Мемуары Фокса Флинтлока

      Отдал сферу Хесусу тайком от остальных. Светиться она так и не перестала, но ничего такого, о чём стоило бы волноваться. Хесус её припрятал у себя. Надеюсь, он доволен. Чтоб я ещё раз помог ему с чем-то. __________________________________________________________________       Ааааааааааа!!! Я придумал! Придумал!!!       Мы с Рейчел сразу после этого побежали к Жюльену, так что, чтобы не описывать дважды одно и то же…       – Жюльен, собирай всех! – закричал я, врываясь в его каюту.       – Что такое? – встрепенулся дюКасс, спящий над какими-то картами.       – Я придумал! – воскликнул я торжествующе. – Фокс Флинтлок!       – Que? – простонал Жюльен, протирая глаза.       – Капитан, мы добрались до порта, – в каюту заглянул Уильям, не дав мне объясниться. – Доброе утро, Ренар, – увидев меня, квартирмейстер помрачнел. За прошедший месяц наши отношения нисколько не улучшились.       – Сам ты sionnach! – воскликнул я весело. – Я больше не Ренар: я придумал!..       – Опять бредишь, – вздохнул Карфакс. – Жюльен, о чём он?       ДюКасс, надевавший шляпу и застёгивавший ремни на одежде, пожал плечами.       – Пойдём со мной, объяснишь по дороге, – бросил он мне, вылетая из каюты. Мы спустились с корабля в гавань населённого грифонами города. Город был построен среди руин древнего государства Теночтитлан, уничтоженного два века назад грифонами-конкистадорами.       – Понимаешь, – объяснял я Жюльену, следуя за ним, – я вспомнил, как месяц назад ты назвал меня «рыжим, как лис, и с кремневым ружьём». И сегодня утром меня осенило! Рейчел – Flintlock*! А я буду Фокс Флинтлок! И мы будем словно настоящие брат и сестра! То есть, мы и есть, но теперь это и звучать будет именно так! Здорово ведь звучит, а, Жюльен!?       – Не кричи так, на нас местные косятся. Ну, пусть будет Фокс Флинтлок, – улыбнулся Жюльен. – И правда ведь, очень звучно. Подходящее имя для тебя.       – Я знал, что тебе понравится, – надулся я радостно. – Ну, и куда же идут два друга-грифона – Фокс Флинтлок и Жюльен дюКасс?       – Искать Кристобаля де Виллалпандо, – ответил Жюльен. – У меня заказ на него. Я собирался убить его сам, но не откажусь от помощи друга, раз уж ты за мной увязался.       – И кто это, интересно? – шепнула Рейчел.       – Что ты меня-то спрашиваешь, – отозвался я.       – О чём? – поинтересовался дюКасс весело.       – Кто такой этот Кристобаль де Виллалпандо?.. Ого, у меня получилось повторить с первого раза! – воскликнул я самодовольно.       – А не знаю, – ответил Жюльен бодро. – Редко интересуюсь личностями тех, кого мне заказывают. Помогает абстрагироваться и не сожалеть о содеянном. Довольно и того, что я знаю, как он выглядит и где его найти…       Моё внимание привлёк пони, разговаривающий с одним из многочисленных грифонов, бродящих и летающих повсюду. В городском шуме я уловил лишь обрывок разговора, но могу сказать, что пони расспрашивал о каком-то нефритовом черепе. Коллекционер побрякушек?       – Рейчел, взгляни, – сказал я сестре, – ты не помнишь этого пони? Он кажется знакомым.       – Не припомню, – пробормотала сестра. – Из всех пони, что мы встречали, многие обладают схожей с другими расцветкой. Обознаться очень легко.       – Наверное, потому, что цветов на свете существует не столь много, сколько пони, – высказался я. Рейчел угукнула, а Жюльен хмыкнул.       – Люблю, когда ты так внезапно ляпнешь что-нибудь мудрое, – сказал дюКасс, хватая меня за ремень сумки и сдёргивая с неверного пути. – Нам в другую сторону.       – А, я опять отвлёкся, – спохватился я. – Так куда нам?..       – Я же только что рассказывал: по словам заказчика, Виллалпандо часто бывает на вершине древней пирамиды, – повторил Жюльен. – Любуется видом, наверное, – добавил он с усмешкой.       На вершине ступенчатой пирамиды мы застали грифона с красной шерстью и бронзовыми перьями. Он нависал над растянутым на подставке холстом.       – Эй, а ну убирайтесь! – прикрикнул он на нас. – Загораживаете мне вид!       – А, так он художник, – промолвил Жюльен с лёгким оттенком грусти. – Эх, я надеялся, что не узнаю.       – Да брось, это же так интересно! – воскликнул я, подлетая к Кристобалю. – Что рисуем? – я сощурился, пытаясь смекнуть, что это были за маленькие квадратики внутри большого квадрата, увиденные мною на холсте.       – Это городская площадь, – сообразила Рейчел, сравнив рисунок с видом, открывающимся с вершины пирамиды.       – А ну брысь отсюда! – зашипел хуйдожник. – Мне нужно уединение, чтобы работать!       – Что-то ты слишком злобный для деятеля искусства, – сказал я, качая головой и цокая языком. – Да и рисунок у тебя неважный.       – Да кто ты вообще такой, шкет!? – взъярился Виллалпандо, выгибая спину. – Может быть, ты умеешь лучше? – поинтересовался он саркастично.       – А может быть, и умею! – воскликнул я с гонором, встречая сверлящий взгляд грифона своим.       – Пожалуйста! – Кристобаль открыл свою сумку крылом, вытащил свёрнутый в трубочку чистый холст и швырнул в меня.       – Фокс, что ты творишь? – зашептала Рейчел в ужасе.       – А вдруг я правда рисовать умею? – отозвался я негромко, оставляя надрезы на краях холста в попытках развернуть его когтями.       – И с этими-то когтями, думаешь, сможешь превзойти меня? – Виллалпандо фыркнул почти по-понячьи. – Да тебе даже прямую линию вывести не удастся, пьянчуга!       Я наконец развернул холст, отобрал у него кисти, повесил полотно на подставку поверх его собственного «шедевра» и принялся рисовать.       – Ха! Ха-ха! Ха-ха-ха! – так прокомментировал мои старания Виллалпандо, когда я закончил. – Да такими каракулями я бы и зад вытирать побрезговал!       Я не обиделся.       – Ну, значит, рисовать я не умею, – развёл я лапами. – Зато умею знаешь что?..       – Удиви меня, – хмыкнул Кристобаль.       Я схватил подставку для холста и насадил её на голову грифона, прорвав оба полотна, и загоготал.       – Ах ты маленький засранец! – взревел взбешённый Виллалпандо, вынимая голову из плена творчества и набрасываясь на меня.       – Фокс! – выкрикнул Жюльен предостерегающе, выхватывая пистолет и стреляя. Кристобаль де Виллалпандо повалился на бок с дырой в виске и покатился вниз, ударяясь остывающим телом о каждую ступень ступенчатой пирамиды.       – Ну ты даёшь, – рассмеялся дюКасс одобрительно, сдувая дым со ствола пистолета. – Впрочем, как всегда. Теперь давай обратно на корабль, пока местные не слетелись на шум.       Остаток дня мы провели в плавании, направляясь в следующий порт, где у нас были дела. Жюльен поделился со мной бутылкой старого горного виски, припрятанного в каюте, что было очень мило с его стороны. Мы выпили вместе, и он сказал, что не жалеет о своём решении оставить меня в команде, ведь я забавный и верный друг.       Божечки. __________________________________________________________       Я придумал!!! Придумал!!! Ура, наконец-то!!!       Сразу рассказал товарищам.       – Жюльен, – заорал я, врываясь в каюту капитана. – Я придумал!!!       – Придумал что? – осведомился Антонио кисло. Он, Жюльен и Розарио окружали лежащую на столе карту.       – Подождите, я разве вам не рассказывал? – удивился я.       – Нет, – покачал головой Жюльен. – Что такое, Ренар?       – Я больше не Ренар! Я наконец-то придумал!!!       – А, ты про имя, – понял Розарио. – И это?..       – Фокс Флинтлок! – произнёс я, сияя.       Разве это не гениально? Рейчел – буквально Flintlock, а я рыжий, как лис, и это так здорово звучит, и… Впрочем, вам-то я уже рассказывал, вроде бы.       – Значит, заказчик сказал, что мы найдём его здесь, – Антонио отвернулся от меня и снова склонился над картой, положив на неё один коготь.       – Это, должно быть, его мастерская, – кивнул Жюльен. – Важно не наделать много шума, ибо чувствую я, что нам ещё предстоит туда вернуться…       – О, вы собираетесь кого-то убить? – воскликнул я с радостью и любопытством. – А можно с вами?       – Конечно, – улыбнулся Жюльен.       – Ну ладно, пожалуй, – пожал плечами Розарио.       – Нет, – отрезал Антонио. – ДюКасс, ты что, сбрендил? Во-первых, мы собирались лететь вдвоём с Розарио, чтобы не вызвать подозрения в городе соотечественников, а он – иностранец, они поймут это в ту же секунду, как он откроет клюв! Во-вторых и в главных, нам надо не поднять шума, а этот едва ли вообще способен понять, что такое «тихо» и «осторожно»!       – Что такое «тихо» и «осторожно»? – удивился я искренне.       – Да ну, Антонио, как он научится тишине и осторожности, если не будет даже пробовать, – рассудил Розарио.       – К тому же, он наш друг, – добавил Жюльен. – И мы должны показать наше доверие к нему, как он доверяет нам.       – Ну, будь по-вашему, – проворчал Антонио. – Значит так, Изумрудный. От тебя требуется совсем немного. Не бросаться ни на кого посреди толпы на глазах у всех. Не орать на всю улицу. И вообще, болтать как можно меньше, потому что во-первых, акцент твой исправлять бесполезно, а во-вторых, ты раздражаешь.       – Рад стараться, – пропел я.       – Справишься? – спросил Жюльен участливо.       – Не болтать, не орать, не буянить, – перечислил я. – Легче лёгкого! – воскликнул я, выхватывая у Розарио один из его многочисленных пистолетов и направляя себе в висок.       – Ренар! – вскрикнул Жюльен в шоке. – …То есть, Фокс!       Я загоготал и вернул Розарио пистолет.       – Расслабьтесь, это шутка. Кого мы собираемся прикончить, кстати?       – Кристобаля де Виллалпандо, – ответил Жюльен, переведя дух. – Он живёт и работает в городе грифонов, построенном на руинах Теночтитлана.       – Работает? Ужас какой, бедный парень. А кем?       – Художником, – сказал дюКасс. – Не знаю, кто хочет его смерти, может быть, конкуренты или завистники.       – Но нам хватает знать только то, какой будет сумма награды, – самодовольно усмехнулся Розарио, который проверял все свои пистолеты один за другим. – Верно, Антонио?       – Хм, – отозвался Руэда хмуро. ________________________________________________________       – Красивый город, – оценил я, перелетая с корабля на пристань и озираясь.       – Говори тише, – одернул меня Розарио, приземляясь рядом. – Эдальго в большинстве своём не жалуют иностранцев, а твой голос выдаёт тебя с потрохами.       – А, – кивнул я понимающе. – Антонио из таких, да?       – Не, наш Антонио не жалует вообще никого, – хмыкнул Розарио. – Эй, подожди нас! – окликнул он нашего товарища, который сразу устремился вглубь города. Нагнав Руэду, мы с пистолетами стрелка и моей Рейчел пристроились по бокам от него, как будто мы трое – богатый торговец и его телохранители.       По пути к дому-мастерской Кристобаля де Виллалпандо я заметил нечто странное. В толпе среди многочисленных грифонов был один пони; и держался он на удивление уверенно в столь недружелюбном для него окружении. Я остановился, стараясь расслышать сквозь шум толпы, о чём пони говорил со своим пернатым собеседником. Толком мне это не удалось, увы, слух мой был не слишком силён. То есть он силён, но не слишком. Уловил я лишь слова-обрывки вроде «Теночтитлан», «нефрит», «череп», и ничего более связного. Слушать дальше мне помешал Антонио, который грубо потащил меня за собой, схватив за ремень сумки и лацкан камзола.       – Когда я говорил «вести себя тихо», я не имел в виду «засыпать посреди улицы», – прорычал он раздражённо (то есть обычным своим тоном). – Не понимаю, почему я вообще тащу тебя сейчас за собой, вместо того чтобы бросить и пойти дальше без тебя. Честное слово, не могу взять в толк.       – Я заметил кое-кого в толпе, – процедил я, срывая с себя лапу Антонио и отталкивая её. Я вдруг решил, что если уж Руэде так нравится быть злым сухарём на ножах со всеми, я не буду стараться смягчить его дружелюбием. Да если даже Марто за десять лет это не удалось, мне вообще не стоило пробовать. Хотя вот сейчас я думаю, может, с ним всё же можно поладить? Найти что-нибудь общее в характере и привычках… Кроме вспышек гнева?       Рейчел думает, что это смешно. И она права, в общем-то.       Ну, мы же все любим, когда я отвлекаюсь на большие отступления с бессмысленными размышлениями прямо посреди пересказа диалога, да?       – Пони, – уточнил я. – Один-единственный пони посреди сотни грифонов. Откуда?..       – Турист, торговец, дипломат, чей-то пленник или раб, – Антонио мгновенно перечислил возможные варианты. – Скажи мне, это что, правда так весело – отвлекаться на ерунду ежесекундно? У тебя, видно, большой опыт в этом, вот и спрашиваю, – добавил он язвительным тоном.       – На минуточку он показался мне знакомым, – признался я. – И что примечательно, Рейчел испытала то же самое чувство. Но тревожиться не о чем, должно быть, простое любопытство, – сказал я больше себе, чем товарищу. – Кстати, о любопытстве: что за приблуда такая – «нефритовый череп»? Ты когда-нибудь слышал?       – Слышал. Много раз, – ответил Антонио исчёрпывающе (нет).       – Ииии?.. – протянул я сахарным голоском, забегая вперёд и начиная пятиться назад перед Руэдой, чтобы испепелить его очаровательным взглядом и невинной улыбкой.       – Эй, ты что творишь? Ненормальный, – удивился грифон, в которого я врезался задом.       – Развернись нормально и смотри, куда идёшь, pendejo! – взревел Антонио, замахнулся и со всей силы впечатал свой кулак в мою щёку, после удара не отняв лапу, а продолжив давить в попытке заставить повернуть голову назад. Но чтобы я сдался и покорился? Я, Фокс Флинтлок!?       Подняв свой собственный кулак, я упёр его во вторую свою щёку, сопротивляясь давлению Антонио.       – Это уже просто смешно, – сказал Руэда без намёка на улыбку. – Так ты себе лицо раздавишь.       – Во эвого у мевя мого времеви, вобы пошлушахь ишторию о вефривовом ферепе, – сказал я жизнерадостно, через силу складывая искажённые сдавленными щеками звуки в более-менее (скорее уж менее) связную речь.       – Я что, похож на доброго дядюшку-грифона, рассказывающего сказки любопытным детишкам? – процедил Антонио. – Спроси Жюльена, как вернёшься. И лучше сделай это прямо сейчас, потому что ты ж меня доведёшь! – отняв лапу от моей щеки, Антонио заставил меня заставить себя самого, своей же лапой, повернуть-таки голову назад.       – Ладно, хер моржовый с тобой, вредный хуй, – сказал я примирительно, разворачиваясь и дальше идя уже нормально. – Кстати, а где Розарио? – я огляделся вокруг.       – Здесь я, – я так и не понял, с какой стороны появился стрелок, но вот уже шагал рядом с нами, будто никуда и не пропадал. Тоже хочу так уметь! – Просто решил оставить вас двоих наедине. Любопытно было, сколько вы выдержите общения друг с другом, не сцепившись, – усмехнулся он самодовольно.       – Да я тебя заколю/заклюю, cabron/пчелоёб! – заорали заорали мы с Руэдой одновременно. Я назвал его так из-за его перьев, окрашенных попеременно в чёрный и жёлтый цвета. Гораздо менее похоже на полоски пчелы, другое дело герб на плаще Дженнарино, но… не особо люблю дразнить Дженнарино, мне всё ещё стыдно после того раза. Нелегко ему, наверное, с такой внешностью.       – А всё-таки вы между собой похожи, – захихикал Розарио. – Ты, Антонио, уже десять лет мне этим грозишь, – добавил он, подмигнув канониру.       – И вовсе мы не похожи, совсем ничем, – прошептал я обеспокоенно, обращаясь к сестре за поддержкой. – Рейчел, не дашь соврать?       – Дам, – отозвалась сестра с ехидцей.       – Рейчел, но не можешь же ты в самом деле тоже думать, что!?.. – возопил я.       – Он суровый и его бесят все, а ты жизнерадостный и сам бесишь всех, в целом вы вовсе не похожи, – признала Рейчел. – Но темперамент у вас словно один на двоих такой бешеный. Дня не проживёте, не наорав на кого-нибудь почём зря.       – Кстати, поцапавшись друг с другом, вы и не заметили, что мы уже пришли, – Розарио остановился перед дверью дома-мастерской Виллалпандо. – Как будем заходить? Вежливо или как обычно?       – А можно я постучусь? – попросила меня Рейчел тихо. – Можно?       Я не мог ей отказать.       – Что ты делаешь? – зашипел Розарио, хватая меня за воротник и озираясь. К счастью, дом Виллалпандо располагался не в самом густонаселённом районе города – художник явно любил уединение.       – Рейчел попросила разрешения постучаться, – объяснил я. – Вы вроде не возражали.       – Напомни-ка мне ещё раз, что вы с дюКассом там говорили насчёт того, почему мы должны взять его с собой, – процедил Антонио, слегка обернувшись и глянув на Розарио одним глазом. – Мать моя, ну и бардак тут.       – Кажется мне, что мы нашли ещё одного грифона, похожего на вас двоих, – хмыкнул Розарио, осматривая жилище художника. – Вот это я понимаю – барокко.       – Я бы никогда не позволил себе устроить такой срач у себя, – возразил Антонио, машинально подбирая разбросанные вещи и бумаги и расставляя по полкам или складывая в стопки.       – А я не стал бы скапливать столько хлама, – добавил я. – Так с чего ты взял, Розарио?..       – Да всё с того же, – улыбнулся стрелок, указывая в сторону подставки для холста с натянутыми на неё двумя полотнами. Оба были продырявлены насквозь, словно одним сильным ударом об голову. – Должно быть, вдохновение его покинуло, и он выместил злобу на невинном холсте. Впрочем, судя по качеству оставшейся части рисунка, он так и так был испорчен.       – А вот что это за блестяшки, интересно? – моё внимание привлекли лежащие в другом углу металлические нагрудник с узорами и шлем-каска.       – Парадная форма капитана стражи, – определил Антонио, бросив взгляд на доспехи.       – Откуда она в доме художника? – подивился Розарио.       – Моя догадка – он подрабатывает украшением металлических изделий, – произнёс Руэда, проводя когтём по рельефу вырезанного на нагруднике узора. – И довольно умело, между прочим. Даже лучше, чем картины пишет. Предлагаю забрать доспех с собой, я могу превратить его в немалые деньги на подпольном рынке. Да где носит этого мазилу?       – Кого из нас двоих ты назвал мазилой?! – заорал я, швыряя в Антонио найденной в шкафу тарелкой. Потом понял, что он говорил не о нас – стрелках, а о художнике, и успокоился. А в шкафу искал, конечно же, выпивку.       Руэда двинулся в мою сторону с утробным рычанием, но Розарио схватил его за плечо:       – Не бесись зря, что взять с придурка. Я вот что думаю: а вдруг он не вернётся сюда? Вдруг он узнал, что за ним послали убийц, и решил сменить место жительства?       – Нет, он вернётся, – возразил Антонио уверенно, сбрасывая лапу земляка со своего плеча. – Ни один грифон не сможет бросить такую ценность, – Руэда кивнул на доспехи, – какая опасность ему бы ни грозила. Ну разве что двинутые вроде дюКасса или этого la pelirroja payaso,– добавил он, глянув на меня.       – И что это он такое сказал? – пробормотал я себе под клюв, продолжая ползать по шкафам в поисках столь необходимого Изумрудному грифону бухлишечка.       – Уверена, ничего лестного, – отозвалась Рейчел.       – Ндя, похоже, пора бы уже выучить язык эдальго, – вздохнул я. – Проводя большую часть в межнациональном обществе, где все общаются на нейтральном эквестрийском, как-то забываешь, что иногда приходится навещать города грифонов.       – Да, стоило бы выучить, – заметил пожилой грифон, вдруг появившийся в дверном проёме. – А то, знаете ли, три грифона, разговаривающие на эквестрийском между собой, привлекают куда больше внимания, чем пони, шныряющий по округе, расспрашивая о нефритовом черепе.       – Твою мать, так и знал, что не надо было брать с собой тебя, Изумрудный, это же из-за тебя мы… – процедил Антонио. – А ты старик, пошёл отсюда, пока на курятину не порезали! Не лезь не в своё дело!       – О, но это очень даже моё дело, ведь я заплатил за него из своего кармана, – произнёс грифон, размеренным шагом входя в дом. – Вы в курсе, что грифон, который уже давно должен был быть убит вами, всё это время был совсем рядом, но не решался войти в дом, обнаружив вторжение?       – А, так это ты – заказчик убийства! – воскликнули мы с Антонио и Розарио одновременно. И вдруг осознали, что кричало не три, а четыре голоса.       – Так это был ты, Вальдес! – воскликнул грифон с бронзовым оперением, появляясь в квартире. – Семь лет прошло, а ты только сейчас собрался отомстить мне за то, что я тебя тогда уделал? Ну и ты и тормоз, конечно, – засмеялся он.       – Чего ты смеёшься, pendejo? – зашипел Вальдес. – Не выдержал и вышел из укрытия, только чтобы указать на меня когтем… В тебе всегда было слишком много праведного гнева, равно как настойчивости в желании нести правосудие – это стоило мне всей моей прибыли и поста губернатора… Но теперь это будет стоить тебе жизни, Виллалпандо! – расхохотался он. – Теперь тебе не скрыться – мои наёмники уничтожат тебя!       – Не будь так уверен! – воскликнул Кристобаль, набросившись на Вальдеса и схватив его сзади за горло. Повернувшись к нам боком, он таким образом загородил себя телом своего врага. – Теперь слушайте внимательно, убийцы! У вас два варианта: вы можете убить нас обоих, и тогда вы выполните заказ, но не получите своей награды. Сдаётся мне, вы едва ли грифоны принципа, и не захотите заканчивать работу, за которую вам уже никто не заплатит.       – Какие награды? – ухмыльнулся я. – Я здесь просто потому, что мне нравится убивать.       – И второй вариант: вы уходите навсегда, предоставив нам самим разбираться с нашей враждой, – закончил Виллалпандо, удерживая стиснувшего клюв от злости Вальдеса.       – Но тогда мы опять же не получим платы, – заметил Розарио задумчиво, небрежно покачивая пистолет на своём когте. – Не очень-то приятный исход.       – Можете убить меня, но я зарежу Вальдеса, едва вы нападёте на меня, – пообещал Кристобаль. – Это пат. Уходите, не тратьте своё время зря.       Розарио и Антонио переглянулись, пытаясь придумать, что делать. Молчание затягивалось.       – Надоело время растягивать, – проворчала Рейчел. – Пусть решают, кто из них прав, на том свете!       – Рейчел, стой!.. – вскричал я, но было поздно: сестра соскочила с моего плеча и одним выстрелом пробила черепа и Виллалпандо, и Вальдеса.       – Тупоголовый кретин, ты хотя бы раз подумаешь, прежде чем палить!? – бешено взревел Антонио, в ярости швыряя на пол шляпу.       – Это была Рейчел, я сам не ожидал!.. – возразил я, растерянный не меньше своих товарищей.       – Я УБЬЮ ТЕБЯ, CABRON! – окончательно рассвирепев, Руэда бросился на меня с когтями наизготовку, и мы сцепились, избивая и царапая друг друга. Розарио растащил нас, но не раньше, чем вдоволь насладился зрелищем.       – Расслабься, Антонио, не так уж всё и плохо, – сказал он, посмеиваясь. – Мы всё ещё можем забрать доспехи, и выручить с них сумму не меньшую, чем ту, что обещал Вальдес.       – В жизни больше никогда не пойду на дело с тобой, Изумрудный придурок, – проворчал Антонио, отряхиваясь и подбирая шляпу. ________________________________________________________       – …Значит, наш заказчик оказался нечистым на лапу экс-губернатором, который лишился поста из-за того, что Виллалпандо раскрыл его преступную схему, и хотел ему отомстить, – заключил Жюльен, когда мы рассказали ему о случившемся. – Что ж, исход оказался не таким, как мы ожидали, но всё же мы не в проигрыше. Не будем слишком строги к Рейчел, всё же, Вальдес тоже заслуживал смерти.       – Строги к Рейче… – повторил Антонио ошарашенно, выплёвывая сигару. – ДюКасс, ты же не можешь на самом деле подыгрывать мелкому шкету в этой его придури!?       – Антонио! – зашипел Жюльен на Руэду, выгибая спину. Я ещё никогда не видел его злым.       – Что ты сказал, котлета недобитая!? – вскипел я, хватая Руэду за горло.       – Ну всё, с меня довольно этого бычьего дерьма, – прошипел Антонио, сбрасывая мою лапу с себя и сжимая свой собственный кулак. – Ты! Должен! Знать! Своё! Место! –заорал он, брызгая слюной. Каждое слово, которое он буквально выплёвывал на меня, сопровождалось ударом кулака в моё прекрасное лицо. Было больно, но вместо того, чтобы сдаться и покориться, я сомкнул когти на горле Антонио.       – Хочешь подраться? Я всегда к твоим услугам, – выдавил я, сплёвывая кровь. – Но если ты позволил себе говорить гадости о моей сестре, то должен был быть готов к смерти, – я начал смыкать когти на горле Руэды. Тот, стиснув клюв от злобы, схватил меня за запястья, оцарапывая их до крови.       – Довольно, вы оба! – приказал Жюльен, прыгая на нас, как пружина, чтобы растащить в разные стороны. – Розарио, уведи Антонио, – попросил он стрелка, стоящего в стороне и небрежно вертящего в когтях сигару, наблюдая за зрелищем с улыбкой.       Растащить нас с Руэдой стоило больших трудов, так как мы изо всех сил рвались заклевать друг друга. Но наконец один эдальго утащил другого из каюты, и мы с Жюльеном остались одни.       – Извини за это, – попросил я, принимая лапу, которую дюКасс протянул, чтобы помочь мне встать. – Я не мог простить ему…       – Ничего, я понимаю, – отозвался Жюльен. – Антонио уж слишком часто бывает несносным ублюдком, но за десять лет мы как-то научились его терпеть. Ты тоже привыкнешь.       – Надеюсь, – вздохнул я. – Хорошо, хоть ты понимаешь. Спасибо тебе за поддержку.       – Ну как же я могу не вступиться за крестницу, – ухмыльнулся дюКасс. – Эй, Фокс, хочешь выпить? У меня тут как раз одна бутылка горного виски припрятана, – предложил он. – Ты только Уильяму не говори, – подмигнул он.       – Ещё одна? – удивился я.       – Да нет, она и была только одна, – отозвался Жюльен, растерявшись.       – Да? Ну ладно. Слушай, Жюльен, я тут хотел спросить… ты когда-нибудь слышал о нефритовом черепе?       – Я же тебе уже рассказывал, – поднял бровь дюКасс. – Неделю назад или вроде того.       – Ах, да, помню, я, кажется, даже записывал… – я задумчиво почесал щёку. – Ай! – прошипел я, случайно задев когтём одну из многочисленных ссадин.       – Сходи-ка к Марто, – посоветовал Жюльен обеспокоенно. – Я подожду тебя. _________________________________________________________________       – Бедный птенчик, – вздохнул добрый пегас, увидев избитого и исцарапанного меня. – Я уже залатал Антонио. Десять лет бьюсь над тем, чтобы научить этого грифона быть добрее ко всем, но всё без толку. Ну-ка присядь, – велел он, принимаясь обрабатывать мои раны. – Хм, странные дела в последнее время творятся. Я всё чаще начинаю испытывать сильное déjà vu по всякому поводу.       – А что это значит? – спросил я фруанцуза.       – Да вот кажется, будто сделал какое-то дело, а потом оказывается что нет, вовсе нет, оно всё ещё ждёт меня. Вот и сейчас ты пришёл, а у меня такое чувство, что это уже было и мы с тобой уже говорили про всё это.       – Хм, – произнёс я. – Да уж, очень странное ощущение. _______________________________________________________________       Придумал! Я наконец-то придумал! Как же просто и изящно!       Поспешил прежде всего рассказать Жюльену. Судя по тому, что узрели мои глаза, когда я вошёл в капитанскую каюту, дюКасс был один. Это радовало: видите ли, я считаю его своим самым лучшим другом на корабле, и хотел рассказать радостную новость ему первому. Но…       – О! Привет, Ренар! – сказал он, повернув голову в мою сторону и перестав сосредоточенно всматриваться в кажущуюся на первый взгляд пустой точку пространства. Да и на любой другой взгляд тоже. – Хотел что-то сказать?       – Жюльен! – воскликнул я торжественно. – Мы знакомы уже почти месяц, но я так тебе и не представился! Так больше продолжаться не может!       – Действительно, непорядок, – согласился Жюльен с улыбкой. – Так с кем же я имею честь быть в одной команде?       – Перед тобой, добрый друг, Фокс Флинтлок! – наконец озвучил я те два слова, которые радостно пульсировали в моей голове, пока я летел к дюКассу. – Молодой, красивый, многообещающий и до мозга костей Изумрудный головорез-алкоголик!       – Ха! – громко каркнул Жюльен, заметно развеселившись. – Представился, будто герой пьесы! Вот умеешь же ты языком чесать, Ре… Ха-ха, – осёкся он со смехом. – Фокс Флинтлок, значит, хм? Звучит необычно, но звучно и очень тебе подходит. Значит, сестра твоя – Flintlock, и ты тоже – Flintlock… Остроумно, очень остроумно! Хвалю!       Я уж собирался удивиться тому, как Жюльен догадался о сути моей идеи, когда каюту огласил тяжёлый вздох. Его не издавал ни я, ни дюКасс; и пришёл он из той самой точки, куда смотрел Жюльен, когда я заходил.       – Ты ведь понимаешь, что чем больше ты потакаешь его эго, тем более своевольным и непокорным он становится? – зазвучал голос. Голос с сильным акцентом, который ни с чем не спутаешь.       – Уильям Карфакс! – возмущённо воскликнул я, выгибая спину. – Негодяй! И давно ты тут прячешься, подслушивая!?       – Расслабься, парень, – каюту огласил цокот копыт, и дальше голос продолжил звучать уже из другого места. – Будто я услышал чего-то, чего не должен был, – фыркнул он. – Именем-то твоим всей команде тебя называть.       – Верно, но… но… – я поперхнулся своей обидой. Облапошил меня! – Знай я, что ты здесь, я бы как-нибудь другим образом представился!       – Ой-ой, и каким же, интересно? – хмыкнул Карфакс насмешливо. – Я здесь, можешь представиться снова, не стесняйся.       А ведь и правда интересно: происходи эти события иным образом, будь здесь кто-то ещё, как бы я повёл себя? Что бы изменилось?       – Да где же это – здесь!? – прошипел я, озираясь вокруг себя.       Жюльен рассмеялся.       – Ну хватит уже, покажись ты ему, – сказал он весело, и Карфакс появился прямо из ничего.       – Теперь знай, что я всегда присматриваю за тобой, даже если ты меня не видишь, – пригрозил квартирмейстер. – Только отмочи что-нибудь не то, и благосклонность капитана не спасёт тебя от розог, которых ты уже сейчас более чем заслуживаешь.       – Ну, ну, не будь настолько суровым с птенцом, Уильям, – укорил Карфакса Жюльен. – А ты, Фокс Флинтлок, и в самом деле остерегись: Уильям практикует своё заклинание невидимости уже неделю, и почти достиг совершенства! – обратился он ко мне с усмешкой.       – Ты знал! – закричал я, бегая глазами по каюте в поисках чего-нибудь, что можно было бы швырнуть в дюКасса. – Вы это вместе спланировали! Специально, чтобы меня подловить! Сволочи!       – Слишком много чести себе делаешь, маленький цыплёнок, – скривился Карфакс. – На самом деле, я тренировался для того, чтобы выполнить заказ, полученный неделю назад.       – Заказ? – моя обида мгновенно сменилась любопытством. – Кого убиваем на этот раз?       – Капитана грифоньей стражи в Теночтитлане, – ответил Жюльен. – Мы не стали бы заморачиваться, но заказчик обещал, что заплатит вдвое больше, если наша цель умрёт прямо на глазах у своих солдат. В любом другом случае нападать на грифона прямо перед целой ротой солдат было бы самоубийством, однако…       – Если Карфакс будет невидимым, нанося удар, никто даже не поймёт, что произошло, – понял я (это я ему подсказала). – Вот это мне нравится! А как зовут нашу цель?       – Кристобаль де Виллалпандо, – сказал Карфакс хмуро.       – Кристобаль де Виллалпандо? Хм, занятное имя… ой, мне удалось произнести его с первого раза! – я захохотал, довольный собой. – А заказчика зовут, наверное, Вальдес, ай?       – Ай, – подтвердил Карфакс, потеребив копытом пуговицу мундира одновременно с тем, как Жюльен поднял бровь. – Но как ты узнал, птенец?       – Просто догадка… Я припомнил, что мы как раз неделю назад упоминали каких-то Вальдеса и Виллалпандо в разговоре, – объяснил я, гордясь собой. – Хотите, принесу свой дневник и покажу?..       – Нет, ни к чему, – отказался Жюльен. – Если ты извинишь нас, мы с Уильямом ещё не закончили планировать нападение. Как раз сейчас мы должны получить сведения от…       – О, нет, нет-нет-нет, – пропел я с ухмылкой. – Плохо вы знаете Фокса Флинтлока, если думаете, что он так просто останется в стороне от этого.       – Ренар… Фокс, – Жюльен не привык ещё к моему новому имени, однако поправил себя сразу, как заговорил. – Я думал, ты понял из того, о чём мы только что говорили, что нам нужно провернуть дело, не привлекая внимания; разве ты не сам признавался, что плохо справляешься с такими задачами?       – Можешь запретить мне участвовать, Жюльен, но я ведь всё равно захочу посмотреть, – предупредил я.       – Вот именно поэтому он мне не нравится, – процедил Карфакс. – Ни единой капельки послушания в море своеволия. Парень, капитан тебе дал понять, что твои услуги не потребуются.       – Ну разве что если только посмотреть… – протянул Жюльен. – Уверен, что сумеешь не вмешаться и не привлечь внимания, Фокс?       – Конечно… Ай, Рейчел, опять колешься! Нет, – ответил я честно.       – Тогда, полагаю, разговор закончен, – отрезал Карфакс.       – Не хотите же вы, чтобы я полетел без разрешения и испортил отношения с вами? – я театрально приложил лапу к клюву, расширив глаза. Карфакс громко выпустил воздух через ноздри и тоже расширил глаза, но не из удивления, а из гнева. Жюльен тоже нахмурился, открыл клюв… но я уже не узнаю, собирался ли он сказать что-то как обычно доброе или на этот раз уже не очень: в каюту влетел Розарио. А жаль, интересно же, сумел ли я, Фокс Флинтлок, разозлить терпеливого дюКасса.       Розарио доложил, что Виллалпандо не покидает пределов грифоньей крепости в Теночтитлане, где располагались солдатские казармы и военный штаб. Смешавшись с другими стрелками, он выяснил, что капитан стражи знает, что за ним послали убийц, и приказал не раскрывать ворот крепости до тех пор, пока угроза не будет устранена.       – Это очень неприятный поворот, – пробормотал Жюльен. – Карфакс даже невидимым не сможет проникнуть в крепость, если они не отпирают ворота. Что же нам тогда придумать? Эх, Уильям, если бы ты мог летать…       – А это можно устроить, – вдруг встрял я.       – Хм? – дюКасс повернулся ко мне. Не уверен, промелькнула ли на его обеспокоенном неожиданными осложнениями лице тень надежды. – Que’avez vous dit?       – Не беда, говорю, если мистер Карфакс, – я постарался подчеркнуть эти два слова так, чтобы квартирмейстер понял, что никакого уважения я к нему не испытываю, – летать не умеет. Научим! Впряжём Хесуса, он построит катапульту, и…       Розарио прервал меня гомерическим хохотом. Спасибо отцу Снифту за то, что я знаю, что такое «гомерический». И многое другое. Жюльен аккомпанировал ему, подхихикивая.       – Да он же убить меня хочет! – возмутился Карфакс. – Чего вы ржёте, как кони!?       – Как кони!? – теперь и я присоединился к команде смеющихся грифонов. – Жеребчик, да ведь ты тут единственный жеребчик!       – Жюльен, можно, я ему плетью всыплю? – Карфакс вздохнул тоскливо. – Ну пожалуйста.       – Да не злись ты так, жеребчик, – Розарио не удержался и вновь прыснул. – Мышление у нашего Ренара, конечно, экзотическое, но идея забросить сверху не так уж и плоха.       – Спасибо, – просиял я. – Я Фокс, чёрт возьми! – заорал я раздражённо. – Ах да, тебе ж я ещё не говорил, – вспомнив об этом, я вновь успокоился.       – Он велел отныне величать его Фокс Флинтлок, – объяснил Жюльен удивлённому стрелку. – Думаешь, если… хм… невидимого Уильяма поднимут в воздух и сбросят на Виллалпандо сверху, никто ничего не сообразит?       – Не должны, – протянул Розарио с сомнением в голосе. – Они просматривают небо внимательно, но грифонам позволено летать над крепостью, и если несущие Карфакса притворятся, что летят бок о бок потому, что увлечены беседой, то вряд ли солдаты догадаются, что они на деле несут невидимого единорога. Подберём двух самых сильных грифонов в команде и… Фокс Флинтлок, да? – обернулся он ко мне. – Мне нравится, как это звучит. Эх, жаль, что я в своё время не придумал себе такого же. Zorro de Chispa, лучший стрелок среди грифонов-эдальго! Вот это я понимаю... Эх, ладно, останусь теперь уж Розарио.       – Смотрите, какой я молодец, – ухмыльнулся я самодовольно. – Что бы вы делали без моих идей? И что делать с Карфаксом, вам подсказал, и имя придумал о-го-го какое… Теперь-то разрешите мне полететь?       – Хм… – Жюльен почесал грудь. – Да ведь и силой ты не славишься, Фокс… К чему ты там?       Я насупился.       – А что насчёт тех, кто славится… – заговорил Карфакс. – Розарио, слетай за Антонио и Дженнарино, будь добр, и объясни им по дороге.       – Только не они, – я огорчился ещё сильнее.       Вскоре в каюте стало ещё на два грифона больше – как раз на тех самых два грифона, что из всех остальных любили меня меньше всего. Именно им, как самым сильным грифонам в команде, предстояло поднять в воздух невидимого Карфакса и сбросить на нашу цель.       – Прежде чем мы отправимся, – заговорил с экзотическим акцентом славящийся силой, но не внешним видом грифон с леопардовыми перьями и фиолетовой шёрсткой, – давайте пройдёмся по плану ещё раз. Мы уверены, что он безупречный? У меня вот пара вопросов.       – Да зачем же из-за мелочей задерживаться, – проворчал я, нетерпеливо ожидая, когда эти двое свалят наконец и Карфакса заберут с собой. Квартирмейстер наградил меня неодобрительным взглядом и кивнул Гоццаге, призывая того продолжать.       – Во-первых, если ворота заперты, как Уильям покинет крепость после убийства? Даже если его и правда не заметят, пролезть сквозь стены будет для него проблематично.       – А. Ворота заперты изнутри, так? – Карфакс оглянулся на Розарио и получил ожидаемый кивок. – Значит, изнутри их и открою. Подожду немного для острастки, мало ли, будут следить за входом.       – Ну допустим, – произнёс Дженнарино, сжимая клюв скептически. – А если кровь Виллалпандо брызнет на твоё невидимое тело? Солдаты вмиг поймут, в чём дело, когда увидят, что капли застыли в воздухе.       – Такого, я уверен, не будет, – отозвался квартирмейстер. – Я становлюсь невидимым полностью, вместе с одеждой и даже оружием, значит, капли крови уж точно не должны быть видны.       – И наконец, я бы не стал отправлять лишь троих, – продолжил Дженнарино. – Стоило бы взять с собой ещё хотя бы одного грифона, хорошего в дальнем и ближнем бою, просто на случай, если нас рассекретят.       – И кто же у нас тут всё напрашивается в компанию? – заулыбался Жюльен, поворачиваясь ко мне.       