Мемуары Фокса Флинтлока

      Что, а вы думали, мы больше никогда не побываем в Филлидельфии?       Хотя на самом деле, здесь мы только проездом. Я предложил Жюльену идею: если я попадусь тамошней страже, а затем вновь сбегу – тогда филлидельфийцы решат, что я не имею отношения к команде «La Délivrance», и она снова сможет заходить в порт без опаски и сбывать там контрабанду. Жюльен отнёсся к предложению благосклонно, даже поблагодарил заранее за услугу. Конечно, это совсем не главная причина моего возвращения в Филлидельфию. Но сначала нужно закончить записывать предшествовавшие события…       Ну, значит, кружили мы по таверне, старательно избегая атак Суллы, магических и всех прочих. Пример того, что с нами будет, если не будем стараться, лежал прямо перед глазами, напоминая сыр (до сих пор смешно вспоминать). Хассан хвастался своими познаниями в истории, объясняя, что, чёрт возьми, делает на острове Справедливости, распугивая приносящих Шарлю прибыль контрабандистов и прочих торгашей, эквестрийский полководец, умерший тысячу с огромным хреном лет назад.       – На самом деле, история с Суллой очень неясная, – рассказывал арабский скакун, из последних сил удерживая выскальзывающее самообладание. – Пони-историки, с которыми я общался, признавались, что в эквестрийских библиотеках сведений очень мало, а ближайшие к самой Селестии, главной живой свидетельницы событий, уклоняются от темы или дают самые общие сведения. Как всем известно, Люций Корнелий Сулла был командующим эквестрийской армии, который в какой-то момент начал заправлять в Кантерлоте. По официальной версии – как заместитель отсутствующей по делам правящей двойки принцесс, но многие высказывали подозрения, что Сулле удалось их свергнуть, и он стал правителем Эквестрии до тех пор, пока не…       – Хассан! – взвыл Жюльен, запыхавшись. – Мы все любим хорошие лекции, но нас интересует не то, кем он был, а то, чем он стал! Потому что нам сейчас со вторым иметь дело приходится!       Первой Суллу атаковала Рейчел, всё ещё бывшая под надзором своего крёстного. Жюльен помог ей подобраться к мертвецу сзади, и его энергичная крестница ударила бывшего диктатора прикладом пару-тройку раз, до тех пока вспышка магии не отбросила обоих назад – в точности, как и меня до этого.       – Простите, капитан-бей. В таком случае я сразу обращусь к тому, что прочёл в томе «Запретная магия». Получить доступ к этому фолианту было нелегко, но я был молод и полон решимости… Как же я теперь раскаиваюсь в своём…       – Мы прощаем тебя, чтобы ты там не сделал! Главное, сейчас ты знаешь, что за херня творится, и поделишься с нами этим знанием сейчас же! – вскричал Розарио, чудом избежав смертельных объятий Суллы. – Да что ты привязался, чтоб тебя!       Бедный стрелок не знал, что он мог сделать тогда, когда стрельба была бесполезна, так что он просто… был рядом. Для моральной поддержки, наверное. Впрочем, я чувствовал себя примерно также, сам не зная, что делать.       – Судя по описанному в разделе о древней Эквестрии, Сулла пытался освоить магические искусства так же упорно, как я – искал знания… – Хассан осёкся.       – Нам нужно постоянно отвлекать эту тварь друг от друга, чтобы он не знал, за кем гнаться! – прокричал адмирал Шарль де Мор, пробуя атаковать Суллу магией. – Никому не спать!       Заряд растёкся по телу мертвеца; он остановился на секунду, небрежным движением стряхнул с себя искорки и продолжил свой неестественный полёт – в вертикальном положении, не используя крыльев.       – …Сулла понимал, что пегасам неподвластна обычная магия, поэтому употреблял свои средства и усилия на поиск артефактов, изучение и практикование обрядов разных народов, пытаясь, например, повторять ритуалы шаманов зебр…       – А, и поэтому он научился воскресать на радость пьяным морякам? – воскликнул я. – Надо бы отыскать такую зебру, чтобы и меня научила. Вот тогда порадую всяких там жаждущих меня убить!       – Нет-нет-нет! – перебил Хассан испуганно. – В книге не сказано ничего конкретного насчет той магии, которую пытался практиковать Сулла, но в конечном итоге именно она его испортила! Она и его амбиции! Я уверен, именно жажда бессмертия превратила его в монстра, как живого, так и мёртвого!       – А, – процедил Антонио. – Мы, кажется, уже подбираемся к сути. И до сих пор никто не погиб. Я уж не рассчитывал.       – Лично я думаю, что, захватывая власть в Эквестрии, он руководствовался далеко не одними только политическими амбициями. Может быть, он рассчитывал, что престол откроет ему доступ к тайнам аликорнов, и… Он сам сумеет…       – Тьфу ты, – Антонио сплюнул в сторону Суллы. – Кажется, шансы не дожить всем ещё есть. Флинтлок, не надумал ещё трагически погибнуть? Не? Жаль.       Обе мои лапы были свободны, так что я подарил по неприличному жесту им обоим. Так мы выяснили, что Сулла неуязвим также и к неприличным жестам с плевками. Кстати, о Плевках: интересно мне, а как бы справился с такой-то задачкой наш старый знакомый?       – Так или иначе, благодаря той или иной чёрной магии, ему всё же удалось достичь бессмертия. Но не того, которого он бы желал. Сохранилось только его тело, но не разум. И таким образом, он остался угрозой для Эквестрии и остального мира даже после своей… если только можно так сказать… смерти.       – То есть сейчас он как… Растение? – пробормотала Рейчел.       – Тонко подмечено, сестра: легендарный диктатор превратился в хищный овощ. Во как! – хмыкнул я. – Не очень-то хорошо отец Джонатан меня истории учил, выходит.       – Теперь, когда все знают, что это такое, никто не хочет сообразить наконец, как это убить!? – Розарио, бывший на пределе, чуть ли не срывался на визг. – Я, например, не соображаю!       – И я тоже, – адмирал де Мор говорил спокойно, но с огромной досадой. – С этой твари всё как с гуся вода! Я повидал немало безнадёжных случаев, но никогда ещё не было такого, чтобы и отступить было нельзя!       – Да уж, что станет с нашим любимым островом Справедливости, когда на нём такая достопримечательность появилась, – прошипел Жюльен. – Парни, благополучие всех контрабандистов Нового Света в наших лапах! Чего ещё мы не пробовали?       Словно отвечая на наш вопрос, из-под перевёрнутого столика встал единорог. Он сильно шатался, но луч из его охрового рога ударил точно в Суллу.       – Э, ты должен был уменьшиться, а не двоиться в глазах, – промычал он, держась за голову. – А ну стой смирно… Эх…       Ещё один луч, более мощный, попал в парящего покойного пегаса. Тот всё так же не обратил на это никакого внимания; а сам пьяный моряк упал на спину, словно отброшенный отдачей из собственного рога, после чего свернулся и вновь мирно засопел. Умиротворённее его на всём свете, наверное, никого не было. Разве что мёртвый Сулла, окутанный могильной тишиной и неколебимым безразличием к внешнему миру. Всё это напомнило мне, кстати, что я по плану ещё две бутылки рома должен был выпить.       – А я-то думал, что со мной не приключится ничего хуже, чем гигантские крабы, – слабо выдохнул Хассан.       – Да я уж тоже не думал, что будет что-то хуже, чем убийство квартирмейстера, повешенное на мою голову. Хотя постойте – я был прав! Это определённо лучше, чем убийство Уильяма, повешенное на меня. Не скажу насчёт убийства Билли вообще, но мы хотя бы убедились, что Фокс Флинтлок не виноват!? – я посмотрел на Антонио выразительно. Тот закатил глаза. – Но постойте. Хассан, ты сказал – гигантские крабы?       – Сказал, – простонал Хассан с неизмеримой тоской. – Поскользнулся на доске и упал в воду, а там огромное такое розовое создание. Срезало у меня с пояса кошелёк своей клешнёй…       – Бедные монетки, – вздохнул я. – Ну что поделаешь, крабу, видно, тоже пригодятся. Умный краб, однако…       – Хватит пороть чушь, грифон! – рявкнул адмирал де Мор. – Думай, чего ещё мы не испробовали на Сулле, и не отвлекайся, а то попадёшься ему!       – Думать? Для этого мне потребуется ещё хотя бы одна бутылка… – я полетел к барной стойке. Каково же было моё удивление, когда прямо навстречу мне, уже готовому нагнуться за стойку, из-под неё поднялся серебропёрый грифон, поправляя свой кожаный плащ…       – О, привет. Как спалось? – я подарил нашему плотнику дежурную дружелюбную улыбку. Забавно, у меня не было случая отплатить ему за его филлидельфийскую «услугу» (был занят попытками подружиться с Дженни, наверное), и я столько злобы накопил; а стоило треснуть пару раз, и вроде бы вот уже снова пора дружить…       Но Хесус не слушал меня. Он подхватил разговор Шарля и Марто.       – Чего мы ещё не пробовали с этим Суллой? – в голове всегда спокойного врача мне почудился далёкий отголосок паники. – Оружие всё, магию всю, которую знаем… – отвечал фруанцузский пегас фруанцузскому единорогу. – Что, если ему вовсе нельзя навредить? Что в твоей книге говорится, Хассан? Он достиг идеального бессмертия?       – Это… была не моя… книга… – пролепетал аль-Амаш.       – Нельзя навредить? – произнёс Хесус, взлетая. В его когтях были зажаты два больших тесака, заляпанные кровью или соусом. Чем-то кухонным, короче. Успел заползти на кухню, пока мы играли с Суллой в догонялки, представляете? – А может, вы просто плохо старались? – и тут плотник набросился на мертвеца.       – Ну, он отлежался, может порхать с новыми силами, а мы пока передохнём, – Розарио тяжело прислонился к стене, рядом с Хассаном, который уже давно перестал двигаться, парализованный ужасом. Благо, он был далеко от Суллы, и мертвец не обращал на него внимания, гоняясь за нами, летающими созданиями.       – Ты, может, и бессмертный, но я… есть… БОГ! – орал Хесус, порхая вокруг мертвеца и нанося ему бесчисленные удары. После каждого из них он отскакивал, не давая мертвецу возможности защититься магией.       От смеха я поперхнулся ромом из четвёртой бутылки.       – Бог чего? – бросил я ему. – Бешеных криков?       – На… на… нашли время!.. мя, – простонал Хассан срывающимся голосом.       – Хесус, что ты делаешь!? – крикнул Марто. – Ты подлетаешь слишком близко, его насекомые тебя сожрут!       – Пусть вкусят мою плоть! – отозвался плотник. – Подавятся и сдохнут, ах-ха-ха!       – Он у вас безумен или что? – спросил Шарль у Жюльена.       – Безумен? Не, безумен здесь я, а он просто самовлюблённая скотина, – поспешил поправить я. – Ой, извини, Жюльен, я должен был дать тебе первому сказать.       – Что за бардак у тебя в команде, дюКасс, – сказал адмирал де Мор; без, однако, видимого осуждения.       – Да, стоило только разок убить одного квартирмейстера, – хмыкнул Розарио.       – Розарио! – простонал Жюльен.       – Всегда поражался вашей способности превратить смертельно опасную ситуацию в чёртов фарс, – процедил Антонио. – Адмирал де Мор, оттащите, пожалуйста, нашего плотника от Суллы, пока он его не сожрал.       – Кто кого? – уточнил я. – А впрочем, оба варианта звучат достаточно хорошо.       Шарль захватил Хесуса в облако своей магии и отдёрнул к нам. Марто махнул Розарио крылом, зовя с собой. Стрелок тяжко вздохнул, но поднялся в воздух, и вместе с врачом они продолжили отвлекать Суллу. Здорово, всё-таки, что у эквестрийского полководца и диктатора не было ни разума, ни чувств, и он просто преследовал ближайшую жертву.       – Не понял я, что за магия его защищает, – сказал нам тем временем Хесус. – Одно знаю: для обычного оружия он регенерирует слишком быстро. Впрочем, я не эксперт.       – Не эксперт, – Антонио закатил глаза. – А кто эксперт в этом сборище идиотов?! – грифон обернулся к Хассану.       – Что в твоих учебниках сказано насчёт того, как справиться с Суллой? – обратился к аль-Амашу адмирал.       – Я… я… – лепетал арабский скакун. – Я…       – Понятно, – Шарль отвернулся. – Ну и задачку вы мне привезли… Задержите его здесь, пока я приказываю нести порох. Сожжём этот корабль целиком.       – По… пого… погодите, – сумел выдавить Хассан. Когда все вновь развернулись к нему, он продолжил, – я не думаю, что это ему навредит. Сама принцесса Селестия пыталась уничтожить Суллу, но… но…       – ДюКасс, – сказал адмирал тоскливо. – Ты со мной до конца дней не расплатишься, если хоть что-то из моего имущества или кто-то из моих горожан и клиентов пострадает.       – Но… – Хассан продолжал попытки договорить.       – О, я вспомнил! – просиял я. – Мы как-то с парнями, Чарльзом и Джеком, то есть Джек с нами не ходил, но… В общем, там был дракон, и какой-то волшебный пепел, на котором он лежал, лечил его раны, но как только мы жахнули по нему из пушки… Антонио, мы же можем прикатить сюда пушку?       – Ты вообще никого не слушаешь, el tonto!? – заорал Руэда.       – Да нет, как бы я иначе всё записывал? – возразил я удивлённо.       – Сказано же тебе – Суллу даже принцесса-аликорн не смогла уничтожить! И из пушки здесь стрелять мы не будем, адмирал нас в кабалу загонит за такое! лети лучше отсюда, помогай Суллу отвлекать!       Так я и сделал. Правда, вернулся к ним на полпути. Просто услышал, как они переговариваются, и это навело меня на мысль.       – Что бы ни стало причиной появления Суллы, это случилось на твоём корабле, дюКасс, – говорил Шарль. – Если это сам Сулла убил вашего квартирмейстера.       – Не понимаю, – Жюльен потёр лоб. – Как мы могли не заметить это!?       – Капитан-бей, Уильям был единственным единорогом на «La Délivrance»? – вдруг спросил Хассан.       – Вообще-то, ты боцман, и это у тебя мы должны спросить, – заметил Жюльен. – Но да, так уж случилось, что единственным.       – А… я не уверен, но… Возможно, Сулла не мог полностью материализоваться до того, как захватит обе головы единорогов, необходимых ему?       – Да… это единственное объяснение, – закивал Антонио. – Но это значит… Ох, joder. Joder!       – Значит, как только мы пристали к острову Справедливости, он… О Небо, что мы наделали… – прошептал Жюльен. – Адмирал, мне так жаль…       – Разберитесь с этим, и тогда я подумаю, принимать ли извинения, – процедил Шарль. – Вы должны знать, как это сделать, раз привезли его сюда.       – Но мы понятия не имели… – простонал Жюльен. – Я до сих пор понятия не имею!.. Откуда же он взялся!?       Вот тогда я и развернулся к ним.       – Эй, а у меня идея!       – Брысь отсюда со своими идеями! – гаркнул Антонио.       – На этот раз хорошая! Сулла же собирал артефакты? А кто у нас разбирается в артефактах и родом из того же королевства, где в древности располагалась Эквестрия?       – Вот молодцом, Фокс! – просиял Жюльен. – Как выберемся из всего этого дерьма, куплю тебе большоооой мешок орешков! Эй, Марто, будь добр…       – Oui, я всё слышал, – врач-пегас стремительно вылетел из таверны. Чего капитан дюКасс, да и никто более из нас не знал, так это того, что нам ещё нескоро предстояло выбраться из всего дерьма.       – Ура, Дженни, ты здесь! – воскликнул я бодро, когда Марто вернулся с подмогой. – Мы спасены! Тобой-то даже Суллу запугать можно!       – Ты ещё жив, – проворчал Дженнарино тоскливо. – Капитан, я принёс всё необходимое, – не блещущий красотой грифон достал из-под мантии уже опостылевшую нам всем волшебную сферу Нейта Хоука и маленькую обшарпанную монетку на шнурке с потёртым изображением аликорна с развевающейся гривой в профиль. Монета из древней Эквестрии. Дженни всего разок щёлкнул одним предметом об другой, и Сулла исчез, словно его и не было. Только две головы двух единорогов, шмякнувшиеся о пол с мягким звуком, сырообразное тело последней жертвы бессмертного мертвеца, да разбросанные столики и табуретки напоминали обо всём случившемся.       Я посмотрел на измученные лица присутствующих, поднял коготь и рванул на кухню, по пути запнувшись трижды – о труп, барную стойку и косяк двери, ведущей на кухню. Оттуда я выволок ящик рома.       – Я, наверное, не единственный, кто чувствует себя слишком трезвым после всего дерьма, – сверкнул я улыбкой.       – Спасибо, это как раз то, что мне сейчас нужно, – с тяжким вздохом Жюльен взял бутылку, поставил себе один стол и один стул, чтобы сесть и подпереть голову лапой. Мы с Антонио, Розарио, Дженни, Хесусом и адмиралом разобрали остальные бутылки.       Я выразительно прокашлялся.       – Да-да, извини нас всех за то, что подозревали тебя, – произнёс капитан.       Я прокашлялся снова.       – Да что такое? – Жюльен посмотрел на меня удивлённо.       – Я могу понять, что ты подозревал меня в убийстве, – я сощурился, – в конце концов, я Фокс Флинтлок. Но чего я не могу понять, так это того, как бросаешь мою сестру на пол, обращаясь с ней, как с вещью, вместо того, чтобы отпустить её наконец обратно в семью.       – А разве она и так не была в семье? – Жюльен улыбнулся, поднимая Рейчел и протягивая её мне. – Кстати, она и в самом деле отличная помощница, – сказал он с теплотой.       – Рейчел, сестрёнка! – я прижал сестру к себе и погладил её по стволу.       – Да, я тоже рада, что вернулась, – счастливо вздохнула она.       – Испугалась, наверное…       – Не очень. Ты больше меня дрожишь. Трусишка-Маргаритка, – хмыкнула сестра. – А Жюльена ты зря ругаешь. Он хорошо со мной обращался, и с ним было почти совсем не страшно. Хорошая у нас семья вышла. Вам стоит выпить за неё.       – Отличная мысль, сестрёнка, – я поднял свою бутылку. – За семью, друзья! И за дружбу!.. семьянины.       – Погоди, Фокс, – сказал Жюльен. – Прежде чем пить за семью и дружбу, я хочу знать всё-таки, что за херня произошла с нами, – обернулся он к Дженни и Хассану.       – Когда… – аль-Амаш посмотрел на полоток, словно бы вспоминая заученный урок, – когда принцесса Селестия поняла, что тело Суллы уничтожить нельзя, она, должно быть, нашла способ заточить его в этой монете, – объяснил Хассан. – А энергия волшебной сферы его освободила.       – Не совсем заточить… точнее, не совсем в этой монете, – подхватил Дженни. – Эта монета послужила скорее… дверью, за которой принцесса заперла Суллу. Проводником в место его заточения. Я нашёл её в Гоццуоли. До сегодняшнего дня думал, что освободить Суллу в принципе невозможно. Многие пытались, да и я сам не без греха. За тысячу лет, кажется, можно перепробовать абсолютно всё… Если бы я только знал, что именно сфера Хоука может… Что же я наделал…       – Брось, Дженни, это не твоя вина, – прервал его Жюльен. – Наверное… мы все виноваты, – он встал, приподнимая бутылку. – Когда мы спасли Уильяма с того корабля четыре года назад, он говорил, что предпочёл бы погибнуть в бою с эквестрийцами, нежели сгинуть в пучине на эквестрийском корабле. Думаю, в каком-то смысле его желание исполнилось. Но какую бы славную смерть мы бы ни вспомнили, ни вообразили, жил наш квартирмейстер всё равно славнее. Он всегда стоял за мир и порядок в нашей семье. Он разрешал все споры и заботился о том, чтобы мы работали сообща и процветали. Выпьем же за это. Выпьем за семью, – капитан сделал большой глоток.       Мы выпили, каждый по своему. Я вылил бутылку в клюв целиком, заканчивая наконец свой пятибутылочный план данью уважения единорогу, которого мне так и не удалось понять. Марто с адмиралом сделали по сдержанному, но искреннему глотку. Розарио отхлебнул лихо, запрокинув голову. Антонио и Дженни отпили совсем немного, стиснув клювы. Что же до Хесуса, то его бутылка была уже пуста к моменту, когда капитан закончил говорить.       – Говоришь, Суллу не освободить иначе, как с помощью этой штуки? – взяв монетку в облачко магии, Шарль поднёс её к глазам, чтобы рассмотреть, и кивнул в сторону сферы Хоука.       – Совсем никак, – подтвердил Дженни. – Уж поверь, с этой монетой всякое делали.       – Хорошо, – адмирал сосредоточил свою магию, и монета растеклась, а затем испарилась. – Что ж, раз почти никто не пострадал, я не спрошу с вас многого. Только помогите прибраться здесь. Эй, вставай! – единорог ткнул копытом своего собрата по расе, но не по нации, всё ещё лежавшего там, где тот упал. – Ты, однако, выбрал самое верное время, чтобы выспаться, – усмехнулся Шарль.       – Ну, раз оба единорога в этой таверне до сих пор живы, мы можем быть уверены, что Сулла не вернётся, – произнёс Хассан. В его голосе было самое сильное облегчение, какое вы только можете себе представить.       – Сегодня, однако, есть что записать в журнальчик, ха, Фокс? – сказал мне Розарио весело.       – Ыыыыыы, – отозвался я. Я только что открыл шестую бутылку и понял, что мне больше не хочется пить. Меня покачивало.       – Так вы говорите, – протянул Хесус задумчиво, подходя к Шарлю и Дженни, – для того, чтобы активировать сферу, мне достаточно просто совместить её с каким-нибудь другим артефактом?       – Как выяснилось, да, – кивнул Дженни. – За эффект, правда, не ручаюсь, надо будет провести дополнительные исследования, но…       – АХАХА! АХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА! – выхватив волшебную блестяшку из его лапы, плотник вырвался из таверны и полетел к нашей шхуне. Мы