкусывая его.       – Всё не покидает ощущение, что я чего-то забыл, – признался я.       – Может, попробовать драконье мясо? – усмехнулся Чарльз.       – Да нет, это я сделал на второй день нашей пьянки в Либерталии. Кстати, оно жжётся на языке. Может быть, стоило поперчить ещё… Рейчел, – обратился я к сестре, – вроде ведь мы взяли всё: продовольствие, наш журнал, журнал дедушки и дяди, книгу Роджерса, книгу отца Джони, сумку, Спиногрыза, остатки золота Бризила… Бри… бар… бра… Баррелспиттер! – охнул я.       – А, тот парень? – припомнил Чарльз. – Эх, я буду по нему скучать…       – Он бы не обрадовался, услышав это от тебя, – хмыкнула Рейчел.       – …Но возвращаться уже поздно, – закончил свою реплику Мейн.       Да я и не хотел возвращаться. Кроме Плевка, позади осталось много других моих друзей – они уж как-нибудь там друг с другом разберутся. А меня уже заждались новая слава, новое имя, и Новый Свет.