А я уже и не хотел лететь. Отправиться на задание в компании не какой-нибудь тройки товарищей, а именно той, что меньше всех остальных на корабле меня любит – Антонио Руэды, Уильяма Карфакса и Дженнарино Гоццага? Но я всё равно согласился. Посмотреть на то, как убивает невидимка, было очень уж любопытно, да и потом, у такой-то вылазки может быть два исхода. Или я сумею сдружиться хоть чуть-чуть получше с этими тремя, или хорошенечко выбешу их. И то, и другое звучит привлекательно, не правда ли? _____________________________________________________________________       Пока Уильям Карфакс ещё раз проверял, как работает его заклинание, а Антонио и Дженнарино практиковались поднимать его в воздух так, чтобы не было похоже, что они несут кого-то, я успел записать в свой журнал предыдущую запись. Теперь… Ну, успел записать и эту. Ладно, мы вылетаем. _____________________________________________________________________       Ну замечательно, в общем, прошло всё. Сбросили Карфакса точно на спину Кристобаля де Виллалпандо, которого распознали в грифоне с бронзовыми перьями и красной шерстью, важно расшагивающем перед своими перед своими солдатами, муштруя их.       Пока летели, все мои многочисленные попытки завязать разговор разбивались о суровое молчание Дженнарино и раздражённое скрежетание клюва Антонио.       – Заткнёшься ты? – прошипел он наконец. – Мы пытаемся сосредоточиться.       – А может, стоит расслабиться, если хотите выглядеть естественно? – хмыкнул я.       – Заткнись, – отозвался эдальго.       – Эй, а парень, внезапно, прав, – раздался голос из пустого пространства между Руэдой и Гоццагой.       – И ты тоже заткнись, тебя здесь вообще нет, – бросил Антонио.       – Обоим розги пропишу, – пригрозил Карфакс со смешком.       Я уже успел убедиться, что взаимоотношения между канониром и квартирмейстером были своеобразными. Карфакс занимает высшую должность, но для грифона Уильям когда-то был новичком. Вместе с тем, меня они не любят больше, чем друг друга, с тех пор как Антонио всё же признаёт ценность управленческих навыков квартирмейстера, и сквозь сжатый клюв позволяет ему командовать, а Карфакс уважает авторитет и опыт Руэды; тогда как я, негодяй какой (хех), не признаю авторитетов и не поддаюсь управлению.       – Да не заткнётся он, – наконец разжал клюв Дженнарино. – Игнорируйте его.       За время, что я успел провести на корабле, я отметил, что обычно к Гоццаге в команде относятся с более или менее хорошо скрываемой жалостью. Дженнарино старается наслаждаться жизнью, но всё же завидует товарищам, не обделённым внешностью; особенно это проявляется в прохладном отношении ко мне – общепризнанному красавцу. С одной стороны, это даёт повод для гордости и самодовольства, а с другой, как будто мне самому внешность была хоть раз на пользу. Толпы грифин, не дающих мне покоя… до сих пор не дают мне покоя – в кошмарах. Но всё же, нельзя сказать, что Дженнарино меня ненавидит. Он больше всех остальных ценит мой талант повара. Рейчел настаивает, что я должен подружиться с ним. Наверное, ей тоже стало его жалко. Хотя это не отменяет того, что она права. Говорят, Гоццага любит выпить, как и я, хотя я ни разу ещё не видел его с бутылкой. Может быть, вот и возможность. Но точно не сейчас, после розги от Карфакса. Фокс Флинтлок ни к кому не пойдёт, словно побитая собака! Это я здесь, как ни крути, красивый, гордый и талантливый!       Ого, ничего себе, целую страницу журнала засрал какими-то нелепыми рассуждениями. Неужто это наказание так на меня подействовало? Давайте, что ли, вкратце теперь, а то я злой.       Карфакс упал точно на спину Виллалпандо, пронзив его своим мечом, судя по тому, как Кристобаль внезапно припал к земле, отхаркивая кровь. Антонио и Дженнарино полетели дальше, будто не имели отношения к произошедшему, а я задержался посмотреть.       Солдаты окружили умирающего по неведомым причинам капитана. Сперва я решил, что они, как и планировалось, ничего не поняли. И лишь затем осознал…       Капли крови, брызнувшие на Карфакса, исчезли прямо в воздухе, явно сигнализируя солдатам, что среди них кто-то невидимый. Как же вышло, что ни я, ни Жюльен, ни Дженнарино, ни… – никто не подумал об этом!?       Рейчел поспешила на выручку Карфаксу, застрелив подошедшего ближе всех к нему (ну или к трупу Виллалпандо, не возьмусь утверждать, в какой стороне был Уильям) грифона. Внимание солдат мгновенно переключилось на меня. И тут началось веселье.       Мне пришлось лететь очень долго, чтобы наконец оторваться от них. Хотя это потому, что я не очень-то и спешил, рисуясь в полёте и радуя преследователей сюрпризами в виде внезапно застревающих у них в глотках ножей. Несколько раз они стреляли в меня, и только природная Изумрудная удача спасала от дыры в этой ветреной голове.       Знаете что? Это стоило порки. Я не жалею.       В общем, решив, что солдаты сполна ощутили, что такое Фокс Флинтлок (читай: у него ножи закончились), я ускорился, оторвался от них и вернулся на корабль. Там меня встретил Карфакс – целый, невредимый и очень злой. Обвинил меня в том, что я начал палить ни с того ни с сего без всякой команды, чем спалил всю операцию. Моё гневное возражение, что Рейчел его, вообще-то, спасла тем, что отвлекла солдат на нас, на него не подействовало. Карфакс уже даже Жюльена убедить успел, что план шёл идеально и сорвался только из-за меня. Ну ведь чушь же!       Антонио и Дженнарино за меня не вступились (кто бы мог подумать, а).в этот момент я и должен был получить своё наказание, но Жюльен предложил отложить его, ввиду того, что у нас появился ещё один заказ на убийство.       Нашу новую цель звали Кристобаль де Виллалпандо, и он был грифоном с красной шерстью и бронзовыми перьями – художником и капитаном грифоньей стражи Теночтитлана.       – Ну может, скажем им уже наконец? – шепнула мне Рейчел настойчиво.       – Ну ладно, трёх раз, пожалуй, хватит, – согласился я.       – О чём это ты? – удивился Жюльен.       Тут-то я и рассказал всем, что Кристобаля де Виллалпандо мы уже три раза убить успели. Тут-то Марто и отметил, что его бесконечное déjà vu – наверняка неспроста и наверняка с этим как-то связано. Поначалу нам никто не поверил, и тогда я показал всем свои последние записи.       – Mazette! И как же я этого не заметил!? – воскликнул дюКасс поражённо.       – И ты всё это время знал и молчал? – Карфакс засверкал на меня злобными глазами. – Ну держись теперь, парень, я тебе такую…       – Да ладно, весело же было, три раза подряд его прибивать, – отмахнулся я. – Ну и ещё, я хотел отрепетировать как следует представление вам своего нового имени, добившись идеальной сцены. Таков я, Фокс Флинтлок! – провозгласил я, торжественно раскидывая лапы в стороны. – Ах, да, я вам говорил же уже, что я теперь?..       – Я его придушу, – сказал Руэда уверенно. – Я тебя придушу!..       – Погоди, Антонио, прежде чем ругать Фокса, давайте-ка разберёмся, почему происходит… то, что происходит, – вмешался Марто.       – Очевидно, по какой-то причине нас постоянно отбрасывает назад во времени, раз мы постоянно… гм, повторяем пройденное, – начал рассуждение Розарио. – Ну и ну, не думал, что такое возможно.       – Судя по записям Флинтлока, новый цикл всегда начинается на корабле, – продолжил Дженнарино. – Кто-нибудь замечал… что-нибудь странное… может, в какой-то определённой его части?..       – Я регулярно делаю обходы, и давно замечаю, что в дальнем углу трюма воздух какой-то… более тяжёлый, чем везде, – отметил Карфакс. – Я не придавал этому значения, думая, что там просто мало проветривается, но… Хассан, чей хлам в том углу хранится?       – Ох бля, – прошептал я, смекая.       – Ммм… – протянул аль-Амаш, припоминая. – Хесуса?..       – Так, а где же Хесус? – огляделся Жюльен.       Пошли искать Хесуса. Нашли его валяющимся на своей койке, потащили в дальний угол трюма за загривок. Там обнаружилась раскалённая и трещащая от энергии волшебная сфера.       – Так-так-так, так, так, – протянул Жюльен с саркастичным смешком. – Ну и откуда же у нас тут сфера, которую я продал вице-губернатору Сэмулу Плотнику в Филлидельфии, хммм?       – Фоооооокс? – прогудела Рейчел мне на ухо.       – Ты сестра или глас совести? – возмутился я. – Ладно, ладно, сдаюсь. Это я её у него забрал, – признался я. – Но это всё Хесус виноват! – воскликнул я, храбро встречая хмурые взгляды. – Я маленький и наивный, а он склонил меня ко злу!       Розарио прыснул, Антонио и Карфакс выразили презрение, остальные промолчали.       – Ну и что будем делать? – спросил Дженнарино всех, не уточняя, что он имеет в виду – меня, Хесуса или сферу.       – Надо её как-то выключить, – сказал Марто. – Видимо, вице-губернатор её запустил перед тем как… что бы с ним ни случилось, а грифоны – ни Фокс, ни Хесус – не знали, как её выключить. Кто-нибудь может?..       – Я попробую, – предложил кроткий Хассан, храбро подходя к искрящейся сфере. Ни один из нас, храбрецов, на это не решился.       Скакун коснулся сферы копытом и словно бы успокаивающе погладил её. Прошли долгие секунды (уверен, они были действительно очень долгими, с тех пор как стало ясно, что сфера способна изнасиловать само время), прежде чем она погасла. Но наконец этот кавардак закончился.       Жюльен осторожно взял сферу в лапу а затем осторожно протянул Гоццаге.       – Дженнарино, ты у нас эксперт по древним реликвиям, возьми её. Оценишь, чего она стоит и кому мы можем её продать.       – Эй! – возмутился Хесус.       – А ну цыц! – рыкнул на него Карфакс. – С тобой я ещё отдельно поговорю. И с тобой, Флинтлок, тоже.       – Ну погодите, – проворчал безмерно обиженный плотник. – Я вам припомню.       – Ну вот всё и разрешилось, – вздохнул Розарио, снимая шляпу и взлохмачивая свои перья. – А мне вот что интересно: так убили мы всё-таки этого Виллалпандо или нет? Я слегка запутался. Не стоит ли закончить всё-таки работу?       – Хм… – протянул Жюльен задумчиво. – А знаете что, все? У меня идея получше. Убьём-ка мы вместо него заказчика! Судя по тому, что я прочёл в журнале Фокса, мы наверняка знаем, что этот Вальдес – грифон похуже, чем Кристобаль. Так что это будет справедливо. Кто за – лапку вверх! – воскликнул дюКасс весело.       Мы с Розарио были первыми. Затем один за другим к нам присоединились и остальные, даже Хассан. Хесус был последним. Вряд ли его голос учитывался, но сейчас он вряд ли хотел выделяться среди остальных протестом.       – Ура, стало быть! Полетели! – провозгласил я.       – А ты не спеши, Фокс, – промурлыкал Жюльен. – Думаю, все согласятся, что за последнее время ты убил достаточно почтенных граждан – и вице-губернаторов, и капитанов-художников. И слишком многое утаил от нас за последнее время, да ещё и так здорово при этом прикидываясь честным и открытым. Без обид, но в этот раз ты и в самом деле заслужил наказание.       В этот момент я ожидал, что Уильям Карфакс заржёт и на дыбы встанет от радости, но почему-то он этого не сделал.       – Да какие обиды, – улыбнулся я. – Это и правда более чем справедливо. Я, конечно, не обещаю, что в будущем такого не повторится, но это послужит мне хорошим уроком по крайней мере насчёт того, что не надо вестись на предложения таких прохиндеев, как Хесус. Кстати, а что насчёт Хесуса? Это он меня на Сэмула Плотника натравил и уговорил вернуть ему сферу. Он-то и подавно заслужил трёпку.       – Полностью согласен, – проворчал Карфакс, оборачиваясь в сторону грифона с серебристым оперением. – Куда собрался!? – воскликнул он, ловя за хвост потихоньку пробиравшегося к выходу прохиндея.       – Porra! – в сердцах воскликнул Хесус. __________________________________________________________       – Радуйтесь, что Жюльен пожалел вас, дураков, и из команды не вышвырнул, – говорил нам Карфакс, щедро угощая розгами. – Я бы так и поступил, да где ж такого плотника и такого кока найдёшь.       Жюльен в сопровождении я уже не помню кого отправился на встречу с Вальдесом, меня и Хесуса же привязали к столбам. Я ошибался, хвалясь, что стойко переживу справедливое наказание. Было больно и обидно. Избивая меня, Карфакс увещевал меня обычными байками о послушании и дисциплине. В сердцах я ему высказал всё, что думаю про порядок и дисциплину и где я их видал, за что получил ещё несколько ударов. Затем нас с Хесусом, злых на весь мир и на друг друга в особенности, повёл к себе как обычно добрый и сопереживающий Марто. Ему удалось немного смягчить мой пыл, и вместо того, чтобы прямо сходу начать думать над планом мести Карфаксу, я решил записать в журнал прошедшие события. Заканчивая сейчас, я думаю, что как-то устал. Сумасшедшая неделя, да ещё и повторившаяся три раза. Надо отдохнуть, а завтра видно будет.