Мемуары Фокса Флинтлока

      Чудесная Гаррана! Самый красивый город из всех, что я видел, это просто потрясающее место – так почему бы мне не задержаться здесь подольше?       Прекрасные улочки, наполненные шумом и весельем, пьянством и преступностью, и даже солнечность их не портит, а лишь красит… Ну конечно же именно здесь и следует жить Фоксу Флинтлоку. Чёрт, да что там солнце, в этом месте даже неиссякающее внимание грифин не так уж и сильно тяготит меня!       Но готовы ли мы с Рейчел жить сами по себе? Впрочем, это вопрос для следующей записи, когда мы уже проверим. Сейчас куда важнее вспомнить, как я оказался здесь, пока я ещё не упился до полного забвения. Так что пойду возьму ещё одну бутылку и начну записывать. _____________________________________________________________       Когда я закончил восхищаться красотой столицы грифоньих колоний, Жюльен и привёл остатки своей команды, включая меня, в эту таверну, где я и торчу сейчас. И тем лучше было моё настроение избавившегося от груза прошлого, окружённого друзьями и лучшей грифоньей выпивкой, вновь беспечного Фокса Флинтлока, что с нами не было Антонио – он тогда остался в порту, договариваться с соотечественниками о продаже лишних кораблей, которые мы отбили у мертвецов.       – Ну вот, наконец-то мы можем расслабиться, – вздохнул Жюльен, когда мы таки отыскали пустой столик. Где-то снаружи, и приволокли в располагавшуюся под открытым небом таверну.       – А мы можем? – спросил Хассан неуверенно. – То есть, Дженнарино сбежал, Нефритовый Череп мы так и не нашли, Баррелспиттера вы отпустили…       – Ой, это странно, – вмешался я, провожая взглядом соседний табурет, который сшиб лапой, садясь на свой. Лапе было больно, кстати. – Жюльен, а почему это мы отпустили Плевка?       – В смысле поче… А, – Жюльен всполошился, но затем осёкся и рассмеялся. – Ты меня почти подловил, Фокс.       Я пожал плечами и потянулся за второй бутылкой (первая опустела ещё когда Жюльен с Хассаном волокли столик). Сколько я здесь сидел, я так и не понял, почему, всё-таки. Впрочем, разве это важно.       Висела неловкая тишина, нарушаемая только весёлой песней грифины («chansoniette», как её назвал Жюльен; когда я оглядывался, заинтересованный её пением, она строила мне глазки… может быть, она даже про меня песню пела – жаль, что я не знаю языка эдальго) и галдежом пернатых пьянчуг, которыми была забита таверна. Да, это была очень шумная тишина, но всё же тишина, потому что никто из нас не знал, что сказать. Я просто не мог сообразить, почему все мы пытаемся вести себя как ни в чём не бывало, когда что-то определённо было не так. «La Délivrance» больше нет, команда поредела до пяти членов и почти развалилась (пока что только почти), – но никто не в чём не меня не винит и даже косо не смотрит! Ну Антонио не в счёт, конечно. Так не должно быть, разве нет? Это же я довёл Дженни и убил всех тех мстительных мертвецов, я был источником всех проблем! Они что, думают, такое в порядке вещей!?       А может быть, это и в самом деле так. В конце концов, если подумать, создавать проблемы удобнее, чем просто ждать, когда они появятся.       – Неловко, наверное, было вновь встретить этого Виллалпандо после всех тех раз, что мы его убили, ха? – я стрельнул глазками в Жюльена, вытаскивая на наше обозрение тему для непринуждённой беседы. Уж с чем, а с этим я справляться умею.       – Да уж, очень чудно, если задуматься, – согласился Жюльен. – Мы знаем, что тот пони воскресил именно тех мёртвых, которых убил именно ты, Фокс; а вместе с тем я точно помню, как сам застрелил Кристобаля.       – Я не уверен точно, что происходило в ту неделю, когда мы охотились за Кристобалем де Виллалпандо, но у меня есть предположение, – заговорил Хассан. – Я думаю, что магия сферы Хоука привела к тому, что появились… несколько, эээ… параллельных линий развития событий, которые все привели к одному и тому же итогу – смерти Виллалпандо, да примет Всевышний его душу.       – Ага, точно! – я с умным видом воздел коготь к небу и икнул в поддержку учёного скакуна. – Именно это самое… ну, вот это вот… и случилось.       – Он имеет в виду, что в одно и то же время разными путями Виллалпандо убили и я, и ты, и Уильям, – пояснил Жюльен. – Я и сам слабо понимаю, как это возможно, но… Небом клянусь, это звучит похоже на правду. За Уильяма, кстати, – капитан поднял бутылку. Марто сделал то же, и я последовал их примеру.       – За Уильяма, – согласился я, и выпил. Ну… продолжил пить. – И… за Розарио, – добавил я неловко. – Сейчас они оба… видят сны вместе со Спящим на дне моря.       Жюльен улыбнулся, хотя я ожидал, что он помрачнеет. Может быть, он вспоминал весёлые дни, которые проводил с ныне почившими друзьями (хотя, Уильям Карфакс и веселье?), а может, гордился мной (второй вариант тоже маловероятен).       – К слову, не только с Виллалпандо не всё ясно, – я продолжил развивать тему для разговора. – Там ещё был губернатор де Арке, хотя его отравила Белинда! Не то чтобы я хотел отказаться от заслуги, мне просто жалко, что девочка старалась, а вышло как-то вот так.       – Нет, ну с ним-то понятно, – заметил Марто. – Кубок с ядом поднёс ему именно ты, Фокс.       – Но, а!.. Разве не… – Хассан, путаясь в словах, испуганно замахал копытами. – Может быть, нам не стоит обсуждать, как мы убили грифоньего губернатора, в таком людном месте, да и вообще в столице грифоньих колоний!? – арабский скакун начал панически озираться по сторонам.       – Расслабься, Хассан, кто будет нас подслушивать? – Жюльен потянулся и зевнул, громко щёлкнув клювом.       – Я, может быть? – произнёс текучий урчащий голос – ну знаете, такой, какой вы бы ожидали услышать от кошки, случись кошке заговорить. Это, вообще-то, и была кошка, которая, красуясь своей золотисто-бурой шерстью, растрёпанной коротко стриженой дымчато-белой гривой и пушистым хвостом, расширяющимся к концу, вдруг вынырнула из-за спины Хассана. От этого слабонервный скакун издал короткий писк и обмяк. – Сколько лет, а? Вот уж не думала, что снова тебя встречу, Жюльен. Ты ведь меня ещё помнишь?       – Это место для нашего друга, – предупредил дюКасс, когда абиссинка потянулась к свободному табурету.       – Хочешь сказать, я не твой друг? – сделав кошачьи глазки, она запрыгнула на место отсутствующего Антонио и уложила вытянутые передние лапы на столе.       – Не думаю, что друзья ведут себя так, – проворчал Жюльен.       – А ты увееееееерен? – протянул я сахарным голоском, растягивая улыбку на клюве.       – Да кто с тобой будет в этом уверен, – пробурчала Рейчел.       – Ой, да лаааадно тебе, – абиссинка спрыгнула с табурета Антонио и обняла Жюльена сзади за плечи. – Вспомни, как весело нам было вместе!       – Вы двое?!.. Хаааааах, – я сделал театральный глубокий вдох, зажимая лапами клюв.       – Сейчас я свободна, не переживай, – абиссинка подмигнула мне. – Какого хорошенького приятеля ты завёл, дюКасс… Я определённо должна приглядеться получше к его кошачьей половине, – она отклеилась от Жюльена и стала приближаться ко мне, подняв хвост трубой. Я начал нервничать… до тех пор, пока она не воткнулась лбом в мой бок. Тогда я взвизгнул и вспорхнул в воздух.       – Да, абиссинцы именно так выражают… кхм, заинтересованность, – хмыкнул Марто.       – Я прекрасно знаю, что она делает – грифоны ведут себя так же, но… Ты даже не грифина! – прохрипел я потрясённо, тараща глаза на разумную кошку. – Да что с вами, самками, такое по поводу меня!?       – Так ведь не то чтобы ты проявлял интерес к грифинам, Флинтлок, – улыбнулся Марто.       – Шутки шутим, пони!? – заклекотал я, целясь во врача из указательного когтя. – Что, ты теперь вместо Розарио!?       – Фокс! – воскликнул Жюльен с укоризной.       – Да успокойтесь вы, бескопытные, – произнёс Марто примирительно. – Как тебя занесло в Гаррану, Мерайя?       – О, ну вот видите: вы помните! – просияла абиссинка. – О, и спасибо, что уступил мне своё место, Фоксик, это очень мило с твоей стороны, – добавила она, запрыгивая на мой табурет. Я стиснул клюв, но ничего не сказал. В конце концов, даже если она клеится ко мне, как те грифины из родной деревни, это не значит, что я не могу быть с ней великодушным.       – Я ничего не говорил, – процедил Жюльен. – Эй, а куда… делась!?..       – Это? Ой, прости, – скривилась Мерайя, бросая в дюКасса полотно из красной ткани, имевшее привычку висеть на его плечах. – Само к лапам прилипло, – абиссинка развела лапами. – Но мне бы очень пошла такая накидочка, – абиссинка невинно улыбнулась.       – Купи свою! – огрызнулся Жюльен, бережно расправляя мантию. – Не должно быть проблемой для успешной работорговки!       – Успешной работорговки!? – воскликнули мы с Мерайей одновременно: я – с неприязненным удивлением, она – с внезапной желчной тоской.       – Мерайя помогала нам войти в бизнес, когда мы пробовали себя в работорговле, – зашептал Марто мне в ушную дыру. Он решил взять на себя ответственность ввести меня в курс дел, для чего схватил за хвост зубами и сдёрнул на землю. – Жюльен не очень любит вспоминать об этом, сам знаешь, он так себе к работорговле относится. Поэтому и саму Мерайю вспоминать не хочет. У неё, кроме того… не в привычке быть честной.       Я посмотрел на абиссинку, не уверенный, как мне к ней относиться. С одной стороны, она навязывалась и была работорговкой, но с другой, она вызывала симпатию своими эксцентричными повадками.       – Знаешь, это первый раз, когда ты проявляешь симпатию к девочке, не считая меня, конечно, – ехидно проворковала Рейчел мне на левое ухо. – Я начинаю беспокоиться.       – Ха-ха, но ты не права, Рейчел, – сказал я кисло. – Забыла Белинду? Хотя… тоже не в счёт – с ней мы подружки.       Рейчел тихонько захихикала.       – Успех в прошлом, стало быть? – Жюльен тем временем наконец снизошёл до беседы с абиссинкой. – Ну рассказывай, что случилось, так и быть. Но я надеюсь, ты не ждёшь от меня сострадания, Мерайя – прекрасно знаешь, как я отношусь к твоему бизнесу.       – Ох… – Мерайя состроила грустную мордочку. – Не так давно я познакомилась с одним Изумрудным пони, поступившим в Зебриканскую Королевскую Компанию. Так вот что я вам скажу – он просто дьявол! Всего за пару месяцев, что он торговал рабами, он умудрился вытолкнуть из бизнеса меня и несколько других занятых в работорговле абиссинцев. Похоже, дни, когда Зебрика принадлежала Абиссинии, давно в прошлом… И вот вообразите себе: я в Гарране, потерянная, не знающая, что будет с этой бедной кошечкой дальше, и я встречаю своих давних друзей Марто и Жюльена в компании с вот этим пернатым симпатягой, который – вы только представьте! – с детства знаком с тем самым пони! Не подумай, что я виню тебя в этом, милый, – улыбнулась она мне.       – Зря, – отрезал я. – Будь у меня шанс, я бы тебя не просто бизнеса лишил – я бы тебя отдал тем зебрам, которых ты… Эй, откуда ты знаешь какого-то пони-работорговца, с которым я знаком с детства, когда я сам его не знаю!?       – А, сейчас, – Мерайя извлекла из-за пазухи тетрадь и принялась его листать. – Где-то тут я увидела его имя… А, вот!       Я заглянул ей через плечо (она не упустила шанса уткнуться макушкой в мою шею, бррр).       – Расти Найтшейд? Но он бы не… – я замолчал, с тяжёлым сердцем осознавая, что он бы очень даже да. Но это же ничего плохого не значило, да? Если он лишает работорговцев работы, он всё ещё вполне себе хороший пони. – Эй, да это же моя тетрадь! – возмутился я.       – Ой, прости, Фоксик, – промурлыкала Мерайя. – Давай-ка я уберу её обратно в твою сумку.       – Ага, а потом окажется, что у меня не осталось пуль, – сказала Рейчел кисло. Я выхватил тетрадь у абиссинки и отскочил подальше от неё.       – Мерайя? Вот кого здесь не хватало, – проворчал новоприбывший грифон в белых перьях с тёмными кончиками и бордовой шёрстке, даже не стараясь изобразить удивление. – Что это с аль-Амашем? Спасибо, что держишь место свободным, Флинтлок, – Антонио сел на ждавший его табурет.       – Ничего я не держу… это Мерайя заняла моё! – прошипел я. – Эй, брысь! – я попытался выдернуть табуретку из-под него, и получил по треуголке. Вот с кем не жалко было прощаться… Ай, да кого я обманываю, я буду скучать по Руэде.       – Антонио! – воскликнула Мерайя. – Вот по кому я скучала больше всего! Ой, а что это у тебя – неужели целый мешок золота?       – Лапы прочь! – Антонио перебросил увесистый тюк Жюльену. Я перехватил его… или он меня. Короче, мешок врезался в меня в полёте и мы оба оказались на земле. – Да почему ты вечно лезешь под лапу, Флинтлок!? Ай, неважно. Нам следует поблагодарить Гоццагу за то, что он разорился на такие хорошие корабли для нас, дюКасс. Может быть, приведём себя в порядок хотя бы, прежде чем проситься к Торресу?       – А кто такой Торрес? – спросил я, ещё не чуя подвоха.       – Губернатор Гарраны, – отозвался Жюльен будничным тоном.       – Губернатор!? – я всполошился. – Ты не говорил, что мы собираемся на работу к властям!       – А в чём проблема, Фоксик? – поинтересовалась Мерайя с заботливым удивлением.       – Проблема! – я поперхнулся. – Мои друзья собираются наняться работать на губернатора Гарраны!       – Опять он выкаблучивает… У тебя есть возражения? – процедил Руэда.       – Работать на власти – значит, служить Порядку! – вскричал я, распаляясь. – Я думал, это очевидно!       – А разве это не хорошо? – спросил Жюльен осторожно. Я почувствовал, как он пытался понять, что такое меня не устраивает, и это меня бесило. Пришлось выплёвывать как оно есть.       – Хорошо ли это!? С добрым утром, дюКасс! Твой друг Фокс Флинтлок – хаосит! Я не могу просто так взять и работать на какого бы то ни было губернатора! И любого другого представителя власти! Любой власти!       – Оу, – сказала Мерайя. Жюльен открыл клюв, но остановился, чтобы подобрать слова. Марто тоже молчал. Зато третий грифон не молчал. Мы же все с вами знаем кое-кого, кто никогда не подбирает слова.       – А ведь Кайк нас предупреждал насчёт него, – Антонио развёл лапами. – Но кое-кто решил дать шанс бесполезному идиоту.       Это уже было выше моих сил.       – Ты не можешь просто брать и попрекать нас всех моим отцом, Руэда! – заклекотал я, перепрыгивая через стол и набрасываясь на эдальго.       – Ура, драка! – воскликнул кто-то за соседним столиком. – Ни один мой визит в Гаррану не обходится без шоу в таверне.       – Кайк был во всех отношениях лучше тебя, комок пуха! – зарычал Антонио, ловя летящую в него лапу своей, а другой ударяя в мой клюв. – Он не только не стал бы зарываться из-за ударившей в голову срани, но и вообще не довёл бы нас до ситуации, в которой мы оказались из-за тебя! – я хотел ответить на удар свободной лапой, но так получилось, что я прыгнул не очень удачно, и лапа была на самом деле не совсем свободна. Точнее, зажата между мной и столиком. Так что Руэда без помех ударил меня еще несколько раз. – Может быть, ему стоило остаться на Изумрудном Острове и вырастить из тебя нормального грифона, но по крайней мере, его не было с нами, когда мы взяли тебя! – как только я попытался взлететь, Антонио швырнул меня об землю и продолжил прибегать к насилию в своё удовольствие. – Хотя я бы посмотрел на то, как он топится со стыда.       – Да… я бы тоже посмотрел… как он топится, – сумел прохрипеть я.       – Знаешь, а я, несмотря ни на что, рад, что Фокс не вырос вторым Кайком, – сказал Жюльен сурово, с помощью Марто оттащив Руэду от меня. – Потому что Кайк был вторым Антонио.       Антонио презрительно сплюнул. Марто усадил меня на табурет и осмотрел. Я бережно положил сестру на стол и аккуратно подул на неё.       – Ты живой, Фокс? – спросил Жюльен.       – Рейчел ударилась, когда он швырнул нас, – пожаловался я. – Впрочем, не слишком сильно – ей уже не больно. Ведь уже всё прошло, Рейчел? Ай, – я поморщился – у меня у самого болел клюв после ударов Антонио. Впрочем, я был уже не то чтобы трезв, поэтому боль ощущалась не так сильно. Я попытался открыть пятую бутылку, но когти тоже болели.       – Давай помогу, – Жюльен забрал бутылку, сжал пробку клювом, вытащил её, выплюнул, а остальное вернул мне. – Слушай… Мы почти на мели после… Ну ты знаешь… Так что нам нужно побыстрей заработать, чтобы восстановить команду и вернуться в бизнес, и…       Интересно, кстати, что значит «заработать, чтобы восстановить команду»? Разве нужны деньги для того, чтобы заводить друзей?       – Ты чего хочешь, Жюльен? – поинтересовался я злобно. – Чтобы я попустился принципами? Предал свою веру, может быть?       – А может быть, чтобы ты перестал выёбываться, после всех проблем, что доставил нам? – предположил Антонио.       – А может быть, вам следовало бросить меня раньше, если вы не хотели проблем! – взорвался я.       – Фокс! Никто не собирается тебя бросать! – воскликнул Жюльен просительно.       – Нет, собираетесь! – отрезал я. – Или это я собираюсь бросить вас? – задумавшись над вопросом, я немного остыл, и дальше продолжил чуть спокойнее, хотя всё ещё очень громко и яростно, – если вы собираетесь работать на власти, мне с вами точно не по пути! Власть – враг Хаоса! Власть – враг свободы!       – Может, попробуешь для начала хотя бы познакомиться с Торресом? – предложил Марто осторожно.       – Познакомиться с Торресом… Как вообще мы оказались на пути к нему? – спросил я потерянно.       – Наверное, это из-за Люсии Маркес, – сказала Рейчел. – Помнишь, она дала нам бумажку с адресом на случай, если мы захотим ещё раз поработать с ней?       – Маркес? Но… откуда она… разве она?.. – я потерялся в словах. Жюльен смотрел на меня с терпением, понимая, что не стоит мешать мне, когда я советуюсь с Рейчел. Мерайя смотрела с весёлым любопытством. То есть как обычно. Разве что с добавлением маленькой капельки недоумения.       – Почему она заодно с губернатором Гарраны? Ну, может быть, она тоже «враг свободы», – рассудила Рейчел невозмутимо.       – Но ведь она заказала нам убить губернатора Вуэлос-Айреса! – воскликнул я. Хассан, начавший было приходить в себя, снова ткнулся мордой в стол.       – Ага, чтобы заменить его своим грифоном, – следующим доводом Рейчел сразила меня. – Ну в чём дело? Только не говори, что тебе нравилась Люсия, – пропела она ехидно.       – Ох, отстань, – я скривился. – Ещё скажи, что Белинда мне понравилась.       – А разве не так? – прошептала она заговорщически.       – Разумеется, нет!.. – вскричал я возмущённо, затем сообразил. – А. Ты смеёшься надо мной, – странным образом мне сразу стало легче. – Жюльен, – я поднял голову, решившись. – Я не пойду с вами к губернатору, извини. Передай Люсии, что это вовсе не потому, что это она дала нам ту бумажку с приглашением.       – Значит, это прощание? – спросил Жюльен огорчённо, но без раздражения. Хотел бы я сказать, что с пониманием, но… Понимает ли он меня, если сам собирается идти? До этого момента я всегда был уверен, что он единственный кроме Рейчел, кто понимает меня полностью.       Я сглотнул, пытаясь заставить себя кивнуть. Не выходило. Но по крайней мере, выходило не разрыдаться. Уверен, они тоже прилагали к этому множество усилий. Особенно Руэда.       – Минуточку, – вмешалась Мерайя. Рейчел прицелилась в неё.       – Фокс, ты чего это? – спросил Жюльен строго.       – Рейчел, успокойся, – я уложил сестру обратно на стол. – Ей не понравилось, что кошка испортила трогательный момент прощания. Но раз уж уже испортила, мы не против, чтобы ты продолжила, Мерайя.       – Как учтиво с твоей стороны, Фоксик, – улыбнулась абиссинка. – Я просто хотела уточнить, не эту ли бумажку вам дала эта ваша Люсия? – в лапах у неё появилась карточка, которую она стала вертеть на коготке.       – Эй! – лапа Антонио рванулась к отвороту его камзола, затем отобрала бумажку у Мерайи и толкнула её в плечо. – Ещё раз залезешь в мои карманы – когти вырву!       Рейчел насупилась возмущенно.       – Веди себя повежливее с друзьями, если сам не хочешь когтей лишиться, – посоветовал я ему.       – Кажется, кое-кому показалось мало, – Антонио сжал кулаки. Я резко встал. Мерайя схватила меня обеими лапами за когти, замурлыкав:       – Нет нужды влезать в драку ради меня, Фоксик. Не подумай, что я не польщена.       – Я не!.. – выпалил я, вырывая свою кисть. – Это Рейчел!       – Вместо того, чтобы валить на меня, лучше спроси, чего она хотела сказать насчёт бумажки Люсии, – посоветовала та.       – Точно, так что насчёт бумажки Люсии? – подхватил я.       – Да так, ерунда… Я видела такую же у пони, который подбросил меня до Гарраны. Представился он мне как… как же там, смешное такое имя… Роджерс. Капитан Вудс Роджерс.       – Вудс Роджерс!? – я аж подскочил.       – Ага, точно. Я предполагала, что тебе знакомо это имя – раз уж у тебя в сумке его книга, – промурлыкала Мерайя с безмятежной улыбкой.       В моей голове забились, просясь наружу, клубки из вопросов. Пока я пытался решить, какой выпустить первым, Рейчел зашептала мне на ухо негодующе:       – Эй, скажи ей, пусть вернёт! И не держи клюв раскрытым.       – Если такая умная, сама и проси, – отбился я шутливо. – Ладно, ладно. Мерайя, верни книжку.       – Да я её не брала, просто посмотрела, когда брала твой журнал, – абиссинка подтолкнула ко мне эту самую тетрадь, в которой я сейчас пишу, свободной лапой похлёбывая виски. Какая это уже бутылка по счёту? Надо бы сберечь денег на завтра. – Кстати, это уже второй раз, будь внимательнее.       Я с шипением спрятал тетрадь в сумку, убедившись заодно, что «Кругосветное путешествие» Роджерса, а так же сборник сказок Джонатана Снифта, на месте. Затем бросил попытки разобраться в вопросах про Вудса Роджерса, выпил оставшиеся на тот момент полбутылки залпом и заявил, сияя решительностью:       – Я передумал! Я с вами, Жюльен!       – Всегда пожалуйста, – промурлыкала Мерайя на ушко дюКассу, выныривая из-за его спины. Тот вздохнул и завернулся в плащ, предварительно убедившись, что всё добро при нём.       – Ты, должно быть, неравнодушен к Вудсу Роджерсу, если одно упоминание его имени заставило тебя так быстро сменить решение, – заметил Марто осторожно.       – Ну а ты как думаешь? – ухмыльнулся я. – Нечасто представляется шанс встретить знаменитого эквестрийского моряка, богатого работорговца и, Рейчел просить добавить, что, судя по книге, до кучи ещё и довольно-таки самодовольного мудилу?       Хассан, в который раз пытающийся поднять голову, снова отрубился.       – Я один чую здесь подвох? – проворчал Антонио.       – Фокс, я не думаю, что губернатор Торрес будет рад взять нас на работу, если мы возьмёмся убивать его гостей, – промолвил Жюльен.       – Да, а уж представь, если и мы самого его до кучи убьём! – я засиял энтузиазмом.       – Фокс! – воскликнул Жюльен сурово. – Пойми наконец, что это чуть ли не единственная наша перспектива!       – Ну, если это единственная ваша перспектива… – я пожал плечами.       – Может быть, и не единственная, – заговорил Антонио Руэда. Когда мы, поднимая брови и разными другими способами выражая удивление и надежду, он не преминул нас разочаровать, – я решил, что тоже ухожу из команды.       – Ты тоже!? – выпалил Жюльен, совершенно ошарашенный. – Но… у тебя-то какие проблемы с Торресом и Роджерсом!?       – Ты неправильно понял. Я ухожу из команды. Зайду к губернатору вместе с вами и попрошу устроить меня на работу где-нибудь здесь, в городе. Мне поднадоели все эти морские приключения.       – О, может быть, я буду тебя навещать, раз я тоже остаюсь в Гарране? – придумал я.       – Даже если ты узнаешь, где я поселился, я всегда могу переехать, – предупредил Антонио. – Но лучше не пытайся. Ты же знаешь, что ничего хорошего не выйдет.       – Как будто я ищу хорошего, – усмехнулся я. – Я, к сведению, собираюсь остаться жить один в хоть и красивом и весёлом и уютном, но всё же незнакомом городе.       – Ну ладно, – Жюльен поджал клюв. – Кто ещё хочет уйти?       – Я останусь, – сказал Марто.       – Хассан? – с этой догадкой я обернулся к скакуну, всё ещё бесчувственному. – Эй, тебя ведь наверняка уже доконали все эти опасные приключения! – я потряс его. – А он вообще ещё жив? – ни на тряску, ни на тычки когтем в щёчку аль-Амаш не отреагировал.       – Может, ему голову напекло?       – Он же арабский скакун, Рейчел, – отозвался я. – Они в пустынях живут.       – Оставим его здесь? – предложил Антонио, заработав осуждающие взгляды от Жюльена и Марто.       – Я отнесу его на корабль и попробую как-нибудь ему помочь, пока вы ходите к губернатору, – предложил врач. Когда пони покинули нашу компанию, Жюльен, проводив их взглядом, тяжко вздохнул.       – Самое сердце нашей команды рассыпается, – промолвил он тихо.       – Я никогда и не думал, что наш союз продлится столько лет, – Антонио отреагировал сухо. – Наверное, мне стоило уйти ещё тогда, вместе с Кайком, а может быть, и ещё раньше. Но всё же, я не жалею.       – Я просто чувствую, что я… потерялся, – признался Жюльен. – Я бросил грифонью армию, надеясь принести миру настоящую пользу, но последние десять лет мы только… убиваем. Когда я сошёл с верного пути?       – Я думал, это ясно – когда взял на борт вот этот рыжий генератор головной боли, – сказал Руэда.       – Сколько раз повторять, у меня белые пёрышки! – вскипел я.       – Фокс, успокойся и ответь мне честно: ты уверен в своём решении? – Жюльен даже приподнял край шляпы, чтобы посмотреть мне в глаза. – Я не хочу, чтобы ты винил себя или думал, что мы виним тебя. Если это настоящая причина, то знай: ты был отличным другом и мне жаль расставаться.       – Мне тоже, друг, мне тоже… Но главное, что мы расстанемся друзьями, – я сумел улыбнуться.       – Что ж, тогда… – Жюльен снял свою мантию и срезал когтём её нижний край, затем оторвал от полосы ещё два прямоугольника, которые протянул мне и Антонио. – На память о нашей дружбе.       – А мне? Можно и мне такой же? – вновь откуда ни возьмись вынырнула Мерайя, о которой я уже успел позабыть.       – Нет, – отрезал Жюльен, отдёргивая остатки ткани от тянущихся к ним кошачьих лап.       Я долго вертел кусок алой ткани в когтях, рассматривая его. Я всегда был уверен, что красного цвета в одежде надо избегать не хуже трезвости и подчинения закону – это же, ни много ни мало, традиционный цвет эквестрийских солдат. Но цвет ткани, хотя и был определённо тем же самым красным цветом, почему-то совершенно не ассоциировался с Эквестрией или чем-то подобно негативным. Напротив, это был цвет храбрости, честности и благородства, доброты, терпения и анаван аванамтю (я забыл слово; может быть, вспомню после ещё одной бутылки виски). Короче, цвет Жюльена дюКасса.       Сложив ткань треугольником, я повязал её на шею. Пришлось помучаться, завязывая узел когтями сзади вслепую (Мерайя предлагала помощь, но так я ей и доверил подарок Жюльена). Заправив края под воротник зелёного камзола, я заметил, как Антонио тем временем заталкивал свой подарок в карман.       – Старый добрый Жюльен дюКасс, которому я вновь обязан улучшением своего образа, – я повертел головой, пробуя, как ткань ощущается на грудных пёрышках. – Как оно, идёт? Может быть, с цветом камзола не сочетается?       – Нет, смотрится к месту, – сказал Жюльен.       – Отлично! – я просиял. – Тогда у меня тоже кое-что есть, – я полез в сумку. – Марто отказался забирать блестяшку, но мне она тоже не особо… Эй, а где!?.. – вообще-то вопрос был достаточно глупым. – Мерайя! – прошипел я.       – Это ищешь? – абиссинка протянула мне серебряный восьмиконечный крест на цепочке, который я выхватил, сверля её взглядом.       – Ну не делай такие смешные глаза, милый, он просто такой блестящий, что я не устояла! Не настолько блестящий, как твой клювик, конечно. Можно я украду твой клювик? – проворковала Мерайя весело.       Готов поспорить, мои глаза стали ещё смешнее. Я протянул крест де л'Илей Жюльену. Не успел тот сказать неуверенное «merci», как я воскликнул, поднимая коготь:       – И ещё! – засунув коготь внутрь камзола, я извлёк на свет пистолет.       – Я думал, ты не носишь пистолетов, – произнёс дюКасс. – Где ты его достал?       – Я не смог спасти его, Жюльен, – протягивая пистолет капитану… теперь просто другу, я опустил глаза. – И не говори мне, что я не виноват. Только я решаю, виноват я или нет! Ну и ещё Рейчел, конечно. Но… пусть я и лишил тебя друга… Я всё ещё могу убедиться, что хотя бы часть его останется с тобой.       – Четвёртый, – промолвил дюКасс после долгой паузы, во время которой он рассматривал пистолет.       – Чего? – я растерялся, потому что ждал какого-нибудь другого ответа. Впрочем, не сильно – я же люблю сюрпризы.       – Это был его четвёртый пистолет, – пояснил Жюльен. – Розарио любил его меньше всех остальных.       – Ой, я, наверное, должен был взять другой, – я поник.       – Нет-нет, всё нормально, – сказал Жюльен, вставая. – Нам пора, мне кажется. Фокс, ты уверен, что…       В лоб дюКасса врезалась Рейчел.       – Эй! – воскликнул тот ошарашенно. – Ты чего!?       – Извини её… Она просто не хочет прощаться, – я развёл лапами.       – Ой, это так мило, – замурлыкала Мерайя.       – Ты всё ещё здесь? – Антонио не то чтобы удивился. Не сказать, чтобы он был способен на эмоцию настолько положительную, как удивление.       – Фокс, всё-таки, ты уверен, что… вы с Рейчел не пропадёте сами по себе, одни в большом городе?       – Не знаю как сестрёнка, а я не стану ничего обещать грифону, который подарил мне шляпу, плащ, платок и уверенность в себе. Было бы слишком сентиментально со стороны безумного головореза, не находишь?       – Ну хорошо, умник, – Жюльен дюКасс со смехом протянул мне не только Рейчел, но и твёрдый круглый мешочек. – Здесь твоя доля от продажи кораблей. Должно хватить на первое время. Только не пропей всё сразу. Береги себя.       – Это как раз то, чего он делать не собирается, – прошептала Рейчел кисло.       – Почему ты говоришь обо мне в третьем лице, если только я тебя слышу? – поинтересовался я. – Я постараюсь, друг.       – Прощай, Рейчел! – добавил дюКасс, уходя, к недовольству Антонио. Рейчел фыркнула вслед сварливому грифону. _____________________________________________________________       И я сдержал обещание – не пропил всё сразу. Растянул на несколько часов. Хотя я разве давал ему обещание? Кстати, неплохо было бы закусить. Интересно, в Гарране есть орешки? Пойду спрошу. Нет, не спрошу, я же не знаю языка эдальго. Надо найти Антонио. Нет, он же ушёл к губернатору. А, но там же будет Вудс Роджерс. Я же вроде хотел его убить… Ух ты, мне кажется, или по таверне летают бризи?       Рейчел спрашивает, встретимся ли мы когда-нибудь снова с её любимым крёстным. Хотелось бы надеяться. Но меня не покидает чувство, что Гаррана – мой новый остров, типа как тот, на который меня высадили Чарльз и Джек. Что ж, в Гарране хотя бы интересно, да и на этот раз я расстался с командой друзьями. Только здесь за выпивку приходится платить. И я всё ещё не знаю, где орешки. Может, попросить Мерайю помочь? Ну ещё не хватало – возомнит небось, что нужна мне, потом не отвяжусь. А попробую-ка спросить про орешки жестами! ________________________________________________________       Ух… Вот опять я в ситуации, когда произошло слишком многое, чтобы я знал, с чего лучше начать запись.       Неведомым образом я обнаружил себя в простой лачуге с соломенной крышей (всё ещё лучше, чем старый деревенский дом на Изумрудном Острове) растянувшимся на циновке.       Подняв тяжёлую, как полный мяса в вине котёл, голову, я огляделся и обнаружил, что у другой стены рядом с окном, через которое на меня падали лучи утреннего солнца, стоит табуретка. На ней сидела плотная земная пони, одним копытом подпирающая покрытую золотисто-бурым (оттенок был гораздо светлее, чем у Мерайи) пушком, и ещё щепоткой едва заметных веснушек, округлую щёку. Другим копытом она перелистывала тетрадь, показавшуюся мне странно знакомой. Ещё бы, я ведь уже два года мараю её своими мемуарами.       Читая, пони постоянно откидывала спадающую на глаза соломенную гриву с вплетёнными в неё бусинами и шмыгала курносым носиком, посмеиваясь. Ну, по крайней мере, подумал я, ей нравится моя история. Можно простить, если она меня похитила, чтобы познакомиться поближе с такой интересной личностью, как я. Она ведь не грифина и не будет домогаться.       Пони носила странную одежду, состоящую из: рубахи с закатанными рукавами, открывающими кожаные браслеты на запястьях; тёмной жилетки; пояса из голубой ткани с подвешенными на него маленькими сумками и пистолетными кобурами; и, вы не поверите, штанов. Столь редкий элемент в гардеробе пони, они были завёрнуты так же, как рукава, позволяя мне увидеть её задние копыта. Они были обнажены (и довольно ухожены), но рядом с табуреткой стояли сапоги, намекая мне, что это только временно.       Хотя штаны не позволяли мне увидеть кьютимарку пони, жилетка и рубаха были расстёгнуты, обнажая татуировку в виде черепа, окружённого вычурным орнаментом. Интересно, мог бы старик Уильям Карфакс определить его значение?       – О, птенчик проснулся! – воскликнула пони, вдруг подняв голову. – Что ж, как написано здесь, ты называешь себя Фокс Флинтлок. Ну, вот мы наконец и познакомились как следует! – она заулыбалась, обнаруживая довольно широкий рот и сверкая весёлыми глазами из-под чёлки. Во многом она напоминала мне Джека Рэкхея, и вообще, как мне показалось, была не менее весёлой пони. Пусть она и была землячкой Уильяма Карфакса, она, судя по одежде и поведению, была вовсе не такой же скучной пони, как он.       Хотя она и несла чушь, я не мог ни разозлиться, ни обидеться. Дело было в её голосе, задорном и словно бы вымоченном в крепком, как виски, акценте уроженки Северных Гор. Это вызывало у меня странное желание довериться ей.       – Ты называешь это «познакомились как следует»? – рассмеялся я. – Во-первых, раз уж ты читаешь мою тетрадь, кстати, какого хрена, то должна знать, что я не просто Фокс Флинтлок, а тот самый Фокс Флинтлок! Авантюрист, убийца... даже головорез, безумец, ну и наконец, самый симпатичный из Изумрудных грифонов!       – Да и не только из Изумрудных, – вставила пони с доброй усмешкой.       – Спасибо, я знаю. Во-вторых, я совершенно не знаю, кто ты такая! В третьих, ты не знаешь Рейчел!       – Разве я не представлялась? – удивилась пони. – Впрочем, я не могу винить тебя, если ты не запомнил все детали после двадцати бутылок виски, – хихикнула она. – Меня зовут Рона Динсмейр. Что до Рейчел, то мы уже знакомы. Она ждёт тебя снаружи, готовая к работе. Ну что, ты протрезвел или я ей скажу, что ты ещё полежишь?       – Она тебе сказала?.. – я поразился. – Неужели она наконец-то пересилила себя и?.. – я засиял от радости и гордости за сестру, правда, это длилось недолго.       – Да нет, это ты мне передал её слова, прежде чем отрубиться, – ответила Рона. – Извини, если разочаровала.       – А, ерунда. Разочаруешь, если так и не расскажешь, как я оказался у тебя и почему ты ведёшь себя так, будто мы уже стали друзьями. Только не подумай, что я против дружбы с тобой. Ты звучишь как довольно интересная пони, Рона Динсмейр.       – Значит, у нас есть все шансы хорошенько сдружиться, потому что это взаимно, Фокс Флинтлок, – улыбнулась Рона. – Правда, я думала, у нас уже появилась какая-то связь, раз уж мы дрались вместе…       – А мы дрались вместе? – удивился я. К моменту разговора я мог вспомнить только, как сцепился с Дженнарино Гоццагой, но даже сейчас я не уверен, был ли он там на самом деле или это был только сон. В любом случае, как бы он ни злорадствовал, считая, что я наконец остался один, его ждёт разочарование.       – Слушай, а ты вообще что-то помнишь, после того, что описано в твоём журнале? – в голос Роны начало просачиваться беспокойство.       – Ну, я, кажется, пытался спросить местных, где купить орешки, а потом оказался здесь, – с пересказом я справился довольно быстро, чем довольно-таки гордился… пока не узнал обо всех подробностях, которые упустил.       – Пытался спросить про орешки!? – Рона вдруг свалилась со стула, приземлившись на четыре копыта (и попав задними точно в сапоги) и захохотала. – Ну и ну… А я-то всё гадала, какие такие жесты ты им показал, что они на тебя все разом набросились! – запрокинув голову вверх, чтобы в очередной раз откинуть чёлку, она громко шмыгнула и смахнула с глаз слёзы.       – А… и ты помогла мне от них отбиться? – сообразил я.       – Вроде того, – кивнула Рона, – но не это главное. Пока я вела тебя сюда, мы обсуждали, как ты можешь вернуть мне должок. Но, раз уж ты всё забыл, может быть, мне стоит дать тебе новую мотивацию, чтобы ты не сильно… кхм… удивился. В твоей тетради сказано, что ты был бы рад вступить в «Орден крутых убийц». Это всё ещё так?       – Кажется, я упоминал что-то такое давно… – припомнил я. – Ну да, не отказался бы от приглашения. А у тебя есть приглашение в орден крутых убийц?       – Правильнее будет назвать это… Братством убийц. Но достаточно крутых, чтобы тебя заинтересовать, будь уверен. И да, у меня есть для тебя приглашение… Точнее, вступительное испытание. На которое ты, кстати, уже согласился. Спроси Рейчел, она подтвердит.       – Дай-ка угадаю – надо убить кого-то? – я самодовольно ухмыльнулся, поднимаясь и надевая шляпу. – Ты нашла нужного грифона, Рона.       – Не сомневаюсь, – ответила горная пони. – С этим убийством никто не справится лучше тебя.       – Куда лететь?       – В этом и суть, – улыбка Роны вдруг померкла; она стала выглядеть… смущённой. – Куда лететь, надо у тебя спросить.       – Это ещё почему вдруг? – растерялся я.       Ответ был столь же простой и очевидный, сколь и ошарашивающий.       – Твою цель зовут Хассан аль-Амаш. ____________________________________________________________       Я решил прервать эту запись на этом моменте, потому что, как мне кажется, именно здесь заканчивается прежний период моей жизни – служба на «La Délivrance» у капитана Жюльена дюКасса – и начинается новый. Я могу и ошибаться, потому что не представляю, чем закончится знакомство с Роной Динсмейр, но вы можете вообще не обращать внимания на разрыв, всё равно я сразу перехожу к следующей записи.